ПРАВО ЧЕЛОВЕКА НА УСТОЙЧИВОСТЬ РУБЛЯ

Июньские дебаты о предоставлении Кабинету Министров СССР права законодательной инициативы закончились постановлением Верховного Совета СССР о представлении Кабинетом Министров доклада об исполнении союзного бюджета. По постановлению это должно было быть сделано в июне, но до 3 июля парламент доклада не имел.

Затруднение, вызванное внезапным требованием законодателя, с которым у правительства вроде бы полный альянс, видимо, неслучайно: ведь «санкционированный» годовой дефицит союзного бюджета был перекрыт еще в первом квартале. Очевидно, что он должен был значительно возрасти во втором квартале, поскольку от повышения цен центр практически ничего не получает: дополнительные доходы поступают в республиканские и местные бюджеты, фонды предприятий, а остальные условия не изменились. Более того, падение уровня жизни населения, вызванное ростом цен, приводит к необходимости введения все новых и човых социальных программ на всех уровнях. Особенно усердно поинимают такие программы республики.
Характерна, скажем, позиция президента Азербайджана А. Муталибова («Известия» № 150): «На повышение минимум на треть заработной платы работникам культуры, здравоохранения и учреждений академической науки, пенсий и пособий ветеранам войны, труда, воинам-«афганцам» и другим был выделен почти миллиард рублей из бюджета Азербайджана, не считая значительных средств самих трудовых коллективов и отраслей... Решением многих предприятий и организаций минимальные размеры компенсаций были сразу повышены до ста и более рублей».
Подобные «защитные меры» вызвали резкое закручивание спирали зарплата — цены — зарплата. Упреждая инфляционные ожидания населения, и гася локальные взрывы, с марта ведется беспорядочная компенсационная политика. На совещании руководителей союзных республик, состоявшемся 2 июля в Кремле, было сказано, что на эти цели выделено порядка 40 миллиардов рублей. Эта сумма в полтора раза превышает дефицит союзного бюджета, запланированный на нынешний год. По данным Института экономической политики, начавшаяся в марте выплата компенсации вынудила прибегнуть к значительной эмиссии — порядка 10,5 миллиарда рублей.
Вопрос о необходимости финансовой стабилизации, без сомнения, лидировавший в экономической тематике осенью прошлого года, в нынешнем году явно отошел на задний план. Правда, в «Программе совместных действий Кабинета Министров СССР и правительств суверенных республик...» оздоровлению финансов посвящена целая глава, но ни в этой главе ни в других разделах документа ни словом не упоминается о мерах по ликвидации или хотя бы уменьшению бюджетного дефицита.
Рост инфляции в принципе должен был бы в первую очередь привлечь внимание тех, кто считает своим долгом неуклонно вести борьбу за социальную справедливость и интересы трудящихся, поскольку в соревновании между ценами и доходами первыми проигрывают как раз их традиционные подзащитные — те, кто не имеет политического влияния или возможности оказывать давление непосредственно на властные структуры. Инфляция катастрофически обесценивает сегодня их и без того невеликие доходы. То, что разбалансированность денежно-финансового обращения и ее постоянная спутница-инфляция — усилились, заметно, что называется, невооруженным глазом. Финансирование союзного бюджета до сих пор осуществлялось за счет кредита Госбанка СССР, то есть путем непосредственного наращивания денежной массы — это при том, что формально Госбанк не подчиняется правительству (просьба премьер-министра на этот счет так и не была удовлетворена парламентом). На упоминавшемся уже совещании 2 июля со стороны правительства прозвучало предупреждение: денежная миссия может достигнуть к концу года 150 миллиардов рублей. Напомню, что в недавно нашумевшем «деле Фильшина» фигурировала сумма в 140 миллиардов — она сравнивалась со всей рублевой наличностью в стране. Получается, к концу года правительство готово минимум вдвое увеличить количество находящихся в обращении рублей. Так что теперь впору считать спасителем любого, кто сможет куда-то пристроить эти миллиарды, обесценивающие наши заработки.
За последнее время, и особенно за последние полгода, мы уже как-то привыкли ко всяким приключениям с нашей государственной валютой. К тому, что ее нельзя то зарабатывать, то получать; что ее то меняют, то откачивают. Наш рубль стал, пожалуй, самым закаленным в мире, поскольку так часто не замораживалась ни одна национальная валюта. В результате он теперь и доверия у граждан вызывает примерно столько же, сколько у односельчан сказочная Снегурочка: его стараются истратить, по возможности, не внося с улицы в дом.
И все это, между прочим, может закончиться достаточно неприятно не только для граждан, но и для государства. Потому что как ни крути, а рубль — это один из основных стержней, которые нас всех еще практически скрепляют.
Отец «немецкого экономического чуда» Людвиг Эрхард, совершивший одну из самых классических экономических реформ в послевоенной Западной Германии, писал в пятидесятых годах, что устойчивость валюты следует считать одним из основных прав человека, и каждый гражданин вправе требовать от государства сохранения ее курса. Нам всем, пожалуй, пошло бы на пользу, если бы рецепт мудрого политика и экономиста использовали в своей деятельности наши профессиональные борцы за права человека.
И. ДЕМЧЕНКО.

"Известия" 04.07.1991 г.