Заместитель. Глава 142
Почувствовав за спиной чье-то присутствие, Дживон инстинктивно понял, что худший момент настал.
Обернувшись, он увидел, что на него злобно смотрят четверо: двое, что впустили его на склад, и те ублюдки, которых он свалил ударом по яйцам.
В тот же миг открылась задняя дверь.
Крупный старик в красном гидрокостюме уверенно вошел внутрь.
Председатель радостно захлопал в ладоши.
Следом за ним шел тип, именуемый профессором, ответственным за уроки по развитию, а трое мужчин в камуфляже сопровождали их в качестве охраны.
Именно с таким числом врагов Дживону предстояло столкнуться.
А если к ним присоединятся председатель и профессор, то будет девять.
Дживон отпустил ноги Хан Сохо, которого держал на руках.
- Председатель! Я ведь хорошо справился? Теперь отпустите меня. Хи-хи, - по-детски наивно воскликнул Хан Сохо.
Дживон растерялся, не зная, что делать. Его разум опустел.
Вряд ли. Жалким был он сам, раз так легко поверил словам этого ублюдка, хоть и знал с самого начала, что он за человек.
Впрочем, любой на его месте растерялся бы в такой ситуации.
И если ее не собрать, разве не остается лишь слизать ее языком?
У него было два ножа для сашими.
Он ни разу в жизни не использовал нож, чтобы причинить кому-то вред, но сейчас было не время об этом думать.
Если он не нападет на них, они прикончат его.
На кону стояла не только его жизнь, но и жизнь человека, выдававшего себя за Юн Дживона.
Дживон максимально сконцентрировался. Он лихорадочно соображал, как выбраться из этой ситуации.
Тем временем один из наемников передал председателю личные данные Дживона, полученные от Хан Сохо.
Стоявший рядом профессор, который тоже это слышал, быстро шепнул что-то на ухо председателю, на что тот отреагировал: «А, этот парень?», словно все понял.
Взгляд председателя, устремленный на Дживона, был пронзительным.
Казалось, он видит его насквозь, и Дживон невольно вздрогнул. Чтобы не поддаться влиянию председателя, он напомнил себе о цели своего визита.
- Где Юн Дживон-щи? - спросил Дживон.
Председатель удивленно вскинул бровь.
- А я-то думал, ты и вправду ответственный Со. Неплохо, - ответил он невпопад.
- Кто тебя послал? - тут же задал следующий вопрос председатель.
- Где Юн Дживон-щи? - У Дживона не было ни малейшего желания подыгрывать председателю.
Ах, так это все-таки был хён Гону.
Дурное предчувствие и на этот раз безошибочно стало реальностью.
- Почему ты ищешь этого парня? - В голосе председателя все еще слышалось удивление от того, что он ищет Юн Дживона.
Но от реакции председателя у самого Дживона кровь застыла в жилах.
Хоть он и надеялся на отрицательный ответ, но, представив худший сценарий, решил прощупать почву.
В ответ на вопрос Дживона председатель усмехнулся и, повернувшись к профессору, спросил: «Я что, так похож на злодея?»
- Что вы, председатель. Этот юнец совсем не следит за языком.
Профессор раболепно пытался угодить председателю.
Взгляд председателя, на лице которого играла мягкая улыбка, снова обратился к Дживону.
- Он в полном порядке. Ему еще не время умирать. Я ведь так люблю своих сейлоров.
Ответив, он медленно приблизился.
На вопрос Дживона председатель пожал плечами.
- Если хочешь, я прикажу привести его и покажу. Ты этого хочешь?
Он сделал еще один шаг вперед.
Дживон хотел попятиться, но не мог.
Так как он был практически окружен, он вместо этого отступил в сторону.
Пока председатель приближался, люди за его спиной тоже начали сокращать дистанцию. Не желая показывать им слабину, Дживон резко обернулся и взмахнул ножом.
Когда он выкрикнул это, сохраняя бдительность, стоявшие позади ухмыльнулись.
Казалось, они считали Дживона крысой в ловушке.
Честно говоря, они не ошибались.
Не хотелось признавать, но он и был крысой в ловушке.
Все входы и выходы были заблокированы.
Проход, через который он только что вошел, задняя дверь, и даже боковая дверь - все было перекрыто людьми председателя.
Другого выхода, кроме как взмыть в небо, не было.
Блять. Что ж, придется драться до смерти.
- Ким Дживон, в каких ты отношениях с Пак Гону, что так отчаянно его ищешь? - снова спросил председатель.
Дживон задумался, стоит ли раскрывать, что на самом деле он не Ким Дживон, а настоящий Юн Дживон.
Но он не мог исключить вероятность того, что, сделай он это, они сочтут, что Пак Гону больше не нужен, и навредят ему. Поэтому он решил пока молчать.
- Я всего лишь услышал объявление о его поимке и пришел, чтобы спасти его.
Это был самый подходящий и лаконичный ответ, который мог дать Дживон.
Председатель на это раскатисто рассмеялся.
- Говорили, вы три мушкетера, и преданность у вас, я посмотрю, нешуточная.
Но тут же улыбка полностью сошла с его лица.
- Может, это потому, что я бизнесмен до мозга костей, но я не могу в это поверить. Рисковать жизнью, чтобы спасти друга, которого знаешь всего неделю? Ты бы сам в такое поверил?
Любой бы так подумал в этой ситуации.
Но председатель был одновременно и прав, и неправ. Такие люди в этом мире определенно существовали.
Ведь был же человек, который пожертвовал жизнью ради него, знакомого всего неделю, так почему не может быть того, кто спасает?
- Кто тебя послал? - допытывался председатель довольно строгим голосом.
Похоже, он думал, что Дживон пришел убить его по чьему-то приказу.
Это не было полным заблуждением. В конце концов, Дживон изначально попал сюда именно ради мести. И председатель тоже был в списке целей.
Он мысленно усмехнулся: он пришел не за каким-то там председателем, а за человеком куда более важным.
Дживон смотрел на его гневное, напоминающее тигриный оскал лицо, но ничуть не дрогнул. Наоборот, он успокоился, а голова заработала ясно и быстро.
- Мне пообещали деньги. Хён Гону сказал, что когда мы выберемся, он отдаст мне и свою долю, поэтому попросил помочь, если его личность вдруг раскроют.
Учитывая финансовое положение Ким Дживона, он ответил с нарочитым безразличием.
Для такого меркантильного типа, как председатель, это был самый веский довод.
- А! Из-за денег… Тогда это меняет дело, - с пониманием кивнул председатель.
- Эти ребята тоже рискуют своими жизнями ради денег.
Затем напряжение на его лице спало.
- Значит, ты не бездомный сукин сын. А я-то уж было подумал, - добавил он непонятную фразу и коротко усмехнулся.
Отношение председателя к Дживону тоже изменилось, стало более благосклонным.
- Храбрый парень. Мне нравится твой взгляд, - открыто похвалил он.
Дживон, с подозрением относясь к истинным намерениям председателя, сказал то, что должен был:
- Я все слышал. И про хёна Гону… нет, про младшего брата хёна Дживона, Джису. Я знаю, что вы сделали с хёном Дживоном и с Джису.
Он намеренно упомянул имя Джису. Имя, которое председатель тоже должен был знать.
Он хотел дать хотя бы намек, почему пришел сюда.
В тот же миг глаза председателя сузились.
В том мире Джису был известен как Джейд.
И, похоже, председатель тоже называл его этим именем.
- Джейд, значит. Давненько я не произносил этого имени.
Дживон слышал, что председателя и других причастных лиц несколько раз допрашивала полиция в связи со смертью Джису. Поэтому он ожидал, что тот будет все отрицать или придет в ярость.
Но председатель, упомянув имя Джейд, наоборот, погрузился в какое-то восторженное состояние.
От такой неожиданной реакции растерялся, наоборот, Дживон.
- Он очень похож на Джейда, - на лице председателя каждый раз, когда он произносил имя «Джейд», расплывалась слабая улыбка. - Я о парне по имени Юн Дживон. Они же братья, так что очень похожи. Я как-то навещал его в больнице, но тогда он совсем не казался таким.
И он продолжал болтать о том, о чем не стоило.
От этой внезапной информации Дживон пришел в смятение.
- Лучший драгоценный камень, что я когда-либо гранил. Моя любовь. Ах, Джейд, - вздохнул председатель, глядя в пустоту.
В тот миг, когда он услышал слово «гранил», у Дживона по всему телу пробежали мурашки.
Имя человека, который появлялся в дневнике его брата, единственного, кого тот любил и по кому тосковал.
Джису до самой смерти любил Огранщика и скучал по нему.
Неужели этот старик и есть тот Огранщик?
Он подумал, что это просто совпадение.
- Как вы, убийца, смеете так запросто произносить это имя! - выкрикнул Дживон в лицо председателю.
Председатель, который убил человека, а теперь с довольным видом рассуждал о том, что они похожи, и называл его «моей любовью», был настолько отвратителен, что Дживон не мог этого вынести.
Любовь, как же. Старик, что, из ума выжил?
С какого перепугу он говорит о любви?
Но председатель ничуть не смутился. Наоборот, он попытался переубедить Дживона.
- Не знаю, что ты слышал, но ты серьезно заблуждаешься на мой счет. Впрочем, оно и понятно. Так называемый брат даже не знал, что его младший брат был содомитом, так что твое заблуждение вполне естественно.
Председатель вел себя так, будто все произошедшее - лишь недоразумение со стороны «Юн Дживона».
- Мы с Джейдом были любовниками.
Услышав это, Дживон демонстративно фыркнул.
Мой младший брат - любовник этого старика.
Он отчаянно отрицал эту мысль, твердя, что такого быть не может, но его охватило необъяснимое беспокойство.
Дживон отчаянно молился, чтобы хотя бы на этот раз его предчувствие оказалось неверным.
На циничную реакцию Дживона председатель кивнул, словно именно этого и ожидал.
- Все реагировали так же, как ты. Но наши с ним чувства были искренними. Имя Джейд ведь тоже дал ему я.
Если бы он только мог, то заткнул бы ему рот. Заткнул бы собственные уши.
- Знаешь, как он меня называл?
- Он звал меня Огранщиком. Какое милое прозвище.
Глаза председателя, признавшегося, что он и есть Огранщик, подёрнулись дымкой печали.
Блять. Дживон крепко зажмурился.
В памяти невольно всплыли строки из дневника его брата.
[Мой Огранщик. Моя любовь все так же сильна, так почему же вы забыли меня?]
Мой брат, который так жаждал его любви, делал эти детские признания.
[Мне страшно до безумия. Этот ублюдок когда-нибудь придет меня убить. Я должен поймать его раньше. Возможно ли это? Страшно. Так страшно, что кажется, я умру. Ах. Мой Огранщик, почему вы защищаете такого ублюдка? Как вы могли предпочесть этого мерзкого ублюдка мне? Я скучаю по вам, моя любовь. Мой Огранщик. Тот, кто сделал меня шедевром. Тот, кто изваял меня. Люблю вас навеки.]
Он дрожал от страха, но все равно не мог забыть Огранщика, проводя дни в слезах. Вспоминая их жаркие ночи, он изливал на страницы дневника всевозможные смущающие и откровенные слова.
Он описывал его высоким. Описывал его как настоящего взрослого человека, который, вопреки своему мускулистому телу, обладал глубоким умом и умел шептать о любви изысканными, учёными фразами.
Он отчаянно не хотел в это верить. Не мог поверить.
