Кислый виноград доминантного альфы. Глава 63
Вопреки беспокойству Хёну, Джером хорошо адаптировался к незнакомому особняку. Уже одного факта, что он мог видеть папу каждый день, было достаточно, чтобы Джером чувствовал себя счастливым каждый день, совершенно не обращая внимания на новую обстановку.
Было печально, что он не мог часто видеть тётю Ёджо, которая его так любила, но все взрослые в особняке были добры и приветливы.
Иногда был дедушка, смотревший на него пугающим взглядом, но когда Джером кланялся, говоря "Здравствуйте" и широко улыбаясь, даже суровый взгляд дедушки неизбежно смягчался.
В пятницу вечером Джером, ожидавший возвращения Хёну с работы в машине водителя Юна, заметил дворецкого, прохаживающегося по территории особняка. Выйдя из машины, Джером стремительно подбежал к нему. Затем он достал что-то из своего детсадовского рюкзака и протянул дворецкому.
Это был брелок с четырёхлистным клевером, покрытым ламинацией, и серебряной цепочкой. Дворецкий, внимательно разглядывая его, резко приподнял одну бровь. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это был не четырёхлистный, а трёхлистный клевер. Кто-то приклеил дополнительный лист, маскируя его под четырёхлистный.
- В прошлом году мы с папой ходили в крольчатник, понимаете? Белые кролики спали на клевере. Мне было жалко их будить, поэтому вместо игры с кроликами мы с папой играли в поиск четырёхлистного клевера. Дедушка, вы знаете?
Как будто начиная рассказывать секрет, Джером понизил голос и зашептал:
- У клевера обычно три листочка, но если найти четырёхлистный клевер, который где-то прячется, придёт удача!
Дворецкий, с умилением смотревший на Джерома, чётко и бегло рассказывающего, широко раскрыл глаза от удивления, когда маленькая рука внезапно протянула ему брелок.
- Потому что у дедушки волосы как у кролика~.
Джером радостно улыбнулся, глядя на седые волосы дворецкого.
Пока Джером радовался, видя счастливого дедушку, он внезапно вспомнил о Тэгоне.
...Ах, был ещё один человек, который редко улыбался ему.
Джером боялся Тэгона и чувствовал себя неловко рядом с ним, но не испытывал неприязни. Всё из-за того, как дядя смотрел на папу. Иногда дядя Тэгон смотрел на папу таким же взглядом, каким папа смотрел на него самого. И хотя когда их глаза встречались, взгляд дяди мгновенно менялся, будто ничего и не было, Джером ясно видел это - то мягкое и тёплое, что скрывалось в глазах дяди.
Кроме того, маленький Джером инстинктивно чувствовал, что его всегда прямой и правильный папа становился искренним и непосредственным, как ребёнок, только когда был рядом с дядей Тэгоном.
Интересно, настанет ли день, когда дядя Тэгон, который всегда смотрел на него холодным, отчуждённым взглядом, улыбнётся ему, как дедушка?
Хёну, закончивший рабочий день, увидел Джерома, стоящего вместе с дворецким, и вежливо поклонился.
- Мы пойдём. Увидимся в понедельник.
После короткого прощания он забрал Джерома и сел в машину.
- Долго ждал? Почему не остался в машине, зачем вышел?
Хёну хотел спросить, о чём они разговаривали, но Джером только широко улыбался.
Думая о том, что в последнее время участились такие встречи с дворецким, когда Джером возвращался из детского сада, Хёну решительно отмахнулся от зарождающихся подозрений.
Да нет, не может быть. Не мог же этот строгий старик слоняться возле особняка, чтобы увидеть Джерома.
Хёну не понимал, почему дворецкий, который относился к Джерому почти как к господину и даже делал отдельные распоряжения персоналу, вдруг изменил своё отношение. Но, пожалуй, так ему даже больше нравилось. Благодаря дворецкому и отношение персонала, прежде чрезмерно почтительное к Джерому, постепенно становилось обычным, как у нормальных взрослых. Нелепое обращение "молодой господин" тоже естественным образом исчезло.
Хёну бросил взгляд в окно движущейся машины. Красивый пейзаж недавно отремонтированной подъездной дороги быстро проносился за стеклом.
Наступило утро, и Хёну с Джеромом отправились в город. Возможно, из-за хорошей погоды на улицах было много людей.
Как только они прибыли в книжный магазин, Джером сразу побежал в детский отдел и выбрал книгу. Похоже, он нашёл что-то по душе – сняв обувь, он растянулся на мате и немедленно погрузился в чтение.
Хёну просматривал раздел кулинарных книг, который находился недалеко от Джерома. Его до сих пор мучили воспоминания о том ужасном мильфее. Хотелось загладить тот случай каким-нибудь достойным десертом.
Он уже положил в корзину пару книг с простыми рецептами выпечки и собирался уходить, когда его внимание привлекла одна из обложек на стойке с глянцевыми журналами. Как будто притягиваемый невидимой силой, Хёну подошёл и взял последний оставшийся экземпляр модного журнала.
Модель, украшавшая обложку своим ярким присутствием, был не кто иной, как Дэниел Макрей. Несмотря на то, что Хёну не видел его несколько лет, он узнал его с первого взгляда.
Глубокие синие глаза, как море. За всё время пребывания в Америке он не встречал таких же синих глаз, кроме как у Джерома и его биологического отца, спонсора Центра Евклида.
В голове быстро, как панорама, промелькнули воспоминания об Америке. Хёну охватило чувство ностальгии и нежности, а вместе с тем – неописуемое глубокое ощущение утраты.
Он покинул Америку как беглец, как неудачник, не завершив как следует ни одного дела. У него не было сил даже думать об окружающем мире. Ему едва хватало энергии на заботу о себе. Воспоминания были настолько болезненными, что он жил, запирая их глубоко в подсознании.
Пристальный взгляд Хёну, смотрящего на Макрея на обложке, наполнился глубокой задумчивостью.
...По крайней мере, с тобой не должно было так закончиться.
Чёрный костюм и слегка влажные пепельные волосы создавали декадентскую атмосферу, делая яркую внешность Макрея ещё более привлекательной.
Его волосы, не золотистые, сияющие как звёзды, а почти чёрные с пепельным оттенком, тяжёлым грузом давили на сердце Хёну.
Задаваясь вопросом, почему спустя несколько лет после его отъезда из Америки волосы Макрея всё ещё оставались тёмными, Хёну заметил маленькую надпись в углу обложки:
К этому времени он, должно быть, уже окончил школу и выступал в профессиональной лиге. Судя по тому, что он украшает обложку известного модного журнала, возможно, он даже стал членом национальной сборной.
Хёну мог бы просто достать телефон и узнать о нём всё, набрав несколько слов в поисковике, но не стал этого делать. Теперь они жили в разных мирах.
Перед Макреем он был и виноват, и благодарен ему за многое, но у него не было желания восстанавливать разорванную связь под предлогом невысказанных слов. Они стали настолько далеки друг от друга, что даже само существование в одном мире с ним теперь казалось иллюзорным, далёким воспоминанием. Было приятно хотя бы так узнать о нём новости, и на этом всё.
В тот момент, когда Хёну с горькой улыбкой собирался положить журнал обратно на стойку, кто-то сзади схватил его за плечо. Удивлённый Хёну повернулся к невежливо задержавшему его человеку и был поражён. Это был Тэгон.
Увидев округлившиеся от удивления глаза Хёну, Тэгон усмехнулся, и его взгляд медленно переместился на предмет в руках Хёну. Почувствовав это, Хёну инстинктивно спрятал журнал в корзину и поспешно произнёс, словно пытаясь удержать внимание Тэгона:
Когда смущённый Хёну начал запинаться, взгляд Тэгона, направлявшийся к корзине, вернулся к его лицу.
- Вышел ненадолго подышать свежим воздухом.
- А... а твои глаза? Врач же сказал, что тебе ещё нельзя выходить.
- Всё в порядке, понемногу можно. Но почему ты так удивлён?
- Как будто застали за чем-то нехорошим.
В этот момент в оцепеневшие уши Хёну донёсся голос Джерома, кричащего: "Папа!" Его прыжки с охапкой книг в обеих руках выглядели неустойчиво. Хёну вздрогнул, и, как и ожидалось...
С грохотом Джером всё-таки упал. Его книги разлетелись во все стороны, и одна из них приземлилась на ногу какого-то мужчины, стоявшего поблизости.
Раздался угрожающий крик. Побледневший Хёну только собирался сделать шаг в том направлении, но Тэгон оказался быстрее.
- Ты что, ходить нормально не умеешь?! Какие родители так воспитывают детей...
Человек, изливавший грубые слова на затылок упавшего Джерома, замолчал и поднял голову, увидев огромную тень перед собой.
Высокий мужчина в чёрном пальто с идеально вылепленным, как у статуи, лицом пристально смотрел на него и медленно произнёс:
Однако его выражение лица нисколько не выражало сожаления. Наоборот, его взгляд был настолько свирепым, что дрожь пробегала по коже. Невольно отступив назад, мужчина тихо выругался и удалился.
Тэгон собрал разбросанные книги и подошёл к Джерому. Сильным движением он поднял мальчика, который всё ещё дрожал, уткнувшись лицом в пол, видимо, от страха. Затем он опустился на одно колено перед Джеромом и начал отряхивать его испачканную одежду.
Джером внимательно смотрел на макушку Тэгона. В отличие от нежных и деликатных прикосновений папы, его движения были грубоватыми, но Джерому нравилась эта неуклюжесть Тэгона.
Тэгон протянул Джерому книги, которые держал.
Вежливо приняв книги, Джером наклонил голову, а затем покачал ею из стороны в сторону.
- Но мы их ещё не купили, так что они не мои.
Тэгон посмотрел на Джерома с необычным выражением лица. В этом смышлёном ребёнке он увидел черты маленького Хёну.
- ...Хочешь, дядя купит их тебе?
Когда Джером показал книги, прижатые к груди, Тэгон ответил: "Да". Джером, словно спрашивая разрешения, позвал: "Папа!", и Хёну подошёл к ним.
Просматривая книги, выбранные Джеромом, Хёну нахмурился. Количество текста на страницах и уровень лексики казались не соответствующими возрасту Джерома.
- Выглядит сложным, ты сможешь это прочитать?
В то время как Джером уверенно отвечал, его живот предательски заурчал. Тэгон, забирая часть книг, которые Джером с трудом держал, спросил:
- Нет, мы с папой собирались поесть на улице.
Силуэты двоих, спокойно беседующих, постепенно удалялись в направлении кассы. Отношение Джерома, который обычно смущался и скованно вёл себя с Тэгоном, заметно изменилось.
Джером обернулся и поторопил Хёну. Когда даже Тэгон бросил на него взгляд, Хёну невольно последовал за ними и расплатился у противоположной кассы. Журнал, который он не успел убрать из корзины, оказался в бумажном пакете вместе с книгами о выпечке.
После оплаты все трое направились в ближайший ресторан, специализирующийся на тонкацу в западно-японском стиле.
Наблюдая за Хёну, который начал разрезать королевский тонкацу Джерома, Тэгон горько усмехнулся.
- ...Хорошо справляешься. А раньше всегда я резал для тебя.
Джером каким-то образом услышал тихое бормотание Тэгона.
- Дядя резал тонкацу для моего папы?
- Потому что твой папа ужасно резал тонкацу.
- О каких древних временах ты говоришь? Я теперь отлично режу!
Джером, поочередно наблюдавший за двумя спорящими, широко улыбнулся, показав все свои зубы. Почему-то его радовала и наполняла гордостью мысль о том, что был кто-то, кто резал тонкацу и для его папы.
- А дядя не может порезать тонкацу для моего папы?
Тэгон придвинул к себе тонкацу Хёну и начал умело разрезать его. Хёну, хотя и был удивлён, не смог остановить Тэгона. Особенно потому, что Джером смотрел на режущего тонкацу Тэгона с таким восхищением.
Положив аккуратно нарезанный тонкацу перед Хёну, Тэгон начал резать свою порцию. Пока Хёну неловко застыл, не зная, как реагировать, Джером наколол на свою вилку кусочек тонкацу, нарезанного Тэгоном, и поднёс к губам Хёну.
После некоторых колебаний Хёну, не в силах сопротивляться настойчивым просьбам Джерома, открыл рот и принял угощение.
Когда Хёну ответил "Да" Джерому, смотрящему на него сияющими глазами, тот радостно улыбнулся. Затем Джером энергично наколол кусочек своего тонкацу, тщательно прожевал и воскликнул:
- Вау! Вкуснотища~! Никогда не пробовал такого вкусного тонкацу!
Забавно. Ты ел точно такой же буквально недавно. Но Хёну оставил эту мысль при себе. Он не хотел испортить настроение Джерома. Он даже не помнил, когда в последний раз видел такую искреннюю улыбку на лице мальчика.
Глядя на сияющую улыбку Джерома, Хёну невольно улыбнулся сам.
Не замечая, что Тэгон наблюдает за ним непонятным взглядом, Хёну встречался глазами с Джеромом и улыбался как ребёнок.
Прогулка, которую Хёну планировал провести уютно наедине с Джеромом, превратилась в совершенно иной день из-за внезапного появления Тэгона.
Новая весенняя одежда Джерома оказалась в багажнике машины, на которой приехал Тэгон. Хёну планировал купить всего пару комплектов, но из-за Тэгона, который доставал кредитную карту каждый раз, когда Джером проявлял интерес к какой-нибудь вещи, в багажнике, забитом пакетами, не осталось свободного места.
После ужина в городе они отправились в особняк. За окном автомобиля виднелся закат. Склоны гор, окрашенные в оранжевый цвет, выглядели красиво. Джером, истративший все силы на прогулку, заснул, положив голову на колени Хёну.
В тот момент, когда они въехали в густые заросли, зазвонил телефон Хёну. Это была тётя Кёнэ.
Недавно Ёджун, выбранный по обмену студентами, уехал в Америку. Тётя в последнее время чувствовала себя особенно одиноко: она не могла видеть сына до окончания программы, а теперь и Джером переехал в особняк. Хёну поспешно ответил на звонок, и его лицо сразу побледнело.
Тётя Кёнэ получила травму. По предложению Тэгона развернуть машину, они сразу направились в больницу.
Лицо Хёну, беспокойно оглядывавшегося в поисках тёти Кёнэ среди царившего в приёмном покое хаоса, было бледным от волнения. Тэгон, державший на руках не до конца проснувшегося Джерома, похлопал Хёну по плечу. Затем он указал пальцем на одну из палат. Там находилась тётя с шиной и бинтом на левой ноге.
- Ой, как неловко. Я упала, когда мыла голову. С возрастом даже от пустяка кости ломаются.
- Вам больно? Что сказал врач?
- Говорит, срастётся за две недели, не о чем беспокоиться. Сейчас я в порядке~.
Несмотря на это, серьёзное выражение лица Хёну не исчезало, и тётя Кёнэ замахала руками.
- Я тоже сначала испугалась... Кроме тебя, Хёну, я ни о ком даже подумать не могла. Но всё обошлось, правда?
Хёну отчитал тётю, которая смущённо улыбалась:
- Какое "обошлось"? Надо было быть осторожнее. Могло случиться что-то серьёзное.
Хёну начал массировать колени, плечи и голову тёти Кёнэ.
- Говорю же, всё в порядке. Мне даже КТ сделали. Других повреждений нет.
- Но мы не можем быть уверены. Если почувствуете какой-то дискомфорт, обязательно скажите.
Смущённая его заботливыми нотациями, тётя Кёнэ отвернулась и только тогда заметила Тэгона, стоящего позади Хёну. Её обычно мягкий, как весеннее солнце, взгляд, узнав лицо Тэгона, резко изменился на пронзительный. Она вспомнила его внезапное появление среди ночи и вспышку ярости.
Тэгон тоже узнал её. Он отчётливо помнил не только их недавнюю встречу у дома Хёну, но и далёкое прошлое, когда сбежавший от него Хёну нашёл у неё приют.
В своём одержимом стремлении вернуть Хёну он расставлял приманки и ловушки, неизбежно нанеся ей незаживающие раны. Особая связь между Хёну и этой женщиной, сохранившаяся до сих пор, осложняла чувства Тэгона.
Не подозревая об этом, Хёну подвёл Тэгона к тёте и представил его:
- Я же говорил тебе раньше, что у меня есть люди, которые для меня как семья.
- Поздоровайся, это человек, который для меня всё равно что мать.
Внезапное заявление Хёну удивило тётю. Вскоре её глаза увлажнились.
- А для меня ты как сын, наш Хёну.
Её весомые слова и доброжелательная улыбка вызвали сильное волнение в сердце Хёну. Его глаза мгновенно покраснели от нахлынувших чувств. Хёну слегка подтолкнул стоявшего рядом Тэгона.
- Что стоишь, не здороваешься?
Молчаливый Тэгон поклонился ей. От этого движения Джером, находившийся на руках у Тэгона, на мгновение запрокинулся назад и проснулся. Протирая глаза и оглядывая незнакомую палату, Джером заметил знакомое лицо и радостно воскликнул:
Когда Джером засиял улыбкой, острый взгляд тёти, недовольно смотревшей на Тэгона, моментально смягчился, став кротким как у овечки.
Когда она указала на забинтованную ногу, лицо Джерома исказилось от боли, словно он сам был травмирован.
- Да, если Джером подует, думаю, быстро заживёт.
По просьбе Джерома Тэгон опустил его на пол, и мальчик подбежал к тёте Кёнэ, начав дуть на её травмированную ногу.
Хёну с тревогой смотрел на тётю, которая с любовью глядела на Джерома с надутыми, как пельмени, щеками.
Мысль о том, что тётя останется в палате одна, тяготила его. Поскольку Ёджуна не было в Корее, а директор Чан Ми уехала в длительный отпуск, если он сейчас уйдёт из больницы, рядом с ней никого не останется.
Он не хотел оставлять в одиночестве тётю, которая всегда была рядом, когда болел он сам или Джером.
Тэгон, молча наблюдавший за Хёну, в мыслях которого легко было прочитать, заговорил:
- Оставайся здесь, я позабочусь о Джероме.
Хёну широко раскрыл глаза, удивлённый неожиданным предложением, и Тэгон продолжил:
- Всё равно если ты вернёшься в таком состоянии, не сможешь нормально работать.
- Всего на неделю. Потом я найму сиделку.
Хотя его тон был холодным, Хёну понимал, что это своего рода забота со стороны Тэгона, и кивнул.
Тётя возражала против решения Хёну остаться в больнице, но Джером вмешался, настаивая, что нельзя оставлять больную тётю одну, и что папа должен быть рядом с ней.
- Но только четыре ночи! Пять нельзя! Четыре ночи!
Требование Джерома, который мог выдержать разлуку с папой максимум четыре ночи, было непреклонным.
- ...Вы с дядей Тэгоном точно справитесь вдвоём?
Хёну не мог представить их вместе, и беспокойство переполняло его.
- Да, всё будет хорошо. Правда, дядя!
Джером подошёл к Тэгону и неожиданно протянул руку. Этот смелый жест, просящий взять его за руку, был полон уверенности, характерной для ребёнка, выросшего в любви и никогда не знавшего отказа.
Тэгон необычно для себя колебался, глядя на маленькую руку Джерома. Напряжённо сжав и разжав кулак, немного спрятанный за полой брюк, он осторожно взял руку Джерома.
Ощущение маленькой и мягкой ладони, проникающей в его руку, было непривычным и щекочущим. От этого незнакомого прикосновения Тэгон странным образом почувствовал щемящее чувство в груди. Он знал совсем другие руки. Он помнил, что грубые руки с мозолями на каждом суставе когда-то были такими же нежными, и, возможно, поэтому сейчас испытывал такие чувства.
Тэгон невольно крепко сжал эту тёплую маленькую ладонь, которую Хёну бережно защищал, принимая на себя все жестокие удары мира.
Хотя именно он настоятельно просил Тэгона звонить в случае каких-либо проблем, Хёну не ожидал, что тот будет звонить при каждом удобном случае.
В и без того тихой одноместной палате вибрация казалась громче обычного. Тётя, планировавшая из-за финансовых соображений остановиться в общей палате, теперь находилась в одноместной, за которую Тэгон уже заплатил. Его неожиданная любезность вызывала смущение, но в то же время благодарность.
Когда Хёну взял телефон, не прекращавший вибрировать, тётя спросила: "Опять?" Кивнув с неловким выражением лица, он вышел из палаты, чтобы ответить на звонок.
- Что я могу делать – в больнице, конечно. Я же говорил тебе не звонить по пустякам.
В ответ на упрёк Хёну Тэгон тихо пробормотал:
После короткой паузы, словно в поисках предлога, Тэгон произнёс:
- А. Джером не доедает. Скажи, что ему нравится.
В ответ на обеспокоенный голос Хёну Тэгон небрежно ответил:
- Не то чтобы, но похоже, без тебя у него нет аппетита.
Тихо вздохнув, Хёну погрузился в размышления.
Бормоча себе под нос, Хёну вдруг воскликнул: «Карри!»
- Он любит карри! Только не острое, с молоком.
- Да, вместо растительного масла для овощей используй сливочное, а вместо воды вари на молоке. Тогда будет менее острым. Я часто готовил ему это, он будет хорошо есть.
Тэгон замолчал. Удивлённый внезапной тишиной, Хёну проверил экран телефона.
В этот момент, когда из телефона доносился ошеломлённый голос Тэгона, в палату вошла группа медицинского персонала в белых халатах. Хёну поспешно завершил разговор.
- Что такое, я думал, связь прервалась. Начался обход. Пожалуйста, позаботься о Джероме. Я отключаюсь.
Тэгон какое-то время оставался замороженным, держа телефон с прерванным звонком.
- Ммм~ вкусно! Точно как молочное карри, которое готовит папа! Удивительно.
Тэгон налил воду в пустую чашку Джерома, который всем своим телом выражал радость.
- Это я научил твоего папу готовить это карри.
- Правда?! Это моё самое любимое карри!
Карри на сливочном масле и молоке. Рецепт, который Тэгон сам разработал для Хёну, не переносившего острую пищу.
От фразы, которую Хёну произнёс, даже не осознавая её значения, в голове Тэгона всё побелело. Эта ничтожная мелочь, к которой даже неловко было придавать значение, заставила его сердце трепетать, а кончики пальцев покалывать.
Хотя это было несравнимо с тем отпечатком, который Хёну оставил на нём, но и у Хёну тоже сохранилось что-то. След, оставленный им, Тэгоном.
Тэгон тихо усмехнулся от абсурдности ситуации. Джером, раскрыв рот, наблюдал за уголками губ Тэгона, которые слегка изгибались в приятной улыбке. Почувствовав этот взгляд, выражение лица Тэгона снова изменилось на обычное, холодное.
Лицо Джерома, ожидавшего увидеть улыбку дяди, омрачилось разочарованием. Подавляя чувство досады, он усердно работал ложкой и почти опустошил тарелку, когда спросил:
- Дядя, можете потом почитать мне книгу?
Тэгон вспомнил недавний случай в книжном магазине. Хёну, просматривая книги, выбранные Джеромом, спрашивал, не будут ли они слишком сложными.
Тэгон, казалось, подбирал слова с затруднением, затем покачал головой.
- Я попрошу дедушку-дворецкого почитать тебе.
Образ Джерома, умоляющего его сияющими глазами, напомнил Тэгону Хёну в детстве. После колебаний Тэгон вздохнул и согласился.
- Хорошо. Доедай, и пойдём вместе в комнату.
Джером всё ещё медлил, словно хотел сказать что-то ещё. Тэгон терпеливо ждал, не торопя его, и действительно, голос Джерома снова прозвучал:
- Дядя, помните домик, куда мы ходили? Можем там почитать? Я хочу туда снова.
Густой зелёный хвойный лес, раскинувшийся за окном машины, каждый раз привлекал внимание Джерома по дороге между детским садом и особняком. Тэгон не пропустил мимо ушей желание Джерома прогуляться по лесу и несколько дней назад отвёл его в горный домик, расположенный на склоне недалеко от них.
Деревянный домик внутри оказался не менее впечатляющим, чем снаружи. Словно время остановилось где-то на подходе к Рождеству – пыльная ёлка и старые рождественские украшения делали уютную и таинственную атмосферу домика ещё более загадочной.
Это место, оторванное от реальности, создавало ощущение, будто они попали в сказку. Даже лёжа в постели, Джером продолжал видеть домик перед глазами. Сцена, где пламя в великолепном камине с подвешенными рождественскими носками потрескивало и танцевало, часто всплывала в его воображении.
- Хорошо, пойдём вместе. Когда доешь.
Услышав согласие Тэгона, Джером не смог скрыть радости и быстро доел оставшуюся еду. Затем он поторопил Тэгона и они направились в его комнату.
Пока Джером стоял перед аккуратно заполненной книжной полкой, размышляя, какую книгу выбрать, взгляд Тэгона, наблюдавшего за ним сзади, случайно упал на бумажный пакет из книжного магазина, стоявший в углу.
Тэгон, наклонившись, поднял бумажный пакет, лежавший на полу, сорвал ленту, запечатывавшую его, и достал все книги, которые были внутри.
На самом верху лежала книга рецептов с обложкой, на которой были нарисованные от руки десерты. Пролистывая страницы, Тэгон вспомнил неумелый мильфей Хёну. Похоже, его обещание сделать десерт еще раз, когда он останавливал Тэгона с вилкой в руке, не было пустым.
Следующая книга тоже содержала рецепты десертов. Тэгон, довольно прищурившись, достал журнал, который лежал в самом низу стопки.
Джером, после долгих раздумий выбрав самую большую и толстую книгу с полки, обернулся и воскликнул:
Джером, обнимая книгу, звал: "Дядя, дядя!", но Тэгон, пристально разглядывавший обложку журнала в руках, оставался неподвижным, словно ничего не слышал.
Джером подошел ближе и, потянув Тэгона за полу одежды, снова громко позвал: "Дядя!!". Взгляд Тэгона только тогда медленно обратился к Джерому. Точнее, к его ярко-синим глазам.
Джером инстинктивно съёжился. От острого, пронзительного взгляда, будто протыкающего его глаза, волосы на голове встали дыбом. Ощущая жуткий холодок на затылке, Джером отпустил одежду Тэгона и невольно отступил назад.
Услышав дрожащий голос Джерома, Тэгон наконец пришёл в себя и растерянно провёл рукой по волосам.
Коротко выдохнув, Тэгон с трудом собрался и спросил:
Но застывший от страха Джером не мог даже кивнуть.
- Прости, дядя виноват. Просто на секунду задумался.
Тэгон положил то, что держал в руках, на прикроватный столик и сделал шаг к испуганному Джерому. В этот момент вздрогнувший Джером непроизвольно отступил назад. Тэгон замер. Съёжившийся и дрожащий Джером пробормотал, запинаясь:
- Я... я... дядя, мне... мне в туалет.
И стремительно выбежал из комнаты, словно убегая. Тэгон резко развернулся, чтобы броситься за ним, но остановился, услышав звуки из коридора.
Сквозь открытую дверь было видно, как Джером, вцепившись в ноги дворецкого, разразился плачем. Дворецкий, кивнув Тэгону, словно говоря не беспокоиться, погладил Джерома по спине.
Глядя на удаляющуюся спину дворецкого, который заботливо уводил энергично кивающего Джерома, Тэгон схватился за лоб.
Его взгляд, некоторое время рассеянно устремлённый в пустоту, медленно переместился к прикроватному столику. Там лежал журнал, на обложке которого красовалась модель с точно такими же глазами, как у Джерома.
На кофеёк: 5469070012308728 (сбер)
Boosty