Антитеза. Глава 13
Ощущение инородного тела, которое Син Джеха испытывал весь день, оказалось реальным. Из-за неполной чувствительности нижней части тела он осознал это медленно.
То, что в отверстии Син Джеха находится странный металлический предмет, он обнаружил только когда его мыл Квон Иджэ. Квон Иджэ, плотно вставляя скользкий предмет внутрь, предупредив: «Не теряй его.»
- Раз уж отверстие раскрыто, будет только хуже, если оно закроется, Син Джеха-щи. Давайте оставим его там, пока я не смогу вставить свой член.
Слова Квон Иджэ содержали заботу о Син Джеха, но каждый раз, слыша такие откровенные выражения, Син Джеха не мог не краснеть. Он всё ещё не привык к таким словам.
Поначалу он не замечал, но после того как осознал, Син Джеха чувствовал инородное тело и когда Квон Иджэ держал его на руках, и когда сидел в кресле, и когда лежал. Он не мог сконцентрироваться ни на чём. Также беспокоился, что предмет случайно выпадет.
Квон Иджэ вынимал металлическую пробку только во время реабилитационных упражнений с терапевтом. Даже во время еды, даже во время сна Син Джеха должен был носить пробку.
Странно, но в этом доме не было нижнего белья. Сказать, что ему нужно нижнее бельё, почему-то было стыдно. В результате Син Джеха не носил нижнего белья. Шелковистые пижамные брюки плотно облегали тело. Каждый раз, когда его член тёрся о гладкую ткань, Син Джеха приходилось собираться с мыслями, чтобы справиться с нахлынувшим странным ощущением.
За исключением мелких проблем, с которыми он сталкивался в одиночку, повседневная жизнь была мирной. Квон Иджэ редко злился. Даже когда Син Джеха ошибался, он спокойно объяснял, чего не следует делать.
Но снисхождение всегда давалось лишь однажды. Второго раза не было.
Син Джеха постепенно понимал, что не нравится Квон Иджэ. Квон Иджэ был довольно тихим и не любил шум. Он был настолько чистоплотным, что всегда носил перчатки. Ему не нравилось, когда Син Джеха первым хватал его или прикасался к его телу, но он терпимо относился к тому, что Син Джеха обнимал его за шею или прислонял лоб к плечу, когда тот держал его.
Син Джеха никогда не ступал собственными ногами по мраморному полу в доме Квон Иджэ. В инвалидном кресле тоже не было необходимости. Потому что Квон Иджэ всегда носил его на руках. Утром он просыпался, трижды в день они ели вместе, занимались упражнениями, и пока Квон Иджэ работал, он сидел на полу и читал книги. Когда наступала ночь, весь свет в доме выключался, и он спокойно спал в мягкой постели.
Это было настолько мирное время, что казалось странным, что ничего не происходит. Никто не нарушал их покой. Син Джеха искренне приветствовал это тихое и спокойное время. Иногда его посещала внезапная мысль: «Лучше бы время полностью остановилось прямо сейчас.»
Когда Квон Иджэ, проверив часы на запястье, сказал это, Син Джеха отложил книгу, которую читал. Квон Иджэ поднял его с пола. Расстояние от гостиной до спальни было до смешного коротким.
Квон Иджэ опустил Син Джеха на матрас в комнате. В дополнение к этому он поправил положение подушки и натянул одеяло до самого подбородка. Каждый раз, ощущая такую нежность, Син Джеха вновь осознавал: каждый миг, каждое мгновение настолько драгоценно, что он готов сойти с ума.
- Да, директор, и вам. Спокойной ночи.
Когда Син Джеха произнёс эти слова, Квон Иджэ просто слегка кивнул и повернулся, чтобы уйти. Син Джеха внезапно приподнялся и окликнул его.
Квон Иджэ остановился и посмотрел на Син Джеха.
- Да, вы хотели что-то сказать?
Шевеля губами и выбирая слова, Син Джеха широко улыбнулся.
Квон Иджэ не упрекнул его за банальность и не стал допытываться, что тот собирался сказать.
- Да. И вам, Син Джеха, спокойной ночи.
После его низкого голоса послышались тяжёлые шаги, затем щелчок, и весь свет на первом этаже погас. На втором этаже, казалось, всё ещё было смутно светло, но снизу было плохо видно.
Син Джеха неловко повернулся и посмотрел наискосок вверх. Квон Иджэ поднимался по лестнице, возвращаясь в свою комнату. Глазами, привыкшими к темноте, Син Джеха долго не мог оторвать взгляд от места, где исчез Квон Иджэ.
Квон Иджэ ввязался в жестокую схватку с тремя эсперами. Сбив с ног одного, который бросился на него с кулаками, Квон Иджэ схватил за плечевой сустав другого мужчину, вывернул его и отбросил, а затем ударил кулаком в живот третьего. Сегодня его движения казались особенно жестокими.
Поскольку эсперы есть эсперы, все они сражались с ним, ощущая азарт. Каждый раз, когда Квон Иджэ размахивал кулаком, раздавался резкий звук.
Блейк осторожно наблюдал за их схваткой издалека.
Эсперы, казалось, были шокированы тем, что втроём не могут победить Квон Иджэ. Некоторые бросались на него в ярости. Однако они были ещё молоды и недавно пробудившиеся эсперы. Их практический опыт был меньше, чем у Квон Иджэ.
В отличие от предыдущих индивидуальных атак, теперь эти ожесточённые эсперы обменялись взглядами и одновременно атаковали с трёх направлений. Но поскольку такое случалось не впервые, Квон Иджэ схватил того, кто набросился сзади, перебросил вперёд и ударил локтем в бок другого. Это была не тренировка, а настоящая драка.
Прошло немного времени. Глядя на трёх эсперов, лежащих в ужасном состоянии, Квон Иджэ слегка нахмурил брови. Это был знак затруднения.
Вздувшиеся от гнева мышцы и жар, достаточно сильный, чтобы затуманить разум, всё ещё не были разрешены. Лицо и предплечья Квон Иджэ тоже были покрыты кровью. Но увидев состояние эсперов, Блейк решил остановить его.
Блейк взял полотенце и напиток и вмешался, когда один из эсперов пытался встать, пошатываясь.
На это неожиданное вмешательство Квон Иджэ посмотрел на него холодным взглядом, но Блейк с улыбкой произнёс:
- Давайте на сегодня остановимся.
Тяжело дыша, Квон Иджэ с неудовлетворённым выражением опустошил протянутую ему бутылку спортивного напитка. Пока Квон Иджэ вытирал лицо полотенцем, Блейк слегка повернулся к эсперам и сделал жест рукой. Раненые эсперы поклонились Квон Иджэ и тихо покинули подземный тренировочный зал.
Обширное пространство, которое было наполнено жаром, мгновенно затихло.
- Вот как.
На лице Квон Иджэ всё ещё читалось нерастраченное напряжение. Когда ему было очень хорошо или очень плохо - обычно в одном из этих двух случаев - Квон Иджэ вот так закрывался в тренировочном зале.
Для Квон Иджэ боевые искусства были не просто упражнением или самообороной, а законным насилием. Как обычные люди испытывают утреннюю эрекцию, он периодически использовал насилие как способ высвобождения своего сексуального желания. Конечно, этого не было достаточно, чтобы достичь полного удовлетворения, сопровождаемого эякуляцией, но этого хватало, чтобы достаточно подавить свой характер и смешаться с людьми, выглядя нормальным.
Квон Иджэ надел часы, которые ранее снял. 6:30 утра. Ещё не время для Син Джеха просыпаться.
- Они, похоже, совсем бесполезны.
- Хоть они и принадлежат ЧВК, но это ещё неопытные новички без нормальной подготовки, поэтому им ещё не хватает опыта, чтобы противостоять вам, директор.
Битва возможна, только когда противники равны. Если на ринге противник отличается по весовой категории, это означает одностороннее насилие, и именно это сегодня было больше всего нужно Квон Иджэ.
- Говорят, все процессы завершены.
- Да, с сегодняшнего дня должна начаться первая клиническая фаза. Всего двадцать образцов, семь из них исключены из первой фазы, так как требуют дополнительного наблюдения.
Блейк объяснил Квон Иджэ обзор проекта, представленный исследователями. Квон Иджэ внимательно слушал слова Блейка и добавил несколько комментариев. Блейк тщательно записал всё, что сказал Квон Иджэ.
- Госпожа Элеонора тоже очень на это рассчитывает.
- С самого начала это был проект, который начала моя мать.
Квон Иджэ улыбнулся, вспоминая образ своей матери, которая была гораздо более хладнокровной и даже безжалостной, чем он в деловых вопросах.
- Когда мать впервые планировала этот проект, она сказала кое-что. Что ей повезло быть эспером. Если бы её сын или муж были эсперами, мы могли бы заподозрить, что она планирует разрушить семью. Она сказала, что тогда ей не хватило бы смелости снова начать.
Элеонора в настоящее время была публично известна как человек, занимающийся благотворительностью для детей-беженцев, а в Квантуме она была выдающимся исследователем и бизнесвумен.
- Я также помню, что сказал отец. Он сказал, что в таком случае ему пришлось бы заново написать завещание, сделав мать бенефициаром. Не могу понять, как можно делать такие мрачные шутки за завтраком.
- Действительно, это так похоже на них обоих.
- В любом случае, этот проект принесёт Квантум моей матери. Если возникнут проблемы, немедленно докладывай. Когда бы это ни произошло, где бы я ни находился.
- Понял. Но... не знаю, уместно ли спрашивать, но вы планируете продолжать работать из дома?
- Поскольку проект уже запущен, моего вмешательства особо не требуется. На первой стадии клинических испытаний я буду только получать периодические отчеты. Не беспокойся, я выйду, когда потребуется.
- Вы сразу поднимаетесь наверх?
Поведение Квон Иджэ, словно забота о ребенке была его профессией, сильно отличалось от того, что Блейк изначально ожидал. Но поскольку его лицо выглядело довольно радостным, Блейк не стал ничего добавлять.
Блейк поклонился. Квон Иджэ направился в сторону гостиной. Хотя он вытерся полотенцем, от его тела всё ещё исходил сильный запах крови.
В ванной комнате на втором этаже Квон Иджэ, смывая с себя кровь водой, сжимал и разжимал кулак. Причина того, что желание не удовлетворилось даже односторонним насилием, вероятно, заключалась в том, что Квон Иджэ впервые обнаружил объект, с которым можно делать всё, что ему хочется.
Чтобы занять доминирующую позицию, достаточную для управления людьми с помощью насилия, в первую очередь необходимо идеально контролировать окружающую обстановку. Квон Иджэ спокойно возводил прочные стены вокруг Син Джеха.
Он всегда воображал это. Момент, когда сам станет чьим-то абсолютным властителем.
Для Квон Иджэ насилие было ясным средством, но настоящей целью был полный контроль. Лишить свободы, уничтожить вкусы, захватить все процессы мышления так, как он того хотел. Вот что получилось в результате. Существо, совершенно приспособленное к своему противоречивому хозяину, Квон Иджэ, не имеющее никаких сомнений, не задающее вопросов о причинах, и изначально не способное даже думать о таком.
Вымывшись, Квон Иджэ оперся о перила второго этажа и смотрел вниз на гостиную. В прозрачной комнате, сделанной из стекла, он отчётливо видел Син Джеха, свернувшегося и спящего в постели.
Это, безусловно, неординарное и странное дело. Но Син Джеха не спрашивал о причинах. Просто адаптировался к тому, что ему давали. Это довольно удовлетворяло Квон Иджэ. Он наблюдал за Син Джеха издалека, пока тот не проснётся.
Син Джеха услышал эти слова во время ужина.
- Прошла уже примерно неделя, так что сегодня можно снова попробовать гайдинг.
От этого спокойного заявления Син Джеха чуть не уронил ложку.
Квон Иджэ наклонил голову и встретился глазами с Син Джеха. Растерянный Син Джеха отчаянно замахал руками.
На губах Квон Иджэ появилась ленивая улыбка.
- Может быть, вам нужно морально подготовиться?
Смущённо мямля, Син Джеха проявил довольно честную реакцию.
Услышав ответ Син Джеха, Квон Иджэ как ни в чём не бывало продолжил есть.
- Тогда давайте начнём эту подготовку прямо сейчас.
- Возможно... сегодня вы собираетесь...?
Зная, что Син Джеха не может правильно произнести откровенное слово, Квон Иджэ немного подразнил его. Он отчётливо видел, как кончики ушей, выглядывающие из-под коротких волос, покраснели.
- То есть... э-э, э... секс...
В отличие от слов о подготовке, ответ был настолько решительным, что подавлял.
