крошки (57)

БОДРЫЙ ПАРАЛИЧ

по полу ползают мохнатые твари, тишину вскрывает неразборчивый шепот, а в дверном проеме стоит он. черный человек из подсознания. архетип, кочующий из детских сказок во взрослые ужастики — твой бухой отец, твоя нянька-садистка, незнакомец, что преследует тебя на ночной улице. и некуда от них деться — с сонным параличем далеко не убежишь, остается только смириться и утонуть в заплесневелом кошмаре полусна.

конечно, это всего лишь расинхронизированные мозги и тело. и паника отступает как только исчезают галлюцинации. после жесткого похмелья я обещаю себе больше никогда не пить, но сейчас обещаю не спать. слишком страшно возвращаться, хоть меня там ожидают только галлюцинации.

впрочем, мне и здесь не особо рады. мир — большое стремное дерьмо. мне страшно с утра до ночи. я просыпаюсь от кошмаров и выхожу на улицу полную ужаса: лифт может зажать кости, под подъездом ждет маньяк, лестницы — так и вовсе опасны в любое время, в метро случится обвал или терракт. но главное ждет впереди — общение. вот что вызывает у меня страх столь сильный, что я забываю дышать. опасения клубятся в каждой клетке моего тела, тревога стучит по ребрам обезумевшим мотыльком, навязчивые мысли мечутся мухами в голове, дрожь бежит роем муравьев по спине, оплетает вязкой паутиной глаза туман паники.

неудивительно, что те немногие люди, которых я любила, завоевали мое сердце (пока оно еще не было мотыльком) легко — всего лишь пообещав мне безопасность. ни одно признание в любви не делало меня столь счастливой, как «со мной тебе нечего бояться».

но пока что я лгу себе и засыпаю вновь. и вновь пью. и вот я — ребенок на кухне посреди ножей, подросток с лезвием в кармане, девушка с полосованными бедрами и руками.

эти люди, видимо, тоже лгали.