Свою голову не приставишь...

Иногда прямо вот хочется встряхнуть некоторых товарищей за грудки, чтобы пришли в сознание, но, увы, от этого своя голова на место их головы не встанет...
На днях разговаривала со своей знакомой - девушка с золотыми руками и головой, занимается "не женской профессией", делает это талантливо и с блеском, и посему огребла кучу завистников в родном эгрегоре. В течение последних нескольких лет перед каждой выставкой, в которой она участвовала, с ней и её "подельницей", коллегой, что-нибудь, да приключалось. Началось со стабильных гриппов с температурой накануне мероприятий. Дальше то одна, то другая начали вывихивать руки-ноги, потом одна сломала руку, потом вторая сломала руку. Каждые пол года за несколько дней до выставок, на протяжении нескольких лет. Намеренно повторяю, ибо тут не надо быть "склифософским", чтобы уловить закономерность, стабильную и нарастающую.

Мне обидно, девушки талантливы, таких надо холить и лелеять, оказывать им всяческую поддержку и радоваться, глядя на результаты их труда.
Однако не все думают, как я. Кто не может творить так же, как они, тупо ставят им палки в колёса, используя, мягко говоря, не самые гуманные методы.

Говорю девушке: "Света, ты видишь систематичность происходящего?"

"Вижу".

"Ты понимаешь, что тебя "делают"?"

"Понимаю".

"Ты хочешь это прекратить?"

"Хочу".

"Ты можешь сделать то-то и то-то по списку?"  В список входит несколько служб о здравии ей и близким. Девушка крещёная, помощь эгрегора может оказаться эффективной.

"Да, я могу заказать", - обещает она.

Есть вещи, которые должен сделать сам человек.
Дальше начинается сказка про белого бычка. На следующей выставке встречаемся, они опять не участвуют, потому, что одна в очередной раз сломала руку, вторая ещё не отошла от прошлой травмы.

Спрашиваю: "Почему не сделали то, что я сказала?"

"Да, вот, тут, бе, ме".

"Сделаете?"

"Сделаем".

Дальше продолжаю им напоминать каждый телефонный разговор, они меня кормят завтраками, как будто это нужно мне.
И вот незадолго до последней выставки выясняется, что одной понадобилась срочная операция на сердце, к счастью, не очень сложная, а вторая порвала сухожилие колена. Связываемся через месяц, спрашиваю, приедут ли на выставку, оказывается, что одной операцией дело не обошлось, срочно понадобилась другая, а вторая девушка, которая порвала сухожилие, теперь сломала ногу.
Причём произошло это на следующий день после того, как передача с её участием прошла по какому-то там каналу ТВ.
Твою дивизию...
Спрашиваю Свету, почему она не сделала то, что я сказала.
Она долго отнекивается, потом, наконец, признаётся, что боится, что если она закажет службы о здравии, это негативно отразится на том, кого она подозревает в её несчастьях.

Тут я выпадаю в осадок и объясняю, что то, что я предлагаю, направлено исключительно на защиту её, а не причинение вреда другим, тем более, что она не того подозревает.

Иными словами, девушка решила кормить собой злодея, пока будет чем кормить, потому, что боится, что если она защитит себя, злодею непоздоровится.
Второй день хожу и думаю, как же в некоторых из нас забита эта идея самопожертвования вопреки здравому смыслу и справедливости:"Я дам себя съесть, но не совершу действий, которые, как я полагаю, могут причинить вред моему пожирателю. Я буду доброй." То, что человек подобными действиями попустительствует злу и поощряет его творить свои чёрные дела дальше, пардон за пафос,  доброму поедаемому в голову не приходит. Осознание своего права на существование появляется в тот сладкий момент, как из подсознания уходит определяющая деструктивная программа. А желание разбираться со своими "тараканами" чаще всего появляется тогда, когда ситуация дожимает человека до определённой точки дискомфорта, если не сказать, трагедии, после которой отступать уже некуда. И вот хожу, как тот геолог из анекдота про чукчу, пилящего сук, на котором он сидит, и воспитываю в себе смирение, держу сама себя за руки, чтобы не начать делать за людей их собственную работу, потому, что осознать за человека то, что он должен осознать сам, невозможно.