«Диалектизация естествознания» и полемика между Дебориным и Вернадским

То, насколько далеки были «диалектики» от реальных философско-методологических проблем науки, ярко демонстрирует полемика их лидера А.М. Деборина с акад. В.И. Вернадским. Со стороны Деборина спор с Вернадским носил отнюдь не отвлеченно философский характер, «Философская критика» идей Вернадского сразу же приобрела характер сугубо политический — разговор, вместо поиска философских аргументов и контрдоводов, превратился, по существу, в розыск злокозненных философских построений, в разоблачительство, в обвинение в нелояльности к Советской власти. Пафос мнимонаучного и мнимофилософского разоблачительства, а на деле идеологического доноса основывался на передержках, на сознательном искажении текстов и существа работ Вернадского, на приписывании ему того, что он никогда не думал.
Формально первым выступил против Деборина Вернадский, который 20 ноября 1928 года написал «Записку о выборе члена Академии по отделу философских наук». Однако эта «Записка» отнюдь не предназначалась для печати и касалась внутриакадемических проблем. И уж тем более она не предназначалась для ознакомления кандидату в академики. Но, очевидно, она все же стала известна Деборину, против избрания которого в академики выступал в своей «Записке» Вернадский. Однако содержание этого документа было гораздо шире и глубже, чем просто отрицательный отзыв о работах кандидата в академики. Речь в данном случае шла не столько об одном из советских философов, и даже не о критериях выбора академика, сколько о состоянии философии в нашей стране в целом и ее воздействии на развитие науки. Планка требований, предъявляемых Вернадским к кандидату в академики по философии, весьма высока: «Он должен обладать непререкаемым большим авторитетом, признанным если не на свободной мировой арене философской мысли, что едва ли возможно для официальной философии, хотя бы даже такой большой страны, как наша, — то в кругу идейных исканий господствующей партии... Удовлетворяет ли всем этим условиям А. Деборин? Мне кажется, что нет. Сейчас в русском диалектическом материализме нет единого течения... А.М. Деборин является авторитетом для своих последователей, но абсолютно никакого философского значения не признают за ним его партийные философские противники». В.И. Вернадский проводит мысль о том, что трудно разобраться, какое течение внутри официального диалектического материализма является правым. Поэтому единственным критерием оценки философского направления может быть лишь «отражение того или другого понимания диалектического материализма на точной научной работе в нашей стране» (С. 111). Если же сопоставить философские идеи «механистов» и «диалектиков» по этому критерию, то «течение, возглавляемое А.М. Дебориным, может привести по отношению к научной работе к нежелательным для роста научного знания в нашей стране результатам» (С. 111). Негативное воздействие «диалектиков» на развитие науки Вернадский объясняет тем, что эта школа стремится возродить гегельянство, которое противоречило научным результатам уже в XIX веке и оказало губительное влияние на научные искания в тех странах, где оно утвердилось. «Диалектика гегельянства уже не первый раз пытается проникнуть в естествознание и математику — в первой половине XIX века оно привело к ненаучным построениям, главным образом немецкой, отчасти и нашей науки и ослабило научную работу... Едва ли кто из научных работников может сомневаться, что и сейчас мы подойдем к тому же результату — к схоластическим построениям вместо точного знания» (С. 112).
Обсуждение кандидатуры Деборина послужило для Вернадского поводом для размышлений о состоянии советской философии, об увеличивающемся разрыве между философией и наукой, о необходимости разных философских направлений. По мнению Вернадского, не может существовать одной-единственной философии. Философия всегда многолика и многообразна. Унификация философии означает превращение ее в официальную государственную идеологию и губительна как для философии, так и для науки в целом. Философия по своему существу должна быть представлена в многообразии философских течений и направлений. И эту принципиально важную мысль Вернадский обосновывает с разных позиций.
Важнейшим положением здесь является тезис о существенном различии философии и науки. Не приемля рассуждений о классовости науки, которым отдал дань и Деборин, Вернадский подчеркивает, что «наука одна и едина», а «ее установления в конечном своем развитии общеобязательны» (с. 108). Философия же отличается от науки тем, что она не обладает общеобязательностью научного знания, в ней гораздо более сильно проявление мировоззрения личности философа, интерпретации им бытия, культуры, науки. Стремление построить одну-единственную философию Вернадский называет утопией, которая может оказать разрушительное влияние на философские и научные искания, если эта утопия начнет осуществляться и станет принципом государственной политики в области духовной жизни.
26 декабря 1931 года В.И. Вернадский выступает на общем собрании АН СССР с докладом «Проблема времени в современной науке». Этот доклад переиздан в его книге «Философские мысли натуралиста» (М.: Наука, 1988. С. 228-255). Поэтому мы не будем пересказывать его содержание, весьма глубокое как в научном, так и философском отношении. Скажем, лишь, что этот доклад вызвал яростную критику со стороны Деборина и его последователей. Еще летом 1931 года в журнале «Под знаменем марксизма» была опубликована статья Д. Новогрудского «Геохимия и витализм. О научном мировоззрении акад. В.И. Вернадского», где последний обвинялся в витализме, идеализме, фидеизме и прочих «грехах». Нетерпимость, стремление унифицировать философские искания в стране и сохранить «чистоту» марксистской философии от «классово чуждых» элементов — такова позиция автора, перекликавшаяся с заявлением Сталина в 1929 году о необходимости «выкорчевывания теорий, засоряющих головы наших практиков». «Постепенно развиваясь в законченную систему виталистических взглядов, — писал Новогрудский, — научное мировоззрение акад. Вернадского становится знаменем реакционных сил в области теоретического естествознания и тормозом в реконструкции науки и техники на службе строительства социализма»97. Это же обвинение в идеологической и политической нелояльности выдвинул и Деборин: «Все мировоззрение В.И. Вернадского, естественно, глубоко враждебно материализму и нашей современной жизни, нашему социалистическому строительству»98. Совершенно ясно, что к таким аргументам прибегают не в научной полемике. Но важно отметить и другой момент — в противовес трактовке времени Вернадским Деборин апеллирует к натурфилософской концепции пространства и времени, развитой Гегелем. Естественно, что Вернадский был вынужден ответить Деборину. В своем ответе он показывает, как сознательно искажаются Дебориным его мысли, подменяясь совершенно чуждыми идеями. «Становится жутко, — писал Вернадский, — как мог он думать, что среди научно работающих представителей точного знания, точных наук могут существовать в XX веке такие монстры, каким он меня в полете своей философской фантазии или свободы от наук рисует?»99. Вернадский подчеркивает, что методы, используемые Дебориным в своей критике, вредны и опасны, ибо могут привести лишь к ослаблению научной работы. «Ученые должны быть избавлены от опеки представителей философии» (С. 401) — таково требование выдающегося ученого. Он считает, что недопустимо «на основании философской критики научной статьи выводить из нее философское мировоззрение ученого» (С. 402), что нельзя прибегать в научном споре к политическим ярлыкам и к фальсификации идей критикуемого автора.
Одним из наиболее ярких примеров сознательной фальсификации Дебориным идей своего оппонента может служить обвинение Вернадского в проповеди расизма. В его идее о взрыве научного творчества в XX веке Деборин увидел расизм: Вернадский-де исходит из мысли о специфических свойствах «нашей расы» и защищает «биологическую теорию истории науки и, по-видимому, исторического процесса вообще»100. Вся глубина историко-научной концепции Вернадского, его идей об организации науки, о социальных и культурных условиях взрыва научного творчества в эпоху научных революций прошла мимо Деборина. Он увидел в его учении нечто совершенно фантастическое и идеологически чуждое, хотя именно такая оценка, как показали последующие события, и задержала, в частности, развитие биогеохимии и радиохимии в стране. Прав оказался В.И. Вернадский, в работах которого была дана не только критика деборинской программы «диалектизации естествознания» и натурфилософских построений «по Гегелю», но и справедливо подчеркнуто, что некомпетентное вмешательство философии в научные области приходит в резкое столкновение с научной работой и опасно как для научных, так и для философских исканий.

Источник: В.А.Лекторский (ред..). Философия не кончается... Из истории отечественной философии. XX век: В 2-х кн. Кн. I. 20 —50-е годы. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). - 719 с.. 1998