aleforion @ 2014-09-18T00:38:00
Генерал Пётр Николаевич Краснов,
атаман Всевеликого Войска Донского.Забавные порой случаются в жизни ситуации, всю «забавность» которых понимаешь только по прошествии времени…
Когда я училась в институте и некоторое время после его окончания, у меня была привычка шокировать собеседников по телефону. Появилась она, наверное, от отца. Тогда было модным, сняв телефонную трубку, вместо «Алло!» или «Слушаю!» говорить: «На проводе». Мой отец решил пойти дальше и, взяв трубку, обычно рявкал: «На проволке!» Если человек на том конце провода был незнакомый, он обычно выпадал в осадок. Знакомые и друзья привыкли. Хотя, надо сказать, оригинальничали все, и у нас в институте некоторые студенты, и некоторые мои друзья шутили и на звонок отвечали: «Смольный!» или «Штаб слушает!»
Надо добавить, что в те времена мобильных телефонов в помине не было, поэтому такой адресности звонков, как сейчас, тоже не существовало. Это сейчас мы звоним конкретному человеку по конкретному номеру и ожидаем найти на другом конце именно его. А во времена, когда существовали только городские стационарные телефоны, отношение к телефонной связи было немного иное, чем сейчас. К слову, когда я первый раз поехала в Германию, тогда ещё ФРГ, меня удивила их манера отвечать на телефонный звонок: «By Bruveliet», то есть примерно: «Квартира Брувеляйт». То есть там собеседник сразу обозначал для абонента себя. У нас такое было не принято. И многие шутили и выпендривались в силу собственной фантазии. Я тоже не отставала.
Так в один прекрасный вечер раздался звонок, я взяла трубку и вместо своего обычного: «Смольный на проводе!» вдруг неожиданно для самой себя сказала: «Штаб генерала Краснова». На том конце провода раздался задумчивый мужской голос: «А почему именно Краснова?» Тут уже растерялась я, и не нашлась ничего ответить. Просто вырвалось и всё, как тут объяснишь? «А я знал генерала Краснова, - сказал мне голос на том конце провода, - очень был достойный человек». Тут пришла очередь выпасть в осадок уже мне. Как выяснилось, звонил маме по работе один художник, фамилия у него была Миронов, а вот имя, к сожалению, я забыла. Мы разговорились, и оказалось, что он действительно был знаком с генералом Петром Николаевичем Красновым, создателем и командиром Всевеликого Войска Донского, казнённым после Второй мировой войны в 1947 году в Лефортово.
Не знаю почему, но Миронов так проникся ко мне, что пригласил в мастерскую. В то время ему было больше восьмидесяти лет. Он показывал свои работы, большие графические листы 60х80 см., выполненные карандашом. Помню, что меня удивило, что карандаш может быть полноценным графическим инструментом наравне с краской. Я только много времени спустя поняла, что его техника заставила меня по новому взглянуть на цветные карандаши и позднее начать работать ими.
На тот момент Миронов был приглашён в Фонд Хаммера для проведения персональных выставок. Он рассказывал мне совершенно удивительные истории своих путешествий в Тибет и Южную Америку, встречи с необъяснимым загадочным объектом на плато в Перу, пребывание в ламаистских монастырях. Я тогда не знала, верить ему, или нет, хотя чувствовала, что он не врёт. Сейчас, по-прошествии стольких лет, верю. Потому, что накопила уже свой опыт приключений и чудес. А тогда я не вполне осознавала, что разговариваю с «живой историей».
В общем, не знаю, что меня тогда толкнуло сказать: «Штаб генерала Краснова», скорее всего, сработала потрясающая синхрония, но я благодаря ей я познакомилась с удивительным человеком. И поняла, что никогда нельзя знать, кто может оказаться на том конце провода.