Что за дурацкая мелодрама. Глава 156. Экстра 9
Благодаря тётушкиной доброте, она сама принесла лекарства. Звенел велосипедный звонок, но И Джин не слышал. Его слух и так наполовину пропал, а из-за жара ещё и левое ухо заложило.
И Джин с трудом встал на зов. Тётушка цокнула языком, увидев его белое лицо, покрасневшее от жара, и полуприкрытые глаза.
Хотя Квон Хён До не было, его тапки остались. И Джин, даже не заметив, что надел чужие, еле дотащился до ворот. После нескольких неудачных попыток открыть, она покачала головой, мол, хватит.
- Ох, совсем плох. Зачем открывать? Так возьми. Ел что-нибудь? На пустой желудок лекарства принимать нельзя.
И Джин еле кивнул. До болезни успел приготовить гарнир - тушёную картошку с мясом и маринованные чесночные стрелки.
«Хорошо, что хоть это сделал.»
- Если что-то понадобится, ну, например, каша - позвони.
- Да что вы, не стоит беспокоиться. Спасибо за заботу.
- Мне всё равно делать нечего, скучно очень. Попробуешь и позвонишь. Договорились?
И Джин вдруг вспомнил бабушку.
Думал, что после её смерти, последовавшей за долгой болезнью, держался стойко и быстро вернулся к обычной жизни. Но тоска по ней накатила внезапно, в самый неожиданный момент.
Защипало в носу. И Джин часто заморгал, потирая нос, и кивнул.
Хоть и сказала, что делать нечего, соседка торопливо ушла в противоположную от дома сторону. И Джин вернулся домой и поставил воду для заваривания согревающего чая.
На вопрос, нормально ли, что не отвар, а чай, И Джин энергично закивал.
Если заварить покрепче и пить, пока тело не согреется, а потом хорошенько выспаться - может, станет легче.
И Джин рассеянно ждал, когда закипит вода. Он так задумался, что очнулся, только услышав шипение переливающейся через край воды.
Заваривая чай, И Джин уронил слезу от резкого острого аромата, поднимающегося густым паром.
Судорожно вздохнув, запрокинул голову.
- Только и делаешь, что ревёшь, размазня.
Размяк. Слишком размяк. И Джин это заметил.
Теперь, когда не нужно думать о том: не преследует ли кто, не вломится ли кто-то в незапертую дверь, о следующей гонке, о растущих процентах... В этой обычной жизни он, как мозоль, что отпадает, уступая место новой коже, тоже возвращался к себе.
И к своему изначальному облику, который сам забыл, никогда уже не вернётся. Как никогда больше не выпить согревающего чая, который варила бабушка, приговаривая
- Кыш, простуда, от нашего щеночка.
И Джин, всё ещё держа голову запрокинутой, ронял слёзы одну за другой.
Порой казалось, что разбит вдребезги.
«Можно ли жить, будучи настолько разбитым?»
И Джин, шмыгая носом, вытер слёзы. Затем, взяв чашку, пришёл в спальню и стал пить чай, закутавшись в одеяло.
И вдруг ему послышался голос Квон Хён До:
- Просто живи. Чего ты так много думаешь? Когда надо было - не думал.
Этому ублюдку плевать, как он выглядит. Не из-за безразличия, а потому что это неважно. Хотя он и так был тем ещё извращенцем, который возбуждался, даже когда сам был в полной жопе и совсем ебанулся. А потом, когда ему сказали, что если хочет - пусть хоть труп забирает, даже не шелохнулся.
Сон И Джин, чуть не провалившийся в пучину самоненависти, проснулся, тихонько посмеиваясь.
- Если этому мудаку всё равно, то чего мне париться? Что со мной не так?
Бормоча, И Джин, превозмогая боль в горле, допил чай.
- Если уж конченые мрази как-то живут, то что такого? Подумаешь, немного сломан.
К тому же, всего лишь чуть-чуть иначе. Он всё ещё может ездить верхом, не стал инвалидом. Может бегать - что с того? Как в скачках - достаточно коснуться носом финишной черты. Даже если разбит на осколки, хватит и одного осколка, пересёкшего линию.
- Пока этот сукин сын не сдохнет, я тоже не умру.
И Джин пробормотал это с каким-то облегчением.
Некоторая ненависть похожа на признание в вечной верности. Некоторая злоба похожа на любовь. Перед этим чувством всё становится простым.
Состояние постепенно ухудшалось.
Видимо, травяной чай уже не поможет. И Джин так разболелся, что даже не мог выйти на конюшню, только стонал.
А ведь надо выйти. Надо позаботиться о лошадях. И кормушки помыть и поменять подстилку... Покормить, почистить... Ах да, и выгулять...
Дел и обязанностей накопилось множество. Хотя совсем недавно, пусть и на мгновение, он думал, что не будет ни горько, ни жаль умереть завтра, теперь И Джин, кряхтя, твердил себе, что умирать нельзя.
Нельзя засыпать, но глаза то и дело закрывались. И даже во сне, видимо от сильной ломоты, невольно стонал:
«Какой сегодня день недели? Ах, ещё долго до приезда Квон Хён До.»
Выйти в гостиную вызвать скорую - вроде не настолько всё плохо, неловко, позвать тётушку - не хватает наглости.
Нет, не хватает навыка полагаться на других.
С Квон Хён До было бы нормально. Ему можно сколько угодно ныть. Сколько угодно раздражаться, сколько угодно... сколько угодно...
Пробормотал И Джин чуть не плача.
Было так плохо, что даже ворочаться толком не мог.
Слишком больно. Разве раньше было так больно? Казалось, будто забыл всю прежнюю боль. Вроде же мог терпеть один. Болел один, и вроде было нормально.
Что начал падать духом и болеть после того, как держался, что начал легко впадать в жар и плакать - всё это после того, как в его жизни появился Квон Хён До.
Из-за этого ублюдка болел, и каждый раз тот забирал его, ставил капельницу или заставлял лежать. Как раз в его стиле - сначала навредить, потом лечить. Неправильно, что привык к лекарствам. Виноват тот гад, который приучил.
Бесконечно винил Квон Хён До. Бесконечно вспоминал, прокручивал в голове, повторял его имя.
И Джин заснул прежде, чем осознал, что нуждается в Квон Хён До так же сильно, как и проклинает его, что тоскует по нему - если это вообще можно было назвать сном.
Прошло около трёх часов после полуночи со среды на четверг.
Во двор дома И Джина въехала машина.
Выходя из автомобиля, Квон Хён До с отвращением посмотрел на сорняки, которые, казалось, выросли слишком быстро, хотя не прошло и недели.
Отпихивая сорняки, цепляющиеся за щиколотки, вошёл в дом. На его лице явно читалась усталость.
Планируется увеличение числа офисов с тринадцати до двадцати. Было очень много работы с реорганизацией обучения и детальной систематизацией отчётов существующих управляющих. Честно говоря, с понедельника до сегодняшнего дня Квон Хён До ни разу не появился в своём доме в Сеуле.
Переодевался в офисе, мылся в ближайшей сауне, спал на офисном диване.
Откровенно говоря, ему нечем было похвастаться перед обществом. Для других он был просто неотёсанным бандитом. К тому же, о том, чем занимался этот бандит, нельзя было рассказать - оставалось только показать делами.
Это явно отличалось от махания кулаками и орудования инструментами, и Квон Хён До действительно был очень-очень занят.
Несмотря на накопившуюся усталость, ему нужен был не отдых.
- Прилечу утром и поеду на работу, не звони.
С таким выражением лица, будто собирался кого-то убить, прилетел прямо на Чеджудо. Квон Хён До направился к способу избавления от усталости.
Зная, что тот должен спать, всё равно позвал.
Развязывая галстук и оглядывая гостиную, он нахмурился, заметив необычный беспорядок.
Сон И Джин, бывший спортсмен, долго живший в тесном общежитии, где как-то надо было выживать, не имел привычки разбрасывать вещи. Судя по тому, что даже свои вещи распаковал не полностью.
Но сейчас в гостиной царил хаос. Для места, где живёт Сон И Джин, был такой бардак, что можно подумать о воре. Или побеге среди ночи...
На миг по спине Квон Хён До пробежал холодок.
Резко побледнев, Квон Хён До начал распахивать двери, обыскивая дом.
К счастью, дом был не слишком большим.
Обыскав одноэтажный дом с тремя комнатами, Квон Хён До тяжело дышал, будто тридцать кругов по стадиону пробежал.
И Джин очень спокойно лежал в своей комнате.
В комнате было жарко. Окна плотно закрыты, вентилятор выключен, довольно душно.
Квон Хён До вдруг ощутил страх. Другой, не похожий на недавний холодок.
Тихо позвал Квон Хён До, но И Джин, замотанный в одеяло как в кокон, не ответил.
Квон Хён До, с дрожью в голосе, очень тихо позвал его и осторожно приблизился. Затем тяжело опустился на колени рядом с И Джином.
Окно выходило на редкие уличные фонари. Квон Хён До, которого очень раздражал свет, не повесил здесь штор.
В полной темноте Сон И Джину снились кошмары.
Квон Хён До не спрашивал, был ли это тот ёбаный склад из видео, или горящий склад "Колизея", или сам "Колизей", или он сам.
Он также не упоминал, что знает о днях, когда И Джин плачет во сне от кошмаров.
Пожалуйста, не забывайте про спасибо и реакции, а то покусаю.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty