Оnce upon a time или сплошные ошибки.
Книги я полюбила с малолетства. Уже в четыре года вместе с активным прямохождением я занялась и активным же изучением большой , собираемой еще со времен прадедушки библиотеки. Начала естественно с нижних, доступных мне полок, где поначалу томились толстенные тома "Жизни животных" Брэма. Несмотря на то, что в столь юном возрасте, даже с условием приобретенного умения читать, мне не хватало фундаментальных знаний, чтобы осмыслить все изложенное в этом многотомном труде, изучение грузных томов не ограничилось чтением по слогам и разглядыванием картинок, переваренные на доступном возрасту уровне постулаты подверглись критическому осмыслению и незамедлительному внесению необходимых поправок, большей частью на черно-белых и цветных иллюстрациях представителей фауны. Своеобразную пытливость и смелость детского ума до сих пор демонстрируют выполненные цветными карандашами жабры бегемота, ноги ужа, крылья обезьяны и прочие зоологические откровения. Как только моя футуристическая полемика с глыбой естествознания была замечена, "Жизнь животных" убрали с глаз долой, а нижние полки заполнили сказки Шарля Перро, братьев Гримм , Андерсена и Гофмана. Колобка , как и многочисленную лесную братия русских народных теснил солидный переплет сказов Бажова, клонящийся, в свою очередь, под спудом огромного фолианта восточных сказок. Теперь здесь витал дух существ, способных плавать без плавников, летать без крыльев, исчезать и появляться по своему желанию. Изъятый на недосягаемую высоту Брэм был вытеснен, но отнюдь не позабыт. С тех самых пор вера в фей и трехглавых драконов, оленей с копытами из драгметаллов, говорящих котов, ходячих мумий , прячущих иглы в яйцах, и так далее прочно легла на подкорку, параллельно поставив несколько серьезных детских целей - склонить наиболее податливую часть семьи к приобретению Конька Горбунка, отыскать аленький цветочек и разобраться с управлением ковром самолетом, пылящимся до времени на стене бабушкиного летнего домика. Время, запланированное для обретения и освоения этих артефактов было намечено на ближайшее лето, сопряженное с переездом на дачу.
Но возвратимся конкретно к моей фее. Собственно на свою я не была в обиде, даже учитывая тот факт, что я так и не сподобилась ее увидеть, никаких дельных советов от нее не слышала и подарков - как то платье на выпускной, подержанную, но приличную иномарку, ключи от студии в новостройке ну или хотя бы подъемные, я не получила. И все же одним подарком моя беспечная, казавшаяся мне с некоторых пор не очень удачливым , но добросердечным существом покровительница меня оделила. Не буду мучить читателя загадками - дар этот заключался в способности до крайности нравится представителям противоположного пола, при, впрочем, весьма сомнительном условии - только , если этот представитель находился в состоянии алкогольного опьянения. Тут читающие ( возможно ) эти строчки прапраправнучки прародительницы Евы скривят свои пухлые и не очень губки, наморщат носики всеразличных формы и размеров и пренебрежительно скажут, что такой дар есть у всякой и подшофешным принцам, нищим , агентам 007 , словом всем и вся свойственно волочиться за первой попавшейся в поле их зрения особью, вне зависимости от возраста веса роста и тд и тп, с чем я соглашусь, но с оговоркой. В чем тут дело не знаю, но в обществе сотни чаровниц я ставлю на то, что нечетко фокусируемый взгляд испытуемого субъекта непременно отыщет меня, а более менее или совсем нетвердые ноги приведут и затем поставят во фрунт прямехонько передо мной, словно Сивку Бурку вещую каурку. То ли моя фея любила выпить, то ли ее волшебная палочка дала осечку в кульминационный момент пожелания, так или иначе, я получила то, что получила. И если, перешагнув возраст начала полового созревания, я не сразу разобралась в том, что к чему, мои родители ( как и полагается заботливым родителям) обнаружили проблему ранее меня, хотя и несколько спонтанно. Произошло это в тот день, когда им пришлось освобождать меня от повышенного внимания какого то загорелого соотечественника, преградившего нашей троице путь от гостиничного здания в стране пирамид к месту парковки вожделеемых, во всяком случае мною, верблюдов.
