Антитеза. Глава 15
Несмотря на переполох во время еды несколько дней назад, Син Джеха начал понемногу есть нормальную пищу вместо каши. Это была настоятельная рекомендация врача. Конечно, еда была близка к больничной - практически без соли и настолько мягкая, что казалось, она рассыплется от одного прикосновения палочками. Син Джеха, похоже, в какой-то степени привык к такой обычной пище.
Квон Иджэ, наблюдая за макушкой Син Джеха, который осторожно делил ложкой упругий пудинг, поданный на десерт, внезапно спросил:
Син Джеха поднял голову, услышав неожиданный вопрос. Квон Иджэ пристально смотрел на него.
Син Джеха не был глупцом. Была только одна причина, по которой Квон Иджэ мог спрашивать о его самочувствии. Наверное, собирается провести гайдинг.
Глядя на Син Джеха, который напрягся и застыл, Квон Иджэ придвинул к нему свой пудинг.
- Давайте есть побольше, пока можете. Сегодня может быть трудно.
За время, проведенное с Квон Иджэ, Син Джеха привык к его манере говорить. Квон Иджэ действительно говорил только то, что думал. "Может быть трудно" - это было лишь смутное предположение. Но судя по тому, что Квон Иджэ делал до сих пор, то, через что придется пройти Син Джеха, явно будет больше, чем это.
Такое предупреждение было довольно обременительным, когда слышишь его во время еды. Даже проглатывая мягкую пищу, Син Джеха чувствовал, что внутренняя часть горла словно пересыхает.
Он опустошил тарелку с пудингом, даже не осознавая, как ест. Он не хотел есть порцию Квон Иджэ, но из-за взгляда, который казался настойчивым, его рука двигалась сама по себе.
Квон Иджэ поднял Син Джеха на руки, словно только этого и ждал. Син Джеха на самом деле боялся идти в ту комнату, где была кровать и странные предметы. Боль от гайдинга он мог вытерпеть, но то странное ощущение, которым пронизывал его Квон Иджэ, было не из того рода, что можно было вытерпеть.
- Почему вы так напряжены? Ваше тело совсем одеревенело.
Держа Син Джеха одной рукой, Квон Иджэ открыл закрытую дверь комнаты. Син Джеха, не зная, куда деть глаза, прижался щекой к твердой груди. Это было действие, на которое он не осмелился бы, если бы не был на руках у Квон Иджэ.
Нельзя желать слишком многого.
Квон Иджэ проводил гайдинг против своего желания, только по просьбе Син Джеха. Син Джеха понимал, что даже это было чрезмерной просьбой. Поэтому он был доволен. Того, что есть сейчас, было вполне достаточно.
Если бы Квон Иджэ стал еще более нежным, если бы смотрел на Син Джеха с симпатией, Син Джеха невольно захотел бы полагаться на него. Но всё это выходило за рамки его расчетов. Главной целью Син Джеха было получить гайдинг, поправиться и стать полноценным эспером.
Син Джеха осторожно отстранил щеку и убрал руку. Квон Иджэ с недоумением посмотрел на него.
- Мне кажется, я создаю вам слишком много неудобств...
- Если бы меня беспокоило что-то столь незначительное, я бы с самого начала не стал вас носить.
Холодно сказав это, Квон Иджэ опустил Син Джеха на кровать. Син Джеха непроизвольно сжал ладонью простыню, к которой прикоснулся. Гладко расстеленная шелковая простыня смялась, образуя странные складки.
Квон Иджэ снял обе кожаные перчатки и положил их в сторону. Обнажились дикие, мужественные руки с выступающими суставами и крупными костями. Затем были расстегнуты манжеты, обхватывающие запястья. Закатывая рукава рубашки до предплечий, Квон Иджэ спокойно произнес:
- Что вы делаете? Сегодня раздевайтесь сами.
Увидев мощные предплечья, выглядывающие из-под черной рубашки, и выступающие голубые вены на белой коже, Син Джеха почувствовал, как его горло непроизвольно сжалось от странного ощущения, возникающего одновременно с заученным страхом.
Пуговицы медленно расстегивались одна за другой сверху вниз. Хотя это был не первый раз, когда Син Джеха оказывался обнаженным перед Квон Иджэ, каждый раз он чувствовал себя невыносимо. Это ощущение усиливалось тем, что он почти никогда не видел Квон Иджэ раздетым.
Прежде чем Син Джеха успел полностью раздеться, Квон Иджэ закатал обе стороны своей рубашки. Затем пристально посмотрел на Син Джеха, который неловко складывал снятую одежду. Син Джеха не осмеливался предположить, что Квон Иджэ собирается делать сегодня.
Квон Иджэ сел на край кровати. Его большая рука скользнула по щеке Син Джеха и на мгновение задержалась на затылке.
- Вы говорили, что... для гайдинга... необходим секс?
Син Джеха с трудом задал вопрос. Это было то, что ему действительно нужно было знать. Но когда выражение лица Квон Иджэ помрачнело от этих слов, Син Джеха поспешно начал оправдываться:
- То есть, вы так говорили! А то, что мы делаем сейчас...
- Вы хотите сказать, что то, что мы делаем сейчас - не секс? Да, конечно, вы должны это понимать. Рад, что вы осознаете. Поэтому мы и не можем проводить полноценный гайдинг.
У Син Джеха закружилась голова. Если это не полноценный гайдинг, и уже так тяжело...
- Позвольте объяснить проще. В нынешнем состоянии я не могу должным образом проникнуть в ваши волны. Я едва касаюсь лишь их края. Сейчас я просто обрабатываю этот край. Это всего лишь временная мера.
Глядя на нервничающего Син Джеха, Квон Иджэ слегка приподнял уголок губ.
- У вас отсутствует способность учиться?
- Я спрашиваю, вы настолько хотите быть сломленным?
Прежде всего Син Джеха ощутил холодный голос, пронзивший его. Он невольно поднял взгляд на Квон Иджэ. Тонкое выражение, оставшееся на его губах, было даже жутким.
- Я даже не касался ваших волн должным образом. Самое большее, что я делал - лишь слегка трогал их край, и знаете, что вы делали каждый раз? Вы плакали и умоляли. Говорили, что больно, просили спасти вас. И это при таком минимальном воздействии. Как вы думаете, что случится при полноценном гайдинге?
Син Джеха почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Слова Квон Иджэ были правдой. Наслаждение, приходящее одновременно с болью, доводило Син Джеха до беспамятства, и он никогда не помнил, чем всё заканчивалось. Это происходило потому, что он терял сознание.
Было общеизвестно, что когда проводник соприкасается с волнами эспера, и проводник, и эспер испытывают огромное наслаждение. И во время гайдинга проводник прикасается к волнам эспера и распутывает их.
Но с Квон Иджэ было иначе. Син Джеха отчетливо помнил гайдинг и ощущения, которые нахлынули на него, подобно цунами, захлестнули его целиком и исчезли. Если попытаться описать это, оно было близко к коллапсу.
Если бы его поражало нечто гораздо более мощное и всепоглощающее...
Квон Иджэ был прав. Син Джеха не выдержал бы. Он никогда не слышал и не знал о таком виде гайдинга.
В конце концов, Син Джеха лишь пробормотал это.
- Простите. Я просто слишком нетерпелив...
- Я знаю, вам некомфортно. Но давайте соблюдать порядок и последовательность. В этом смысле сегодня вы попрактикуетесь в терпении.
Переспросил Син Джеха с озадаченным выражением лица. Его взгляд показывал, что он не понимает, зачем это нужно. Квон Иджэ ответил очень любезно:
- Да. Что бы ни случилось, вам необходимо научиться терпеливо сдерживаться.
Син Джеха невольно сглотнул. По его собственной оценке, он и так довольно хорошо держался... Но Квон Иджэ не дал ему времени на размышления. Сидя на краю кровати, он обвил рукой талию Син Джеха и лег, слегка наклонившись.
Син Джеха невольно втянул воздух. Лежа так, как направлял его Квон Иджэ, он оказался в позе на боку, естественным образом прислонившись спиной к его груди. Поскольку он никогда раньше не лежал вместе с Квон Иджэ в трезвом уме, не занимаясь ничем, сердце Син Джеха бешено колотилось.
- У вас дрожит голос.
Рука Квон Иджэ, лежащая на талии Син Джеха, была тяжелой, даже без каких-либо усилий с его стороны. От одного только прикосновения к Квон Иджэ Син Джеха вздрагивал и дрожал, словно от электрического разряда.
- Чего вы так напуганы? Расслабьтесь.
Прошептал томным голосом Квон Иджэ на ухо Син Джеха и одновременно обхватил большой рукой его член. От этого внезапного действия, совершенно не соответствующего словам, Син Джеха забился, словно хотел пробить кровать.
В голосе Квон Иджэ слышалась раздраженная скука. Син Джеха, который был полностью сосредоточен на Квон Иджэ, не мог этого не заметить. Но чем больше он это осознавал, тем больше его тело деревенело. Син Джеха не знал, как расслабиться, находясь в объятиях своего проводника.
Независимо от того, было ли тело Син Джеха в его руках напряженным или нет, Квон Иджэ не останавливался. Он произвольно мял мягкий член, оказавшийся в его руке. Член Син Джеха был похож на своего хозяина. Он был таким же прямым, как его стойкий характер, и безупречно сформированным, как его довольно привлекательная внешность. Поглаживая гладкий член рукой, Квон Иджэ слегка опустил руку, охватывая яички и играя с ними.
- Д-директор, а-ах... Почему вы внезапно...
Син Джеха спросил причину голосом, словно готовым расплакаться. Квон Иджэ ответил, сплетая свои ноги с ногами Син Джеха, словно связывая их:
- Разве я не сказал, что вам нужно научиться терпеть?
Жесткие кончики пальцев потерли головку члена Син Джеха. От горячего ощущения голова Син Джеха рефлекторно откинулась назад, с его губ сорвалось тяжелое дыхание. Его волосы, легко спутывающиеся из-за недостатка ухода, щекотали ключицу Квон Иджэ.
- Сегодня я буду делать это здесь.
Квон Иджэ ответил действием вместо слов, крепко сжав член Син Джеха. Голос Син Джеха, рассеивающийся в воздухе, становился всё выше и выше.
Было общеизвестно, что физический контакт затрудняет проведение полноценного гайдинга. Но у Квон Иджэ возникла интересная мысль. В отличие от предыдущих случаев, когда он просто сжимал шею или прикасался к коже, что если провести гайдинг, держа член Син Джеха? Это была непристойная фантазия.
И Квон Иджэ действовал в соответствии со своими мыслями. Он грубо сжимал член Син Джеха, мял его по своему усмотрению, потирал головку кончиками пальцев. Когда член в его руке начал увеличиваться в размере и стал настолько горячим, что кончик увлажнился, Квон Иджэ медленно приблизился к волнам Син Джеха.
От Син Джеха, беззащитно отдавшего свои волны, периодически вырывались сдерживаемые стоны. Квон Иджэ хорошо понимал, что в голосе, готовом вот-вот разразиться плачем, уже начал появляться жар.
Возможно, именно поэтому он намеренно заговорил:
- Ух, ах... директор, ах! Дирек... тор...
- Вам... ах, директор, тоже...
Из широко открытого рта не выходили внятные слова. Но смысл прерывистых, запинающихся слов был ясен. Вероятно, Син Джеха спрашивал, нравится ли это Квон Иджэ.
- В любом случае, я провожу гайдинг не потому, что мне это нравится, не так ли?
От этих слов тело в объятиях Квон Иджэ напряглось, словно окаменело.
- Ну, похоже, вам нравится, так что всё в порядке. Хорошо, если хотя бы одному из нас нравится.
Прекрасно зная, что этого недостаточно для полноценного гайдинга Син Джеха, Квон Иджэ всё равно подталкивал его с обеих сторон. И член в его руке, и беспорядочно выступающие волны никак не могли скрыть удовольствие.
Квон Иджэ действовал полностью по своему усмотрению. Обычно он был нежен, но когда ему хотелось, он без стеснения тер и массировал. Когда чувствовал жар в дыхании, он касался почти царапающими движениями, словно упрекая, призывая прийти в себя. Когда его волны были затронуты, в то время как член был крепко зажат, Син Джеха не мог прийти в себя и задыхался.
Такие неотфильтрованные звуки были не так уж плохи, но то, что действительно удовлетворяло Квон Иджэ, было иным. Откровенно ощущая, как член Син Джеха в его ладони становится еще тверже и горячее, Квон Иджэ подгонял его.
Действительно, Квон Иджэ гораздо больше предпочитал именно это. То, как Син Джеха не мог сдержаться, даже не пытался скрыть и честно выражал всем телом, что ему хорошо, когда было хорошо.
Каждый раз, когда Квон Иджэ видел, как Син Джеха упрямо настаивает, что может сделать то, чего не может, ему хотелось исправить эту привычку. Конечно, он знал, что Син Джеха действительно верит, что способен на это. Именно это больше всего и провоцировало жестокость Квон Иджэ.
Когда было необходимо, Квон Иджэ вел себя яростно, как зверь. Но Син Джеха был наивен. У него не было хитрости. Он знал, как крепко сжать губы и выбрать молчание, когда не хотел чего-то делать, но не умел обманывать других мелкими уловками или прикрываться ложью.
Поэтому Квон Иджэ было любопытно. Какое лицо сделает Син Джеха, если довести его до предела?
- Ах... д-директор... д-директор...
Тяжелое дыхание становилось все более грубым. Квон Иджэ безжалостно заблокировал уретру кончиком пальца. Син Джеха непроизвольно извивался, словно пытаясь вырваться из рук Квон Иджэ. Проводя пальцами вниз по стволу, Квон Иджэ приказал:
- Сегодня не кончайте, давайте потерпим.
Син Джеха, который не мог прийти в себя и извивался от нахлынувшего удовольствия, достаточно сильного, чтобы вызвать головокружение, услышал монотонный голос в своих ушах. Эти слова словно сбрасывали его с края скалы. Син Джеха всхлипывал и умолял:
- Нет, нет... Директор, я не могу... я, ах...
Квон Иджэ часто был противоречив. В уши Син Джеха доносился мягкий низкий голос. Казалось, он подбадривает его, говоря, что он может, что он способен потерпеть, поэтому стоит попробовать.
Но рука, сжимающая член Син Джеха, была безжалостна. Она закрывала уретру, принудительно блокируя эякуляцию, и в то же время стимулировала ствол, сотрясая его, словно призывая получать еще больше удовольствия. От действий Квон Иджэ, который яростно тер и мучил его член, Син Джеха не мог прийти в себя.
- Вы поняли? Терпите. До тех пор, пока я не разрешу.
Квон Иджэ еще раз предупреждающе прошептал и убрал пальцы, которыми блокировал.
- Нет, директор... Пожалуйста... я не могу...
Умолял жалобным голосом Син Джеха. Бессознательно его руки опустились вниз. Казалось, он пытался сжать свой член своими руками, чтобы сдержаться. Это жалкое действие было немедленно пресечено Квон Иджэ. Он прижал руку Син Джеха локтем, словно сковывая её.
Есть очень простой способ физически предотвратить эякуляцию. Если изначально он собирался приучить его к этому, было бы проще просто перевязать основание члена. Смысл в том, чтобы сдерживаться самому.
Син Джеха мучился, скручивая почти все тело. Когда его перед блокировали, это было скорее милосердием. Каждый раз, когда двигалась рука Квон Иджэ, в глазах Син Джеха вспыхивало.
Он хотел кончить прямо сейчас. Син Джеха невольно закусил губу, закрыл глаза и, напрягая все тело, терпел и терпел. Даже когда казалось, что он умрет, если не выпустит бушующее в теле удовольствие, он терпел, обливаясь холодным потом. Нет, он пытался терпеть.
Одновременно со стоном, похожим на капитуляцию, рука Квон Иджэ стала влажной. Судорожно дрожащий член периодически выпускал сперму. На губах Квон Иджэ появилась слабая улыбка. Он, словно намеренно, схватил ствол и безжалостно тряс его вверх и вниз.
Даже извергая сперму, Син Джеха был полон мыслями о том, что не смог сдержаться. Из-за этого первая кульминация, которую он испытал сегодня, была очень мучительной и ужасной. Его тело, не способное должным образом эякулировать, дрожало от последствий неразрешенного удовольствия. В этот момент тихий вздох, коснувшийся макушки, заставил сознание Син Джеха проясниться.
Он попытался повернуться, но Син Джеха, зажатый в объятиях Квон Иджэ, не мог пошевелиться.
- Я, виноват... я виноват... хнн...
Прежде чем слова были полностью произнесены, из глаз Син Джеха брызнули слезы. Он хотел извиниться, сказать, что был неправ, но мысли не преобразовывались в слова.
Квон Иджэ, отпустив член Син Джеха, который он жестоко сжимал, слегка стряхнул руку.
Сперма с его руки беспорядочно брызнула на тело Син Джеха. Син Джеха было ужасно стыдно чувствовать резкий запах, который начал заполнять закрытую комнату.
Он ошибся. Он не смог правильно выполнить то, что приказал Квон Иджэ. Опасаясь, что Квон Иджэ может немедленно рассердиться и отругать его за неудовлетворительное поведение, его тело рефлекторно сжалось, а слезы текли, смачивая щеки. Серая простыня, к которой прикасалась щека Син Джеха, уже изменила цвет на темный.
Предположение Син Джеха было верным. Квон Иджэ с самого начала это предвидел и собирался строго наказать Син Джеха. Он намеревался приучить его даже не думать об эякуляции без разрешения Квон Иджэ.
Или наоборот, это тоже было бы неплохо. Было бы неплохо, если бы он, как собака Павлова, начинал течь, просто услышав голос Квон Иджэ. Если бы он возбуждался от его голоса, держа свое опустошенное естество, которое уже не могло ничего производить из-за чрезмерных излияний, настолько, что едва мог дышать. Квон Иджэ пришлось подавить эти дикие импульсы, от которых, казалось, плавилась одна сторона его мозга.
Но эти слова удержали Квон Иджэ в реальности.
Говоря великодушно резким голосом, Квон Иджэ провёл по губам Син Джеха влажной рукой. Он хотел увидеть его лицо, но не хотел показывать свое лицо Син Джеха в данный момент.
После того как Син Джеха ударили по щеке за то, что произвольно кусал свои губы, он перестал это делать. Когда Квон Иджэ кончиками пальцев потер сжатые губы, чтобы не повредить их, Син Джеха естественно открыл рот. Квон Иджэ вставил пальцы внутрь. Длинные пальцы прошли мимо ровных зубов и начали ощупывать нёбо. Его рот был полностью пересохшим от того, как сильно он задыхался.
- Син Джеха-щи, вы думали, что я рассержусь?
Язык Син Джеха естественно обвился вокруг кончиков пальцев Квон Иджэ. Даже без специального указания тот инстинктивно обхватил пальцы языком и тщательно облизал их. Похоже, он совершенно забыл, что терпкая жидкость на пальцах была его собственной спермой.
Син Джеха, который, казалось, хотел что-то сказать, сжимая рот и пытаясь бормотать, словно сдался и кивнул. Квон Иджэ произвольно вставил пальцы еще глубже. Длинные пальцы проникли до корня языка. Это было явно преднамеренное движение.
Син Джеха с силой подавил рвотный рефлекс, возникавший физиологически. Остановившиеся слезы снова появились в уголках глаз. Пальцы Квон Иджэ имели странный вкус, но Квон Иджэ, казалось, подталкивал Син Джеха сосать их. Ему даже пришлось напрячь челюсть, чтобы не укусить Квон Иджэ.
У Син Джеха не было ни одного места, которое не было бы тесным. Внутри отверстия, внутри рта, даже горло было узким и горячим. Сгибая пальцы и небрежно играя в разных частях рта, Квон Иджэ подумал: «В таком случае, в следующий раз можно будет дать ему свой член.»
- Я, кажется, говорил вам раньше. Я не сержусь за то, что вы не можете сделать то, что еще не пробовали. Если вы не знаете, вы можете научиться. И я знаю, что вы стараетесь усердно делать всё.
Квон Иджэ говорил тихим голосом, почти шепча в ухо Син Джеха.
- Так что в этот раз не разочаровывайте меня. Понятно?
Син Джеха, не выпуская пальцы Квон Иджэ изо рта, кивнул еще более энергично, чем раньше. При каждом кивке пальцы задевали его горло, и хотя он испытывал спазмы, от которых живот напрягался, он терпел.
Пока пальцы Квон Иджэ свободно двигались и исследовали ротовую полость Син Джеха, они полностью пропитались влагой. Квон Иджэ медленно извлек их.
Слушая странный звук, похожий на выходящий воздух, Квон Иджэ снова взял в руку член Син Джеха.
- На этот раз попробуем хорошо потерпеть.
Слушая ответ Син Джеха, Квон Иджэ положил подбородок на его макушку и еще крепче сжал его тело. Син Джеха бессильно всхлипывал, запертый в объятиях Квон Иджэ.
К несчастью для Син Джеха, для Квон Иджэ эспер был слишком легким противником. То, что он уже однажды эякулировал, не было проблемой. Перед проводником, способным управлять волнами эспера, эспер был беззащитен и беспомощен.
Син Джеха не смог сдержаться. Нет, было естественно, что он не мог сдержаться. Требование Квон Иджэ было из разряда невозможных. Единственным, кто не знал этого, был Син Джеха.
На этот раз это не заняло много времени.
Син Джеха, который обещал терпеть, даже не смог об этом подумать. Из его члена, покоренного гайдингом Квон Иджэ, который нежно ласкал лишь кончики волн, брызнула сперма, гораздо более жидкая, чем прежде.
Вместо того чтобы упрекать Син Джеха, Квон Иджэ глубоко вздохнул. Син Джеха инстинктивно понял, что это означало. Для него разочаровать Квон Иджэ было самым огорчительным и страшным.
Собираясь сказать "простите", Син Джеха вспомнил слова Квон Иджэ. Те холодные слова о том, что за поступки, за которые нужно извиняться, лучше вообще не совершать.
Син Джеха, объятый страхом, жалобно умолял.
Скучающий голос сковал Син Джеха.
- Хорошо, что вы это понимаете. Просто начнем сначала.
Гайдинг прекратился именно в этот момент. Квон Иджэ безжалостно прикоснулся к телу, которое еще не оправилось от последствий эякуляции. Кончики его пальцев царапали головку члена, которая все еще выделяла жидкую субстанцию.
От интенсивного трения кончика члена возникало ощущение, переходящее от жжения к острой боли. На мгновение перед глазами все побелело. То, что исходило из горла Син Джеха, уже не было стоном. Это был крик.
- Хватит, ах! Хнн, ах, нет... нельзя, ах, хнг...!
На губах Квон Иджэ появилась холодная улыбка от реакции, совершенно отличной от предыдущей.
Борьба Син Джеха, заключенного в его объятиях, усилилась. Словно пытаясь вырваться от Квон Иджэ, Син Джеха дико извивался всем телом, и чем больше он это делал, тем сильнее Квон Иджэ грубо прижимал и связывал его. В применении силы даже не было необходимости. Ноги все равно не функционировали должным образом, а руки можно было достаточно легко обездвижить, просто надавив локтем.
Когда он тер кончик, держа ствол, голос Син Джеха пронзительно повысился, а тело судорожно дрожало. Подавляя Син Джеха, который корчился в агонии, Квон Иджэ высокомерно смотрел на него, заключенного в своих объятиях.
- Я ви-виноват... ааааа! Директор, ах, пожалуйста... пожалуйста, хх... пожалуйста, пожалуйста, хва-хватит...
В конце концов голос Син Джеха стал прерывистым. Между этими пробелами проникало глубокое возбуждение. Голова Квон Иджэ тоже горячо воспламенилась. Квон Иджэ был человеком, которому не нужно было щадить Син Джеха. Его движения, безжалостно подталкивающие и беспощадно возбуждающие, были чрезвычайно эффективными и лишенными излишеств.
Стройный живот Син Джеха судорожно дрожал. Стимуляция, движущая его так, как направлял Квон Иджэ, была странным ощущением, не являющимся ни удовольствием, ни болью. Это было нечто, что Син Джеха просто не мог вынести или выдержать - чувство, что он вот-вот сойдет с ума от желания кончить и выплеснуть всё.
Перед глазами всё кружилось. В голове не оставалось никаких мыслей, кроме его слов о необходимости терпеть. Мир, казалось, раскалывался на осколки, как в калейдоскопе. А затем, когда эти осколки разлетелись, что-то в голове Син Джеха также оборвалось.
Бесцветная прозрачная жидкость брызнула из кончика члена. Эта длинная струя полностью смочила и испачкала низ Син Джеха. Вода, стекающая по коже, изменила цвет простыни.
Син Джеха, который в конце концов не смог сдержаться, невольно громко плакал. Это было ощущение, совершенно отличное от эякуляции. Даже Син Джеха понимал, что то, что текло из кончика члена, не было спермой. Квон Иджэ все еще давил и тёр кончиком ногтя головку, которая продолжала выделять прозрачную жидкость.
Син Джеха хотел схватиться за свой член. Он хотел убрать руку Квон Иджэ, остановить его. Места, которых касались кончики пальцев, покалывало и жгло, причиняя сильную боль. Каждый раз, когда Квон Иджэ надавливал и тёр кончиками пальцев, продолжала брызгать прозрачная жидкость.
Квон Иджэ намеренно усмехнулся.
- Это уже не просто неспособность терпеть, это что-то...
Син Джеха, у которого снова слова опережали действия, не мог знать, что Квон Иджэ улыбался. Он был слишком занят тем, что дрожал, не в силах преодолеть унижение и стыд.
Син Джеха, имевший высокий болевой порог, был, напротив, беспомощен перед удовольствием. Квон Иджэ думал, что для этого нужно будет сжимать яички до их сморщивания. Ему было довольно жаль, что он не видел лица Син Джеха, который делал сквиртинг, громко плакал и судорожно извивался в его объятиях.
Рука Квон Иджэ, отпустившая болтающийся член, была влажной от разных жидкостей. Он взял за подбородок и повернул лицо Син Джеха. Син Джеха, крепко зажмурив глаза, всхлипывал и плакал.
Кончики согнутых пальцев Квон Иджэ коснулись уголков глаз Син Джеха, бережно стирая горячие слезы. Несмотря на эту заботу, дрожь не утихала.
Квон Иджэ довольно долго смотрел на такое лицо Син Джеха.
На это лицо с покрасневшими глазами, которое пыталось сдержаться, но не могло остановить прорывающиеся рыдания.
- Вы действительно думаете, что сможете выдержать полноценный гайдинг в таком состоянии?
От этих тихих слов плечи Син Джеха задрожали. Квон Иджэ внезапно почувствовал порыв. Он подумал, что если прямо сейчас раздвинуть ноги Син Джеха и вставить в него член, возможно, у него получится. Не просто получится - ему хотелось грубо овладеть им, как животное.
Но внутри брюк Квон Иджэ послышался шелест бумажного пакетика с маленькой таблеткой.
Квон Иджэ, вытирая слезы Син Джеха, принял решение. Не было необходимости почти убивать его с самого начала. Но и полностью сдерживаться тоже не нужно было.
Квон Иджэ положил Син Джеха прямо на спину и опёрся локтями о матрас, поддерживая свой вес. Одна рука играла с волосами Син Джеха. Син Джеха, чьи судороги наконец-то утихли, начал открывать глаза, но замер. Лицо Квон Иджэ было прямо над ним.
Син Джеха позвал его сильно осипшим, надломленным голосом. Квон Иджэ, словно в ответ, прижал свои губы к губам Син Джеха.
Между естественно раскрывшимися губами свободно проник язык. Рот, который был полностью исследован пальцами, уже был расслаблен до предела. Настойчивый поцелуй забирал даже дыхание. Незаметно Квон Иджэ уже оказался сверху на теле Син Джеха. Он полностью накрыл и придавил Син Джеха своим телом.
Вырвался стон, смешанный с болью. Даже задыхаясь от поцелуя, Син Джеха продолжал дрожать. Член Син Джеха, прижатый твердым животом Квон Иджэ, дрожал и выделял теплую жидкость.
Одной рукой ощупывая карман, Квон Иджэ разорвал бумажный пакетик с таблеткой. Раздался шуршащий звук, но Син Джеха не услышал его. Звук переплетающихся языков и смешивающейся слюны заглушал всё остальное.
Это был такой интенсивный поцелуй, что кончики пальцев, лежащие на простыне, побелели. Эти побелевшие кончики пальцев судорожно комкали простыню. Син Джеха даже не смел подумать о том, чтобы оттолкнуть Квон Иджэ. Только когда ему стало трудно дышать настолько, что в горле начались спазмы, Квон Иджэ наконец отпустил его.
Син Джеха, с закрытыми глазами, тяжело дыша после поцелуя, не заметил, как Квон Иджэ положил белую таблетку ему в рот. Удерживая подбородок Син Джеха рукой, Квон Иджэ снова поцеловал его в губы и языком глубоко протолкнул таблетку.
Даже в состоянии головокружения и замешательства Син Джеха понял, что Квон Иджэ что-то дал ему проглотить. Тот проталкивал таблетку и яростно переплетал их языки. Син Джеха, проглотивший таблетку, смотрел на Квон Иджэ затуманенными глазами. Он встретился взглядом с темно-синими глазами Квон Иджэ, который целовал его с открытыми, слегка прищуренными глазами.
Син Джеха не спрашивал. У Квон Иджэ, должно быть, была веская причина дать ему это. Он не был человеком, который совершает бессмысленные или бесполезные действия...
После изнурительного поцелуя Син Джеха в конце концов закрыл глаза и потерял сознание. Квон Иджэ аккуратно отстранил губы. Он потер кончиками пальцев свои губы, влажные от смешавшейся слюны.
Когда он встал с кровати, матрас, придавленный его весом, заколыхался, но Син Джеха не проснулся. Квон Иджэ сел на край кровати, убрал свои волосы и посмотрел на лежащего Син Джеха.
Лицо с закрытыми глазами было прекрасно в своем спокойствии, а на обнаженной, влажной коже повсюду оставались беспорядочные следы от рук Квон Иджэ. Отчетливо была видна простыня, запятнанная различными жидкостями, которые выделил Син Джеха.
Прошептал Квон Иджэ, хотя знал, что Син Джеха его не слышит.
Конец 1 тома
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty