rum biscuit
Сколько он уже так стоит, минут десять? Очередь двигается, сладкоежки-омеги забирают свои заказы и идут дальше вдоль киосков ярмарки поближе к сцене. А Феликс, будто зачарованный, неотрывно смотрит, как металлическая насадка входит в мягкий бисквит и наполняет его белковым кремом. Он мажет взглядом по рукам, выше по плечам и упругой груди, скрытой фирменным фартуком, по шее к пухлым губам и встречается взглядом с пекарем, что выдаёт заказы.
— Тебя на выпечку потянуло? — Джисон больно тычет локтем в бок и гогочет.
— Ну, типа, — Феликс не отводит взгляд, лишь заинтересованно склоняет голову и с наслаждением вдыхает запах свежего бисквита, что исходит, как он понял, не только от выпечки, — давно не ел мягких булочек.
— Озабоченный, блять, типичный вторник в нашем заведении. — Джисон закатывает глаза, ощущая, как вишня в запахе друга насыщается терпкими нотками рома, — Там сейчас Джей Пак на сцену выйдет, идём?
Феликс подмигивает пекарю и уходит за Джисоном. Тот идёт напролом, поближе к сцене, где его встречает какой-то милый омега. Они тут же целуются, танцуя под биты и рэп партию с не самым праведным текстом. Феликс усмехается: этого мальчишку Джисон подцепил буквально сегодня, а что-то ещё говорит об озабоченности.
Феликс осматривает скучающим взглядом окружающих, не находя для себя ничего интересного. Пьяные от близости и нелегально принесённого на университетский фестиваль алкоголя студенты жмутся друг к другу, распространяя тяжёлые феромоны по всей округе, но мысли всё ещё цепляются за мягкость запаха и мышц. Непроизвольно оборачиваясь в сторону лавки пекаря Феликс видит, что у неё нет покупателей. С губ срывается усмешка, а ноги сами ведут в сторону манящего запаха.
— Булочки с кремом здесь выдают?
— Простите, мы уже закрываемся. — вежливая улыбка и ямочки на румяных щеках тоже мягкие, как и весь этот пекарь.
— Отлично, значит я вовремя. — Феликс тянет за роллет у козырька, с шумом закрывая лавку за собой и мельком читая бейдж, — Ты вкусно пахнешь, Кристофер.
— Спасибо. И можно просто Крис.
— Приятно познакомиться, Крис. Я Феликс. И я уже предвкушаю, сколько раз ты повторишь моё имя за сегодня.
Удовольствие растекается по всему телу от вида смущения этого омеги. Феликс крадётся к нему, словно хищник, не отводя тёмного взгляда и гипнотизируя. Крис разворачивается лицом к столу, где ещё не убраны заготовки с кремом и стопки бумажных тарелок, имитирует занятость, бесцельно перекладывать одноразовую посуду туда-сюда.
— Обычно я предлагаю продолжить беседу в более уединённом и тихом месте, — Феликс подходит вплотную и касается кончиком носа красной шеи. — но, кажется, мы уже одни, а шум вокруг нам только на руку, да?
— И с чего ты взял, что я соглашусь? — Крис поворачивает голову в сторону, где Феликс его обнюхивает.
— Ну, ты пока не отказался. — Феликс шепчет, заглядывает в начинающие пьянеть глаза и выкладывает на стол презерватив, — Что скажешь?
— Какие же вы, альфы, самонадеянные. Скажу, что он тебе не понадобится. — Крис заводит руку, притягивает голову Феликса ближе и говорит в самые губы, — Хочу тебя без защиты.
Это срабатывает детонатором в голове, а поцелуй больше похож на вылизывание мягких губ и тёплого влажного рта. Ладони тут же хватают за талию, жадно ползут под футболку, сминают мышцы, сжимают упругую грудь. Крис в руках Феликса вытягивается, выгибается, явно наслаждаясь вниманием альфы. Он притирается к едва возбуждённому Феликсу бёдрами, тихо вздыхает и приподнимается на носочки, стараясь повыше задрать задницу.
Феликс наваливается сверху, укладывая Криса животом на стол, толкается бёдрами, с наслаждением вдыхая сладкий запах выпечки, и довольно жмурится, слыша, как омега под ним скулит и ёрзает. Одно это ощущение будоражит, скручивает, вызывает желание подмять под себя и вцепиться зубами в холку. Но Феликс держится. Он не из тех, кто срывается. Он из тех, кто нежно доводит до исступления, до жара, лихорадки и бесстыдства. Он целует влажно, мнёт бережно, трётся и ласково шепчет, пока не попросят большего.
— Ты так и планируешь кончить? — ворчит Крис, пытаясь извернуться.
Феликс ухмыляется. Это, конечно, не просьба о большем, но тоже сойдёт. Он стаскивает с нетерпеливого омеги спортивки вместе с бельём.
— Как же быстро ты потёк, Крис. — Феликс не сдерживает свой восторг и проталкивает один палец на пробу, а следом и второй, не встретив сопротивления, — Я рад, что растяжка не займёт много времени.
Феликсу плевать, был ли он с кем-то до него или просто устроил себе магию утра с одним из своих дилдо. Главное, что в нём уже достаточно свободно двигаются два пальца, что Крис сам насаживается на них, тихо постанывая. Главное, что скоро Феликс сам познает, насколько там тепло и тесно.
Крис кусает губы, и Феликс снова наваливается сверху, чтобы поцеловать его, прежде чем направить свой член в него.
— Чёрт, давай всё же с презервативом. — Феликс теряет решимость в последний момент. Не хотелось бы обнаружить себя чьим-то отцом ближайшие несколько лет, поэтому лучше так. — Не сдерживайся, пожалуйста.
Феликс входит медленно. Пожалуй, это его любимая часть. Видеть, как собственный член постепенно исчезает в чужом тёплом теле, как он сжимается под давлением упругих стенок. И слышать, как почти недовольно хнычет омега под ним.
— Ты как? — Феликс старается быть нежным, целует Криса в шею и выходит наполовину, чтобы снова аккуратно толкнуться.
— Отлично, только… — Крис выгибается сильнее и опирается на локти. — Ты бы мог тоже не сдерживаться, пожалуйста?
Феликс улыбается, выпрямляется и перехватывает Криса за талию.
А потом резким движением входит в него.
Крис роняет голову и стонет от неожиданного приятного спазма. Да, этот Крис определённо любит грязно, громко. Чтобы на боках остались следы от крепкой хватки, чтобы ощущать, как яйца бьют по мошонке, чтобы глаза закатывались, а протяжный громкий стон дробился рывками. Феликс даст ему это.
Феликс рычит, возбуждаясь сильнее от стонов, шлепков и сочного хлюпанья в истекающем смазкой анусе. Феликс теряется в запахах, так идеально дополняющих друг друга: мягкий бисквит будто пропитывается пьяной терпкой вишней, разваливается в руках, оставаясь сладостью на кончиках пальцев.
Феликс смотрит вниз, наслаждается тем, как красиво и правильно покрасневшие стенки обхватывают его член, растягиваются вокруг его толщины, удерживая внутри. Член блестит от смазки омеги и собственного предэякулята, а у самого основания скатался латекс…
— Блядство! — Феликс останавливается резко, не веря глазам.
— Почему ты остановился? — Крис двигает бёдрами и насаживается сам, но Феликс его удерживает.
— Порвался… Презерватив порвался… — альфу парализовало страхом, даже двигаться не может.
— И что! — Крис изгибается так, что хватает Феликса за бедро, — Даже не думай!
— Но… — Феликс дёргается, и шипит от крепко сжавшейся на бедре ладони.
Крис выглядит так отчаянно и разбито. И так прекрасно. Влажные глаза, искусанные пухлые губы, растрёпанные кудри. Феликс слишком слаб перед таким видом.
Реальность постепенно подступает, за пределами лавки всё ещё грохочет музыка, смеются студенты совсем рядом с ними. А перед ним на столе разложен такой красивый и жаждущий его омега. Омега, который просит трахнуть его без презерватива.
Риск велик, но как же Феликс этого желает.
Сжав крепкую талию крепче, Феликс снова толкается, насаживает на себя и мнёт румяные ягодицы. Ощущения от того, насколько всё происходящее неправильно и опасно распадается. В любой момент их могут застать, услышать или увидеть. В любой момент Феликс может не выдержать и…
— Кончи внутрь, — Крис крутит бёдрами, хнычет, задыхаясь, — пожалуйста, я так хочу этого.
Феликс не выдерживает. Входит на полную, придавливает сверху и кончает. Опьяняюще, оглушающе. Восторг.
Он аккуратно выходит, придерживая дрожащие бёдра и смотрит на влажные ягодицы. Из ануса вытекает собственная сперма, и это так горячо, так интимно. Так вкусно.
Словно одержимый, он падает на колени и прижимается лицом к красному припухшему сфинктеру. Тянет большим пальцем за край и слизывает собственную сперму с примесью сдобной смазки омеги. Он дёргает бёдра на себя и обхватывает напряжённый член, быстро надрачивая и ощущая языком, как сжимаются мышцы. Кусает мягкие горячие ягодицы, трётся щекой и снова широко проводит языком, убирая всё, что успело вытечь. Спустить бы туда ещё разок. Да, Феликс определённо подумает об этом позже.
Криса трясёт так, что он бы упал, если бы не опора на стол. Он стонет, беспорядочно хватается за всё, что попадает под беспокойные руки. Краем глаза Феликс замечает, как с края что-то стекает, наверное, крем. Неважно. У него тут лакомство получше любой кремовой начинки.
Наконец, Крис громко кончает, почти отбрыкиваясь от настойчивого языка.
Высосав остатки, Феликс громко чмокает и отстраняется, заваливаясь назад. Рука, что ласкала до этого чужой член, залита спермой. Феликс встречается взглядом с Крисом и тянет испачканную руку к собственным губам. Влажный язык проходится по пальцам, и Феликс уверен, что слышит, как омега скулит, почти падая на землю без сил.
— Тут есть салфетки, если что. — Крис наощупь хлопает по столу, — Хотя, ты и сам с этим справишься, да?
— О, я бы хотел почаще так справляться. — Феликс лучится от распирающего удовольствия.