- И не только сегодня, но и в ближайшее время мы даже не будем пытаться. Син Джеха-щи, вы ещё слишком многого не знаете. Я считаю, это сложно.
Глядя на Син Джеха, который, казалось, был разочарован, на губах Квон Иджэ слабо промелькнула игривая улыбка.
- Почему? Вы почувствовали облегчение, думая, что не нужно готовиться?
- Дело не в этом... просто я слишком растерялся...
Син Джеха очень медленно зачерпывал кашу. Он выглядел настолько напряжённым, что было непонятно, попадает ли еда ему в рот или в нос.
- Ничего такого, почему вы так напряжены?
На вопрос Квон Иджэ, похожий на размышление вслух, Син Джеха совершенно не мог ответить. Квон Иджэ, так спокойно говорящий о гайдинге в это мирное время, казался зрелым и уверенным человеком, но гайдинг для Син Джеха был всё ещё чем-то, к чему у него не было иммунитета.
Прежде всего, для Син Джеха гайдинг означал очень сексуальное действие. Хотя для Квон Иджэ, казалось, это было не так. Он ничего не мог поделать с тем, что напрягался, просто услышав это слово.
- Когда едим, давайте сосредоточимся на еде. Если будете есть, думая о другом, и подавитесь, даже это не сможете сделать.
Закончив ужин, который, казалось, длился намного дольше обычного, Квон Иджэ встал со своего места, как только прозвучал звук опускаемых приборов, будто это был сигнал. За те короткие моменты, пока он обходил стол и направлялся к нему, сердце Син Джеха начало биться так, будто вот-вот разорвётся. Беспокоясь, что Квон Иджэ услышит громкий стук своенравного сердца, Син Джеха свернулся калачиком, когда тот взял его на руки.
Квон Иджэ двигался неторопливо. Изначально он не собирался быстро проводить гайдинг Син Джеха. Проект К предусматривал три клинических испытания, и первое из них только начиналось.
Квон Иджэ не думал, что первое клиническое испытание будет успешным. По крайней мере, на несколько лет, пока он должен был оставаться в Корее, Син Джеха станет для Квон Иджэ весьма подходящим хобби, и было бы довольно неудобно, если бы тот слишком рано выздоровел и лишил его этого удовольствия.
Поэтому Квон Иджэ намеревался приручать Син Джеха очень спокойно, медленно. И физически, и психологически.
Комната, дверь которой всегда была закрыта, была создана Квон Иджэ для гайдинга. И он вложил в неё немало усилий. Ведь гайдинг был не единственной целью. Син Джеха не мог полностью соответствовать вкусам и наклонностям Квон Иджэ, поэтому нужны были дополнительные предметы.
Квон Иджэ чувствовал, как Син Джеха осматривается в его объятиях. Он заслонил своим телом то, что тому не нужно было видеть, и опустил Син Джеха на кровать.
Син Джеха провёл ладонью по гладкой простыне. В прошлый раз простыня, кажется, была серой, а сегодня чёрной.
В изголовье огромной кровати, достаточно большой, чтобы двое могли кататься по ней как собаки, были прикреплены несколько колец. На нескольких полках были выставлены предметы, от одного вида которых становилось жутко. Инструменты для связывания людей, для битья... И взгляд Син Джеха упал на предмет, похожий на половой орган, хотя он не знал, из чего он был сделан.
В тот момент Син Джеха осознал присутствие пробки, всё ещё находящейся в нём, и его лицо покраснело. Хотя он не знал конкретного назначения, но догадался, что эти предметы были необходимы Квон Иджэ во время гайдинга.
Квон Иджэ протянул руку. Сверху вниз пуговицы пижамы, которую носил Син Джеха, расстёгивались одна за другой. Каждый раз, когда кожаные перчатки касались обнажённой кожи, становилось не по себе. Когда все пуговицы расстегнулись, верхняя часть естественно соскользнула в сторону. Син Джеха попытался снять одежду, схватившись за рукава, но был немедленно остановлен.
Нежные, но не ласковые руки сняли одежду с Син Джеха. Затем настала очередь брюк. Квон Иджэ отбросил всю пижаму Син Джеха в сторону и, слегка похлопав его по ягодицам, сказал:
Син Джеха неуклюже лёг на живот на кровать. Квон Иджэ взял Син Джеха за лодыжки и легко потянул, опуская обе его ноги за край матраса. Син Джеха оказался в позе, когда живот лежит на краю кровати. Поскольку его пальцы не доставали до пола, бессильные ноги болтались в воздухе.
