Самый ядовитый чай.

Но и в избытке упоенья
Нет упоения сильней
Одной улыбки умиленья
Измученной души твоей…

...

...

...

Он снова подаёт ей терпкий напиток. Обмёрзшие, мёртвенно-бледные и худые руки девушки поднимают со стола салфетку. Протирают губы, а после берут красивую чашку. Неторопливо, соблюдая каждый шаг этикета, зная, что время утекает, как песок сквозь пальцы. Её время. Парень, сидевший неподалёку, фальшиво и правильно, как сказала бы их тётушка, “по-императорски” улыбался. Как было положено и как надо было. Они жили в роскошном доме. В шикарных условиях. В великолепной местности. Но это только прибавляло правил... Прибавляло проблем. Каждое утро ей помогали вставать с постели, помогали ходить в душ, помогали есть, помогали переодеваться, помогали учиться, помогали ходить в церковь… помогали во всём. Ещё с детства у неё отняли важную часть жизни. Возможность жить полноценной жизнью. Тело было парализовано ниже пояса. Все твердили: “ это заболевание”, “это врождённое”... “Ничего с этим ты не сделаешь! Смирись!”. Но однажды... минувшим днём... Она проснулась и ощутила, что с её телом что-то не так. Тело двигается, как когда-то давным-давно. Точнее, ступни постепенно двигались, и она их чувствовала.
Девушка поморгала ещё раз, ещё раз и.. - Нет, это реальность! - Тихо промолвила она самой себе. Радость тут же прошла, оставляя ужас и понимание происходящего. Она всё это время была здорова? Как такое возможно… неужели… Господ ей помог? Она не верила в Бога. Даже молясь несколько часов на икону, сидя в крохотной тёмной комнате и моля о выздоровление. Но вера испарялась с каждым месяцем. Со слов врачей “всё стало только хуже. Мы вам сожалеем, но мы не можем ничего с этим сделать.” Каждый год пролетал как один. Проверки, проверки, проверки. Новые таблетки, новые таблетки, новые таблетки. Каждый новый год. Никто ничего не знал, и никто не мог понять, что происходит. Девушка опустила глаза на нетронутую чашку с напитком у кровати. Пазл сложился в мгновенье ока. У неё и раньше были подозрения, что непонятная настойка, которую все называли “особым императорским чаем”, не так уж и обычна. Никогда не продаётся в ближайших магазинах, на рынках, не имеющая названия, не цены. И никто не может сказать точно, что пьёт принцесса. Она сама не знала и частенько забывала выпить перед сном или утром. Но кто же..., кто же так мог поступить с ней...?
“Кто мог приметить твой трон, Марсела?” звонкий зловещий смех, раздавшийся эхом в ушах. Будто смеясь над немощностью и глупостью девушки.
Принцесса! Принцесса! Погляди, как мы над тобой глумимся, так стремительно избавляя трон от такой бестолковой девушки! Принцесса! Принцесса! Ну же, как ты допустила такого унижения? Принцесса! -
- Принцесса! – Донёсся еле различимый крик няни. – Принцесса? С вами всё хорошо? Вам принести воды? – Встревоженная женщина средних лет смотрела прям в пустые глаза девушки. - А.. я.. – Она оглянулась, не понимая, где находится. Кажется, мысль ускользнула от неё. Кажется, слишком сильно погрузилась в свою голову. Девушка лежала, постепенно осознавая, что пребывает в медицинском кабинете. – Да, пожалуйста. – Она слегка приподнялась. Прислужница, стоящая неподалёку, подходит и с небольшим нажимом помогает подняться выше, чтобы принцесса села правильно. Няня подошла через пару-тройку минут с чашками настойки и воды на подносе поставив рядом. Из-за тёмной, густой и терпкой жидкости в комнате тут же появился аромат корицы. Корица... Так пахла каждая одежда девушки. Этот аромат въелся ей по самые кости и от него невозможно будет уйти. – Спасибо, Лилиана. – Она поправляет волосы, тянется к ушку чашки с тёмным напитком... порывисто останавливается. – Я не… Я… - Отражение в жидкости подрагивает вместе с чужими руками. Почему она так напряжена? Почему она помнит тот день? - Марсела? – Женщина притронулась к сидящей напротив и слегка сжала её плечо. Марсела резко вдохнула, будто испугавшись. – Что с братом? Что с контрактом? Почему я здесь? Всё прошло хорошо правда? Я помешала? Снова? Он беспокоится за меня? Где он? Мама скоро буде-… – Неистовое количество вопросов за пару секунд. Няня грубо прервала её. – Вам не стоит задавать так много вопросов, принцесса. Я, разумеется, отвечу, но прошу больше так не делать. Это немного сбивает с колеи. – Небольшая пауза. – С вашим братом всё хорошо, он сейчас находится в саду. Контракт был отложен вследствие крошечных трудностей между империями. Но спешу обрадовать, что в контракт не входит отдавать вас замуж за монарха. С этим решили повременить из-за вашего положения. Всё же вас для начала нужно научить жить… эм, в таком… обличие… Тем более вы не достигли даже 18 лет, а монарх не выбирает брак с такими женщинами. Вы же здесь, потому что вам стало плохо. Его светлость не сильно тревожился за вас, но зная его, он поистине волнуется, просто не желает демонстрировать такое на публике. Её Императорское Величество будет через несколько дней в родной стране. Не переживайте попусту. Я сообщу вам самая первая, когда узнаю. – Няня ласково улыбнулась и продолжила. - Не стоит сейчас так переживать. Ещё раз говорю. Всё же ваше здоровье хрупкое и так вы только усугубите ситуацию. Но Бог вас убережёт. Даже так. Он всё прекрасно видит. – Лилиана потрепала девушку по голове и подала чашку. – Пейте. Это для вашего же благо. - Марсела недоверчиво забирает напиток. Глоток. Ещё. Ещё. Малоприятное жжение в горле. Дыхание учащается. Сердце колотится с сумасшедшей скоростью. Отдавая такт крови, пульсируя сильнее обычного. Девушка чувствует каждый уголок своего тела, который только может. Кожа начинает напрягать и казаться липкой, как будто намазанной слизью. В глазах появляются точки и яркие вспышки. Марсела берёт воду и выпивает одним глотком. Её мозг отключается, а затем тело снова просыпается рано утром в своей постели. Как она проснулась здесь? Почему здесь? Что было после того, как выпила всё, что ей нужно было?
Дверь с жутким скрипом приоткрывается, давая знать, что в её комнату кто-то зашёл. Парень не спеша подошёл к кровати. Вновь голос в голове заполняет каждый её уголок, отдавая пульсирующей болью в виске.
“Если это твой дорогой брат, то я не выдержу. Мы! Не выдержим! Он постоянно действует на нервы! Не надоело? Ведь он не просто так приходил всё это время к тебе каждую ночь. Не делай вид, будто ничего не помнишь. Я всё помню. Мы всё помним.”
Грубости этому голоса не занимать. На удивление, он живёт вне головы Марселы. Он появляется каждый раз, когда она смотрит в своё отражение. Любая поверхность будет отражать чёрные сгустки тумана, что всегда с ней.
- Доброе утро, сестра. Как себя чувствуешь? Мне вчера Лилиана сказала, что ты всё полностью выпила. Но… к сожалению, ты упала в обморок. Вероятно, она переусердствовала с дозой. – Девушка подняла глаза. Перед ней стоял парень, который называет себя её братом, но она знает… они всё знают. Он одет в белоснежный сюртук, бежевые длинные брюки и за ним виднелся светлый плащ до пола, а на голове спокойно были уложены волосы русого оттенка, за которыми так бережно ухаживали каждый день. Стоит отметить, что за его спиной красовались небольшого размаха крылья фиолетово-золотого цвета, что скрывались за белой тканью. Её брат никогда их не показывал из-за нового закона Империи. Она всё ещё припоминает… Их империя сама по себе необычна, включающая в себя различных видов и мутаций людей. Но по причине того, что монархам не понравился факт наличия мутаций, которых они сочли “уродливыми”, объявили массовую охоту на так называемых “уродов”. Эта охота включала в себя всех без исключений. И так ввели новый закон, что рождённым “уродам” нельзя становиться на престол. Их либо казнили, либо отдавали в “нулевой класс”, то есть рабочий. Самый низший. Дабы этот закон не затронул брата Марселы, императорская семья заключила несколько контрактов с монархами. Каких? Никто не знает, кроме монархов и приближённых к её Императорскому Величеству. Но главное лишь то, что теперь парню нельзя было показывать своих “особенностей”.
- А… Я просто прекрасно! Правда. Только не выспалась. – девушка потянулась. Она заинтересованно оглядела своего брата. – Ты уже уходишь, Адан? – он, развернувшись спиной к сестре, остановился. – Нам пора завтракать, а после у нас гости. Не забудь выпить чай. Он чрезвычайно полезен и в-… - Марсела взяла край крыла и дёрнула. Она всегда так делала, когда огорчалась. Крылья от резкого неприятного ощущения дрогнули и, немного раскрывшись, показались, поблёскивая на солнечном свете. Тот, кого назвали Аданом, поменялся в лице, но тут же снова стал спокойным, опомнившись. Он молча посмотрел на сестру, а после, убрав её руку от себя, ушёл. Через пару минут в комнату зашли служанки и няня. Их работа, как всегда, заключалась в том, чтобы помыть принцессу, одеть, накормить, обучить. И только тогда, вечером она могла делать, что хотела. - Дорогая няня, что сегодня за гости будут в нашем доме? - Девушка просовывала своё тело в платье, поглядывая то на своих помощниц, что мягко придерживали её, то на женщину неподалёку. – Хм, я не знаю. Не могу сказать наверняка. Меня не всегда осведомляет Его Светлость. Но если у вас найдётся минутка, то можете заглянуть к нему чуть позднее. Он будет где-то в саду, а возможно у водоёма. – Лилиана копалась в шифоньере принцессы, подыскивая что-то подходящее под платье. Через секунду она достала балетки колером платья, то есть бежевые. – Испробуешь? – Женщина заулыбалась девушке. Марсела неизменно же была не против побыть “куколкой” для образов. Различные наряды, макияжи. Она всё это любила и знала, что Лилиана относилась к ней как к своей дочери. Пусть у женщины и была дочь… умершая. Её казнили несколько лет до того, как женщина стала няней. Альба, так звали дочь, родилась альбиносом. Восхитительным альбиносом с прекрасно белоснежными крыльями, которые достигали нескольких метров размаха. У неё было бесподобное оперенье и на лице также красовались бархатистые перья. Альба была прекрасна и озаряла своим обликом всех неравнодушных. Девчушка была мудра не по годам и очень любила облака, потому что они белы, как она сама. Но вскоре новый закон затронул и её. Она была публично повешена на императорской площади, а после её голову отрубили и швырнули в толпу, которая так и желала присвоить кусок от такого прелестного “урода”. Ей было всего 17 к тому моменту. Марсела тогда только-только научилась говорить. После её смерти горожане ещё припоминали последние слова: “Даже если вы меня казните за то, что я уродлива... Вы не сможете сбежать. Я вернусь и докажу, насколько вы неправы. Вы поплатитесь за всё содеянное. Я клянусь, что даже ваши предки будут отплачивать мне долги! Вы даже понятия не имеете, что ждёт вас!”. Через несколько часов как альбинос задохнулась, вспыхнул раскат грома, который затронул эту самую площадь. Огонь съел всё, что смог поглотить, не оставив ничего. Затем пошёл сильный ливень будто оплакивая случившееся. Он шёл на протяжении двух недель. Все верующие и неверующие сослали, что эта Альба была ведьмой, и именно её смерть вызвала такое разногласие природы. Крылья её, на удивление, были отсечены и прикреплены как декорация в “Музей Уродов”. Но по какой-то причине они сгнили даже после обработки, из-за чего через несколько месяцев их убрали.
- Конечно попробую! – Марсела восторженно закивала. – А… Мы можем сегодня… хотя бы немного размять мои ноги? Я хочу опробовать эти балетки. Они такие прелестные! Правда! – Девушка, посиживающая на кровати, отвела взгляд от женщины. Няня с тревожным видом посмотрела на неё. – Но т…вам только вчера было плохо… Не опасно ли? Я очень переживаю за ваше состояние. – Лилиана подошла ближе к девушке и по-матерински поднесла ладонь к щеке, показывая всем видом, как волнуется за принцессу. Она же в свою очередь не выглядела встревоженной. Она… они знали, что уже давно умеют перебирать ногами и чувствовать их. – Нет, нет. Не нужно! Я уже взрослая и за меня не нужно переживать! Честно. Дело в том, что я уверена в своих силах на все сто процентов! И тем более я чувствую себя просто прекрасно. Пожа~алуйста! Умоляю! – Лилиана задумалась. Через секунду она усмехнулась уверенности воспитанницы. – Думаю, я смогу обеспечить вам безопасность в таком случае. Это лучшее, что я могу сделать для вас сейчас. Тогда я подойду к вам позже, вечером и в конце дня мы сможем посмотреть, на что бывший наследник престола способен. –
“Ха-ха! Ты слышала, что она сказала? Бывший! Повторить? Бывший! Наследник престола. Что-то я не слышала, что ты бывшая наследница. И никто тебя пока не объявлял бывшей наследницей. Может, она что-то недоговаривает, мм? Или может… Ни-ха-ха!!”
Резкий оглушительный голос, словно осознание ворвалось в голову, заставляя висок пульсировать от боли. Каждый смех, каждое слово пожирало мозг.
Марсела недоумённо посмотрела на своё отражение в зеркале неподалёку. Чёрные сгустки набирались сил от каждого осознания происходящего и становились всё чётче. Они... вырисовывали улыбку. Жуткую улыбку, от которой хотелось лишь отвернуться и больше не смотреть. Никогда в своей жизни. Девушка, еле видимо дёрнувшись, перевела взгляд с ещё более недоумением на няню. – Эм, я прошу прощения моей дерзости… Но бывший? Мне никто не говорил, что я бывший наследник престола Империи. Моя прекрасная матушка, что так занята делами в последнее время, считала, что я смогу встать на престол, когда вылечусь. Ещё ничего не ясно… Разве я не права? – Волнение укутало всё тело с головы до самых кончиков пальц. Напряжение сковало мышцы туловища, натянув их как струна. Помощницы переглянулись между собой, будто что-то мысленно говоря друг другу. В комнате стало тяжело дышать. Марсела по одним переглядам осознала, что здесь она единственная, кто ничего не знает из того, что знают они. Женщина напротив приподняла брови, но, сделав вид, что не услышала, отошла и улыбнулась, сложив руки перед собой. Остальные же несколько секунд пристально смотрели на няню принцессы, а после повторили за ней, занявшись своими делами. Волнение никуда не ушло. Вопросов стало только больше и больше. Голос ворвался в голову вновь, отдавая болью.
“Какая досада!! Ах-ха-ха-ха-ха!! А я так рассчитывала, что они промолвят всё прямо… Лишь развлечение, да и только. Твоё лицо выглядит просто превосходно в этот момент!”
Жуткий смех, разрывающий перепонки... Резко прекратился.
“Что? Ощущаешь, как… Наше сердце бьётся всё сильнее? Ты никогда не замечала этого. Тебе никто никогда ничего не говорил. Какая глупая маленькая девочка.”
Голос стал грубым, наиболее явственным. Наиболее громким. Туман двинулся, становясь плотнее. Воздуха стало критически не хватать. Горло будто кто-то сдавил с огромной силой.
“Принцесса, сдохните поскорее. Все и так желают вашей смерти. Тогда почему бы не воспользоваться этим шансом?”
Смех. Смех. Смех. Смех. Смех. Чертовски громкий, дьявольский смех.
Капля пота скопилась на лбу, а после стекла к подбородку Марселы, выдавая её смятение и звериный страх за свою жизнь. Она всё ещё знала, кто она такая. Дочь императорской семьи. Наследница престола… бывшая или нынешняя. Не важно. Эта жизнь и эта история была хождением по тонкому льду. Невозможно доверять всем. Все желают твоей смерти, не так ли, Марсела? Эта сцена всегда была открыта для выступлений. Ну же, играй!
Крылья ныли от тянущей боли, ужасно ныли. Эта боль была невыносима. – Ваша Светлость? Вы меня слышите? – Служанка потрясла парня за плечи. Тот, испугавшись, внезапно дёрнулся и попятился. – П…-Прошу прощения. Я, кажется, задумался из-за навалившихся дел. – Адан опустил глаза, собираясь, но тут же поднял их на женщину, помня о своём статусе. – Пройдите по перечню дел, что я вам дал утром. Я займусь другими, более важными. – Его сердце колотилось сильнее обычного. Что-то произойдёт, и очень скоро. – Хорошо. С радостью займёмся работой, месье! – Женщина крикнула это и, откланявшись, прошла по тропинке вдоль водоёма, оставляя Адана в уединении со своими мыслями. Принц подошёл ближе к воде, всматриваясь в отражение, что поблёскивало на солнце. Кроме него самого ничего не существовало. До тех пор, пока он не раскрыл крылья. На месте, где Марсела схватила крыло, было тёмное тягучее пятно. Жидкость начала растекаться по всей длине, задевая оперенье, одежду… Это была кровь. Тёмная кровь. Адан с умиротворённым выражением лица смотрел на отражение, а затем, спрятав крылья, отвернулся от водоёма и пошёл в противоположную сторону от особняка. – Я знаю, что эта дата скоро наступит. Не запугивайте меня. – Он бережно взял крылышко в руки. Как и ожидалось, это пятно было очередной иллюзией. Пригладил каждое перо. – Я всё ещё помню, как ты впервые явилась к нам в сад. Тогда тебе оставалось всего пару часов. Помню, как ты расспрашивала меня о сплетнях Империи. Не жалеешь ли теперь, что твоё прощание было предзнаменование “свыше”? Забавно было наблюдать, как ты корчишься в петле. – Адан шёл неспеша, покачиваясь от мелодии, что всё ближе играла с пластинки. - Милейшее зрелище. “Ангел в петле” и “Ведьма наслала на всех проклятье! Императорская площадь вновь пылает, как 700 лет назад!” первые заголовки газет, что продались несколькими сотнями тысяч и читались по всему миру. – Разочарованный вдох и стремительный выдох. – Я всё ещё помню, что твои любимые цветы были ярко-красные свежие розы. Именно поэтому я их самостоятельно срезал. Каждый росток в саду. Я знал, что даже так ты сможешь возвратиться, чёртов архангел. И ты вернулась. Знаешь, наша семья неизменно уживалась со способностями. Я не обладаю чем-то необычным по сравнению с моей матушкой или с моим дорогим отцом. Но… я могу чувствовать будущее и его последствия… Лицезреть их на себе. Пускай не очень точно. Ха-ха. – Он усмехнулся. Дойдя до небольшого отдалённого здания, он приоткрыл дверь и прошёл вовнутрь. В самом здание была понижена температура. Комната находилась в полутьме, а окна были закрыты плотными шторами. Откуда-то из дальнего угла раздавалась уже не расслабляющая мелодия, а лишь заевший раздражающий звук. Адана не заботило это. Он продолжал говорить сам с собой, сев на стул, что был направлен на стену лицом. – Твои нехарактерные сиреневого цвета глаза сверкали, когда ты делала то, что тебе никогда не было свойственно. Ты хотела власти, и ты придёшь за ней, не так ли? Ты презирала людей. А я презираю тебя. За это я сделаю то, что задумал. И ты не смеешь мне помешать. – На стенах повсюду возникали слова и предложения, которые он не мог разобрать, но некоторые читались легко и понятно: “Даже если ты попытаешься, никто из вас не сможет им помешать.” “Если ты идёшь против судьбы, то ты идёшь против божества.” “Твоя жизнь никогда не была в твоих руках”. Они продолжали вырисовываться, заполняя каждый пустой уголок. Адан резко встал, но тут же облокотился об стену, оседая на пол, когда в голову ворвались тысячи голосов, зачитывая эти самые предложения. Их было безумное количество. Он не знал, как от них избавиться и возможно ли… Громкие возгласы сводили его с ума. Его руки будто обвивали сотни других рук, которых он никогда не видел. Кожа начала трескаться, болезненно кровоточа. Галлюцинации постоянно тревожили его, но на этот раз его нервы просто не выстояли против такой нагрузки, и парень потерял сознание. Прошло несколько часов с этого происшествия. Благо Адана за время прибывания без сознания нашла Лилиана и привела в чувства. Его жизни ничего не угрожало… Лишь небольшое переохлаждение и головная боль. Когда брату стало лучше, Марсела первом же делом попросила её сопроводить к нему в комнату, позабыв о всех своих делах. Они проезжали по роскошным коридорам, украшенными множеством картин в главных развилках. В коридоре, что вёл в комнату брата, висела картина девушки в аристократичном платье. Сзади неё были раскрыты 6 пар белых крыльев. На вид ей было лет 20. Только-только вставшая на трон и прославившаяся своим познанием в области науки, как абсолютно чистый гений. Она первая в истории правления альбинос. Была предшественницей нынешней Императрицы. В самом низу картины красовалась золотая надпись: “Кларисса де ла Тур д’Овернь XVII. Самая последняя и запоминающая. Яркая как никогда. Пусть Бог хранит её детей.” Помощница открыла дверь. – Здравствуй, брат. Как ты? Я наслышана о том, что ты упал в обморок. – Она с безмятежным видом смотрела на Адана. Как бы она не любила его, её переполняет недоверие к этому человеку. Ведь он тот, кого заботит больше всего о том, выпила ли она настойку или нет. – Я в порядке. Кажется, меня снова беспокоили галлюцинации. Медсестра сказала, что просто крохотные ушибы в области головы и небольшое переохлаждение. - Парень не смотрел на неё. Он размышлял о том, что лицезрел тогда в том здании. Это не первый раз, когда такое случается. И не последний. После того дня, как «она» пришла в сад, галлюцинации стали обыденной частью его жизни. Он не знает, что та сделала с ним, но презирает «её» ещё больше, чем когда-то. Эти галлюцинации мешают жить нормальной жизнью... Потому что они совершенно правы. Будто сам Господ посылает их. И на этот раз... – Они пришли за мной. – Адан был абсолютно безмятежен, в отличие от сестры. – Что, прошу прощения? Ты о чём, брат? – Марсела смотрела на него с изумлённым выраженьем лица. Эти слова перепугали её не на шутку. - Я снова видел те надписи, о которых говорил пару месяцев назад. – Непродолжительное молчанье. – Помнишь? Я напророчил ещё тогда-то, что наша дорогая маменька заболеет, но она всё равно продолжит работать и править, как ни в чём не бывало, при этом торопя нас к трону. Все ещё тогда толковали, что это проявление способности. Но я проклят. Я убеждён, что Господ нас покинул. - Адан не выглядел опечаленным. Его хладнокровное отношение к Господу всегда нервировало Лилиану, но она не смела пререкаться. Лишь могла наблюдать со стороны, как и сейчас. – Адан, прошу. Господ никогда не покидал эту Империю. Наше житьё сбережено самим Божьим Господом. Ты должен быть признателен, что у тебя есть всё, что ты возжелаешь. Да сберёг вашу императорскую незапятнанную кровь. Испокон веков ваша кровь была-... - Адан повернулся к няне, давая понять, что не время сейчас читать отповеди. Лилиана тут же встрепенулась и сделала вид, будто занята другими делами. Марсела не обратила внимание на возню женщины. - Лилиана говорит верные слова. Господ нас не мог покинуть. Я вылечусь, и ты непременно увидишь, что Господ не покидал не тебя, не меня и никого из нашей семьи. Я сегодня несколько часов провела в церкви, вымаливая у него выздоровления. Он обязательно это услыхал. Поверь мне, мой дорогой брат. – Парень ничего ей не ответил на эти возгласы и даже не повернулся. – Ясно. Молодец. Не забудь выпить настойку. А теперь прошу оставить меня в покое. Сегодня трудный день для всех нас. Сестра, будешь приветствовать гостей в нашем доме. Прошу не облажаться в очередной раз. – Он укрылся одеялом, давая понять, что разговор на сегодня окончен. Лилиана встала и подошла сзади Марселы, взявшись за ручки инвалидного кресла. – Что ж, гости прибудут с минуты на минуту. Мы вас переоденем и расскажем, что нужно делать. Вот тетрадь со списком тем разговоров. Все недочёты и учёты также дописаны там. – Лилиана одной рукой достала из кармана фартука небольшого размера тетрадь и протянула девушке. – Ознакомьтесь. Сегодня придётся отложить разминку. – Они двинулись из комнаты Адана по красивейшим коридорам. Всё время до прихода гостей няня говорила про правила и этикет, который нужно исполнять во время аудиенции. Она была готова. Чудесное величавое платье кремового оттенка, туфли с немаленьким подъёмом… как будто кукла. – И-и… последний штрих… - Лилиана зацепила длинной брошью высокий хвост принцессы, под конец закрепив диадему. – Готово! Посмотрите же на своё отражение! – Няня внезапно повернула стул к зеркалу, что был сзади девушки. Марсела боролась с желанием оборвать свой взгляд с пристальными глазами сумрака. Оно уже приобрело пусть и еле зримые, но очень заметные очертания головы… туловища. Глаза особенно были выражены по-кошачьи различными цветами, что ярко мерцали, когда существо двигало ими, разглядывая принцессу. Оно выглядело ровно так, как и она. Их отличала лишь прозрачность тела и его блёклость. Существо раскрыло рот в широкой улыбке. Марсела отшатнулась. – Вам что-то не нравится, принцесса? – Лилиана положила свою голову на плечо девушки, расстроенно изучая с ней отражение. – О… Нет, ничего! Мне всё даже нравится! Ты, как всегда, умелая вместе с твоими советчицами. - Она делала вид, что ничего не происходит, но в душе была напугана. Перед ней раскрылись длинные острый ряд зубов, как у каннибала. Она ещё никогда такого раньше не видела. Будто усмехаясь, туман развеялся, но не до конца, оставляя за собой неприятие и страх от происходящего. Гости же к тому времени прибыли и ждали свою принцессу. Девушка с аристократичным видом приезжает на инвалидной коляске. Это завсегда выглядело жалко. Что ж, но гости были самыми стандартными. Вновь какие-то сограждане с Дальнего Востока просят помощи у Императрицы. Пусть и к Марселе на аудиенцию явился сам лорд тех земель. Её это не заботило. Обычный зазнавшийся паренёк, который всего лишь сумеет убежать при первой же схватке. Нелепость какая! Так ещё и обращался с принцессой, будто она была парализована всем телом. Это весьма раздражало девушку, но она понимала, что своим гневом лишь усугубит ситуацию. Наконец-то он забрал подписанную бумагу и отправился восвояси, взамен не произнеся даже простой признательности за помощь. И так всегда. К ним часто приезжали люди с дальних уголков планеты, умоляя о части войска. Их Империя славилась хорошо обученными и хладнокровными паладинами, что без задней мысли выполняют свою работу, защищая доблесть Отчизны. Даже в особняке они не дают себе передышку, постоянно работая на страже. Марсела выдохнула, оказавшись одна на минуту-вторую, пока служанки не возвратятся к работе рядом с ней. Чёрные сгустки сумрака вновь обвивали её. Одна... Она не помнила, какого быть одной. Окна и блестящие поверхности отражали появившийся силуэт за спиной принцессы в отблесках солнца. Снова этот... Оглушительный смех и эта адская боль.
