Как я стал актёром

Уверен, что у каждого из нас есть своя история выбора профессии. Если вспоминать все подробно, то окажется, что многое произошло случайно, а не было осознанным выбором.

Моя первая профессия — актер. В смысле, профессиональный актер. С театральным училищем, работой в театре и кино. Не артист, как любят говорить сейчас, а, именно «актер драматического театра и кино», как было написано в дипломе. По жизни все произошло так…

В 1976 году мои родители обменяли квартиру из одного района города Мурманска на другой. В те времена каждый район города имел свою иерархию в среде городского хулиганства. Если район, в котором ты жил считался «крутым», то тебя не трогали в любом другом районе города. Я жил именно в таком районе.

Наш двор составляли три пятиэтажки, построенные по типу каре, и в городской уголовной среде он носил гордое имя “Полтинник”. Наверное, так бывает во всех портовых городах, да и не только портовых, но и обычных населенных пунктах. Была у нашего “Полтинника” особенная фишка: основное население двора состояло из зеков со стажем, переселенных сюда из бараков портовых трущоб.

Дети, с которыми я рос, тоже, в свою очередь, получали судимости по “малолетке” и возвращались из колоний достойной сменой своих отцов. В общем, не Рублевка и не Беверли-Хиллз. Но я любил свой район, считал его лучшим. Если где-нибудь меня останавливала соседская шпана с целью вытряхнуть мелочи, то я всегда гордо произносил: «Я с «Полтинника!» Шпану «сдувало» соленным морским ветром.

Хитрость заключалась в том, то в одной из квартир двора стоял заводской радиотелефон с выходом в городскую сеть, а во дворе всегда толкались мотоциклисты на “Восходах” и “Ижах”. Если кого-то из наших задевали в городе, то, по звонку, группа “быстрого реагирования” из двадцати “тертых” парней на десяти мотоциклах через пять минут оказывалась в любой точке Мурманска и мгновенно восстанавливала справедливость.

Времена были суровые, город портовый. Вооружение — заточенные бляхи, кастеты, свинчатки, ножи. После такой разборки кто-то отправлялся на кладбище, а кто-то в тюрьму.

Это была рутина, и я в ней рос, но сейчас я не об этом.

Итак, мои родители переехали в другой район, не обладавший такой славной историей, но…. Чего не сотворит человеческая зависть! Борьбе за сферы влияния подвержены даже слабые люди. Хотя новый район проживания не был известен городу своими боевыми подвигами, но, тем не менее, каждый его житель люто ненавидел “Полтинник” за его статус всеми “фибрами” панельной пятиэтажной души.

Признаваться на новом месте жительства, откуда я приехал,- было нельзя, потому что я сразу становился врагом. В старом районе не стоило признаваться, куда я переехал, потому что тогда я автоматически превращался в изгоя. Сегодня это кажется смешным, но тогда для 15-летнего подростка, закончившего восьмой класс с характеристикой “тюрьма по тебе плачет”,- это была серьезная проблема.

Помыкавшись какое-то время, как “свой среди чужих и чужой среди своих”, я стал искать место социальной адаптации. Недалеко от нового места жительства был открыт шикарный “Межсоюзный дворец культуры”. В просторечии - “межсоюзка”, в которой было огромное количество разного рода кружков и занятий.

В новой школе я познакомился с одним пареньком, который оказался моим соседом по подъезду, а впоследствии стал моим самым близким другом. Он занимался в танцевальном кружке, и как-то пригласил меня с собой на репетицию.

К тому времени, я уже совсем потерял связь с родной окраиной и не сумел адаптироваться в новом районе, который до самого моего отъезда из Мурманска так и остался для меня чужим.

Терять мне было нечего, и я пошел с приятелем на танцевальную репетицию. Господи, как они плясали! Особенно “Цыганочку”. Я влюбился в народный танец и сразу решил им заниматься, о чем гордо сообщил вечером своим родителям.

Мой отец со свойственным для мужчин нашего рода “черным” юмором заметил что-то про танцующих “слонов”, и моего энтузиазма сильно поубавилось. Однако желание заниматься искусством укрепилось. Может, это будет не балет, а цирк?

Народный цирк «Арлекино» был расположен этажом ниже танцевального зала, а девочки-акробатки в коротких юбочках были умопомрачительны. Правда, ребята-силовые гимнасты, всегда сопровождавшие девочек, были угрожающе мускулисты. Тогда я решил найти нечто менее унижающее мою физиологию, чем танец, но более возвышенное, чем цирк.

Рядом с цирковой студией находилась неприметная дверь с надписью «Народный театр «Данко». Я открыл эту дверь, заглянул внутрь, и моя жизнь навсегда изменилась. До этого прямая, как рельсы, проложенные через тундру, моя судьба сделала поворот «оверштаг», и я покатился по наклонной. Театр захватил меня и унес в такие выси, что я до сих пор удивляюсь, когда вспоминаю об этом.

“Итак, вспомни, откуда ты ниспал, и покайся,” - сказано в Писании.

Мы все помним, откуда мы пришли, и знаем, куда уйдем. Однако часто суета настоящего закрывает от нас те вершины, на которые мы поднимались в детстве, когда мы умели верить. Теперь мы уже только знаем, и верить стало сложнее. Но мы всегда помним, что сделало нас такими, какие мы есть. Хотя, чаще всего, это совсем не то, чем мы собирались стать в детстве. Такая вот история!