— Юаньхэн, ты меня слышишь? — Бэйтан Минцянь взял себя в руки. — Тужься. Тужься, чтобы помочь ребенку родиться.
На следующий день у Бэйтан Минцяня была назначена встреча. Он должен был вернуться очень поздно, поэтому Су Юаньхэн решил не готовить ужин.
Бэйтан Минцянь вдруг перестал смеяться и стал выглядеть подавленным.
Когда вернулся Бэйтан Минцянь, он не слишком удивился, увидев сидящего на диване Шиву. Он кивнул головой в приветствии.
Цинь Су вернулся в детский дом с прозвищем «Цинсу»*. Его мальчику дал Шива. С этим была связана целая история о том, как оно у него появилось.
Янь Юйхэн умер до наступления лунного нового года. Перед смертью он ненадолго пришел в сознание и, наконец, смог узнать сына, стоящего перед ним. Но к тому времени он был уже очень слаб и не мог ничего сделать.
На обратном пути Янь Юйхэн вел себя очень тихо и почти ни на что не реагировал. Он шел, когда ему говорили это делать, и садился, когда велели. За одним исключением — когда у него начались боли, которые были настолько сильными, что Бэйтан Минцяню пришлось удерживать его, пока Су Юаньхэн делал ему укол. Все остальное прошло гладко.
Су Юаньхэн заснул, погрузившись в глубокий сон. Бэйтан Минцянь нежно обнимал его, пока сам тоже не задремал.
Хотя прошло уже более двадцати лет, было бы ложью сказать, что его это не волнует и не беспокоит. Когда Бэйтан Ячжи спросила его об отце, он не признался. Но на самом деле он сделал это потому, что не доверял этой властной женщине. Кроме того, это его личная жизнь, и он не хотел раскрывать ее другим людям.