Позволив своему указательному пальцу вступить в беспардонный контакт с моим локоном, этот нетрезвый горевестник, призванный провидением изменить течение моего отрочества, начал развивать несколько заплетающимся, но чистым русским языком мысль о сходстве выражения моей сияющей в предвкушении общения с кораблями пустыни мордахи с легкой экспрессией какой то актрисы, имя которой вертелось в голове киномана, медля при этом сорваться с пророчествующих уст. К сожалению ( девочки так хотят быть похожи на знаменитостей ) , имя дивы я так и не узнала, меня оттащили от сего черного человека, предварительно отмотав волосы от его перста, но с тех самых пор выявленная проблема стала бичом семьи, и из соображений приличия и безопасности обоих сторон мне приходилось избегать общества нетрезвых людей, а по правде сказать сильно ограничить внешние контакты в целом. Ибо, а кто не пьет?
Итак мы с вами почти познакомились и, чтобы избавиться и от этого почти, я - Лиза Владимирская, совсем официально Владимирская Елизавета Алексеевна. В общем и целом отнюдь не чаровница, а вполне обыкновенная особа отроду лет… на ваше усмотрение.
Мой дедушка с материнской стороны, настоявший на выборе имени Лиза весьма часто употреблял и другое имя, ставшее впоследствии домашним прозвищем. Несмотря на то, что прозвище имело очевидное отношение к представителям животного мира, мне оно сразу откровенно не понравилось и после демонстративного отказа сидеть у седовласого иезуита на коленях вдобавок к полному пренебрежению дарами, пусть даже и шоколадными, старый клеврет Клио и Каллиопы согласился именовать меня просто Княжной. Но слово, выпущенное однажды, было поймано моей судьбой , дав ей с того самого момента второй ( вдогонку к дару незадачливой феи ) повод для упражнения во всевозможных пранках, не всегда безобидных, отчего я по видимому буду страдать до конца дней.
Осталось только добавить, что несмотря на вышеочерченные ограничения в круге общения, я умудрилась не стать социопатом, а вполне себе чему то выучиться, устроиться на работу и… Стоп, стоп, стоп. Решительно уже пора кончать с этой предысторией и переходить к началу самой истории. Итак, once upon a time…
Приложив тройку к глазку бдительного турникета, я дождалась зеленого и плавно шагнула вперед. Размеренностью моих движений управляла тревога за судьбу пробной прически а-ля Бабетта, накрученной утром по рекомендации всезнающего Инстаграмма и несколько ослабшей и подрастрепавшейся к концу рабочего дня в моей уже два года бессменном Бетховене. Так что все, чего я страстно желала сейчас было добраться до дома с некоим подобием hair style и уже там предаться долгожданному перевоплощению в медузу Горгону. Поэтому , когда вместе с первым шагом, сделанным сквозь узкие ворота метроада я почувствовала, как к моей спине и расположенной пониже части прижалось что то сильно напоминающее человеческий торс, я не подпрыгнула на месте, не обернулась с губительной поспешностью, а продолжала свой путь с невозмутимость буддийского монаха. Благополучно миновав метрокордон и пройдя чуть вперед, чтобы не задерживать впрыск таких же спешаших к домашним очагам как и я , я остановилась, справедливо полагая, что воспользовавшийся мною заяц продолжит свой путь с заданной скоростью и раствориться в толпе к благоразумному удовлетворению обоих.
Однако моим предположениям не суждено было сбыться. Липучий торс, продолжал оставаться приклееным к моему тылу, как пиявка к осенней щуке. Итак, мне ничего не оставалось, как обернуться к наглому паразиту и нарушителю.
Втянув носом мигом запахший алкогольными парами воздух и одновременно заметив краем глаза двух сотрудников полиции , маячивших по ту сторону границы, но все таки по- прежнему в зоне опасной досягаемости, я решила, что мой попутчик правонарушитель , вне зависимости от степени моего осуждения его деяния, вполне заслуживает права провести остаток вечера и ночь в своей кровати, а не принуждаемый к выбору оной служителями подземного правопорядка. Так что, не теряя времени на какие либо объяснения, я взяла благоухающего спутника под руку и увлекла его на перрон. Приятно удивленный поганец не сопротивлялся, более того , аккуратно высвободив из моего захвата свой довольно неплохо по ощущениям проработанный бицепс, он дружески обнял меня и покачиваясь как система связанных маятников мы побрели сквозь подсвечиваемую экранами мобильников толпу, пробираясь к более свободной середине платформы.