Интервью с Уэйном Слипом

(The Guardian, 17.08.2024)

76-летний танцовщик рассказывает о своей дружбе с Фредди Меркьюри, поиске любви в зрелом возрасте и физической цене танца.

Свою первую сцену я нашёл в 3 года на свадьбе моей тёти Сибил. Там была сцена, я на неё забрался, чтобы посмотреть. Нашёл там парик, открыл занавес и начал петь Your Baby Has Gone Down The Plug-Hole <прим. - песня британского исполнителя Иэна Уиткомба>. Чем больше люди смеялись, тем активнее я выступал. С тех пор занимаюсь этим постоянно.

Мама никогда не простила себе, что родила меня вне брака. Она не знала, что мой отец уже был женат. Она постоянно чувствовала свою вину, подвергалась насмешкам со стороны некоторых друзей и родственников. Иногда она пыталась меня спрятать. Тем не менее, она так сильно меня любила, что я никогда не чувствовал нехватки второго родителя.

Королевская балетная школа была настоящим раем. Дома жизнь была трудной. Конечно, это был культурный шок: от техникума в Хартлпуле до королевского охотничьего дома в Ричмонде <прим. - в его здании находится Королевская балетная школа>. Мне нравилось каждое мгновение.

Мне нужно научиться держать язык за зубами. Я отвечаю, когда ко мне плохо относятся. Моя мать говорила мне никогда не жаловаться и не спрашивать второго мнения, поскольку мы были из низших слоёв рабочего класса. Я не такой. Чтобы компенсировать те времена, когда она не могла за себя постоять, я всегда поднимаю шум.

Я жалею, что не подрос. Мне не хватало 7 дюймов <прим. - около 18 см.>, чтобы попасть в балетную труппу, и 8, чтобы стать хористом в Вест-Энде. Мне часто говорили: "Брось, Уэйн, у тебя никогда не получится". Я даже подумывал о том, чтобы принимать гормоны, но наука тогда ещё не была так развита. В итоге я решил вертеться в два раза быстрее и прыгать в два раза выше всех остальных.

Мой рост оказался благом. Будучи недостаточно высоким, чтобы участвовать во всех постановках Королевского балета, у меня было время, чтобы в свободное время заниматься другими вещами. Так я сыграл в трёх постановках Шекспира, снялся в фильме с Шоном Коннери и ставил хореографию для Мии Фэрроу и Бетт Дэвис. Моим более рослым коллегам на это времени не хватало.

Я не плачу, когда умирают друзья. Ни одной слезы не проронил на похоронах мамы. Но Олимпийские игры? Они меня заставляют плакать каждый рах. Когда Келли Холмс выиграла золото, мои всхлипы были слышны на половине улице.

Все знали, что я гей, ещё до того, как я официально признался в этом в 40 лет. Незадолго до того, как гомосексуальность была легализована, ряд известных людей выступили с соответствующими заявлениями. Я этого сделать не мог. Это бы расстроило маму. После её смерти было облегчением стать самим собой.

Я боюсь темноты. Если я остаюсь дома один и встаю ночью, мне нужно проверить каждую комнату, прежде чем я вернусь в постель. Я устал бороться с этой паранойей, хотя и понимаю, что это глупо.

Я расплачиваюсь за то, что танцевал день за днём: порванные связки, четыре винта в плече, смещённый плечевой сустав и полная замена бедра. Большинство балетных артистов выступают один или два раза в неделю в репертуарных спектаклях, разные постановки задействуют разные группы мышц. Я же гастролировал с собственным шоу, выступая каждый день. Теперь я за это расплачиваюсь.

Фредди Меркьюри был моим очень дорогим другом. Он приходил на спектакль, а потом мы долго ужинали вместе. Иногда мы возвращались к нему домой и сидели до раннего утра. Он играл на пианино. Мы смотрели записи с выступлениями великих оперных сопрано. Фредди называл меня мисс Слип. Мне его очень не хватает.

До встречи с моим мужем Хосе я уже смирился с тем, что буду один. Мне было уже за 40, и я принял решение так и остаться бобылем. Но 30 с лишним лет назад он появился в моей жизни и сделал меня самым счастливым человеком на свете.

Я никогда не принимаю тот факт, что близкие ушли. Я оставляю их фотографии на стене. И я продолжаю разговаривать с ними, как если бы они ещё были здесь.

Когда я танцую, я чувствую, что никто не сможет меня достать. Чем больше сцена - тем мне лучше. Перед публикой я чувствую себя как дома - присутствие зрителей заставляет меня продолжать дольше, чем следовало бы. Я до сих пор активно занимаюсь чечёткой.