Я стал проводником сломленного эспера. Глава 9
Стоило Джэ Ха потерять сознание и погрузиться в сон, как он, словно само собой разумеющееся, увидел сон о том дне. Он до сих пор не мог понять, почему Тэ Хёк бросился на место, где он неистовствовал. Возможно, потому что он и представить не мог, что впервые в жизни встретит его там, но момент, когда его сознание, мучимое болью и готовое вот-вот погаснуть, вдруг прояснилось, всё ещё оставался в его памяти.
Тэ Хёк умолял его с отчаянным видом, какого не было ни у кого другого. Даже целуя, он вдыхал в него воздух, чтобы успокоить, и долгое время похлопывал по спине бесконечно дрожащей рукой, которой держал его тело, говоря, что всё в порядке. Когда Джэ Ха перестал дергаться в объятиях Тэ Хёка, тот уронил его на землю, не в силах удержать шатающееся тело. После этого и его собственные воспоминания исчезли.
Возможно, Тэ Хёк спас его из чувства долга как проводник. Даже если была другая причина, в любом случае Тэ Хёк был его спасителем. Когда он умирал в одиночестве, поглощённый болью, он эгоистично хотел жить, страдая от страха. Хотя именно он был виновником многочисленных жертв, и всё же он думал так глупо.
«Поэтому у меня не было выбора, кроме как довериться и положиться на Тэ Хёка, который едва раздул угасающую искру его жизни. Интересно, помнит ли Тэ Хёк тот день? Может быть, поэтому он был так добр, глядя на того, кого спас...»
Джэ Ха постепенно почувствовал, как всё перед глазами становится белым, и медленно осознал, как окружающий шум, глухо проникавший в уши, становится отчётливым. Слегка прищурившись из-за света, он медленно моргнул сухими глазами, и в его затуманенном поле зрения появилось лицо Со Юн.
Он снова вернулся в изолятор. Оглядывая окружение отсутствующим взглядом, Джэ Ха сразу вспомнил о том, что произошло недавно. Он снова не смог правильно использовать свои способности, и Тэ Хёк опять бросился к нему. Вместе с чувством самоуничижения он вспомнил о нём, который обещал помочь, если что-нибудь случится.
Вдруг забеспокоившись, не упал ли он снова, как тогда, он спросил дрожащим голосом, и Со Юн ответила:
- Проводник вернулся в общежитие. Наверное, отдыхает... Если вам нехорошо, может, позвать его?
Он сразу же покачал головой. Вероятно, Тэ Хёк потратил много сил на сопровождение. Поэтому ему пришлось подавить желание увидеть его лицо.
Закончив проверять состояние Джэ Ха, Со Юн вышла из изолятора, и оставшись один, Джэ Ха вспомнил смутно всплывающие воспоминания.
Точно... их губы снова соприкоснулись. В момент, когда он ненадолго пришёл в сознание, он принимал язык Тэ Хёка, который полностью заполнял его рот. Хотя тот просто осуществлял ведение через слизистую, Джэ Ха не знал, что делать с сердцем, которое начинало бешено колотиться всякий раз, когда он вспоминал это ощущение.
Он осторожно дотронулся кончиками пальцев до слегка припухших губ. Что это за чувство? Он думал, что испытывает к Тэ Хёку только благодарность спасённой сороки (корейская народная сказка «Благодарные сороки»), но это ощущение было совсем другим.
Джэ Ха впервые не понимал значения этого нарастающего чувства. Однако он неосознанно был взволнован и не стал отбрасывать его. Он хотел сохранить это чувство до конца жизни.
В отличие от Джэ Ха, Тэ Хёк лишь тяжело дышал. Не в силах успокоить бурно вздымающуюся грудь, он стоял посреди гостиной, наполненной резкими звуками.
Он стал пить больше, чем раньше. Образы того дня, которые неизбежно всплывали каждый раз, когда он видел Джэ Ха, заставляли эмоции Тэ Хёка падать вниз. Чтобы выдержать эти чувства, он не должен был оставаться в здравом уме.
В конце концов, не выдержав, он устроил погром в общежитии. И то, что он поцеловался с человеком, убившим его брата, и то, что он едва сдержался, чтобы не наброситься на Джэ Ха из-за бурлящего сексуального желания – всё это вызывало у Тэ Хёка чувство вины. Даже если он пытался успокоить себя тем, что это было просто сопровождение, его взбудораженные чувства не утихали.
Больше всего добавляло то, что его желание всё ещё не утихло. Чем больше он пил, тем яснее становилось сексуальное желание, которое по-прежнему было направлено на Джэ Ха.
В конце концов Тэ Хёк выдавил из себя смешок, словно насмехаясь над собой.
Даже если он сейчас притворяется, что заботится о Джэ Ха, разве это действительно притворство? Так или иначе, в реальности именно он был тем, кто заставлял Джэ Ха хотеть жить и постоянно оказывал на него хорошее влияние.
«Стоит ли вообще стараться? В то время как он должен был убить его как можно более мучительно, когда тот будет рядом с ним. Возможно, правильнее было бы дать ему жизнь, в которой он не сможет ни жить, ни умереть, словно вот-вот задохнётся.»
Закончив эту импульсивную и короткую мысль, Тэ Хёк сразу же вышел из общежития в пьяном состоянии.
Он даже не понял, как дошёл. В мгновение ока он оказался перед изолятором Джэ Ха. Там не было Со Юн, вместо неё ночной дежурный наблюдал за состоянием Джэ Ха.
Пока он думал об этом про себя, заметивший его дежурный сразу же встал со стула.
- Э... Здравствуйте. Что-то случилось?
Ночной дежурный был новичком, недавно поступившим на работу в центр. Когда он получал инструкции от Со Юн, ему точно сказали, что в это время Тэ Хёк не приходит, поэтому он не мог не выглядеть растерянным из-за внезапного появления Тэ Хёка без предупреждения.
Более того, сотрудник почувствовал запах алкоголя, исходящий от Тэ Хёка. Хотя по его взгляду или поведению не было заметно, что он пьян, сотрудник лично ощутил непонятное давление и недоброе предчувствие.
В такое позднее время не было причин для прихода Тэ Хёка, кроме экстренного вызова.
Даже Джэ Ха уже давно успокоился и погрузился в царство снов. В тот момент, когда он только сглатывал густую слюну, Тэ Хёк без единого слова приложил свой чип и открыл дверь изолятора. Затем он обратился к сотруднику, бросив на него холодный взгляд:
- Не обращай внимания и занимайся своими делами.
Вскоре дверь изолятора закрылась. Войдя внутрь, Тэ Хёк сразу же коснулся распределительного электрического щита, мгновенно погасив свет в помещении. Окно, через которое можно было видеть что происходит внутри, стало совершенно темным. Почувствовав неладное, сотрудник тут же попытался открыть дверь изолятора, но, похоже, электричество было полностью отключено – дверь нельзя было открыть снаружи.
Сотрудник выругался, растерянно глядя на все еще закрытую дверь, издающую только предупреждающий звуковой сигнал. Постояв некоторое время в состоянии паники, он сразу же связался по номеру экстренной связи, который дала ему Со Юн.
Тем временем Тэ Хёк смотрел вниз на крепко спящего Джэ Ха потухшим взглядом. Он знал, что тот крепко заснул, так как всего несколько часов назад чуть не потерял контроль. Однако, глядя на его умиротворенное лицо, он не мог сдержать закипающую ярость внутри.
«Как распутать этот сложный клубок чувств?»
Пока он на мгновение задумался об этом, Джэ Ха, спавший чутким сном, зашевелился, словно собираясь проснуться. Вскоре, почувствовав чье-то присутствие сквозь сон, он медленно открыл тяжелые веки.
Несколько раз моргнув сонными глазами и узнав Тэ Хёка, Джэ Ха сразу же сказал с ошеломленным выражением лица.
В изоляторе было темно, лишь слабый свет проникал внутрь, но Джэ Ха не мог не узнать Тэ Хёка. Ведь до того, как заснуть, он тысячи раз представлял его в своей голове.
Увидев лицо Джэ Ха, на котором сразу же отразилась радость, Тэ Хёк в конце концов коротко и горько усмехнулся.
Джэ Ха демонстрировал чистую и невинную реакцию, словно не совершил никакого непростительного греха. Глядя на это, Тэ Хёк еще больше наполнялся гневом.
Немалое время он жил в ощущении потери и боли. Одновременно с чувством вины за то, что не смог спасти брата, ему было жалко себя за то, что он испытывал привязанность, пусть даже ложную, к эсперу, убившему его брата.
Решение хорошо относиться к нему изначально было ошибочным. Подумав, что еще не поздно изменить этот выбор, Тэ Хёк без колебаний сократил расстояние между собой и Джэ Ха. Думая о том, как бы хотелось, чтобы эти большие глаза, следящие за его движениями, наполнились страданием, он мгновенно протянул руку и крепко схватил Джэ Ха за горло.
Как только дыхание перехватило, лицо Джэ Ха мгновенно исказилось от боли и шока. Глядя на него, Тэ Хёк, охваченный непонятным удовольствием, еще сильнее сжал его шею, умещающуюся в одной руке.
Металлическая кровать задрожала от движений Джэ Ха, который извивался, не в силах даже издать мучительный стон. В мгновение ока хрупкое тело, лежащее на кровати, оказалось в безвыходном положении, а Тэ Хёк, взобравшийся сверху, почувствовал слабые попытки оттолкнуть его руку.
Увидев черные глаза Джэ Ха, готовые закатиться, Тэ Хёк ослабил хватку.
Джэ Ха сделал рваный вдох, издавая мучительный кашель, его лицо исказилось от страха. Увидев это, Тэ Хёк произнес совершенно будничным тоном:
На этот вопрос Джэ Ха, тяжело дыша и пытаясь восстановить дыхание, в итоге разразился слезами.
Скорее страшно, чем тяжело. Глядя на выражение лица Тэ Хёка, казалось, что он в любой момент снова может начать душить, Джэ Ха хотел выбраться из-под него, но уже не мог вытащить свое тело, зажатое между его крепкими бедрами. Он осторожно попытался оттолкнуть бедра Тэ Хёка дрожащими руками, которые с трудом мог контролировать, но тот не сдвинулся с места.
Сейчас Тэ Хёк был совершенно не похож на того, кто спас его раньше. Он не гладил его по спине, успокаивая, и не проводил ведение, призывая успокоиться. Не понимая, почему Тэ Хёк вдруг так себя ведёт, Джэ Ха мог лишь смотреть на него снизу вверх покрасневшими глазами.
Одна секунда казалась часом. Возможно, он совершил какую-то ошибку по отношению к Тэ Хёку. Когда он думал, не стоит ли сразу же извиниться, Тэ Хёк, нахмурившись, тихо произнес:
Прежде чем Джэ Ха успел что-либо сказать, рука Тэ Хёка мгновенно скользнула к его талии и сдернула штаны. Почувствовав холодный воздух между бедер, Джэ Ха ощутил, как сильно забилось его сердце, сдавленное страхом. В итоге вместо слов извинения, которые он собирался произнести, из его рта вырвались лишь отчаянные протесты.
- Гид-ним, пожалуйста!.. Я не хочу этого, ладно?
- Лежи спокойно. Если не хочешь еще хуже.
Джэ Ха энергично замотал головой и закричал, но Тэ Хёк уже давно закрыл уши для его слов.
Чем больше он смотрел на Джэ Ха, издающего плачущие звуки испуганным голосом, тем сильнее разгорался огонь внизу живота, не утихавший уже давно. Тэ Хёк одним движением подавил попытки Джэ Ха оттолкнуть его и оглядел его побледневшее лицо.
Тэ Хёк тихо усмехнулся. Плакать всего лишь от этого – значит не испытать и половины той боли, через которую прошел он сам. Если это действие причиняет Джэ Ха наибольшие страдания, он не собирался останавливаться до самого конца.
Большая рука, которая еще утром нежно гладила голову Джэ Ха, теперь скользнула под свободную верхнюю одежду. От прикосновения холодной руки Тэ Хёка к голой коже Джэ Ха сильно задрожал, продолжая рыдать и извиваться.
В конце концов Джэ Ха перестал отталкивать Тэ Хёка. Он даже не пытался восстановить дыхание, которое постоянно перехватывало, а лишь крепко вцепился в одеяло под собой.
И так, не в силах успокоиться, он выдохнул короткими вздохами:
- Пожалуйста... будьте нежнее.
- Не делайте мне больно. Я был не прав…
Это был отчаянный голос, молящий о помощи, осознающий, что он сделал неправильно.
Не понимая, в чем он так провинился, чтобы так умолять. Тэ Хёк почувствовал, как его затуманенное зрение внезапно прояснилось.
Тэ Хёк уставился на Джэ Ха, лежащего под ним, молча роняющего крупные слезы. Тот, казалось, не проявлял никакого желания сопротивляться, расслабив всё тело, просто готовясь принять его.
В тот момент, когда он внимательно всматривался в это зрелище, казалось, что нить рассудка, которую он неосознанно упустил, возвращается. Несмотря на то, что он задыхался, как будто вот-вот испустит дух, его отношение было таково, что он охотно подчинится его попытке изнасилования. То, что он действовал импульсивно, чтобы выплеснуть свой гнев на него, наоборот, перекрыло ему дыхание.
Тэ Хёк в конце концов издал короткий горький смешок. Затем он безвольно убрал руки с худощавого торса Джэ Ха, где прощупывались тонкие кости.
«Что я собирался делать с этим парнем?..»
В этот момент он почувствовал, как кто-то открывает дверь изолятора, которую он запер, и входит внутрь.
Вскоре позади раздался потрясенный голос Джун У.
Тэ Хёк, все еще глядя на Джэ Ха, который продолжал всхлипывать, подавляя рыдания, слез с кровати. Затем он небрежно накрыл его полуобнаженное тело одеялом и повернулся, встретившись взглядом с Джун У, который смотрел на него так, будто видит мусор.
- Я ничего не сделал, ничего не случилось, так что просто уходите.
Сказав это, Тэ Хёк тут же прошел мимо Джун У и вышел из изолятора. Он слышал, как Джун У ругался ему вслед, но полностью проигнорировал и это.
«Я пришел сюда, чтобы избавиться от этого дерьмового чувства, а все, что я сделал, – это еще глубже погрузился в грязь. Какой к черту личный гид?..»
Он почувствовал, как непроизвольно его охватывает чувство опустошенности.
Месть или что-то еще, просто хотелось все бросить. В итоге Тэ Хёк, выйдя из центра, позволил тропическому ночному бризу обдуть его тело.
То ли из-за жаркого ветра, то ли из-за Джэ Ха, но жар, охвативший всё тело, не спадал.
В таком состоянии было трудно вернуться домой, где полно следов Тэ Гёна, поэтому ему оставалось только бесцельно бродить вокруг центра до самого рассвета.
После ухода Тэ Хёка в комнате, где остались только Джэ Ха, Джун У и один ночной дежурный, царил беспорядок.
Джун У, прибежавший из дома по срочному звонку сотрудника, был вынужден открыть дверь изолятора запасным ключом. Картина, представшая его глазам, когда дверь открылась, перехватила дыхание.
Отправив наружу сотрудника, который только нервно оглядывался в тяжелой атмосфере, Джун У тихо вздохнул. Он уставился на очертания Джэ Ха, который не вылезал из-под одеяла, которым его укрыл Тэ Хёк, и просто всхлипывал.
Предчувствуя, что когда-нибудь это случится, он отговаривал Тэ Хёка от того, чтобы тот стал личным гидом Джэ Ха. Ведь он, как никто другой, понимал чувства Тэ Хёка, потерявшего семью.
Однако неправильное есть неправильное. Центр обязан защищать эсперов из группы высокого риска. Более того, Джун У в какой-то степени представлял, через какие унижения мог пройти Джэ Ха в предыдущем центре. Именно поэтому он тем более не мог просто смотреть на бесчинства Тэ Хёка.
Наблюдая за все еще не успокоившимся Джэ Ха, Джун У с трудом заговорил:
Джэ Ха на мгновение перестал даже дышать, услышав голос, зовущий его. Хотя он даже не ответил, Джун У продолжил:
- Если вы расскажете мне, что произошло, я смогу принять меры.
- Я постараюсь учесть ваши пожелания, насколько это возможно, так что говорите спокойно.
Слушая успокаивающий голос Джун У, Джэ Ха крепко прикусил губу, которую он уже несколько раз кусал.
Он не мог перестать думать о Тэ Хёке, который навис над ним с угрожающим видом. И в то же время он не мог забыть тот взгляд, которым тот смотрел на него, и не мог сдержать слез.
Джэ Ха понял. Он понял, что означал взгляд Тэ Хёка, с которым он встретился в течение короткого, но и не слишком длинного времени.
Он хотел прямо сейчас оборвать эту бесполезную нить жизни. Буквально чувствовалась жажда убийства.
За два года он привык к таким взглядам, поэтому не мог не узнать его. Если он расскажет Джун У о том, как Тэ Хёк душил его и пытался насильно овладеть его телом, он больше никогда его не увидит. Тогда он снова сможет бежать, как всегда, в страхе, задыхаясь.
Но почему при мысли о том, что он больше никогда его не увидит, возникает еще более пугающее чувство?
В горле, которое было сильно сдавлено руками Тэ Хёка, поднялась тупая боль. С трудом сглотнув накопившуюся слюну, Джэ Ха наконец заговорил:
- Просто мне стало плохо, и гид... хн... помог мне.
Даже произнося ложь, он не мог справиться с горьким чувством. Это было из-за того, что доброта, которую Тэ Хёк проявлял к нему раньше, и грубость, которую он только что показал, накладывались друг на друга перед его глазами.
В любом случае, грязное и уродливое тело. Неважно, что бы Тэ Хёк с ним ни сделал. Если это единственный способ отплатить тому, кто спас ему жизнь, он готов отдать свою жизнь хоть десятки раз.
Сзади послышался тяжелый вздох Джун У, но Джэ Ха только крепко зажмурил свои опухшие глаза. Смешно, но он лишь отчаянно надеялся, что завтра утром Тэ Хёк снова придет сюда.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty