December 11, 2020

Адаптивность.

В 2019 году для меня это слово звучало только в контексте создания вебстраниц, лендингов и видеороликов, когда я счастливо работала в офисе с 10 до 19 каждый день и ездила на метро без маски - это казалось непоколебимой реальностью и единственной нормой. «Казалось» тут ключевое слово. Иногда нам все только кажется.

В 2020 адаптивность приобрела своё истинное значение и разорвала мир пополам: на тех, кто не мог адаптироваться, и тех, кто был гибким. Я оказалось в первом эшелоне. А вы?

Сейчас я часто думаю о том, что значит быть гибким и уметь подстраиваться под обстоятельства? Для меня это всегда сопряжено со словом «слабость», «безволие», «беспринципность», а ещё «игра», «неискренность», «предательство своих идеалов». Я даже не могла принять тот факт, что человек может передумать. Просто взять и передумать. По любому вопросу. Для меня это было катастрофой. Также я относилась и к себе.

«Принципиальность» - обратная сторона «беспринципности». За ней - как в монолите застыло все, от убеждений до реакций. Принципиальность - вот что убивало людей в 2020, потому что за принципиальностью нет адаптивности, нет умения выживать.

Это история о моем попугае. Когда ему исполнился год, его прищемили дверью и сломали крыло. Он не умер, но долго переживал эту травму, сидя молча в своей клетке. Никто не мог ему помочь. Операция была бессмысленна из-за опасности анестезии. Предлагали ампутацию, но тогда он бы потерял координацию. А как переживает боль попугай - да кого это вообще волнует! Он просто сидел месяц на одном месте, молча и почти не ел. Я обрабатывала ему рану, а он кусал меня. Так он мог проявлять свою злость и страх. Я думала, что это конец, и он больше никогда не будет весёлым и разговорчивым, как раньше, и уже точно он не будет больше летать. Но прошло время и рана зажила. Он стал чирикать. Сначала тихо и мало, а потом все больше и больше. Он возвращался к жизни. Он стал вылазить из клетки и пытаться лететь, но ему было страшно, он падал. Он понял, что не может летать. И он не летал. Ему пришлось отказаться от всего, что он любил делать раньше: приземляться на голову, залетать на самое высокое зеркало и там сидеть, гонять под потолком. Теперь он стал прыгать, цепляясь своими острыми когтями за все, что попадалось, и ползи. Он снова стал говорить, идти на руки, клевать меня ласково в нос, ухо и щеку. Он стал радостным и смог адаптироваться к новым условиям жизни. Пожалуй, лучше, чем я смогла принять его новую жизнь. Я страдала за его полетами дольше и тяжелее, чем он. Если провести аналогию, то в своей жизни «сломав крыло» (а это случилось со многими в 2020), я бы продолжала кричать «хочу летать», и если бы мне сказали, что это больше невозможно, то я бы впала в депрессию.

Но это не конец истории. Буквально через несколько месяцев, как мой попугай пришёл в себя и стал снова весёлым, в один ужасный день он случайно сорвался и упал в чашку с кипяточным чаем. Он упал туда лапами и пробыл там несколько секунд, пока я не вытащила его за крылья. Он обварил себе лапы так, что у него отпали все когти и дестрафировались ткани. От лап остались только обрубки. Я помню, как рыдала возле его клетки, обмазывая его культи левомиколем и бипантеном. Но все было бесполезно: он больше не прыгал, не ходил и не говорил. Он сидел на одном месте с закрытыми глазами очень, очень долго. Я опустила все его жердочки в самый низ, опустила кормушку и поилку, чтобы он мог достать до них, почти не двигаясь. Я понимала, что он уже не сможет прыгать наверх, в свои качели и спать там, как он любил раньше. Ему пришлось привыкнуть спать на самой нижней планке. Но и с неё он части падал на пол во сне, потому что пальцы на лапах не работали и не держали его.

Несмотря на всю печаль этой истории и все ужасные травмы, которые получил мой попугай, и мои страдания о том, что теперь он не будет больше говорить, все закончилось хорошо. Прошло много времени, но все раны зажили. И сейчас начали отрастать новые когти. Да, он все ещё боится прыгать на свои качели, но он уже ползает по клетке, цепляясь пальцами. Он даже слетает с клетки и планирует вниз на пару метров вперёд, а значит он снова умеет немножко летать. Но самое главное, что он снова стал весёлым. Он снова заговорил, и так как я окружала его вниманием и теплом долгое время, он выучил несколько новых слов и стал ещё ласковее, чем был. Сейчас он горлопанит на всю квартиру, поёт трели, рассказывает мне, что он «любимая птичка» и всегда говорит «пока», когда я ухожу из дома. Он счастливый. Он смог адаптироваться и стать счастливым в своей новой жизни.

Порой я хочу быть, как мой попугай. Понимать и принимать то, что мир не черно-белый, а идеалы и ориентиры могут меняться, и это очень облегчает жизнь в общем. И если я, например, тридцать пять лет говорила на русском, то завтра могу решить перейти на украинский (как это сделали многие мои друзья после 2014, а другие их осудили). Или если я была чайлдфри, то это не мешает мне передумать через пару лет и родить (так случилось с некоторыми моими знакомыми). Что тут такого? Ведь мир - это не ржавая заскорузлая баржа, а каучуковый коврик для йоги, на котором надо уметь принимать разные асаны в зависимости от обстоятельств и своих желаний.