Великий миф об отпуске: отдыхать, чтобы работать, или работать, чтобы отдыхать
Профессор Университетского колледжа Дублина Брайан О'Коннор объясняет, что отношение к отпуску, отдыху и досугу навязано доминирующим в культуре отношением к труду.
Ежегодный отпуск — одна из тех вещей, которые большинство работников ждут с нетерпением. Отпуск, по крайней мере в теории, – это лучшая возможность провести время так, как нам хочется. Это свобода от часов и напрягающих требований.
Некоторые предпочитают проводить это свободное время в людных местах, другие — в одиночестве. Так или иначе, мы проводим отпуск так, как хотим именно мы, а не наше начальство или клиенты.
Подход к отпуску обычно прямо противоположен тому, как мы привыкли распоряжаться своим временем: работать, чтобы обеспечить себя и, возможно, других. В конце концов, только работая, мы можем чего-то достичь и обрести статус в мире.
Достоинство работы в том, что она обеспечивает безопасность и репутацию, основные награды. В этом контексте отпуск может выглядеть как уклонение от правильной, нужной деятельности. Мы можем оправдать отдых, если смотрим на него как на достойную награду за время, потраченное на основное дело: работу.
Но отдых на самом деле не допускает и не поощряет стремление к свободе. Отпуск в действительности поддерживает систему труда. Хотя ежегодный отпуск — это право работников, он также имеет большое значение для работодателей. Исследования постоянно подталкивают работодателей прививать культуру оплачиваемого отпуска, пусть даже за счет прибыли.
Трудовые законы, вероятно, выглядели бы совсем по-другому, если бы работники возвращались после отпуска или долгих выходных в бунтарском или расслабленном настроении. Кроме того, запланированное отсутствие сотрудника позволяет тем, кто временно берет на себя его обязанности, приобретать опыт на той должности, которую они обычно не занимают. Это позволяет компании создать пул работников с более разнообразными навыками.
Разве это просто счастливое совпадение, что чувство свободы, которое привлекает нас в отпуске, так четко совпадает с потребностями бизнеса? Унылый мир тяжелого и разрушительного труда требует, как сказал философ Герберт Маркузе в книге «Эрос и цивилизация», «чтобы досуг был просто пассивным расслаблением и восстановлением энергии для работы».Можно было бы ожидать, что философы придут нам на помощь, защищая более правильную форму свободы как важную человеческую ценность. Древние греки — Аристотель в том числе — говорили о досуге как о возможности для созерцания, улучшения жизни человека и сообщества. Римские авторы называли досуг «otium» (отдых), а противоположное ему «negotium» – это помпезный мир бизнеса.
Вместо этого мы обнаруживаем, что философы в современную эпоху слишком часто критикуют излишества досуга, эффективно — не всегда преднамеренно — придерживаясь ценностей управленческих классов. Например, Джон Дьюи защищает «достойный досуг» как справедливую награду за выдающийся труд. Однако отдых без труда не считается частью хорошей жизни.
Подобные взгляды можно найти в трудах Уильяма Морриса, викторианского английского художника и социального критика, которого до сей поры помнят за его узорные текстильные дизайны. В эссе «Знаки перемен» он приветствовал механизацию, признавая, что она может дать возможности для активного отдыха.
Но также он предупреждал, что такая возможность может привести к деградации. Опираясь на свои социалистические обязательства, Моррис был обеспокоен тем, что досуг может быть неправильно использован в эгоистичных целях. Он говорил: «Я, вероятно, должен использовать свой досуг для выполнения многих дел, которые теперь называются работой». Это может быть добровольный вклад в нужды общества или попытки отточить свои навыки в менее стрессовой обстановке.
Философы весьма разнообразных идеологий, в том числе Адам Смит, Гегель и Карл Маркс, разделяли скептицизм Морриса в том, что полное освобождение от работы будет фундаментальным благом. Несмотря на их разные взгляды, все они считали, что люди становятся особенно выдающимися, когда они «полезны».
Гегель сравнивал трудолюбивых, хорошо обученных работников из знакомой ему культуры, которые живут с «потребностью и привычкой быть занятыми», с жителями других стран. Те, другие, по-видимому, отстают от идеала, не работая и не делая ничего, за исключением самого минимума, необходимого для поддержания жизни. У них мало навыков, и это прискорбно.
Возможно, неудивительно, что такие мыслители поощряли работу. В конце концов, нередко можно услышать, как люди воодушевлены возвращением к работе после отпуска. Проще иметь структурированный рабочий день с четкими целями и задачами, чем придумывать новые занятия, чтобы справиться со скукой. К тому же иногда бывает, что отпуск проходит не так, как хочется. Бывает, что погода подводит, или время в дороге с друзьями и семьей вызывает разочарование. Или, может быть, работа менее скучна, чем отдых.
По словам Иммануила Канта, у нас есть «очень противоречивое чувство»: мы стремимся к легкости, но нам быстро становится скучно, если мы легко получаем все, что бы ни захотели. Хорошо обученные работники боятся безработицы не только из-за финансовых последствий, но и из-за возможной скуки — когда они вынуждены против своей воли не делать ничего, что обычно считается полезным. Безработица делает нас социально невидимыми, поскольку людей приучили ценить положение в обществе.
Если это так, то проводить время на рабочем месте может быть более приятно, чем свобода, которую дает нам отдых, даже если работа не приносит особого удовлетворения. Но эта проблема может быть скорее вопросом коллективной культуры, чем человеческой природы. Взрослея, мы большую часть времени учимся, как работать.
Система образования учит нас выполнению задач. Сложность задач возрастает по мере роста наших способностей, и мы получаем награды за свои достижения. В семье нас учат помогать, соблюдая порядок. Мало где можно встретить школы, где поощряют бездельников, или семьи, где хвалят ленивых.
Хотя мы все ворчим, что у нас слишком мало времени для себя, мы все еще неосознанно рассматриваем ежегодный отпуск как опыт, который в конечном итоге подтверждает ценность труда.
Эта идея не только тревожит, но и намекает на более приятную возможность. Возможно, пришло время подумать о работе как о захватчике нашего личного времени. Принимая такую предпосылку, можно было бы скорректировать нынешний образ мыслей, при котором ежегодный отпуск воспринимается как особое удовольствие.
И философы начинают говорить, что даже работая меньше, мы все равно должны иметь возможность обеспечить свое существование. Например, Бертран Рассел надеялся, что механизация и более глубокое понимание наших истинных потребностей могут избавить нас от интенсивного труда. И тогда возникнет процветающая цивилизация, где досуг используется с умом.
Не нужно, однако, выдавать желаемое за действительное. Отказ от наивного взгляда на предполагаемую свободу отпуска — это лишь небольшой шаг к пониманию и, возможно, пересмотру всепроникающего влияния института работы.