Путешествие хромого. Глава 19
Они заснули вповалку прямо в гостиной. Тэхын проснулся от чмокающих звуков. Это был не звук поцелуев или ласк, а липкий, всасывающий звук. Звук, которого не должно было быть в этом месте. Глубоко нахмурившись, он открыл глаза и медленно повернул голову.
Председатель спал мёртвым сном. Он храпел так громко, что уши закладывало. Квон Ёнджуна и мужчины нигде не было. Он повернул голову в другую сторону. И увидел ноги мужчины. Проследив взглядом выше, он разглядел в темноте сгорбившуюся фигуру. Это был Квон Ёнджун.
Квон Ёнджун стоял на коленях между раздвинутых бёдер мужчины. Его лица не было видно. Зато двигалась голова. С каждым ритмичным движением вверх-вниз раздавался тот самый влажный, сосущий звук. Тэхыну показалось, что он пьян и ему мерещится. Он протёр глаза.
Прямо перед ним Квон Ёнджун сосал член мужчины.
Тэхын вскочил на ноги. Увлечённый своим занятием, Квон Ёнджун даже не заметил, как он поднялся. Он усердно работал ртом, держа в обеих руках член спящего мужчины, словно сокровище.
Тэхын быстро огляделся по сторонам, сдерживая себя, чтобы не пустить в ход кулаки. На глаза попался стол с пустыми тарелками и стаканами. Не раздумывая ни секунды, он схватил этот стол и со всей силы обрушил на Квон Ёнджуна. Мысль о том, что он по неосторожности мог запросто оторвать мужчине член, пришла ему в голову лишь позже.
Ба-бах! - стаканы и тарелки с грохотом посыпались на пол. Квон Ёнджун рухнул. Мужчина дёрнулся. Тэхын снова замахнулся столом. Что было дальше, он не помнил.
Когда он пришёл в себя, мужчина крепко держал его сзади и, всхлипывая, умолял: «Прекратите, прошу вас, прекратите». Квон Ёнджун был избит до полусмерти. Его лицо превратилось в кровавое месиво.
- Эй, извращенец хренов! Тебе делать нехуй, что ли, сосешь хуй у спящего? Совсем страх потерял, сука!
- Хватит. Прекратите и пойдёмте.
Квон Ёнджун низко опустил голову. Видимо, боясь, что его застукают, он то и дело косился на председателя, проверяя, не проснулся ли тот. Но председатель мирно храпел, несмотря на весь этот шум. Он был пьян в стельку.
- Прошу вас, хватит, пойдёмте.
Мужчина изо всех сил потянул Тэхына на себя, отчаянно пытаясь вытащить его из дома. В силе Тэхын ему не уступал. Он мог бы одним броском уложить мужчину на лопатки и добить Квон Ёнджуна. Но не сделал этого из-за мольбы, звучавшей прямо за его спиной.
Как только они вышли во двор, Тэхын оттолкнул от себя мужчину и посмотрел ему прямо в глаза.
- Кибом-щи, вы хоть понимаете, что этот ублюдок делал?
- Вот уж не думал, что встречу грёбаного извращенца в такой дыре.
- Какое ещё «прекратите»! Этот ублюдок, пока вы, Кибом-щи, спали…
- Я знаю. Знаю, поэтому и говорю, хватит.
Он сказал это так, словно смирился.
Его словно молотком по голове ударили.
- …Знаете? Нет, что вы знаете… Блять.
На мгновение он потерял дар речи. В голове всё смешалось.
Значит, мужчина и Квон Ёнджун были… в таких отношениях. Не то чтобы он не подозревал, но хотел верить, что это недоразумение. Он не думал, что получит подтверждение таким образом.
Его затрясло от чувства предательства. Он посмотрел на мужчину другими глазами. Как бы ему ни было одиноко, но спать с ублюдком, у которого есть жена на последнем сроке беременности. Состоять в таких отношениях с ублюдком, который сосёт член на глазах у людей, которые могут проснуться в любой момент. Он был жестоко разочарован.
- А, вот оно что. Вы двое тут развлекались, а я, бестактный, вам помешал, - съязвил он. Он опустил взгляд на пах мужчины. То, что только что стояло торчком, теперь, словно ничего и не было, совершенно обмякло и скрылось в его шортах. - Нет, ну так надо было сразу и сказать! Что же это получается, я один тут сумасшедшим оказался? Не знаю, в порядке ли ваш любовничек, Кибом-щи. Кажется, я его неслабо отделал, - он усмехнулся, скривив губы, и намеренно заговорил громче.
- Ха-а, блять. Каких только уродов не встретишь, - он грубо провёл рукой по волосам. - Кибом-щи, слушайте, давайте впредь так не делать. Если уж приспичило, идите в комнату. Что это за дела, не звери же. Не знал, что вы, Кибом-щи, любитель острых ощущений.
Жестокие слова сами срывались с языка.
- Джихе знает? Вы и при ребёнке…
Кулак мужчины врезался ему в лицо. От неожиданного удара Тэхын едва не рухнул на землю. Аж мозги встряхнулись. Во рту, видимо, лопнула губа - он почувствовал солоноватый привкус крови.
- Тьфу! - сплюнув, он посмотрел на мужчину. Тот стоял, сжав кулаки, и дрожал. Он сам нанёс удар, но лицо его было искажено гримасой боли, словно ударили его.
Его охватила злость. Жертва тут он, так какого чёрта тот строит из себя пострадавшего? Он сжал кулаки. Но бить его голыми руками он не мог. Он оглядел двор, но в темноте ничего не было видно.
Тэхын шагнул к мужчине и схватил его лицо обеими руками. Он сжал его так сильно, словно хотел раздавить череп, а потом впился зубами в его нижнюю губу. Мужчина опешил от такого неожиданного действия. Вскрикнув «А-а-а!», он застонал. Он отчаянно пытался оттолкнуть Тэхына, но не смог.
Тэхын с силой сжал челюсти. Губа порвалась, потекла кровь. Только тогда он отпустил мужчину.
Мужчина осторожно дотронулся пальцами до разбитого рта.
- Что… что вы делаете? - спросил он, с трудом выговаривая слова. Во взгляде, которым он смотрел на Тэхына, читалось не просто недоумение, а откровенное: «Что за псих?»
И отчего-то от этого ему полегчало. Тьфу, он сплюнул кровь. Сердце, бешено колотившееся от гнева, успокоилось.
- Пойдёмте. Или тут ночевать собираетесь?
Мужчина, потирая губу, последовал за ним.
По дороге к деревенскому клубу горел всего один фонарь. Моросил дождь. Дорога была тёмной и грязной. Температура тоже резко упала. Не настолько, чтобы пошли мурашки, но воздух был довольно холодным.
По просёлочной дороге друг за другом тянулись две большие тени. Топ-топ, ша-арк, ша-арк. Размеренные шаги и чуть запоздалое шарканье нарушали предрассветную тишину.
Перед деревенским клубом Тэхын остановился. Ему до безумия захотелось курить. Он вернулся к припаркованной машине за сигаретами. Смахнув пустую пачку, валявшуюся на водительском сиденье, он достал новую. Перевернул пачку, постучал по ней, а затем сорвал фольгу.
- А-а, блять. Больно-то как, - преувеличенно простонал Тэхын, зажимая сигарету в зубах.
Боль он почувствовал лишь в момент удара, а сейчас всё было в порядке. Рана щипала, но ровно настолько, чтобы это было приятно. Он и сам считал себя извращенцем. Раз уж удары приносят ему больше удовольствия, чем боли.
- Дайте и мне одну, - сказал мужчина.
Тэхын молча протянул ему пачку.
Мужчина, помедлив, вытащил сигарету и зажал её в губах.
- Вы же говорили, что бросили? - и с этими словами первым поднёс огонь к сигарете мужчины.
В свете зажигалки было видно, что губы мужчины порваны. Видимо, было очень больно - он нахмурился, затягиваясь. Его щёки втянулись, а затем тут же вернулись в прежнее состояние.
Кровь, стёкшая с мочки уха, оставила длинный след на его шее.
- А что у вас с мочкой уха? - указал Тэхын рукой, в которой держал сигарету.
- Вы сами это сделали и не помните?
- Я? - он широко раскрыл глаза. Он совершенно этого не помнил.
- Да. Когда я пытался вас остановить, вы вдруг… - мужчина не договорил и снова затянулся.
Из-за разбитой губы фильтр сигареты окрасился в красный. Сосал ли мужчина Квон Ёнджуну тоже? В такой-то момент его интересовал именно этот вопрос.
- …Да. И вот здесь, - мужчина легонько коснулся своих губ рукой, в которой держал сигарету.
Тэхын затянулся, не сводя глаз с губ мужчины. Они молча курили. Лишь когда они закурили по второй, мужчина заговорил.
- Сохраните это в тайне, пожалуйста.
Его голос дрожал. Он не смел посмотреть Тэхыну в глаза.
- Чем вам нравится этот Дамас... то есть Ёнджун-щи? - спросил Тэхын.
Мужчина не ответил. Он низко опустил голову, словно провинившийся.
- Жена Ёнджуна-щи, разумеется, тоже не в курсе?
- Кибом-щи, давайте договоримся об одном.
Мужчина поднял голову и посмотрел на Тэхына.
- Пока я здесь - терпите. Это максимум на месяц, так что потерпите. Если совсем невмоготу, передёрните. Это ведь вы можете, верно?
Мужчина с убитым видом кивнул.
- Передайте это и Ёнджуну-щи. Скажите, что если он не хочет, чтобы до ушей его беременной жены дошли странные слухи, пусть терпит, пока я здесь. Если не можете передать, это сделаю я.
- Нет-нет. Я скажу, - его голос превратился в шёпот.
Обычно он бы просто подумал: «Грязные ублюдки», и забыл, но сейчас ему стало жаль мужчину. То, что делал Квон Ёнджун со спящим, показалось ему насилием. Хотя это было добровольное действие двух взрослых мужчин за тридцать, ему почему-то всё время хотелось оправдать одного из них.
Да, болезнь моя и впрямь зашла далеко. Усмехнулся он про себя.
- Кстати, Кибом-щи, а кулак у вас тяжёлый. Давно я не испытывал такого шока от удара. - Тэхын потёр левую щёку, куда пришёлся удар.
- За что вы извиняетесь? Я ведь вас тоже ударил.
- …Укусили, - сказал мужчина, указывая на губу и правое ухо.
Тэхын хмыкнул. Мужчина тоже улыбнулся. И оба одновременно вскрикнули: «Ай».
По дороге к парковке им на глаза попался ржавый велосипед. В голову пришла отличная мысль.
- Если соседи спросят, что у нас с лицами, скажем, что напились, катались на велосипеде и упали. Кибом-щи, вы выглядите лучше всех, так что вы были за рулём, а я сидел сзади, вылетел из седла и рухнул.
- А у Ёнджуна-щи всё похуже, так что… хм. Скажем, он был не на велосипеде, а на мотоцикле. Пытался нас объехать, резко вывернул руль и сделал сальто в воздухе. Как вам? Правдоподобно?
Тэхын открыл перед мужчиной дверь машины. Тот, помедлив, сел на пассажирское сиденье. Тэхын закрыл за ним дверь и уже собирался сесть за руль, но обернулся. Наклонившись, он встретился взглядом с мужчиной. Он постучал по закрытому окну пассажирской двери. Мужчина, смотревший прямо перед собой, вздрогнул и повернулся.
Мужчина опустил стекло. Расстояние было таким маленьким, что слышалось его дыхание.
- Простите, что упомянул Джихе.
Он посмотрел мужчине в глаза и добавил: «Мне правда очень жаль. Я был не в себе». У мужчины дёрнулся кадык. В тот же миг его чёрные зрачки, словно в них разлили тушь, стали бездонно-тёмными. А затем наполнились слезами. Мужчина отвернулся.
Тэхын выпрямился и посмотрел вдаль. В утренней дымке виднелись пологие склоны гор. Там, за ними, был дом мужчины. Одинокий дом. Вдали от деревни, в безлюдном месте, жили мужчина и ребёнок. Внезапно Тэхыну подумалось, что мужчина, должно быть, тоже очень одинок. Я одинок, и он одинок - вот и встретились два одиночества. Промелькнула в голове нелепая мысль.
Дорога домой была тяжёлой. Хотя он и ехал с дальним светом, из-за отсутствия фонарей было видно лишь на шаг вперёд. Ночь в деревне была гораздо темнее, чем в городе, а из-за дождя дорога стала довольно скользкой. Виной тому была мокрая трава. Несколько раз едва не съехав в кювет, они наконец добрались до дома.
Войдя во двор, мужчина тут же укорил себя за то, что забыл покормить собак.
- Простите меня, Мансу-я, Муган-а. Дождь идёт, а я вас даже не покормил. Голодные, небось?
Мужчина вылил воду из переполненных дождем мисок и вытер их своей футболкой. Раздался звук насыпаемого в миски корма. И тут же послышалось, как собаки с громким чавканьем и хрустом набросились на еду: «Хрум-хрям, чав-чав, хрум-хрям, чав-чав». Мужчина, хромая, пошёл к колонке за водой для собак. Мокрый земляной двор был испещрён его следами.
Мужчина, не обращая внимания на дождь, сидел на корточках перед собаками и смотрел, как они едят. Его широкая спина слабо подрагивала. Сжатая в кулак рука поднималась к глазам и снова опускалась, снова и снова. Мужчина плакал. Тэхын с тяжёлым сердцем смотрел на его спину.
Не плачьте. Ну почему вы плачете?
Ему хотелось погладить по спине мужчину, вызывавшего такую жалость. Чтобы подавить этот порыв, он прикусил щеку изнутри. Рана, и без того свежая, снова открылась. Во рту распространился горький привкус крови.
Тэхын открыл глаза, услышав тихий голос мужчины. Надо было идти спать в комнату, а он опять уснул в гостиной. Он вспомнил, как отказался, когда мужчина пытался отвести его в спальню. Постанывая, он с трудом сел. Разбитое лицо ныло.
Мужчина говорил по телефону. Он сидел за обеденным столом с красным беспроводным телефоном в руке и с кем-то разговаривал.
- Прости. Ты ведь понимаешь, да? Как ты себя чувствуешь?
Голос был нежным. Уже по содержанию разговора было понятно, что на том конце провода Квон Ёнджун. Тэхын посмотрел на часы - было всего шесть утра.
Хотелось пить. Не обращая внимания на разговор мужчины, он пошёл на кухню и открыл холодильник. Мужчина мельком взглянул на него и протянул ему его стакан, стоявший на столе.
Он налил в стакан мужчины ячменного чая. На плите кипела кастрюля. Рядом лежали два яйца и три вскрытые пачки рамена. Тэхын остановил мужчину, который уже собирался встать, и сам высыпал в кастрюлю суповую основу и сушёные овощи.
- Я сварю, - подошёл мужчина, закончивший разговор.
- Не нужно. Я и сам умею варить рамен.
- Что вы вечно «и всё же»? Просто сидите.
Мужчина постоял ещё немного, а затем поставил на стол кимчи и столовые приборы.
Лапша бурно кипела. Разбив в кастрюлю два яйца, Тэхын выключил газ. Мужчина подставил подставку под горячее, и он водрузил на неё кастрюлю. Тэхын остановил его, когда тот потянулся за половником.
- Мы же свои, давайте так есть.
Нижняя губа мужчины была вся в запекшихся корочках. Там, где корочка ещё не образовалась, губа сильно распухла, и казалось, будто он нарочно её выпячивает. У него самого, хоть и в меньшей степени, губа была, должно быть, в таком же состоянии. Но хуже губы была рана во рту.
Он набрал в тарелку рамена и с хлюпаньем втянул его в себя. От горячего во рту стало невыносимо больно. Это было приятно до дрожи.
Мужчина ел рамен так же, как и со здоровой губой. Он время от времени морщился, но, казалось, особого внимания на боль не обращал.
Может, он тоже, как и я, получает удовольствие от боли?
- Терпимо. А… а вам, Тэхын-щи?
- Я в порядке. Не видите, что ли? - упрекнул он его. И вдруг рассмеялся. - Ну и видок у нас. Правда?
- Джихе увидит - скандал будет.
- Скандалом бы дело обошлось, и то хорошо. Наверное, вообще пить запретит.
На губах мужчины появилась улыбка.
Тэхын до боли в костях пожалел о своих утренних словах - насколько жестокими они, должно быть, прозвучали для человека, который так обожает своего ребёнка.
- Кажется, у меня в животе бездонная яма. Может, добавим риса?
Мужчина принёс миску с рисом, накрытую крышкой, - видимо, приготовил её заранее.
Они по-дружески разделили рис пополам и добавили его в суп. Ещё вчера его трясло от чувства предательства, а сейчас он сидел за одним столом с этим мужчиной, и от одной мысли об этом на его лице появлялась глупая улыбка.
- Кстати, почему у вас сегодня выходной? - спросил Тэхын, откладывая ложку.
- Мне нужно кое-куда съездить, - ответил мужчина, помедлив.
- Куда? Вы не можете мне сказать?
- Да нет, дело не в этом. - Мужчина немного помолчал и ответил: - Мой дядя находится в доме престарелых в городе Чхунджу.
- Да. Он никого не узнаёт. Он очень много пил, так что у него ещё и цирроз печени.
- Вы, должно быть, были близки.
- Нет. Не совсем, - мужчина уклонился от подробностей. - Это недалеко отсюда, так что я навещаю его раз в месяц.
Значит, не близки, но навещает.
Он был уверен, что это визит, на который тот ездит неохотно, из одного лишь чувства долга. Может, родители попросили? Раз уж зашла речь о семье, он решил спросить.
- А ваши родители, Кибом-щи? Они оба живы?
- Нет, - коротко ответил мужчина. Его тон был решительным, словно говоря: «Больше не спрашивай».
Оба родителя мертвы. Младший брат мёртв. Что бы ни случилось, вокруг мужчины, которому было всего тридцать три, было слишком много смертей. Может, поэтому он такой стойкий? Потому что в юном возрасте прошёл огонь и воду. Мужчина вызывал у него любопытство.
- Можно мне поехать с вами навестить дядю? Всё равно, если останусь один, делать будет нечего.
Мужчина на мгновение задумался и кивнул. Тэхын даже растерялся - он не ожидал, что тот так легко согласится. Удивительно непредсказуемый человек.
- Кстати, с такими лицами мы напугаем всех в больнице. Как бы нас за бандитов не приняли.
Они переглянулись, улыбнулись и убрали со стола.
Пока мужчина мыл посуду, Тэхын пошёл в душ. После дождя температура резко упала. Вода, которая обычно смывала жару и пот, была настолько холодной, что по коже пошли мурашки. Зато это помогло взбодриться.
Выключив душ, он встал перед зеркалом. Лицо раскраснелось, возможно, из-за холодной воды. Глаза тоже были красными. На левой щеке, куда ударил мужчина, красовался синяк, а на левой губе виднелась тонкая корочка на месте разрыва. Он откинул со лба мокрые волосы.
Проигнорировав своё собственное, нормальное полотенце, он вытерся старым, выцветшим зелёным полотенцем мужчины. Особенно тщательно он вытер гениталии. Он знал, что мужчина не станет пользоваться мокрым полотенцем, но ему всё равно хотелось это сделать. По-детски до невозможности, но что поделаешь, если хочется.
Тэхын повесил полотенце на место и голым прошёл в свою комнату. Он надел трусы, натянул брюки и услышал шум воды. Похоже, мужчина тоже пошёл в душ.
Хоть дядя и никого не узнавал, он всё же шёл в гости. Хотелось произвести хорошее впечатление. Он достал лучшую рубашку из тех, что у него были. Застёгивая пуговицы, он вышел из комнаты и столкнулся с мужчиной, который только что вышел из душа. В руке мужчины, одетого в одни трусы, было белое полотенце Тэхына.
- Ну, это… ваше полотенце было сухое, вот я и… - сказал мужчина, словно оправдываясь.
- Ах, да. Забыл сказать. Схватил первое, что под руку попалось, оказалось, это ваше полотенце. Ничего страшного, правда?
- Да. Но моё совсем старое, так что в следующий раз берите своё, Тэхын-щи.
- Какая разница. Все полотенца одинаковые.
Мужчина, хромая, вышел в гостиную.
Маленькие, упругие ягодицы без грамма жира, подтянутые бёдра с умеренной мускулатурой и гладкие икры - всё это было очень приятно глазу. Он с самого начала знал, что у него хорошая фигура. Да и разве он не видел его ягодицы, бёдра и икры, которые были разных оттенков, словно градиент?
За одну ночь в голову стали лезть всякие мысли. Только ли мужчина был активен, или и Квон Ёнджун тоже трахал его в эту задницу? При мысли о том, как Квон Ёнджун, который был ниже и меньше мужчины, взгромоздился на него, на ум пришла цикада, прицепившаяся к старому дереву. Он хмыкнул.
Мужчина зашёл в спальню и оделся. Тэхын, закончивший собираться первым, вышел на веранду. Дождь всё ещё шёл, но, казалось, скоро закончится. Чёрные тучи редели.
Кожаные туфли Тэхына были в ужасном состоянии из-за грязи. Куда же он дел кроссовки?
- Кибом-щи, вы не видели мои кроссовки? - крикнул Тэхын.
Из спальни выглянул мужчина в спортивном костюме.
Спустившись с крыльца, Тэхын надел шлёпанцы мужчины и открыл обувной шкаф, стоявший возле сарая. В пятиуровневом шкафу, помимо обуви, лежали детская скакалка и спущенный мяч. Даже этот хлам был аккуратно сложен, так что беспорядка не было. В общем, очень трудолюбивый и чистоплотный человек.
На верхней полке стояли белые кроссовки Nike и пляжные сандалии Тэхына. Они точно были в грязи, но сейчас кроссовки были белоснежными. Кроме мужчины, постирать их было некому. Тэхын осторожно, словно сокровище, взял кроссовки. От них исходил слабый запах мыла. Улыбка сама собой появилась на его лице.
Насвистывая, он осмотрел остальную обувь. Под его обувью стояли детские сандалии и розовые туфельки, а на третьей полке - две пары туфель мужчины. Тэхын внимательно их рассмотрел. Одни он уже видел, когда тот ходил в церковь, а другие были почти новыми.
Поставив свои кроссовки на пол, он взял новые туфли мужчины. Туфли, которые, казалось, были сшиты на заказ, как сапоги, были разного веса. В отличие от немного неуклюжих на вид сапог, эти были сделаны так искусно, что с первого взгляда и не догадаешься. На эти туфли, должно быть, ушло немало денег; они были хорошо начищены, а каблуки почти не стёрты, что говорило о том, что их надевали всего несколько раз. Наверняка он надевал их только по особым случаям. Ему стало интересно, по каким именно.
Мужчина тем временем уже вышел на веранду.
- Кибом-щи, что вы наденете? Я достану.
- Зачем утруждаться? Я достану.
Мужчина с виноватым видом начал: «Тогда…»
- Там две пары туфель. Достаньте, пожалуйста, те, что поновее.
Надеть такие хорошие туфли не к кому-нибудь, а для визита к дяде в дом престарелых.
Он подумал, может, в больнице есть женщина, которая ему нравится, но тут же поправил себя. Странное чувство ревности. Если его соперник - врач, то он точно проигрывает. Но потом он вспомнил, что проиграл не врачу, а какому-то Квон Ёнджуну. Честно говоря, называть это проигрышем было обидно. Если бы мужчина хотя бы получал удовольствие, но он же спал мёртвым сном. У него хоть встал тогда? С этими дурацкими мыслями он поставил туфли мужчины на крыльцо.
Мужчина сел на веранду и стал обуваться. В руке у него был маленький рожок для обуви. Короткие волосы были аккуратно уложены, а рубашка выглядела качественнее той, что он надевал в церковь. Хоть Тэхын и сам специально принарядился, ему не понравилось, что мужчина тоже так старательно оделся. С какой стати так выряжаться, чтобы всего лишь навестить кого-то в доме престарелых? Он был уверен, что у того точно кто-то есть на примете, и от этой уверенности ему стало досадно.
Он собирался подвезти его на своём «Бенце», но передумал.
- Вы ведь пойдёте за своим грузовиком, Кибом-щи? Раз уж пойдёте, на нём и поедем. Моя машина после вчерашней грязной дороги выглядит не очень. Хотя до города дотянет.
- Мне только до города и нужно. Всё равно я собирался на междугородний автовокзал.
Голос мужчины звучал воодушевлённо.
- Оттуда ходит прямой автобус до Чхунджу. И удобно, и когда на нём едешь, такое чувство, будто в путешествие отправляешься. Мне нравится.
При одной мысли о запахе в автобусе он невольно поморщился.
- Погода жаркая, давайте просто поедем на моей машине. С комфортом доставлю.
- Вы же сказали, она в плохом состоянии. А если сломается?
- Всё в порядке. Личная машина - это хорошо, но я больше люблю автобусы.
Какое там «понял». Просто доеду до самого дома престарелых, и всё. Подумал он про себя, спускаясь во двор.
Перед уходом мужчина покормил и напоил собак, нежно с ними попрощавшись. Несмотря на корочки на губе и ухе и синяк, он широко улыбался. Он был спокоен, словно ничего и не произошло. Тэхын, впрочем, был таким же спокойным. На душе было так умиротворённо, что трудно было поверить, что под утро случилась такая бурная сцена.
Колёса «Бенца» были в ужасном состоянии из-за налипшей грязи и сорняков. Кузов тоже был весь забрызган грязью. Он решил, что, раз уж они едут в город, он помоет машину и как-нибудь уговорит мужчину. А если уговоры не сработают, просто похитит его и увезёт.
Температура определённо упала. Несмотря на моросящий дождь, на полях и огородах были люди. Мужчина время от времени открывал окно и громко здоровался. Было удивительно, как он узнавал людей, даже мельком видя их силуэты.
- Жвачку будете? - спросил мужчина. Его голос был полон энергии.
Тэхын протянул ладонь. Мужчина достал из кармана рубашки жвачку, сам развернул её и положил ему на ладонь. Почувствовался сладкий аромат. Терпеть не могу сладкое. Подумал он, но, вопреки своим мыслям, без колебаний закинул её в рот.
- Эта самая вкусная, - радовался мужчина, как ребёнок.
Тэхын мельком взглянул на него.
Непристойный мужчина, которому отсасывал Квон Ёнджун, и наивный мужчина, до смерти радовавшийся жвачке, были одним и тем же человеком. Если бы его спросили, какая сторона ему нравится больше, он бы без колебаний ответил!
Тэхыну нравился этот мужчина. Спокойный, нежный, эмоционально стабильный мужчина, чья отцовская любовь была так глубока, что он посвятил всю свою жизнь ребёнку. С другой стороны, мужчина, которого он видел вчерашним утром, произвёл на него впечатление в ином смысле. Неловко было это признавать, но это возбуждало. Глядя на мужчину, который спал с представителем своего же пола, а потом, ударив его, сам плакал, Тэхын испытал доселе неведомое, странное чувство.
Он вспомнил влажные чёрные глаза мужчины. Его глаза, похожие то ли на ночное море, то ли на ночной пруд, были пугающе глубокими и тёмными. От одной этой мысли по телу пробежала дрожь.
От вопроса мужчины он вернулся в реальность.
- Да. Возле вокзала есть тост-кафе, там очень вкусно.
Мужчина улыбнулся. Отчего-то ему было так хорошо, что он даже тихонько подпевал песне, игравшей по радио. Тэхын собирался сделать вид, что едет на вокзал, а сам свернуть в Чхунджу, но его план пошёл прахом - он вместе с мужчиной ел тосты, а потом отправился на междугородний автовокзал.