Квон Иджэ не нужно было объявлять о своих действиях. Поставив Син Джеха в нужную позу, он собрал необходимые принадлежности. Это была ёмкость с жидким кремом белёсого цвета.
Собрав всё необходимое, Квон Иджэ сел рядом с лежащим на животе Син Джеха. Между округлыми ягодицами была видна металлическая пробка, слегка подрагивающая. Квон Иджэ без предупреждения ударил по ней рукой.
Син Джеха вскрикнул, когда пробка глубоко вошла внутрь. Это ощущение напоминало то, как будто Квон Иджэ ударил кулаком внутрь него, но, возможно, из-за её небольшого размера боль не была такой сильной, как тогда.
Вместо боли нахлынуло странное ощущение. Словно кто-то протолкнул что-то под ним и размял его внутренности - чувство, от которого голова кружилась, и казалось, что изо рта вот-вот вырвутся всевозможные вульгарные звуки.
Квон Иджэ слегка толкал и тянул пробку, раскачивая её. Когда то же ощущение повторялось вновь и вновь, Син Джеха испытывал поистине странное чувство. Ощущение, будто то, что проникало в него сзади, было не твёрдым металлом, а чем-то напоминающим человеческий кулак...
Услышав стон, Квон Иджэ просунул руку и слегка погладил член Син Джеха. Прямой орган уже довольно затвердел. С улыбкой на губах Квон Иджэ одной рукой нежно поглаживал член Син Джеха, а другой несколько раз быстро ударил по пробке.
Пробка, глубоко проникшая внутрь, естественно выталкивалась к отверстию, и каждый раз Квон Иджэ ударял по ней, заставляя снова глубоко проникнуть. После короткой боли приходило постоянное щекочущее ощущение. Син Джеха, словно не в силах выдержать это, тёр лоб о матрас и содрогался. Он подумал, что, возможно, именно так чувствуешь себя, когда что-то быстро вбивается внутрь и медленно выходит.
После этих деловых слов Квон Иджэ медленно потянул за пробку. Пробка с большим шариком, плотно сидевшим в отверстии, имела форму, сужающуюся внутрь. Когда самая толстая часть оказалась у отверстия, растянутая кожа покраснела от прилива крови. Помня слова Квон Иджэ не выронить её, Син Джеха сжимал свой задний проход, и каждый раз пробка снова проскальзывала внутрь.
- В такие моменты нужно расслабляться.
Снова потянув пробку к отверстию, Квон Иджэ потребовал от сжимающегося Син Джеха расслабиться.
Несколько раз пошевелив и раскачав пробку, Квон Иджэ резко вытащил её.
Син Джеха всхлипнул, когда тяжёлый посторонний предмет, заполнявший его, силой раздвинул отверстие и вышел. Одновременно возникло непривычное ощущение пустоты из-за исчезновения того, что он крепко сжимал. Игнорируя дрожащего Син Джеха, Квон Иджэ открыл крышку ёмкости с жидким кремом.
Приставив горлышко ёмкости к красному отверстию между ягодицами, Квон Иджэ вылил жидкий крем прямо внутрь Син Джеха. От жуткого ощущения, когда холодная вязкая жидкость проникла внутрь, Син Джеха со стоном содрогнулся.
Квон Иджэ один за другим брал новые флаконы и вливал их содержимое. По мере того как внутри накапливалось инородное вещество, живот Син Джеха начал постепенно набухать. Внутри живота возникло странное ощущение, будто что-то бурлит. Но действия Квон Иджэ не прекращались.
Примерно с третьего флакона белый крем начал медленно вытекать наружу. Квон Иджэ, поглаживая отверстие, предупредил:
Син Джеха напрягся изо всех сил, стараясь сжать отверстие. Хотя это выглядело жалко, Квон Иджэ безжалостно снова раздвинул отверстие и влил крем. Последнюю порцию он специально вливал медленно. Даже Квон Иджэ чувствовал, насколько узким было внутреннее пространство, как оно уже было полностью заполнено, но ему было всё равно.
Не успел он втолкнуть и половину флакона, как раздался удивлённый возглас Син Джеха: "Хмпф!" Казалось, что он напряг ягодицы изо всех сил, но было уже поздно. Крем вытекал и капал на белую кожу. Пальцы в кожаных перчатках размазали его. Белая жидкость на чёрной коже выглядела чрезмерно непристойно.
Квон Иджэ цокнул языком, встал и надел наручники на обе руки Син Джеха. Он привязал связанные над головой запястья верёвкой к кольцам на кровати. Син Джеха дрожащим голосом произнёс: "Простите...", словно прося прощения.
- Всё в порядке. Если не знаете, то нужно научиться, а если пролили - начать сначала.
Сделав такой простой вывод, Квон Иджэ перевернул Син Джеха. Худой живот выпирал вверх. Квон Иджэ раскрыл ладонь и сильно надавил на верхнюю часть живота Син Джеха.
- Хнн, а, по-подождите, подожди... угх...!
Он не мог вынести давления, которое оказывалось с такой силой. Син Джеха издал всхлипывающий звук, будто его вот-вот стошнит. Все принудительные действия Квон Иджэ имели свои причины. Но Син Джеха абсолютно не мог понять, что означали эти действия.
Когда Квон Иджэ с силой надавил на живот, сжатое внутреннее пространство не выдержало. Из пульсирующего отверстия что-то хлынуло. Лицо Син Джеха, испытывающего невыносимый стыд, покраснело.
Ладонь Квон Иджэ всё ещё давила на живот Син Джеха. Он даже усилил давление, проводя сверху вниз, как будто выжимая. Открытое отверстие непрерывно извергало белую жидкость.
Только после того, как полностью сдавленный ладонями живот опустел, Квон Иджэ широко раздвинул отверстие обеими руками и осмотрел его. Внутренняя часть, где ещё оставалось немного белой жидкости, была в основном красной. Палец в перчатке глубоко погрузился, слегка провёл по внутренней части и вышел. На кожаной перчатке почти не осталось белой жидкости.
- Вот как нужно опорожнять - полностью. Чтобы ничего не осталось. Запомните.
Голос был дружелюбным, словно он действительно чему-то учил.
- Заполняю снова. Поскольку это второй раз, я добавлю немного больше, чем раньше.
Вместо того чтобы положить Син Джеха на живот, Квон Иджэ широко раздвинул его ноги в стороны. Ноги, лишённые чувствительности, оставались разведёнными, как их расположил Квон Иджэ. Через широко раскрытое пространство он снова приставил флакон. У Син Джеха закружилась голова, когда он осознал размер флакона, который приближался между его ног.
Каждый раз, когда Квон Иджэ открывал новый флакон и вливал жидкость в отверстие, Син Джеха хотелось плакать. С каждым разом, когда Квон Иджэ прижимал флакон, чувствовалось, как живот раздувается. Было бы лучше, если бы он этого не видел. Стараясь изо всех сил терпеть, так как видеть это было невыносимо, он держался.
Из-за странного ощущения наполненности внизу его живот казался пустым, и чувство инородного тела нарастало. Он пытался напрячь своё дрожащее тело, чтобы едва выдержать, но в какой-то момент перед глазами стало белеть.
Его живот был настолько раздут, что казалось, его вот-вот вырвет. Син Джеха неосознанно умолял:
- Нет, не надо... Не входит...
Холодная жидкость начала течь через вход.
Син Джеха зажмурился и сжал кулаки, напрягая всё тело, но это было бесполезно.
Отверстие, поглощавшее крем, начало пульсировать. Каждый раз, когда оно слегка расслаблялось, что-то, казалось, просачивалось под бёдра. То, что не удалось удержать внутри, то, что постепенно вытекало при пульсации, смочило область под бёдрами. Осознав, что произошло, Син Джеха всхлипнул и стал умолять:
- Директор, хх, простите... я пытался терпеть...
- В оправданиях нет необходимости.
Слова Квон Иджэ были снисходительными, но действия - нет. Он снова с силой надавил на живот Син Джеха, как и раньше. Но на этот раз не раскрытой ладонью, а кулаком. Ещё более грубая сила вонзилась вертикально в живот, словно пытаясь прижать его к полу.
Это было совершенно невыносимо.
Невозможно было противостоять давящей силе. Сильно сжатое внутреннее пространство не выдержало и, широко раскрыв отверстие, извергло поток крема. Белая жидкость лилась, пропитывая простыню. Распростёртый на испорченной чёрной простыне Син Джеха изогнул спину и задыхался.
Квон Иджэ так сильно надавил, что плоский живот почти касался спины. До тех пор, пока всё не вышло. Пока он насильно извергал то, что было принудительно введено, Син Джеха, обессиленный, упал на кровать, дрожа конечностями. Верёвка, связывающая его руки, дрожала, а наручники гремели. Это было похоже на наблюдение за бабочкой, пришпиленной булавкой.
Квон Иджэ сидел, скрестив ноги, и смотрел на Син Джеха. Прошло довольно много времени, прежде чем Син Джеха осознал этот взгляд. Сдерживая слёзы, готовые пролиться, Син Джеха сказал:
На удивление, ответ Квон Иджэ был даже бодрым.
- Я не злюсь, если вы не можете сделать то, что делаете впервые. Я же сказал раньше. Если не знаете - учитесь, если не получается - начинайте сначала.
Эти слова казались Син Джеха невероятно далёкими. Ведь это означало, что если не сделаешь правильно, придётся повторять, пока не получится.
Всё повторялось: грубое движение руки тянуло за лодыжки, разводило ноги, и незнакомая текстура жидкости полностью заполняла живот снизу. Даже когда перед глазами белело, даже когда прошло неизвестно сколько времени, даже когда Син Джеха продолжал допускать ошибки, Квон Иджэ терпеливо обучал его.
Было ощущение, будто он стал живой куклой, которая делает то, что ей велят, и терпит со слезами. Поздней ночью, когда уже давно прошло время, когда обычно в доме гасли все огни, Квон Иджэ упорно повторял одни и те же действия.
Син Джеха всхлипывал сорванным, хриплым голосом. Казалось, он уже не мог даже нормально плакать вслух. Повторяющееся ощущение давления от чего-то, что насильно вталкивали, и необходимость насильно выталкивать это, вероятно, было больше психологически утомительным, чем физически. Но несмотря на это, член Син Джеха стоял твёрдо. Квон Иджэ кончиками пальцев слегка ударил по твёрдой головке, не причиняя боли.
В ответ на этот почти пронзительный стон Квон Иджэ потёр кончик головки. Кожаные перчатки, более гладкие, чем человеческая кожа, были уже влажными.
- Странно... странно, директор... Не знаю... хнн... кажется, да... приятно...
Голос, окрашенный стыдом, выдавал только чистую правду. Даже это было результатом того, что требовал Квон Иджэ от Син Джеха. Квон Иджэ, словно одобряя, взял член Син Джеха и слегка подрочил его.
- Если хотите кончить, то можете сделать это. Это всё же лучше, чем боль.
Квон Иджэ ответил безразлично, продолжая теребить головку кончиками перчаток.
Из уже покрасневшего, жгучего и зудящего члена хлынула жидкая жидкость. Из-за того, что он уже много раз извергался, это была почти прозрачная слизь без цвета. Син Джеха издал болезненный стон. Должно быть, было очень больно, когда что-то касалось ободранной кожи.
Когда Квон Иджэ стал поглаживать круглые яички в перчатке, Син Джеха издал скорее звериный, чем человеческий, инстинктивный звук и выгнулся. Квон Иджэ почувствовал стеснение внизу. Обычно удобные брюки в таких ситуациях доставляли некоторый дискомфорт. Выпуклость внизу стала тесной.
Квон Иджэ легко провёл по щеке Син Джеха.
Пытаясь осмыслить слова Квон Иджэ затуманенным сознанием, Син Джеха не сдержал слёз, которые хлынули из глаз.
У Син Джеха была склонность воспринимать всё только через собственный опыт. Он мог терпеть боль от болезни, потому что слишком привык к ней.
Быть побитым чьей-то рукой, иметь что-то насильно введённое вниз таким образом, испытывать острое удовольствие, от которого белеет в голове, чувствовать жжение на потрескавшейся коже из-за слишком частых эякуляций - всё это были вещи, которые Син Джеха никогда в жизни не испытывал. Только Квон Иджэ мог это делать.
- Хнн... я могу... что угодно...
Несмотря на это, Син Джеха умолял. Слепо, о чём угодно. Чтобы Квон Иджэ обращался с ним как пожелает. Даже если это означало вытерпеть эти ужасные ощущения ради пригоршни гайдинга, для Син Джеха это было самым насущным.
Квон Иджэ расстегнул ремень брюк и опустил молнию. Выскочил твёрдый, горячий, внушительный орган. Квон Иджэ схватил бессильные запястья Син Джеха и заставил его взять свой член. Размер был таким, что Син Джеха никогда не смог бы обхватить его одной рукой.
Сняв и отбросив перчатки, Квон Иджэ положил свою руку поверх руки Син Джеха. Большая рука полностью накрыла маленькую. В таком положении Квон Иджэ медленно провёл по стволу члена. Он не ожидал, что сегодня будет гайдинг, но Син Джеха оказался неожиданно возбуждающим.
И в этот момент это произошло.
Боль и удовольствие нахлынули одновременно. Тело Син Джеха подпрыгнуло. Рефлекторно его рука, сжимающая член, напряглась. Квон Иджэ подумал, что давление, которое он чувствует на своём члене, похоже на то, что он испытал несколько дней назад, когда вставлял свою руку в Син Джеха, и начал гайдинг.
Такой вид гайдинга действительно был неудобен для Квон Иджэ. При таком уровне контакта волны Син Джеха не проявлялись в конкретной форме. Но он мог догадаться, какую форму имели эти сгустки волн и насколько они были огромны.
Квон Иджэ начал упорядочивать волны снаружи, понемногу. Спокойно разрывая и разрушая запутанные линии и петли, он вдавливал свои бёдра в руку, сжимающую его член. С каждым проникновением внутрь стоны в ушах становились всё громче, и давление, которое чувствовал сам Квон Иджэ на своём члене, тоже было немалым.
Из члена Син Джеха брызгала жидкая субстанция, смачивая рубашку Квон Иджэ. Когда рука Син Джеха ослабевала, Квон Иджэ снова беспорядочно разрывал его волны. Каждый раз, когда край волны разбивался и крошился как осколок, Син Джеха терял сознание от удовольствия, смешанного с болью. Разрушая волны, Квон Иджэ мог контролировать силу, с которой Син Джеха сжимал его член. Это было на усмотрение Квон Иджэ, как этим воспользоваться.
Фрактальная волна Син Джеха, хоть и была нерегулярной, но всё же имела свою форму, под беспощадным гайдингом Квон Иджэ была напрочь раздроблена с одного края и развернулась ровной плоскостью.
Разрывающий крик пронзил уши Квон Иджэ. Слегка нахмурившись, Квон Иджэ более глубоко изучил волны Син Джеха. Одного этого было достаточно, чтобы Син Джеха снова кончил, содрогаясь. Горячая жидкость брызнула на тыльную сторону ладони Квон Иджэ. Квон Иджэ тоже кончил прямо в невзрачную руку.
На живот Син Джеха пролилась беловатая жидкость. Возможно, из-за чрезмерной чувствительности Син Джеха задрожал даже от этого.
Боль от разрушения волн, удовольствие от одного лишь прикосновения проводника к волнам. Син Джеха уже потерял сознание, откинув голову назад с открытым ртом. Если бы Квон Иджэ не поддерживал его, рука Син Джеха тоже потеряла бы силу и упала.
Что было труднее выдержать - боль или удовольствие?
Син Джеха, перепачканный кремом, который превратил чёрные простыни в белые, периодически дрожал, даже находясь без сознания. Квон Иджэ слегка ударил Син Джеха по щеке пару раз. Признаков пробуждения не было. Он не был зол. Это дело с самого начала было обречено на провал.
Квон Иджэ небрежно провёл по животу Син Джеха, а затем сильно нажал. Остатки, заполнявшие внутреннее пространство, бессильно вылились. Хотя матрас полностью промок, Син Джеха, казалось, не испытывал никакого дискомфорта.
Исследовав перчаткой внутреннюю часть отверстия, Квон Иджэ вытер белую жидкость, оставшуюся на перчатке, о губы Син Джеха. Это напомнило ему развратное лицо несколько дней назад, когда тот щурил один глаз с его спермой на лице.
Казалось, потребуется довольно много времени, чтобы научить его сразу опорожнять внутреннюю часть и извергать сперму, но Квон Иджэ находил даже эту неумелость довольно приятной. Потерявший сознание Син Джеха дрожал всем телом, словно через него пропускали электричество, но не мог открыть глаза.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty