Кислый виноград доминантного альфы. Глава 65
Губы Тэгона прилипли к соску Хёну, как присоска, и не отрывались. Когда измученный сосок наконец снова показался, он был в жалком состоянии - покрасневший и сильно опухший.
Тэгон начал дразнить набухший бугорок Хёну, царапая его ногтем, и Хёну, выгнув спину, обнял шею Тэгона и уткнулся лицом в его ключицу.
Хёну, как щенок, облизывал место, от которого сильно пахло Тэгоном, и начал тереться своим твёрдо стоящим членом о напряжённый мускулистый живот Тэгона, двигая бёдрами. Из-за этого головка члена Тэгона коснулась нежной промежности Хёну.
Из губ Тэгона вырвалось тяжёлое дыхание. Одновременно с этим Хёну застыл и задрожал, словно пронзённый током, когда на него обрушились насыщенные феромоны Тэгона. Через соприкосновение кожи передавалась тонкая вибрация мышц Хёну, создавая чрезмерную стимуляцию.
Незаметно они оба оказались полностью обнажёнными и переплетёнными. Тыльная сторона ладони Тэгона, крепко сжимавшего простыню, словно пытаясь не потерять рассудок, была покрыта выступающими синими венами.
Хёну, не подозревающий о таких усилиях, прижался своими губами к губам Тэгона, источающим густые феромоны, подобные пару. Когда испуганный Тэгон отдёрнул голову назад, Хёну крепко обхватил его за шею и приблизился ещё сильнее, сокращая образовавшееся расстояние.
Губы Хёну почти касались губ Тэгона, создавая щекочущее ощущение, сводящее с ума. По шее Тэгона пробежали мурашки. Он был на грани безумия от явного желания Хёну.
Хёну высунул красный язык между приоткрытыми губами и начал лизать губы Тэгона, из которых вырывалось сладкое дыхание. Грудь Тэгона яростно вздымалась. В конце концов, не выдержав, Тэгон схватил Хёну за затылок и низко зарычал.
И набросился на губы Хёну, словно собираясь их проглотить. Тэгон ввёл свою плоть в горячий рот Хёну, раскрывшийся без сопротивления, и облизал все уголки его рта. Язык скользил по гладким зубам, твёрдому нёбу и мягкой слизистой, пока наконец не переплёлся с полным и шероховатым языком Хёну.
Было невероятно ощущать такое разнообразие текстур в одной части тела. Тэгон, с закрытыми глазами наслаждавшийся каждым аспектом Хёну, заострил кончик своего языка и проник им в горло Хёну. Горло Хёну, испытывающее рвотный рефлекс от давления, перекрывающего дыхание, плотно сжалось вокруг плоти Тэгона.
Из их губ, полностью мокрых от слюны друг друга, доносились влажные звуки. Тэгон, бесцеремонно хозяйничавший во рту Хёну, протянул руку и раздвинул его ягодицы.
Когда он слегка провёл средним пальцем по отверстию Хёну, уже влажному от смазки, из напряжённого, словно одеревеневшего, тела Хёну вырвались концентрированные феромоны. Веки Тэгона, вдыхавшего его глубоко в лёгкие, наполовину закрылись, а глаза закатились.
Это было невыразимо восхитительно. Губы Тэгона, испускавшие восторженные стоны от глубокого удовлетворения, снова накрыли губы Хёну.
Тэгон сильно всосал язык Хёну, который напрягся и застыл от стимуляции его отверстия, втянул его в свой рот, и, жуя мясистый язык, поцарапал ногтем складки, плотно сомкнутые в радиальном узоре.
Хёну дёрнулся всем телом, но это движение оказалось бессмысленным под твёрдым телом Тэгона.
Кончиком ногтя Тэгон чувствовал бугристую текстуру вдоль изгибов плотно сжатых складок. От повторяющейся стимуляции кровь приливала к сверхчувствительной слизистой, и вход постепенно опухал. Вскоре отверстие начало самопроизвольно открываться и закрываться, как жабры рыбы. При каждом движении вязкая смазка вытекала наружу, смачивая руку Тэгона.
Хёну извивался, изнывая от желания, когда рука Тэгона дразнила его, почти входя, но не проникая внутрь. От Хёну исходил болезненный стон, создавая тонкую рябь во рту Тэгона.
Тэгон некоторое время наслаждался ощущением, поглаживая отверстие, но наконец ввёл один средний палец внутрь. Горячие стенки плотно обхватили палец Тэгона. В такт движениям пальца раздавались непристойные хлюпающие звуки. Затем внутрь добавились указательный и безымянный пальцы.
Внутренние стенки с радостью поглощали пальцы Тэгона, входящие и выходящие из растянутого отверстия.
- А, а. Мммм! Хорошо, хорошо, ещё! Ещё...!!
Хёну выгибал бёдра в такт движениям Тэгона, проникающего в его интимную часть, издавая гортанные стоны. Не осознавая, какие звуки он издаёт, Хёну нетерпеливыми движениями торопил Тэгона.
Тэгон, безжалостно вонзаясь во влажное отверстие, тихо прошептал на ухо Хёну:
- Тише, нужно вести себя тихо. Джером может услышать.
Услышав это, Хёну застыл, как будто поражённый молнией, и мгновенно затих. То, как он реагировал на имя Джерома даже в бессознательном состоянии, крайне разжигало извращённые желания Тэгона.
- Что? Боишься? Что Джером увидит?
Каждый раз, когда звучало имя Джерома, отверстие Хёну сжималось, словно от напряжения. Уголки рта Тэгона искривились в зловещей ухмылке.
- Мм? Боишься, что Джером узнает, как ты кончаешь, когда тебя так жёстко трахают здесь?
Движения руки Тэгона стали более интенсивными. Наблюдая за Хёну, который дрожал всем телом от удовольствия, но кусал губы и продолжал подавлять стоны, Тэгон облизнул свою нижнюю губу. Интересно, как долго он сможет так выдержать? Что-то похожее на садизм пробуждалось в Тэгоне.
Пальцы, безжалостно двигающиеся внутри отверстия, начали ощупывать внутренние стенки, будто что-то искали. Обнаружив участок, который был немного толще окружающей ткани, Тэгон сразу же надавил на него. Хёну запрокинул голову и содрогнулся. Он беспомощно задергался, не в силах даже стонать, а из уголков его губ стекала прозрачная слюна.
Когда Тэгон несколько раз подряд ударил по тому же месту, нижняя губа Хёну, которую он кусал, пытаясь подавить стоны, треснула, и потекла кровь. Заметив это, Тэгон недовольно цыкнул и одной рукой крепко сжал обе щёки Хёну, принудительно открывая его рот.
Хотя было жаль останавливаться, когда всё только начинало становиться интересным, нельзя было позволить Хёну пораниться. Удерживая одной рукой щёки Хёну, чтобы тот не мог кусать губы, Тэгон ещё раз сильно толкнул пальцы, погружённые в отверстие Хёну.
Тэгон своим ртом полностью поглотил крик наслаждения, готовый беззащитно вырваться из открытого горла Хёну. Из члена Хёну пульсирующими толчками брызнула беловатая сперма.
Вытащив пальцы из отверстия, Тэгон начал поглаживать свой член. Только после того, как он полностью смочил его жидкостью, которую выделяло разгорячённое тело Хёну, Тэгон направил головку своего члена к отверстию. Затем, надавливая и потирая, твёрдая головка начала постепенно проникать внутрь, раздвигая сомкнутые складки.
Это было очень неторопливое проникновение, словно наслаждаясь обоими ощущениями - упругим входом отверстия и мягкими внутренними стенками. Не выдержав, возбуждённый Хёну резко дёрнул бёдрами, загоняя член Тэгона внутрь себя одним движением.
Оба издали пронзительные стоны и замерли в этом положении. Член Тэгона погрузился так глубоко внутрь Хёну, что снаружи его не было видно.
Хёну, задыхающийся от внезапного тяжёлого чувства заполненности, начал судорожно дышать, словно умирающий.
Ответственность за Хёну, который пострадал из-за своей жадности, пытаясь принять всё сразу, лежала на Тэгоне. Вены на тыльной стороне ладони Тэгона ужасающе вздулись, демонстрируя его предельное терпение, пока он медленно отводил свой член назад, крепко сжимая простыню.
Даже отступив наполовину, Тэгон видел, что дыхание Хёну всё ещё не нормализовалось, и тихо выругался. С трудом сдерживая исходящие от него феромоны, он изучал лицо Хёну. Только убедившись, что выражение лица Хёну стало более спокойным, Тэгон снова начал двигать отведёнными бёдрами.
Член, постепенно проникающий внутрь, наконец вошёл до основания. Тэгон переплёл свои пальцы с пальцами Хёну. Затем, снова поглощая мягкие губы Хёну, он медленно начал движения вперёд и назад.
Влажные звуки раздавались и сверху, и снизу.
Ощущение того, как их дыхание становилось единым через соединённые губы и проникало глубоко в лёгкие друг друга, было невыносимо восхитительным. Возникало ощущение, будто он полностью обладает всем существом Хёну - и снаружи, и внутри.
Хёну, широко раздвинув ноги, крепко обхватил ими талию Тэгона и ещё сильнее прижался нижней частью тела. Связь углубилась, и острое ощущение удовольствия пронзило позвоночник Тэгона.
Хотя Тэгон понимал, что движения Хёну были инстинктивными, а не осознанными, они вызывали невероятное блаженство. Как было бы прекрасно, если бы Хёну делал это в здравом уме. От одной мысли о Хёну, жаждущем и желающем его, Тэгон испытывал непереносимую нежность.
Тэгон крепко обнял Хёну, а затем безжалостно начал двигать бёдрами.
Скрип-скрип - пружины старой узкой кровати издавали громкие звуки трения в такт движениям. Голова Хёну, толкаемая вверх агрессивными движениями Тэгона, вскоре ударилась о стену. Тэгон подложил ладонь под голову Хёну, притянул его к себе и продолжил движения бёдрами.
Ощущение было восхитительным: когда член выходил наружу, внутренние стенки крепко присасывались, не желая отпускать, а когда он снова входил внутрь, они упруго сжимались, создавая давление.
Тэгон, безумно наслаждаясь каждым движением жаждущего его тела и полностью погрузившись в поцелуй с Хёну, вдруг поднял голову. Затем опустил затуманенный страстью взгляд и пристально посмотрел на Хёну.
Он запечатлел в своих глазах образ Хёну, который представлял себе и воображал бесчисленное количество раз за последние семь лет, ничего не упуская.
Вид Хёну, одурманенного наслаждением, с расфокусированным взглядом, преследующего удовольствие, был невероятно возбуждающим. Тело, колыхающееся вверх и вниз в такт движениям бёдер, тихие стоны, смешанные с грубым дыханием - всё это плавило сердце альфы. Влажные и опухшие губы и соски, которые были измучены им, вызывали желание проглотить их. По всему белому телу Хёну, контрастируя с ним, распустились красные пятна прилива крови.
Все эти следы он оставил сам. Хёну стал таким из-за него. Хёну принадлежал ему. Каждая прядь волос Хёну должна была принадлежать только ему. Эти непристойные выражения лица, движения бёдер от удовольствия, стоны на пике наслаждения, сладкий аромат, тепло объятий - всё это должно было принадлежать только ему.
Ощущая, как внутри всё сжимается от неконтролируемого чувства собственничества, Тэгон безжалостно вонзил свою плоть глубоко внутрь Хёну и достиг первого оргазма.
Откинув голову назад, всё тело Тэгона сотрясалось в конвульсиях, сжимаясь до предела - спина, ягодицы, бёдра - все мышцы сокращались, образуя ущелья, и дрожали.
Хёну содрогнулся от ощущения горячей спермы, стремительно ударяющей во внутренние стенки. Вскоре член Хёну самостоятельно затрепетал, энергично дёргаясь вверх и вниз, извергая семенную жидкость.
Мышцы Тэгона, которые были напряжены в течение немалого времени, вернулись в нормальное состояние только после того, как было выпущено большое количество спермы. Тэгон с покрасневшими глазами вытащил свой член и наблюдал за тем, что последует дальше с Хёну.
Прозрачная слизь, смешанная с их выделениями, от многочисленных трений превратилась в беловатую пену, покрывающую опухшее отверстие Хёну. Вскоре плотно сомкнутый центр слегка раскрылся, выпуская сперму Тэгона. Густая жидкость стекала между ягодиц Хёну к копчику. Хёну, чьё тело стало крайне чувствительным, вздрогнул бёдрами от этого ощущения. Отверстие снова задвигалось и ещё раз выплеснуло липкую сперму Тэгона.
Хёну извивался. Наблюдая за этим, член Тэгона снова затвердел. На кончике грозно стоящего члена, прижимающегося к животу, появился предэякулят.
Помутнённые от страсти глаза Тэгона выглядели так, будто он уже наполовину потерял рациональное мышление.
Интересно, сколько альф знают Хёну таким?
За те семь лет, что он, потеряв зрение и став как идиот, был заперт в особняке, одержимый образом Хёну из прошлого, которое было не более чем призраком, через скольких альф прошёл этот распутный и прекрасный Хёну? В глазах скольких альф отразился такой образ Хёну?
Грудь Тэгона, выпускающего гневное дыхание, начала сильно вздыматься от возбуждения. Горячее дыхание, исходящее от Тэгона, значительно отличалось от предыдущего. Его глаза, ставшие ещё более мутными, безучастно оглядывали Хёну.
Пальцы Тэгона внезапно погрузились в отверстие Хёну, выдавливая оставшуюся сперму.
Приподняв наполовину напряжённое от внезапного вторжения тело Хёну, он максимально широко развёл вставленные в отверстие пальцы. Сперма с вязкой консистенцией, напоминающей кашу, вытекла на простыню.
Тэгон, опустошив внутреннее пространство, грубо перевернул Хёну и уложил его лицом вниз. Затем, схватив таз Хёну, он приподнял только нижнюю часть тела и, поместив свою голову в образовавшееся пространство, лёг в нормальном положении.
Перед глазами Тэгона болтался член Хёну. Тэгон взял в рот покрасневший и блестящий орган Хёну, словно срывая плод, висящий на ветке.
От ощущения, когда самая чувствительная часть тела погрузилась в горячее и влажное место, нижняя часть тела Хёну беспомощно обмякла. Он неожиданно оказался в положении, когда лежал на животе, придавливая своим пахом лицо Тэгона. Несмотря на очевидную нехватку воздуха, губы Тэгона, сосущие член, не отрывались.
Тэгон начал дразнить член Хёну, который снова становился твёрдым, облизывая его шершавым языком, а затем заострённым кончиком языка стал проникать в уретру.
- Мммх!
Руки Хёну, сжимающие простыню от интенсивного удовольствия, дрожали. После двух эякуляций жар течки Хёну значительно снизился, и он с трудом оперся на руки, поднял верхнюю часть тела и высоко приподнял нижнюю часть, чтобы избежать невыносимой стимуляции. Член, выскользнувший изо рта Тэгона, подпрыгнул как пружина.
Едва успев избавиться от непереносимой стимуляции и восстановив дыхание, Хёну сразу же почувствовал головокружительное ощущение, от которого волосы встали дыбом. Это было потому, что язык Тэгона теперь лизал его отверстие.
Хёну не осознавал, что нынешняя поза, когда он сидел с поднятым туловищем, ещё больше раскрывала его отверстие перед Тэгоном, чем предыдущая поза лёжа.
Горячий и шершавый язык Тэгона ещё раз лизнул отверстие.
Хёну, трясущийся как от электрического шока от ужасной стимуляции, снова воздействующей на чувствительную интимную область, пытался вырваться. Тэгон крепко держал таз Хёну и плотно прижал свои губы, как присоску, к отверстию, которое начало выделять смазку, и сильно всосал.
Тело Хёну, сидящего на лице Тэгона, потеряло равновесие и пошатнулось вперёд и назад. От сильного всасывания казалось, что слизистая выворачивается наизнанку и даже внутренности будут высосаны полностью.
Каждый раз, когда передние зубы Тэгона царапали складки, перед глазами Хёну вспыхивали звёзды. Заострённый и шершавый язык Тэгона, наполовину проникший внутрь и облизывающий внутренние стенки, вызывал мурашки по всему телу. И всё же, предательски, из члена Хёну короткими толчками вырвалась струйка спермы, смешанной с предэякулятом.
Стоило рукам, поддерживающим верхнюю часть тела, чуть ослабнуть, как высокая переносица Тэгона глубоко впивалась в промежность, не давая прийти в себя.
Для Хёну, чьё сознание начало возвращаться после трёх последовательных эякуляций, такое интенсивное удовольствие было уже болезненным.
Центральная часть тела Тэгона, который сосал нижнее отверстие Хёну, влажное от нектара, как будто высасывая мёд из основания цветка, безумно пульсировала, настолько возбуждённая, что на ней проступили вены.
Наконец губы Тэгона оторвались от отверстия. Серебристая нить протянулась по линии соприкосновения, образуя длинную траекторию, и оборвалась. Прежде чем Хёну успел восстановить дыхание и прийти в себя после стимуляции, два пальца безжалостно проникли в пульсирующее отверстие.
Хёну вздрогнул и дёрнулся бёдрами, но другая рука Тэгона крепко держала его таз, позволяя лишь минимальное движение.
Пальцы, раздражающе царапающие внутренние стенки, наконец нашли простату и сильно надавили на неё.
Из горла Хёну, запрокинувшего голову до предела, вырвался совсем не красивый стон. Извращённо, но именно от этого звука член Тэгона сильно дёрнулся.
От повторяющейся стимуляции простата, наполненная кровью, начала постепенно набухать. Пальцы Тэгона, стимулирующие эту область, наполненную твёрдой массой, в отличие от мягких внутренних стенок, случайно коснулись маленькой, слегка вогнутой и продолговатой ямки. Переместив туда пальцы, Тэгон сильно поскрёб её, как будто пытаясь проникнуть внутрь.
Руки, с трудом поддерживавшие тело, подломились, и Хёну рухнул на простыню. Всё тело Хёну мощно содрогалось, но он не мог даже издать стон. Его тело тряслось, а изо рта текла слюна, он выглядел как человек, потерявший рассудок. Даже в таком состоянии отверстие Хёну продолжало безумно подёргиваться, словно вспоминая недавнее шокирующее ощущение.
Тэгон, не моргая, наблюдал за всей этой сценой, не упуская ни малейшей детали.
Словно не заботясь о состоянии Хёну, который, упав на бок на кровать, с трудом переводил дыхание, Тэгон сразу же схватил его за талию и приподнял. Отодвинув одну сторону ягодиц в сторону, он обнажил блестящее, измученное отверстие.
Направив туда кончик своей головки, Тэгон начал слегка проникать внутрь, погружая только часть уретры, и вытаскивать обратно, повторяя это движение, при этом его глаза наполовину закатились. Вскоре из его уст вырвалось проклятие, похожее на стон восторга. Ощущение упругого, мягкого и нежного отверстия, которое обхватывало и отпускало его член, было невыразимо восхитительным.
...Это ощущение, другие альфы тоже...
Глаза цвета синего моря быстро промелькнули в сознании Тэгона.
Толстая и горячая плоть безжалостно проникла внутрь.
Несмотря на резкое проникновение, расслабленное и влажное отверстие без труда поглотило разъярённый орган Тэгона.
Глаза Тэгона, который поставил Хёну на четвереньки и яростно двигал бёдрами, проникая сзади, как спаривающийся зверь, были совершенно безумными. Однако Хёну, уткнувшийся лицом в простыню, не мог этого видеть. Он просто верно колебался в такт стимуляции Тэгона, отдаваясь накатывающему, как волны, наслаждению.
Спина Хёну блестела от пота. Тэгон потёр свой лоб о лопатки Хёну. Низ живота Тэгона пульсировал, пока он вдыхал запах тела Хёну полной грудью, до самых глубин лёгких.
Существует альфа, который знает Хёну в ещё более интимном состоянии, чем то, в котором он сейчас находится под Тэгоном, жаждущий удовольствия. Есть альфа, который запечатлел себя в самых глубоких местах Хёну, о которых даже сам Тэгон не знает, который позволил этому месту нести плоды союза между ним и Хёну, который дал Хёну существо дороже собственной жизни.
В сознании Тэгона мелькнули глаза Джерома, очень похожие на те синие глаза. Джером, который был всем для Хёну. Джером, который был точной копией следов того альфы.
В этот момент Тэгона накрыло невыразимое ужасное чувство утраты.
Движения бёдер Тэгона стали ещё более интенсивными. Однако чем больше он овладевал телом Хёну, тем сильнее Тэгон чувствовал, что его толкает к ещё большему голоду. Хотя течка из-за гона явно ослабевала, он чувствовал себя всё более нетерпеливым и жаждущим, что сводило с ума.
Тэгон, плотно прижав свою грудь к спине Хёну, обнял его изо всех сил. Он уткнулся носом в шею, источающую густые феромоны, и глубоко вдохнул. Однако, не выдержав неутолимого голода, Тэгон, не сумев преодолеть свою привычку, начал кусать шею Хёну.
Хёну извивался всем телом от острой боли, но Тэгон был сосредоточен только на том, чтобы оставить следы своих зубов на гладкой коже, как следы на чистом снегу. Однако почему-то это совсем не приносило удовлетворения.
Он хотел видеть ещё более бурную реакцию. Хотел дать ещё более сильную стимуляцию. Хотел, чтобы Хёну ещё сильнее жаждал его, желал только его и хотел только его. Он хотел, чтобы высшее наслаждение, которое испытал Хёну, исходило только от него, а не от кого-либо другого.
Тэгон, приподняв верхнюю часть тела, которая соприкасалась с телом Хёну, сильно нажал указательным пальцем на заднюю часть шеи Хёну. Затем, выставив ноготь, он провёл им вдоль позвоночника до копчика одним резким движением.
Сильно сжавшееся отверстие Хёну стиснуло член Тэгона, словно пытаясь откусить его. Набухшая простата соприкоснулась с длинным мочеиспускательным каналом, выступающим вдоль нижней части члена Тэгона, создавая интенсивную стимуляцию. Твёрдые мышцы бёдер Тэгона сильно сократились и задрожали.
Член Тэгона, который остановил движение и наслаждался ощущением пульсирующих внутренних стенок, снова начал входить и выходить. Вскоре движения бёдер стали интенсивнее.
Но в отличие от прежнего, было что-то осторожное в этих движениях. Как будто целью было не просто проникновение, а что-то другое. От явных движений Тэгона, который начал медленно надавливать на область вокруг простаты, словно что-то искал, Хёну внезапно пришёл в себя, будто на него вылили холодную воду.
Это было уже после четырёх эякуляций. Хёну, к которому наполовину вернулся рассудок, осознал, что означают эти отчётливые движения Тэгона, и почувствовал, как холодок пробежал по его шее. Как и предполагал напрягшийся всем телом Хёну, головка Тэгона наконец нашла небольшую ямку около простаты и начала тереться об неё. В голове помутилось.
- Нет, ах, подожди! Тэгон, стой! Чхве Тэгон! Ахх!
Хёну закричал почти как в агонии от невыносимого наслаждения, наносимого его второму входу. Однако имя, рассыпавшееся среди его стонов, лишь сильнее подстёгивало Тэгона.
На лбу Тэгона, осторожно ласкающего едва найденное маленькое отверстие, выступил холодный пот. Казалось, ему мешало сопротивление Хёну, и он освободил руку, которой переплетал пальцы с Хёну, и сильно надавил между лопаток, фиксируя его, чтобы тот не мог двигаться.
Глаза Тэгона, затуманенные и жестоко сияющие, выражающие лишь первобытный инстинкт альфы, полностью лишенный разума, наконец с удовлетворением смотрели на Хёну, который не мог пошевелиться и был просто пронзен.
Как раз в тот момент, когда Тэгон собирался сильнее надавить своим членом на внутреннее отверстие, которое начало постепенно открываться от настойчивой стимуляции, перед его затуманенным взором, как вспышка, промелькнула какая-то сцена. Сцена, где ванна полностью окрашивается в красный цвет.
Между ног погружённого в неё Хёну распространялась ярко-красная кровь, похожая на клубящийся дым. Среди громкого треска чего-то горящего слабо проступил голос, который он никогда не забывал.
Тэгон внезапно схватился за грудь.
Заднее сиденье машины, запятнанное кровью, вид операционной, ощущение, будто вся кровь вытекает из тела через ступни в тот момент, когда он посмотрел на настенные часы в больнице - все эти беспорядочно переплетающиеся образы терзали нервы Тэгона. Пространство и время искривились, как водоворот, и он не мог различить, что перед его глазами было настоящим, а что - прошлым.
Тэгон начал задыхаться. Его резкие движения бёдрами, пронзающие внутренности, застыли, словно замёрзли.
Почувствовав, как возвращается рассудок, который отступил от ударяющей, словно молния, стимуляции, Хёну, приходя в себя, поспешно обернулся к Тэгону. И был потрясён.
Тэгон, полностью потерявший самообладание, царапал свою грудь и задыхался, словно был при смерти.
Казалось, он впал в паническую атаку, так как не приходил в себя, несмотря на зов Хёну.
Растерянный Хёну нащупал место соединения и осторожно вытащил член Тэгона. Затем он поддержал затылок Тэгона и быстро уложил его на кровать в нормальном положении.
Лицо Тэгона, выдыхающего грубые вздохи с вздымающейся грудью, было бледным. Наблюдающий за этим Хёну тоже был на грани паники. Инстинктивный страх нахлынул от странных симптомов Тэгона. Суетящийся Хёну, словно пытаясь взять себя в руки, звонко хлопнул себя по обеим щекам.
После глубокого вдоха он быстро начал думать. Прежде всего, нужно было вызвать лечащего врача. Но он не знал контактных данных Квон Хакгю. В тот момент, когда он собирался встать, чтобы отправиться в комнату Тэгона, где был пейджер, Тэгон крепко схватил его за запястье. Словно умоляя никуда не уходить. Словно прося остаться рядом с ним.
Тэгон, отчаянно сжимая запястье, задыхаясь, бессмысленно смотрел на него расфокусированным взглядом. От его отчаянного и безнадёжного взгляда без всякой причины защемило сердце.
Хёну, остановившись, тщательно осмотрел комнату в поисках какого-нибудь пакета, который мог бы помочь при гипервентиляции Тэгона. Но ничего не нашёл. Даже если бы что-то было, он не смог бы оттолкнуть эту отчаянную руку Тэгона, которая держала его.
Словно приняв какое-то решение, Хёну глубоко выдохнул, внезапно зажал нос Тэгона и плотно прижался своими губами к его губам.
Сильный выдох Тэгона полностью наполнил глубину лёгких Хёну. Грудь Хёну, надувшаяся, как воздушный шар, вскоре снова опала, следуя за вдохом, которым Тэгон втягивал воздух. После того, как их дыхание многократно переплеталось через соприкасающиеся губы, дыхание Тэгона наконец успокоилось.
Почувствовав это, Хёну медленно отстранил свои губы и осмотрел состояние Тэгона. Лицо Тэгона, потерявшего сознание и погрузившегося в глубокий сон, вернуло свой обычный цвет. Сердце Хёну, колотившееся от страха, тоже наконец восстановило свой нормальный ритм.
Изнурённый Хёну тяжело рухнул рядом с Тэгоном, восстанавливая дыхание.
Тело, которое за короткое время переходило от крайнего удовольствия к крайнему страху, охватила ужасная усталость. Он больше не мог ни о чём думать.
Вслед за Тэгоном Хёну тоже вскоре отдался наступающему сну.
Когда Тэгон пришёл в себя, перед его глазами был незнакомый потолок. Повернув глаза, чтобы осмотреться, он понял, что находится в комнате Хёну.
В сознание Тэгона, нахмурившегося от непонимания, фрагментарно возвращались воспоминания о прошедшей ночи. Однако после определённого момента он ничего не помнил. Осознав, что в какой-то момент он полностью потерял рассудок и был поглощён инстинктами, Тэгон поспешно поднялся и осмотрел лежащего рядом Хёну.
Хотя кожа была покрыта красными следами прилива крови и укусов, что выглядело ужасно, других повреждений не было видно. Тэгон тщательно осмотрел даже между ног Хёну, но и там всё было в порядке. Немного опухло, но не было ни следов крови, ни разрывов - всё было цело.
Выдохнув с облегчением, Тэгон снова лёг. Затем он безучастно уставился на Хёну. Взгляд Тэгона исследовал каждый уголок лица спящего Хёну, который тихо дышал во сне.
Хотя он понимал, что Хёну просто измотан после прошедшей ночи, Тэгон не смог сдержать нахлынувшего чувства, видя, как Хёну мирно отдыхает рядом с ним, и крепко обнял его.
Тук-тук. Через соприкасающиеся груди сердце Хёну передавало мягкие вибрации. В отличие от Тэгона, испытывающего глубокое чувство наполненности, Хёну, которому было неудобно от такого грубого объятия, заворочался и проснулся.
Моргая, с каждым движением век его взгляд, затуманенный сном, постепенно становился всё более ясным, что казалось милым и трогательным.
Глаза Хёну, который с опозданием заметил наблюдающего за ним Тэгона, расширились. Внимательно изучив лицо Тэгона, Хёну осторожно заговорил:
Когда Тэгон переспросил, не понимая сути, Хёну добавил:
- Ты же потерял сознание посреди всего.
Хёну обеспокоенно посмотрел на Тэгона, который, казалось, ничего не помнил. У него внезапно началась гипервентиляция, всё тело напряглось, словно он пережил какую-то ужасную травму. Это был настолько сильный приступ, что нахлынул страх, что он может умереть, но он совершенно ничего не помнил.
Глядя на Тэгона и кусая губы, Хёну нерешительно спросил:
- У тебя есть какие-то последствия от аварии? Паническое расстройство или что-то в этом роде?
Тэгон, потягиваясь и вставая с кровати, невозмутимо ответил:
- Видимо, было настолько хорошо, что я даже потерял сознание.
...Похоже, причина была не в этом...
Отбросив тревожное чувство, Хёну последовал за Тэгоном и тоже встал. Скоро сотрудники дома должны будут приступить к своим утренним обязанностям.
Пока Тэгон поднимал упавший на пол халат, Хёну, спускаясь с кровати, тайком подавил вырвавшийся стон и схватился за поясницу.
Хотя это было лучше, чем в прошлый раз, последствия всё равно были колоссальными. Интересно, когда он привыкнет к этой боли и ощущению инородного тела? Если он привыкнет, это, вероятно, будет неприятно по-своему. Нет, в первую очередь, сможет ли он вообще когда-нибудь привыкнуть к такому грозному размеру?
Пока Хёну был поглощён этими странными размышлениями, он услышал голос Тэгона:
- Есть что-нибудь, что ты хочешь съесть? На завтрак.
До погружённого в свои мысли Хёну снова донёсся голос Тэгона:
Хёну, которому явно не очень хотелось, сглотнул.
При этих словах глаза Хёну расширились. Его привлекло предложение Тэгона попробовать димсам, но еще больше его поразило то, как детально Тэгон помнил меню, которое К заказывал для него через обслуживание номеров в отеле "Эйден".
Увидев, как Хёну слегка кивнул, Тэгон не смог сдержать улыбку, и его губы изогнулись привлекательным образом. Хёну, рассеянно наблюдавший за этим, покраснел. Почувствовав жар, приливший к лицу, он поспешно отвернулся и без причины резко распахнул дверцу шкафа.
- Выйди. Мне нужно подготовиться.
Намеренно резко приказав и выпроводив Тэгона, он наконец остался в комнате один. Ноги Хёну подкосились, и он рухнул на пол.
Сердце неистово колотилось в груди.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty