Катя Кищук: «Любовь — это не про контроль»
Катя Кищук: «Любовь — это не про контроль»
В этом большом разговоре с подкастом «Правило 34» певица и бывшая участница группы «Серебро»
Катя Кищук впервые за долгое время открыто рассказывает о материнстве, сложных отношениях, возвращении к музыке, женской сексуальности и личных границах.
В расшифровке, полной юмора, самоиронии и откровенности, Кищук говорит о том, как справиться с одиночеством, не потерять себя под давлением общественных ожиданий и научиться быть честной с собой.
Ниже — десять ключевых тем из этого разговора.
«Я осталась одна с ребенком в Англии — и не знала, что может быть так плохо»
Катя откровенно описывает, как рождение сына совпало с переломным моментом ее жизни — переездом, разрывом с партнером и вынужденной изоляцией в другой стране.
Она рассказывает, что после расставания осталась одна с восьмимесячным ребенком в Англии, без семьи и друзей.
«Я жила в Англии одна с ребенком, и помощи у меня не было никакой. Моей семьи там не было, и они не могли приехать. Я не знала, что может быть так плохо».
Певица признается, что материнство в одиночку стало для нее самым тяжелым испытанием.
«Это самая сложная работа на свете. Ничего сложнее в моей жизни не происходило. Ты не можешь позволить себе быть слабой — ребенок не должен видеть, что ты плачешь».
«Ты не можешь заставить кого-то себя любить»
В этом фрагменте Катя рассуждает о последствиях эмоционально тяжелых отношений и страхе доверять новым людям. Она говорит о перфекционизме, самоконтроле и чувстве вины, которое часто мешает быть собой.
«Мне кажется, что я должна двадцать пять тысяч раз извиниться за любую эмоцию. Думаю: господи, я, наверное, сказала что-то не то».
Но именно в терапии она поняла важную истину: любовь нельзя заслужить — можно только быть собой.
«Любовь — это не про контроль. Это про то, что ты такой, какой ты есть, и не скрываешь себя. Ты не можешь заставить кого-то себя любить».
«музыку я не бросила — тогда просто было очень плохо»
Катя объясняет, что слухи о завершении ее музыкальной карьеры появились в момент сильного эмоционального истощения.
Это был не отказ от творчества, а крик о помощи.
«Это был просто бу-хитч. Когда тебе очень плохо, ты один, и ищешь поддержку у людей, которые за тобой следят».
Сегодня ситуация изменилась. Артистка снова пишет музыку и чувствует прилив вдохновения.
«Сейчас я пишу музыку, и все нормально. Очень много всего готовится. Наконец-то появилось желание работать. Когда появилась семья и поддержка — появилась энергия сразу на все».
«Меня все время ассоциируют с мужчинами — будто своей личности нет»
Катя с раздражением и усталостью говорит о том, как в российском медиапространстве женщин до сих пор воспринимают через призму мужчин.
«Почему, когда я выкладываю фото, мне пишут: когда OnlyFans? Когда порно? Я делаю то же самое, что и другие девушки, но именно меня вечно куда-то “спроваживают”».
Она вспоминает, как журналисты и паблики выдумывали отношения с коллегами, едва видя совместное фото:
«С Яниксом у меня просто фото, где я его целую в щеку — и все, сразу заголовки: “новый роман”. У меня много друзей-мужчин, но это никого не интересует».
«В наших СМИ женщин все еще определяют через мужчин»
Кищук сравнивает отношение к женской сексуальности в России и на Западе. Там — это признак уверенности и силы, здесь — повод для насмешек и объективизации.
«На Западе про Рианну пишут, что она self-made, сильная женщина. А у нас — рифмы, панчи, и все в объективизирующем тоне. Я это очень не люблю».
Она подчеркивает, что медиа до сих пор не видят в женщине личность, особенно если она открыто проявляет сексуальность.
«До сих пор форсят Катю не как человека, а как картинку. Просто без контекста, без текста, без сути».
«Я не фанатка нюдсов. Это слишком личное»
Катя затрагивает тему интимных фотографий и их утечек в интернет. Она говорит, что никогда не отправляла нюдсы — не из-за стыда, а из-за страха потерять контроль над личным.
«Я не фанатка высылать нюдсы. Это слишком личное. Ты отправляешь что-то человеку, который потом может оказаться кем угодно».
Кищук добавляет, что каждый новый скандал со сливом вызывает у нее сочувствие к пострадавшим.
«Каждый раз мне очень жалко этих людей. Потому что, когда сливают личное — ты чувствуешь себя голым, незащищенным».
«В моей семье о сексе не говорили — все приходилось узнавать самой»
Катя рассказывает, как в ее детстве любые разговоры о теле или сексе считались «пошлостью». «Телевизор, идет фильм, появляется постельная сцена — мама с визгами бежит выключать. Все, что связано с телом, было табу».
Без семейных разговоров о гигиене и сексуальности ей пришлось разбираться самостоятельно.
«Я все узнавалa через интернет и подружек. Много бесполезной, неправильной информации. Но я пыталась понять сама, потому что от меня все скрывали».
Она вспоминает свой подростковый опыт — страх перед тампоном и неловкость из-за отсутствия объяснений. «Мне было 13. Мама просто дала тампон и сказала: “делай”. Я стою в ванной, не понимаю, что с ним делать, и просто плачу от страха».
«Я всегда была открыта в секс-вопросах и высокое либидо — это нормально»
Одна из самых смелых частей интервью — разговор о сексуальности. Катя говорит о высоком либидо без стыда и осуждения, считая это естественным проявлением жизни.
«Если я в отношениях — мне нужно каждый день. Единственные дни, когда нет — это когда просто устала. И то!»
Она подчеркивает, что важнее всего — честный диалог с партнером.
«Никаких проблем никогда не было, все всегда происходило на взаимовыгодных условиях. Мне повезло с партнерами — никто не отказывался».
Когда разговор заходит о бывшем партнере — рэпере Фараоне, — Кищук отшучивается, но отмечает, что они действительно поддерживали друг друга в начале его карьеры.
«Мы познакомились, когда у него еще не было никакой музыкальной деятельности. Мы просто общались, гуляли, и я видела, как он растет».
Она не отрицает, что могла быть его музой, но подчеркивает: ее вклад — не продюсирование, а человеческая поддержка.
«Может, я и была музой. Но главное — это взаимная поддержка. Все остальное люди придумали».
«Теперь мне просто хочется работать»
Финальный аккорд интервью — чувство внутреннего покоя и готовность к новому этапу.
После лет терапии, одиночества и поисков Кищук говорит, что снова хочет творить и жить в радости.
«Я поймала себя на мысли, что мне очень хочется работать. Когда появилась семья, дом, поддержка — появилась энергия на все».
Для нее это не просто возвращение к карьере, а начало новой, зрелой главы.