"Ха-ха! Какая сласть для ушей, когда он мог себе позволить опустить твою самооценку своими шуточками! Ах-ха-х-ха!!! Прошу прощения, я так и быть пожалею, твой нежный мозг, предостерегая о своём столь громком смехе. Но это безумно было смешно! Слушая всё это, я понимаю, что трудно без меня, не так ли? В следующий раз лишь попроси и... Ни-ха-ха!"
Марсела опустила глаза к полу, только бы не сталкиваться с жутким взглядом неизвестного. Её потряхивало каждый раз, когда речь заходила о... После того дня, как обнаружила, что конечности двигаются, она перестала пить настойку. С каждым пропущенным напитком ноги всё больше и больше двигались. За столько лет это казалось невозможным. Марселу постоянно тревожил голос из головы. Он всячески оскорблял её и всю семью, доводил до нервных срывов своими изречениями, прибавлял излишних размышлений и фальшивых наводок. Подливал с каждым разом масла в огонь недоверия к родным, упиваясь чужими терзаниями. И вот очередной срыв. После встречи с Великими Монархами ей сказали, что придёт время, и её отдадут замуж за одного из высокопоставленных монархов по контракту «неприкосновенности», где Адан мог спокойно жить взамен на сестру. Она не желала выходить замуж по расчёту никогда в своей жизни. Это означало, что больше не будет иметь своего настоящего мнения. Она станет рабыней для чужого народа. Девушка отчаялась. Она не знала, что делать... Ей хотелось убить себя тут же, в этом самом особняке, лишь бы подальше от всего этого. За всю ночь она не подпускала в комнату никого, отдав приказ рыцарям, чтобы держали дверь подальше от всех в этом доме. Марсела всё сильнее и сильнее рыдала, разбрасывая, переламывая всё, что ей попадалось в руки. Ей не важно было её состояние, её мысли... Она устала от всего, что происходило вокруг неё, и хотела лишь своей смерти. Проколоть себе сердце, перерезать горло, сжечь себя же с этим чёртовым особняком… После того, как окно было разбито, а практически все вещи, до чего позволяла дотронуться её слабость в руках, небрежно и без каких-либо сожалений валялись на полу. Она распласталась вместе с ними среди осколков, которые ужасно кололи спину и кожу, оставляя малоприятные ссадины. Её память отказывалась вспоминать, как и когда она успела упасть с кресла. То ли от уныния, то ли из интереса, что твердил тот голос, который она перестала слушать… Марсела подползла к зеркалу и посмотрела на себя со стороны. Лицо было красным и чуть опухшим из-за часовых рыданий. Где-то куски ткани всё ещё висели на талии от оставшегося платья. Макияж давным-давно растёкся по лицу, показывая безобразную гримасу. Голос твердил уже не невнятные слова, а разборчивые громкие предложения, что разрезали и так пульсирующую от боли голову. Туман скрылся, уподобившись в неотличимого индивидуума. Марсела смотрела на себя с двух сторон. На своё отражение в зеркале, что хотелось разбить, и на существо, очень схожим с девушкой. Лишь лицо выдавало отличия и мутация. Кошачьи глаза сверкали сиреневым цветом, а за спиной показывались огромные белые оперения, размахом, кажется, даже в шестнадцать раз больше обычного человека. Оно кого-то напоминало… но Марсела попросту не хочет вспоминать, кого именно. Дым начал расползаться в реальный мир, выбираясь из отражения, словно из воды. Она и представить себе не могла, что наделала своим отчаянием и веру в свою кончину, моля всех богов закончить всё это. Девушка всеми силами пыталась отползти подальше, но дым заполнял лёгкие, отключая сознание. Глаза стали тяжёлыми, как камень, а тело обмякло на полу, невзирая на впивающиеся осколки стекла… Два голоса в одном, где-то далеко-далеко… Мгновенный ободряющий вопрос в голове тотчас же пробудил девушку.
“Ты что, собралась спать? В такое время? Серьёзно? Да что с тобой не так?”
– Что?! Что это? Почему оно здесь? Оно мне мерещится? – Марсела пытается разогнать дым руками.
“Нет, ты от него не избавишься. Даже не пытайся. Твоё бессилие заставило меня так поразвлечься! Это было прекрасное действо. А пелена - результат твоей молитвы. Единственное, оно не принесёт тебе никакой прибыли… За то…”
Принцесса изучила поверхность. Слёзы и недовольство сковали горло. – За то… Что? Что ты задумало? -
“О-о, прошу, обращайся ко мне как к себе. То есть как к женскому полу. Хотя я не имею какого-либо пола. Занятно.”
- Скажи же что-нибудь помимо твоей нелепой трепотни! Это невозможно больше выслушивать! Я устала! Думаешь убить – убей. Оставь меня в покое! пусть так. – Она была взбешена таким умиротворённым поведением отражения.
“Ах, как мило. Я приму это за комплимент. Спасибо, принцесса. Но я не хочу, чтобы ты покидала этот мир. Не сейчас. Прикоснись к моей руке. Это будет как мой подарок тебе за такое развлеченье.”
Омерзительный смешок. Марсела уже без злости смотрела на отражение, что прислонила ладонь к зеркалу, лишь с каким-то смятением. Дым переполнил всю комнату. По какой-то причине он не стримился выйти вместе с ветром в разбитое окно. Оно, наоборот, частями выходило в щели двери, будто что-то затевая за пределами комнаты. Девушка насторожилась. Ком вопросов ворошился в её голове, но ей всё равно нечего было терять. Она больше не желала жить или как бы существовать. Пусть что будет. Миг сомненья. Но ладонь была на зеркале и пути назад не было. Марсела почувствовала холод… Нет, не стекла. Это ощущалось как прикосновение к мертвецу. Стекло отделяло их друг от друга вновь. – Я не добиваюсь этого. Перестань приходить ко мне! Это была оплошность. Грубоватая ошибка на почве нервного срыва. – Наваждение исчезло. Она вернулась назад в кабинет переговоров без возможности уйти. Одна из помощниц постучалась, а после вошла, не дожидаясь разрешения. – Ваша светлость, вы с кем-то говорили? Я не помешала? – Служанка подошла сзади, отодвигая стул под принцессой от стола. – Нет-нет. Я ни с кем не говорила. - Она покосилась на блестящие поверхности. Силуэт ушёл вместе с густым туманом. Некоторое время её больше не потревожат. Марсела расслабленно выдохнула, осознав, что на этом мучения окончены. Женщина помогла подняться со стула и сесть в кресло. Они отправились по вестибюлю. И вот так прошёл очередной день. Принцесса помолилась на икону перед сном под надзором Лилианы и сделала вид, будто пьёт глоток настойки, а затем ставит на тумбочку у постели. - Да пусть хранит ваш сон Творец, принцесса. Завтра будет прекрасный день, как и сегодня. – Она поцеловала девушку в лоб, ласково, словно мать дитя, и ушла, закрыв комнату за собой. Раздался отдаляющий звук каблуков. Наконец осталась одна. Вдох носом и выдох ртом. Воздух, что она выдохнула, стал холодным. - я знаю, что ты здесь. Покажись! - Она оглянулась и подняла бровь, когда не услышала никакого возгласа или смеха в своей голове. Не тумана... Ни голоса. Такое случается... совершенно никогда. Это казалось подозрительным. – Я чувствую, что воздух стал холодным. Ты всё равно не удосужишься показаться мне? И в отражении лишь сгустки тёмного тумана... Ты ведь здесь... Почему ты молчишь...? – Температура постепенно восстанавливалась до нормы, давая понять, что никто не ответит. Звонкая тишина разрывала уши, заставляя сердце колотиться от чувства, что что-то грядёт. Не услыша даже намёка на чьё-то присутствие Марсела перевернулась набок и укрылась с головой, стараясь заснуть, слушая биение сердца. Проваливаясь в сон, она расслышала открывающуюся дверь в комнату и холод, а после спокойствие, что принёс ей сладкий сон. Её подсознание будто принудительно отключили. На Империю лениво опустилась глубокая ночь. Сновидения прервало чужое прикосновение. Девушка еле открыла глаза, медленно просыпаясь. Она окинула спальню глазами. Темно... Марсела потянулась к ночнику, включив его. - Что? Почему я встала? Эй? - Голос отозвался не сразу, но отражение тени двинулось, а за ним и голос.
"Не время спать. Отправляйся по коридору особняка. Это важно, пока он не пришёл."
Существо звучало серьёзнее обычного. Сердце девушки забилось сильнее, а тревога сковало горло. Всё тело окутало резким приливом жара. – Ты о чём? Каким образом? Хочешь, как в прошлый раз? - Она убрала одеяло и свалилась на ковролин, подползая к трюмо. Голос помалкивал. Лишь тень и температура позволяла понять, что Марсела не одна в этой комнате. Когда она придвинулась ближе, рука постороннего собралась по кусочкам из темноты, прильнув к стеклу. - Ты хочешь? Что? Я... Я не могу доверять тебе. Почему ты... Пытаешься мне о чём-то сказать... - Сердце отдало хилый лязг, но оно всё равно разрывало грудь и ныло. Уши закладывало от сильного звона.
"Давай же! Не время на болтовню. Или ты хочешь, чтобы ты подохла здесь?! я могу это реализовать в сию же секунду!"
Сумрак клубился, наседая на каждый сантиметр девушки и давя с безумной силой на голову и шею до боли в позвоночнике. - Хватит! Прекрати, молю тебя! Я уяснила уже, что ты хочешь лишь помочь мне!! - Она давилась собственными слюнями и кислородом, что не давал дышать. Туман тут же остановился и отпустил принцессу. Марсела откашлялась от стремительного всплеска воздуха, что кромсал глотку. Голова закружилась и начала ужасно побаливать. – Но… Если ты так говоришь, то как я это сделаю? Самые обычные рыцари, да и паладины непрерывно дежурят. Особенно ночью. Они проверяют каждого, кто ходит по коридорам. Если я попадусь, то будет… Сумасшедшее количество вопросов. – Девушка уже хотела положить руку на стекло, но остановилась, задумавшись.
“Я знаю. Видишь, что туман частями уходит из комнаты?”
И правда. Она ни раз подмечала, как ветер утягивал за собой сумрак, но не придавала этому большое внимание, так как это обычная физика. – Постой, что ты собираешься этим сказать? Это и раньше имело значение? – Вопросы заполнили голову, из-за чего висок пульсировал с каждым разом сильнее. Голос как-то огорчённо выдохнул.
“Ваше величество… Вы, кажется, обделены умом. Ты никогда не видела, что когда ты со мной говоришь, то это замечают лишь днём. Ночью все это слышат, но по какой-то причине об этом не говорят. Почему?”
Она задумалась на секунду. – Я… Не понимаю. Ты что-то делаешь, пока я сплю? -
“Пх-ха-ха! И ты ещё намереваешься становиться на престол?! Какая глупость!”
Девушка с обескураженным видом глядела на отражение, что дёргалось при каждом слове. Она и впрямь не понимала. Даже не могла представить. Голос в голове ещё долго хохотал, но всё же прекратил, спокойно выдохнув.
“Мы лишь теряем время. Ты сама всё узришь.”
- Но... Я не хо—... - Она не успела опомниться, как сумрак подтолкнул её поднятую руку к стеклу. Резкая, режущая боль пронзила кожу. Марсела отползала от зеркала, пока из него не хлынул, как вода из разбитой чашки, дым, заполняя спальню и врезаясь в лицо. Девушка закрылась руками, но, взглянув на них, ужаснулась. Вены взбугрились, а кожа отслаивалась, как будто плавясь. Она пыталась выдрать липкую плоть, сдирая её острыми ногтями это выглядело как обморочное помешательство. Дым кружил, как водоворот вокруг принцессы, хватая её своими длинными лапами за плавящуюся шкуру, оставляя всё больше ран и волдырей. Он облепил её всю, съев без остатка. На секунду Марсела утеряла восприятие окружающего, но тут же подскочила от испуга на обе ноги. Мрак растворился, но его очертания всё ещё были с ней в отражении. Силуэт насмехался над ней.
"И что это было? Почему в первый раз ты не так эмоционально реагировала? Это безумно весело!!"
Смех слышался отчётливее, и каждое сказанное слово не было эхом. Они стали одним целым... Может быть, навсегда? - Я... Моя голова... Больно. Что ты сделала? - Она стояла посреди комнаты. Как тогда...
“Я? Что я сделала? Ничего. Абсолютно ничего. Я даю тебе пару минут, чтобы адаптироваться к нашим ногам. И не забывай, что теперь это мои ноги. Наши. Как будешь готова, выходи из комнаты."
Марсела покачнулась от неожиданности. Она чувствовала боль в ногах... Боль такую, будто её ноги горят. Прошла вдоль кровати, разминая конечности. Девушка не испытывала никаких эмоций. Она лишь смотрела на “свои” ступни, что выглядывали из-под ночнушки. Вся кожа на них была в ранах, которых заполнял нарыв вперемешку с кровью. Дым будто переселил чужие ноги в чужое тело. Но это не так. Марсела поправила ткань и, выдохнув, внутренне готовясь, тихо открыла дверь. Босые ноги покрылись дрожью. Пол был ледяным, как и воздух. Силуэт в темноте практически не виден, но густой дым, что пробрался в реальный мир совсем недавно, наполнял каждый закоулок коридора… Рассматривал каждую картину и каждую каморку без стеснения.
"О, мы думали, тебе потребуется больше времени. В прошлый раз ты все 10 минут силилась понять, как работают наши ноги, хотя они делают всё за тебя. Удивительно."
Силуэт, видимо, ходил за дымом в разные помещения. Отпечатки ходьбы оставались на полу, как чёрные пятна, но тут же пропадали, стоило их засечь. Она нерешительно осмотрелась вокруг, стоя в проёме комнаты. - Нам точно стоит идти? Я сомневаюсь, что это приведёт к чему-то хорошему... - Еле слышимым шёпотом произнесла Марсела. Дым вздёрнулся, давая понять, что нужно торопиться, подталкивая принцессу дальше по коридору. - Хорошо... Я поняла... - Она закрыла дверь и, вслушавшись к тишине, пошла дальше. Сумрак проследовал вперёд, ничего не говоря. Ноги вели её по различным частям особняка. Оно и его части, кажется, здесь не первый раз. Это весьма удивляло девушку, так как даже она довольно не разбиралась куда ведут все проходы, как голос в её голове. В отличие от неё, оно будто жило здесь многие годы, что вызубрил каждый закоулок и поворот. Время от времени промелькал свет ламп рыцарей, но пропадал за очередной стеной. Плохой сон давал о себе знать, когда глаза рефлекторно закрывались, а из рта так и хотел выскользнуть зёв. Сумрак остановился в коридоре к комнате брата. Паладин прошёл здесь пару минут назад и завернул за угол. У девушки было всего небольшой отрезок времени, чтобы сделать задуманное сумраком. Голос ворвался в голову без предупреждения.
“Заходи в комнату твоего любимейшего брата. Его здесь нет."
- Но… Я… Как? Что? Как ты можешь быть уверена? Да и тем более нам не позволено заходить без стука или оповещения о своём присутствие! Я же не могу вломиться! - Тихий, но слышимый голос Марселы.
"Не строй из себя недотрогу. Здесь это не к чему. Забудь всё, чему тебя учили. Этикету, правильности поступков... Забудь. Мы расскажем, когда придёт время. Но, а сейчас заходи или будь пойманной. Я не хочу, чтобы ты препятствовала мне. Нам."
Ноги двинулись без воли принцессы. Она пыталась зацепиться за картины, но это не останавливало сумрак. Это было бесполезным действом. Свет мелькнул в коридоре. Из-за устроенного шума паладин пришёл проверить путь, но дверь со скрежетом закрылась за Марселой в самый последний момент. В спальне было пусто. Лишь перевернутые вещи на постели говорили, что здесь кто-то был минутами или часами ранее... И, по правде говоря... Очень торопился. Днём позднее здесь не было такой неразберихи, как сейчас. На секретере и столе покоились непонятные склянки, грязные, но пустые. Окна настежь распахнутые, из-за чего ветер злобно дёргал гардины. Девушка дрогнула от некомфортного чувства. На полу стояла свеча, уже давно догоревшая и растопленная, покрыв воском ближайшие куски дорогого паласа. – Его, кажется, здесь давненько не было... Но днём я этого не видела. Здесь было ухоженно и убрано, будто комнату подменили, не более того. - Марсела оглянулась. Смешок в голове пробрал до мурашек.
"Разумеется. Он не тот, за кого себя выдаёт. И ты даже не осознаёшь этого."
- И что мне делать? Зачем мы здесь? Мы ведь не попадёмся? - Девушка зашептала вопросы. Нервозность сжимала горло мёртвой хваткой. Желудок выворачивало от каждого стука сердца.
"Левый шифоньер. Где-то внутри него есть дно, которое поможет тебе."
Марсела без всяких вопросов приблизилась. Она открыла шифоньер с жутким, противоречивым скрипом дверц. Девушка начала прощупывать дно, невзирая на полное отсутствие виденья. Она и не думала, что можно сделать какие-либо потаённые отделы. Их никогда у неё и не было. Ещё одно проведение рукой о грязное потёртое дерево... Ноготь поддел небольшое углубление в нём. Стоило лишь слегка сдавить, как дно с несколько разовым щелчком открылось. - Что это... Как это? Я не думала, что можно делать потаённые отсеки. - Марсела пыталась разглядеть содержимое, но это выходило ужасно. Туман двинулся своими лапами ко дну и, вытащив что-то твёрдое, переместил к окну на лунный свет.
"Мы уверены, что это не то, что мы ищем. Но это достаточно занимательная вещь. Ознакомься."
Девушка подошла к оконцу. Перед ней распахнулась записная книга. Кажется, давно забытая. Её листья пожелтели и хрустели при каждом прикосновение. Некоторые и вовсе отсутствовали. Это было заметно по обрывочному тексту. Правда, текст тоже был размыт. Лишь пару словец можно было разглядеть. - Эм... – Задумавшись, она начала читать, что могла вслух. - "Батрахотоксин" дальше страница отсутствует... "...нейротоксины и оказывает токсическое действие на центральную нервную и сердечно-сосудистую системы..." Что это? Какие-то исследования? Я не видела, чтобы что-то похожее было в нашей библиотеке. Я перечитала за свои годы множество книг, но ничего из этого не видела. На следующих страниц какие-то формулы и записи... Ничего не понимаю... "Третий слой жи-..." – Чтение девушки оборвал звук захлопывающейся двери. Кто-то в коридоре только что прошёл в комнату рядом. – Нам стоит уйти. Вдруг это Адан? - Марсела всполошилась и вернула всё на свои места.
"Нет. Не он. Мы всё видим. Наши глаза везде. Выходи из комнаты и не теряй времени."
Ноги покорно побрели, сразу, как Марсела тихо закрыла шифоньер. Она приоткрыла дверь и вышла в коридор, когда никого из охранников не заметила.
“Принцесса, так как вы будущая императрица, не подскажите, есть ли здесь потайные входы?"
- Потайные входы? Почему они должны быть? - Она оглянулась.
"Этот особняк стоит здесь тысячелетия. Это было бы самым очевидным..."
Марсела молча слушала голос. Он удручённо выдохнул.
"Ах, и правда! Кого я спрашиваю."
Сумрак двинулся. Туман скопился у ближайшей картины, а после неожиданно прошмыгнул за неё, будто картина маскировала открытый отсек и засасывала внутрь воздух. – Хм... – Она обвела взглядом каждый уголок картины. - "Кларисса де ла Тур д'Овернь XVII." Моя самая любимая картина из всех... Это моя бабушка. – Провела по каждой складке. – Она была императрица на, которую я равнялась и равняюсь до сих пор. Столь прекрасная, столь умная и грациозна... Я прочитала все книги и старенные газеты тех лет в этом доме. Каждая информация о ней в моей голове. Восхищаюсь её веком правления... Никто не унаследовал её прекрасных мутаций и человеческих черт. Что очень жаль. – Стоило опустить руку в разочарование, как нежданно для девушки камень, что тронула у самого основания рамы, провалился вовнутрь. Картина, как дверь открылась направлением к Марселе, уже без лишних звуков.
"Так... Что там с Клариссой? Мне интересно послушать. Мы не слышали, чтобы ты так яро говорила о ком-то."
Секундный испуг. – Эм... Ну... Я хотела добавить, что никто достоверного года не знает смерти моей бабушки... И... Судачат, что она до сих пор жива. На момент её пропажи ей было всего лишь 25 лет. Но когда она пропала, Императорская площадь вновь горела… А… - Длинный проход пугал девушку. Но увидев свет в ближайшем завороте, она, не раздумывая прошла в темноту, закрыв за собой картину. Факел зажёгся, будто он почувствовал чужое присутствие. – А? Это разве рабочий туннель? Или как это можно называть... - Марсела обернулась, наконец, задумавшись, уходить ей или нет.
"Опять вы за своё, госпожа. Перестаньте страшиться. Уже поздно что-либо предпринимать. Время близится к концу."
Голос раздражённо процедил это сквозь зубы. Оно куда-то спешило и подгоняло свою носительницу. Ноги подчинились толчкам воздуха. С каждым шагом факелы загорались, а те, что оставались позади затухали, будто лампы. Этот проход казался нескончаемым. Всё дальше и дальше уносил её от так желаемого входа. Она мечтала, чтобы всё это прекратилось. Это невозможно было терпеть. Каждый вдох отравлял организм, покрывал гнилью. Тогда это и произошло. После переселения ног в первый раз. Через пару часов владения телом девушка не чувствовала его полностью. Оно гнило живьём. Каждый сочащийся нарыв заполнял раны до избытка. Оно… Они заперли её по ту сторону зеркала и любовались живым, но уже разлагающимся телом. Словно мертвец, запертый за кулисами мира, заселился к ней в естество вместе с его ранами. Лишь после того, как тело перестало удерживать свой вес и рухнуло на пол, она воротилась в действительный мир. Она не помнила ничего, что увидала по ту сторону. Но помнила адскую боль и звенящею во все уши тишину, прерывающуюся далёким отголоском мелодии. Это послужило страхом перед голосом и… Его ужасным приглашением снова это познать. Она боялась ему хотя бы пискнуть то, что ему однозначно не понравится. Им. Последнее, что она запомнила перед выходом из того мира - множество глаз, что смотрели на неё в ожидание. Они ожидали её смерти. Её мучений. Её отчаяния… Её милых молитв к Богу… чем они так сладостно питались и наслаждались, как вязким мёдом, причмокивая… чавкая. Свой же вдох дал опомниться и она вернулась в настоящее. Прийти в себя. Они пришли к концу таинственного туннеля. Перед девушкой была массивная дверь античных веков. – Что там? – Она не ожидала какого-либо отклика на свой вопрос. Голос отмалчивался. Набравшись сил, Марсела приоткрыла дверь. Это далось с трудом, но всё же свет озарил её лицо. В помещение был полумрак, полусвет. Что-то урчало, кажется даже. Кипятилось? Воздух стал тёплым. Девушка забегала глазами, когда осознала, что сумрак ушёл вместе с оцепенением. Она не понимала, почему он отослал её сюда, но сам бросил. Бросил на произвол судьбы. К горлу поступила тошнота, когда сердце затрепыхалось в грудине, напоминая испуганного кролика. Она больше не могла владеть своими эмоциями. Девушка слышала, как кто-то зашёл в комнату, громко хлопнув дверью. Разглядеть всё не получалось через крошечную щель. На стенах виднелись надписи, несметное количество названий и описаний. Но одно было очевидно по отдельным словам. Всё это было описание ядов. Множество ядов, которые воздействуют на нервную систему, особенно на спинномозговые каналы. Подобранные для них градусы, формулы, что явно получались годами. Она толкнула дверь сильнее, чтобы хоть что-то более разглядеть. Та предательски заскрипела от дряхлости. Сердце пропустило удар. Марсела остановилась, задержав дыхание и внимая к тишине, которую прерывали всевозможные кипящие хлюпанья. Даже ритм, что отдавало сердце, перестал быть таким громким. Шаги вместе с ней приостановились. Она не слышала ничего, кроме бульканья в пробирках и кастрюлях. Стоило взглянуть в щель, как пугающе заметила, что единственный свет заслоняла тень. Что-то щёлкнуло у неё в голове. Какой-то отдалённый приказ. И не задумываясь, Марсела рванула с места по длинному мраморному проходу ровно тогда, когда дверь дёрнулась, открывшись. Воздух звенел в её ушах, как и сердце. У неё не было сил бежать, но бешенный испуг принуждал ускоряться, не глядя назад. Ещё один факел запылал, и она выпрыгнула в знакомый коридор. Девушка подтолкнула картину, та послушно захлопнулась, больше не намереваясь открыться. Лёгкие болели, а тело дрожало. Тумана всё не было, и света вместе с ним. Марсела судорожно обмякла, облокотившись о злополучную раму. Сознание норовило отключиться. Глаза закрывались. Знакомый звук открывающийся двери, вынудил распахнуть тяжёлые веки. Не успела она осмыслить, кто был рядом с ней, как почувствовала толчок и звук острия, рассекающий воздух перед своим лицом. Марсела лишь успела взвизгнуть, как ноги вновь понесли её по коридорам. Она даже не осознала, как и когда успела встать. Её слабое тело не выдерживало такого напора, из-за чего с каждым пробегом поворота сознание покидало девушку. Голос приводил в себя, приказывая бежать всё громче и громче. Сердце рвало и метало в хилой груди, а голова была ватной. Перед глазами мелькали разные цвета. - Я не хочу умирать! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне! - Неожиданно для себя она взмолилась о пощаде и стала вопить во всё горло, когда лезвие кромсало кожу. Никого не было в коридорах. Будто особняк опустел, оставляя уязвимую её и мчащегося за ней преследователя. - Ты лишь отсрочиваешь неизбежное. Это должно было коснуться тебя ещё несколько лет назад. Но ты. - Он вновь нагнал её в очередном повороте, когда она запнулась о свои же ноги. Проведя несколько раз чем-то острым вправо и влево, преследователь попал по спине, разрезая ткань платьица вместе с кожей. Белые куски от одежды покрылись кровавыми окрасами и брызгами. Девушка разревелась, с каждым разом умоляя прекратить. Это был последний удар, чтобы она повалилась на пол. - Но ты чересчур живучая. Я знаю, что они... - Парень осёкся. - Ты особенная. Слишком особенная. Для той, кто не вступит на трон. - Он вальяжно подошёл к рыдающей Марселе и перевернул её на спину. Она ни разу за эти минуты не видела, кто же её преследовал и хотел так яро прикончить её. Приоткрыв глаза, девушка расплакалась сильнее, испытывая страх и недопонимание. Над её лицом показалось родное и любимое лицо… Лицо самого любящего человека, как ей казалось. - Адан, почему? За что? Ты ведь любил меня. Я твоя сестра. У нас были прекрасные отношения до недавних дней. - Марсела попыталась встать, но двенадцатая глубокая рана, по её счёту, заставила рухнуть обратно на холодный пол. Под ней расползалась багровая лужа. Ранения доходили до самых костей. Так они чувствовались. Но ясными глазами она смотрела на человека, что насмешливо повис над ней. - Я давно заметил в тебе изменения. С тобой всегда был кто-то. Кто-то... Не от мира сего. За твоим существом тянулся шлейф густого тумана. Всегда. - Он провёл рукой по щеке всхлипывающей девушки, что безмолвно просила богов спасти её. Его "другие" зрачки улавливали каждое движение мысли Марселы. - Твоё тело. Личико. Такие милые и нежные. Никем нетронутые. Ты помогала мне в трудные времена справить пар. Неопытное тело не могло реагировать, отчего забавляло меня. Это не то, что было с моими помощницами. Не те... - Адан задумался, всматриваясь в глаза пугливого дитя перед ним. - Чувства. Именно. - Стоило замахнуться, как Марсела дёрнулась, попытавшись подняться, но лишь ударилась головой о чужой лоб. Её брат шикнул от боли, убрав острый инструмент. Ноги больше не слушались. Они настоящие. Девушка лихорадочна начала перебирать глазами и руками, дабы хоть что-то сделать, а не умирать так просто. Она выглядела до безумия глупо. Даже хуже рыбы на суше. Ещё одна колотая рана заставила перестать двигаться. Адан с безразличным лицом пытался сделать дыру в плече Марселы, надавливая с каждым разом сильнее, не вынимая... Кажется, обычный продолговатый мясницкий нож. Она больше не могла кричать. Голос давно охрип, а голова стала слишком лёгкой. - "Похоже, это конец." — это были её мысли, понимая, что она теряет чрезмерно много крови. - Ах да, перед тем как ты умрёшь. Думаю, ты хочешь знать, что ты постоянно пила. Или, судя по тому, что твои ноги восстановились… не пила. Мне не важно. - Он с кривой улыбкой оставил попытки продырявить плечо сестры и продолжил говорить. Марсела угасающим блеском смотрела на парня. — Это была тяжкая работа. Я, по правде говоря, нашёл тот проход в картине. И там неожиданно для меня оказался архив. Старый, правда. Я нашёл записную книжку с содержанием многих интересных вещей. Например… Хм. Впрочем, тебе подробности перед самой смертью вряд ли нужны. Ха-ха. - Он погладил девушку по волосам, пачкая их кровью. - Ты пила первое время Батрахотоксин. Это яд, если кратко. Самый сильнейший яд. Знаешь ли, сколькими я пожертвовал ради изучения этого вещества? Даже сейчас он не полностью исследован. Что для меня, 20-летнего парня? Но моих знаний хватило, чтобы рассчитывать правильную дозу. Иначе бы ты умерла за минут восемь по моим данным. Это лишь смешивалось с прекрасным чаем и скрывалось ароматом корицы. - Адан прервался, вглядываясь, как его сестра всё ещё пытается подняться нелепыми движениями. - После, я использовал яд скорпиона. Из-за нашей природы мы, как оказывается, очень и очень непробиваемы ядами. Поэтому мне приходилось делать достаточно большие дозы. Но… Ты чёртова… - Он выругался и произнёс много слов, которые запрещены церквями. Опомнившись, Адан кашлянул. – Ты всё никак не умирала. Почему же я хотел тебя убить? Как всем известно, закон “Неприкосновенности” запрещал мне вступать на трон, но он исключает императорских выродков в том случае, если наследник всего один. А ты… посмотри на себя. Слабая, глупая, податливая... В твоём правление ничего не будет хорошего. Женщинам нужно запретить править. Это выглядит сме-... – Марсела перестала слушать. Её мысли погрузились во тьму, как и вся её жизнь. Она была всё ещё в сознание, но больше не чувствовала лишней боли. Пришло сладкое умиротворение, что подавило всякие эмоции. Её больше не касалось, всё, что происходит или происходило вокруг. Слабый вдох… - Эй, эй! Умерла? Я ведь ещё даже не договорил! А как же моя сладкая речь злодея? ЭЙ! Какая гнусная смерть умирать от потери крови! – Адан расстроено прорезал шею сестры, одним движением заканчивая начатое. На его лицо брызнула кровь. Парень вытер её и осмотрел себя. Все крылья были в крови… Белая официальная одежда всё ещё была на нём, но она не была такой белоснежной, как раньше. Марсела несколько секунду корчилась, тщась остановить тёплую струю, но отступила. Это были её предсмертные конвульсии, которые закончились прерывистым булькающим вдохом где-то внутри гортани. Она даже произнести была не в силах хоть одно слово. Девушка не понимала, в какой момент всё так обернулась, но признала самой себе, что была слишком невнимательна к своим родным. Проваливаясь в мглу, последнее, что она увидела - это ноги служанок и паладинов. Существо будто не хотело наблюдать, что произошло с его носителем, и до этих самых пор оно не появлялось. Адан тем временем попросил паладинов избавиться от тела сестры, скинув в водоём в саду. – А вы, служанки, приказываю вывести кровь. Чтобы спозаранку здесь было множество гостей, которые узрят меня на императорском престоле, а не разводы багрового цвета. - Он хотел направиться в свою комнату, но остановился. - И прошу хранить в секрете, то, что вы увидели. Мы все планировали это, а не только я. Если я узнаю, что кто-то проболтался, то вы будете казнены прилюдно, самым безжалостным образом, на потеху публике за предательство императорскому лицу. - Сопроводив всех спокойным взглядом, юноша удалился, больше не показываясь. Служанки во главе с Лилианой принялись быстренько возиться по всем коридорам. Кажется, они даже не были удивлены, что это произошло. Каждая из них ждала, когда это случится... - Многие из них поддерживали Адана во всём по причине влюблённости к нему. Это ведь так просто, не правда ли? - Голос во тьме беседовал с ней. Она падала всё глубже вниз... И вниз. Это казалось погружением в болото. Медленное, вязкое падение, полное отчаяния. Через секунду девушка провалилась во что-то тёплое. Она попыталась шепнуть какое-либо словечко, но ощутила, что её рот выпускал хлюпанье, а не связанные между собой слова. Кокон вокруг неё затворился, словно чужая рука, а на мгновенье показались глаза, что она видела однажды. Но... Они были переполнены осуждением... Ненависти... Злобы. Они были недовольны исходом событий, смотря недовольной аудиторией в драмтеатре, готовой забросать помидорами в сию же секунду. Кокон завернулся бутоном цветов на стебле, оберегая от порицания, и когда он распустился, перед ней открылась белейшая библиотека вдали. Девушка осторожно спустилась. Под босыми ногами очутилось поле, полное таких же цветов. Она полуобернулась назад. Перед глазами вырастали букеты и деревья с родом яблок, а после стремительно опадали зелёными листьями и снова вырастали, как круговорот жизни, ниспосылая новые плоды. Лёгкий бриз развивал длинные рыжеватые волосы. Повернувшись вперёд к библиотеке, она осознала, что не было никаких звуков. Полнейшая тишина и спокойствие... Почти. Взглянув на своё тело, оно было абсолютно чистым. Без ран и ссадин. Как оказывается, ноги излечились и шевелились, но она не сразу заметила этого. - Добро пожаловать. Прошу, подойди ко мне ближе, дитя. Сыграем в человеческую игру. Многие годы в этом месте заставляют изрядно скучать. - Голос звучал откуда-то из дальних уголков этого места, как и единственная музыка, что играла еле слышимой виолончелью. Она брела долго на эхо голоса. Очень долго. Казалось, что прошла вечность, но она никак не отдалилась от цветущего поля. Носок наступил на холодный кафель, съёживаясь от мурашек. В одно мгновенье девушка оказалась подле неизвестного ей ранее существа. Перед ней открылся ангел, до боли и ряби в глазах, кипенно-белый, как сами облака, сидящий за игральным столом. На неё смотрели четыре пары сиреневых зрачков. Чуть ниже ворочались и функционировали ещё больше рук... Их было столько же, сколько и глаз. На голове был собран пучок из длинных шелковистых локонов, что были украшены изумительном венком лядвенца, а за спиной показывались шесть величественных оперений. Оно смотрело только на неё. Внимательно, оценивающе, но без какого-либо интереса. Подперев голову рукой, существо неспеша перебирало шахматные фигуры. Похоже, оно только что закончило играть и готовилось к новому раунду. - Ну что ты стоишь? Присаживайся, госпожа. Здесь тебя никто не тронет, и здесь нет излишних эмоций. Потому ты меня не страшишься и не сторонишься. - Другая длань указала на стул напротив. – Не хочешь чаю? Может чистой водицы из ручья или сладких яблочек? – Ангел дружелюбно раскинул руки в приветствие, но гостья лишь покачала головой, присев на стул. – Хм, что ж. вы ведаете кто я? – С каким-то неловким движением он убрал руки обратно на шахматную доску, продолжая раунд. Вдохнув через резь, девушка заговорила с перерывами на бульканье и хрипы. – Вы… Ты… Эм… Бог? Наш Творец? Я благодарна, что оказалась в этом месте. Оно чисто и непокорно. – Она склонила голову. Ангел тут же замахал одной парой ладоней в знак того, что не стоило делать такие формальности. – Я не Бог. Всего лишь его близкий друг. Госпожа, вы умеете играть в шахматы? Я ведь для этого вас пригласил. – Гостья многозначительно посмотрела на фигуры. Отрицательное качание головы. – Близкий друг… Я читала об этом в библиотеке особняка. Как же там читался… Иврит мне плохо давался, но это я помню точно. Рагуил, верно? – Рука дрогнула, остановившись на одной из фигурок ладьи. Спустя несколько секунд тишины ангел захлопал в ладоши отчего девушка испугалась. – Всё верно! Абсолютно верно! Приятно познакомиться, Белая Дева. У тебя больше нет жизни, так что не беспокойся по поводу формальностей, госпожа. Это всё происходит в твоей голове. Не желала бы послушать, что я скажу о твоей жизни? Я всё время был её частью, Ха-ха. — С ней говорил сам шестой Архангел. Это виделось немыслимым после всего, что случилось. Она подскочила с места, всплеснув руки. – А где ты был всё это время?! Ты ведь Архангел! Ты всегда был со мной! Почему мои молитвы всегда казались тебе такой бессмыслицей?! Я ведь даже не заслуживала всего этого. Я молилась Б-… - Перед глазами на секунду показалась мгла, когда её прервали несколько баритонов – “Бог вас покинул. Всех своих детей до одного.” – Все эти голоса раздавались со всех сторон, толкая тело гостьи и твердя лишь одно: – “Бога, на которого вы все так старательно молитесь, больше не услышит вас. Он насмехался над вами, как и все мы.” – Её укрыли тёплые белые крылья, когда в её голову вламывались миллионы вырванных своих воспоминаний. Особенно ярко вспоминала травмирующие и отчаянные моменты. Она и не знала того, что происходило, пока она спала. Чистые перья заливались кровью, обмывая девушку и становясь багровым морем, что сбивал с ног. Её голова не выдержала, и вскоре, когда все звуки свернулись в какофонию звуков, тошнота подступила к горлу. – В чём дело? Неужели не выдерживаешь той правды, что я скрывал от тебя, дабы не порушить твой бедный мозг? – Она сама не понимала, что происходит, но гостья уже не сидела за столиком, а безмолвно стояла на незнакомой ей руке, лицезрея перед собой тысячи глаз и одно лицо. Лицо Рагуила. В тягучей мгле оно смотрело на неё, как на малюсенькую мошку. Она не могла произнести ничего более, кроме… - Почему…? – Этот вопрос был риторическим. – Бог не желал смотреть, как дети отчаянно пытаются добиться внимания своего Творца, губя себя в своём невежестве. Мы, Его хранители и великие друзья запоздали, но мы здесь никто иные, как сами злодеи. Мутация - лишь потеха, что мы создали. Но… я был больше среди людей, чем кто-либо другой. “Ангельские Дети” - моих рук дела. Ах, как я тоскую по величественной дочери Клариссе. Моё малое творение, что молодо вернулось в руки Земли новым плодом, но была принята с пиром. – Ангел хохотнул. Рука подбросила её и ловко поймала за одежду, подвесив. Она трепалась, как тряпичная кукла. – Твой брат… Человеческое породье… Человеческая возвышенность. Глупость и не более. Мне лишь интересно, почему он так боится признать правду? Судьба не плоть мертвеца. Она явится за ним. Судьба мести придёт за ним, как однажды пришла хворь Прекрасной Леди. Ты, бедная Белая Леди, даже не знаешь, что случилось с твоей последней роднёй. Никогда не уезжавшая. Она померкла ещё в лесу, как несколько недель тому сроду стеблю. А её душа была заключена в клетке природы. К сожалению, таков круговорот кармы и перевоплощения в верованье, что она выбрала... Но она родится вновь и вновь, ведь душа стремится к материальному, а не духовному состоянию. Пока не скажет Он и не остановит прожившие в столь долгом мление мучений. Нельзя отыскать того мгновения, начиная с которого создания, заплутавшие в невежестве, скованные жаждой бытия, пускаются в свои странствования и блуждания. – Оно говорило медленно. Его слова отражались эхом от глаз. Но девушка не могла понять всего, что говорил ангел. Он строил предложения слишком многосложно и будто говорил сам себе, обращаясь к разным религиям и сравнениям. – Хватит! Прекратите! - Гостья закрыла уши руками и мотнула головой во всевозможные стороны в знак отвержения происходящего. Тошнота сворачивала горло на изнанку. Она держалась из последних сил. Но всё же чёрная жидкость вышла из её горла и носа колющими ощущениями. Секунда и всё вернулось в своё обличие. Снова восседающий перед ней шестой архангел Рагуил и тихо звучащая мелодия где-то вдалеке. – Прошу простить, но, кажется, на тебя повлияло это место. Оно вернуло каждое твоё воспоминание... Какой печальный расклад, что ты узнала это без моей воли. Присаживайся. - Белая Дева вытерла лицо и плюхнулась на стул перед существом, смотря на него призрачным взглядом. - Видишь ли, твоя судьба была предначертана ещё с самого твоего рождения. Это как шахматы, но... Жизнь для живых существ не игра, и они не смогут предугадать, когда поставят их в тупик. Он создал эти вселенные и миры, связывая их корнями, а мы лишь хранители в этом огромном механизме. Многие века после сошествия Христа на Землю мир искажался, а плоды сгнивали... - Оно демонстративно "съело" пару пешек, скинув их на пол. Руки двигались как не один человек, а несколько, в своём темпе и со своими знаниями. – Стоило Творцам покинуть каждый из миров, как в свои руки управление брали другие существа, более высшие по статусу. Сражения длились долгие годы... А в некоторых вариациях времени никогда и не прекращались, заставляя мир умирать в неконтролируемой природе Кокона Сингулярности. Каждая судьба, что существует, пока существую я в этом мире, записана здесь, на пергаменте, свитках и многом другом. - Архангел развёл всеми парами рук, демонстрируя стеллажи, которые окружали их, и вернулся к игре. - Но тебе скоро будет пора. Так что спрошу... Это твой последний миг до того, когда ты предстанешь перед судом Аваддона, скрыв плоть Кокона Сингулярности своими руками. Что же ты хочешь узнать, госпожа? - Рагуил раскрыл крылья во всю их величину, показывая свою власть над простой человеческой жизнью. Леди выглядела уставшей и измотанной. Размытые глаза бегали по шахматной доске, не решаясь взглянуть на высшее существо. – Что будет после смерти моего мозга? Моя бабушка... тоже была вами? И я однажды заметила одно сходство у альбиносов. У них одно количество крыльев, и у них всегда были сиреневые глаза, когда это невозможно для обычных людей. А у вас... Господин Архангел, сиреневые глаза и огромное оперенье. Почему тогда я не альбинос? - Глаза необычного собеседника зловещи блеснули, а улыбка стала шире. - О, всё же вы можете связать причину следственной связи, как неожиданно. Я не буду раскрывать все карты, но... Да, всё это время они были частичкой меня. Вот только мир не крутится вокруг вас, госпожа. - Он размял мышцы спины, а после продолжил, готовясь рассказывать историю. - Одним днём я создал куклу. Девушка, зловредная до нетерпения, но сильная и безумная духом. Пришёл её черёд стать Вестником Света на Земле, дабы я мог следить за каждым из каждого уголка. Отправив, я сразу сказал ей, что долго прожить она не сможет, так как её пергамент несколько сотен лет ждал исполнения следующей судьбы. Так и случилось. - Гостья сразу поняла, о ком идёт речь. Архангел остановился на секунду и тут же заговорил. - Она была Альбой, она была Клариссой де ла Тур д'Овернь XVII... была многим кем другим. Но завсегда становилась Вестником Света и очередным зарождением новой Евы в промежутке времени Кокона вместе с Адамом. Перед тем, как отправить очередное тело в Кокон для следующей цивилизации, она не хотела больше спускаться на Землю и решила выбрать себе свой собственный путь в следующем плоде. Она попросила сделать тебя новым Вестником. Хотя мои создания не должны иметь каких-либо эмоций и чувств, сожалений, но она видела, как ты восхищалась ей каждый раз, и видела, как народ рушится под гнётом императорской семьи. Поэтому твоё тело было рождённым сосудом, и я мог так с тобой легко говорить... И даже создать этот мир в твоей голове. После смерти твоего мозга я смогу полностью забрать плоть и зародить новую Империю. - Девушка встрепенулась и напугано посмотрела на ангела, когда со звенящим звуком на шахматную доску, будто из неба упал кинжал, похожий на ритуальный. Он не обратил внимания, лишь отстранился от игры. – Туман, что всегда был с тобой - это часть моей силы. Он имеет мно-ожество способностей. Но чаще всего я использую его для промывания мозгов. Поэтому будет проще всего заполучить трон. Твой брат может говорить абсолютно что угодно, но от судьбы он не уйдёт. По его душу нагрянет сам Архангел мести, ты уж прости, госпожа. – Леди попыталась встать, когда мир исказился, погружаясь в мглу и отголоски живого мира, но её сковывал фиолетово-чёрный туман, не давая даже отвернуться от Рагуила. Тот же лениво поднялся, медленно потянулся за кинжалом. – Твоё время и время Плода подходит к концу. Прошу посмотреть на его последний вдох за кулисами, ведь ты никогда не была здесь главной актрисой. Пора опустить занавес, и вновь мир предстанет пред Кармой. Да будет так. – Рагуил больше не был похож на человека. Это была его настоящая форма... Резкий взмах кинжала поделил на молекулы и развеял то, что осталось от гостьи. Сотни и тысячи глаз ликовали. Последнее, что она запомнила, это глаза и священную фигуру того, кто зовёт себя Архангелом, глумясь над человечеством. И так судьба Марселы Кастро была окончена, но мир познает ещё множество сражений и предсмертных болезней цивилизации. Императорский род Кастро навсегда был забыт или...
Водная гладь дёрнулась под светом луны выпуская своего заложника. Блеклая фигура подплыла к берегу.