«Наиболее успешными в середине XXI века будут те бизнесы, которые научатся преобразовывать информацию в знания»
Юлия Бровкина, генеральный директор ООО «Пакс Текум», рассказывает, что происходит на рынке образования в мире и почему бизнесам стоит внимательнее присмотреться к этой сфере.
Что такое «экономика знаний»?
Питер Друкер первым ввел понятие «экономики знаний» в своей книге «Age of Discontinuity» (Друкер, 1969). В 1996 OECD определила «экономику знания» как экономику, в которой производство, распределение и применение знаний становятся главными драйверами экономического роста, создания добавленной стоимости и новых рабочих мест.
Развитие «экономики знаний» тесно связано с революцией в информационных и телекоммуникационных технологиях и происходит под влиянием глобальных социальных проблем. В ее основе — образовательная система и инновационная экосистема.
Наиболее успешными в середине XXI века будут те бизнесы, которые научатся преобразовывать информацию в знания. Именно знания формируют добавленную стоимость, увеличивающую возврат на капитал (который нужен, чтобы аккумулировать знания). Это так называемый «когнитивный капитализм», построенный по распределенному принципу. Будущее же стран и метрополий зависит от их способности извлекать и перераспределять знания (Флорида, 2007, Портер, 1990, Каманьи и Капелло, 2013).
Какие страны инвестируют в образование?
«Страна, которая не смогла стать частью этой информационной революции, рискует стать более маргинализированной, чем те страны, которые отстали от прогресса в период индустриальной революции» (Aubert, 2003).
В странах OECD (Организация Экономического Развития и Сотрудничества, в состав которой входят 37 стран, производящих около 60% мирового ВВП, в которых проживает 18% мирового населения), около 50% ВВП формируется за счет сферы услуг и экономики знаний. 70% рабочих в развитых странах заняты в информационном бизнесе. Чтобы прийти к этому результату сейчас, им пришлось позаботиться об этом несколько десятилетий назад. В затылок мировым державам дышат новые региональные лидеры, развивающиеся семимильными шагами.
Всемирный Банк ежегодно делает рейтинг стран, рассчитывая индексы знаний и экономики знаний (KE и KEI). KI отражает способность страны производить, усваивать и перераспределять знания. KEI позволяет оценить окружение, насколько оно способствует активному использованию знания для развития страны.
Оценка KEI производится по 4 критериям:
- Экономика и режим
- Образование и знания
- Информационная и коммуникационная инфраструктура
- Инновационная система
Первое место в рейтинге традиционно занимает Дания. Второе — Швеция. Третье — Финляндия. США и Австралия занимают 9 и 10 места соответственно, Сингапур и Израиль — 24 и 25 места. Россия — 49 место. Китай — 77, Индия — 100. Следует отметить, что наиболее слаборазвита в нашей стране, по оценкам экспертов, политическая и экономическая среда. По значениям этого показателя в расчете KEI Россия находится в одной упряжке с такими странами, как Сирия, Ангола, Йемен, Эквадор и Нигерия.
Те страны, которые демонстрируют более высокий KE, имеют более высокие показатели экономического развития. В таблице 1 приведены сравнительные данные 22 стран, входящих в рейтинг. По объему инвестиций в R&D в абсолютном выражении безусловное первенство принадлежит США. Следом за ними идут Китай, Япония, Германия, Индия, Франция и Великобритания. По удельной доле инвестиций в R&D в объеме ВВП, топ-позиции занимают Израиль, Южная Корея и Япония.
Малые кластеры — Сингапур, Гонконг, Норвегия, Финляндия и Израиль, хотя и занимают небольшую долю мирового рынка инвестиций в R&D, но имеют довольно высокие показатели KE и KEI, эффективно используя существующую инновационную и образовательную экосистемы (по качеству образования и доле инвестиций в образование эти страны с небольшим объемом ВВП опережают многие развитые страны).
Страны с самым высоким уровнем подушевого ВВП — Норвегия, Финляндия, США, Германия, Австралия, Израиль, Япония, Гонконг, Великобритания, Сингапур — инвестируют в образование гораздо больше, чем в R&D.
В чем причины такого расслоения?
«Характер происходящих изменений настолько фундаментален, что мировая история еще не знала подобной эпохи — времени как великих возможностей, так и потенциальных опасностей» (Шваб, 2017).
Для того чтобы понимать причины такого расслоения, необходимо погрузиться в глобальные тренды, меняющие современную бизнес-среду. Человечество вступило в новый социальный цикл развития в конце 20 века. Один из ключевых факторов, влияющих на современные глобальные процессы, — демографический. Второй глобальный фактор — четвертая промышленная революция.
В конце XX-начале XXI века человечество столкнулось с кратным ростом численности населения (Курцвел, 2015). За 16 лет, в период с 2001 по 2017 год численность населения Земли увеличилась на 1,4 миллиарда — столько же, сколько за 900 лет с 1000 по 1900 гг н.э. Лидеры демографического взрыва — слаборазвитые страны Африки, Азии и Латинской Америки, в которых система образования развита очень слабо.
По данным ЮНЕСКО, сейчас около миллиарда неграмотных людей в мире. Существующая образовательная система просто не справляется с потребностями цивилизации. Потребность в высшем образовании тоже растет.
Каждые 15 лет количество студентов, получающих высшее образование, удваивается. По предварительным оценкам, к 2025 году прогнозируется приток в вузы дополнительно около 95 миллионов студентов в год, в то время как пропускная способность существующих образовательных учреждений ограничена. Таким образом, страны «третьего мира» автоматически теряют конкурентоспособность на мировом рынке знаний, поскольку не могут обеспечить образованием надлежащего уровня свое население.
Вследствие развития технологий и преодоления очередных технологических барьеров, радикально меняются добывающая и перерабатывающая сферы деятельности, а также сфера торговли и услуг. В системе мирового разделения труда выделяют четыре сектора специализации в экономике:
- добыча;
- производство;
- услуги;
- экономика знаний.
В развитых странах существенная доля ВВП формируется в двух последних секторах. Особенность производства в сфере услуг и тем более в экономике знаний — это существенная доля добавленной стоимости, формируемой за счет интеллектуального труда. Те страны, в которых доля отраслей с высокой добавленной стоимостью в объеме ВВП велика, изначально более готовы «экономике знаний», даже если испытывают временные сложности с трансформацией образовательной системы и инновационной системы.
Существует еще один мировой тренд, угрожающий благополучию стран с сырьевой и перерабатывающей экономикой, — цифровизация, роботизация и интеллектуализация производства. В производстве, вследствие массового процесса цифровизации, существенным образом сократилась скорость разработки и выхода на рынок новых продуктов, что фактически ликвидирует стабильность на рынках в любых ее проявлениях и отбрасывает на задворки мирового рынка те компании, которые не смогли обеспечить своим производственным мощностям необходимый уровень оснащенности средствами автоматизации и высококвалифицированным персоналом.
Роботизация промышленного производства и рутинных интеллектуальных функций развивается огромными темпами. Наиболее высокая степень роботизации — в Южной Корее, Японии, Германии, США, Европе, Китае.
Естественно, при отсутствии искусственных ограничений, если установка и обслуживание роботизированной системы оказывается дешевле, чем содержание персонала, компании будут отказываться от ручного труда, при этом будут освобождаться массы низко квалифицированных людей.
В Китае, например, по оценкам экспертов (Global Education Report), около 70% рабочих мест оказываются в зоне риска. Управление процессом производства в условиях цифровой экономики требует гораздо более высокой квалификации, чем та, которой располагают специалисты на большинстве промышленных предприятий в настоящий момент. Чем выше уровень автоматизации, тем выше требования к навыкам управления проектами в комплексных системах. И тем радикальнее изменение ожиданий от системы образования в отношении того, какими навыками и знаниями должен располагать выпускник вуза или СПУ.
К чему все это ведет?
«Общеобразовательные школы были драйверами индустриальной революции, высшее образование — драйвер цифровой революции». Aubert, 2003
Вышеперечисленные тренды создают предпосылки к трансформации современной мировой образовательной системы, которая должна решать три задачи:
- обеспечение «кандидатского минимума» навыков и знаний, осваиваемых обучающимися в процессе обучения;
- обеспечение «непрерывности» образования на протяжении всей жизни с учетом потребностей, возникающих на соответствующих этапах жизненных циклов;
- производство и воспроизводство новых социальных моделей поведения (учитывая снижение роли семьи в этом процессе, именно на образовательную систему ложится основная нагрузка формирования культурного поля цивилизации).
И все это на фоне роста численности населения.
В конце 90-х Всемирный Банк и OECD говорили о том, что образование на тот момент было одним из самых недооцененных форм капитализации знаний, которое создает будущие рабочие места и способствует созданию центров по производству знаний и формированию нового уклада в течение последующего десятилетия. Образование рассматривается в одном ряду с блокчейном, интеллектуальной собственностью и ICT в дискуссиях на тему экономики знаний (Алан Вебер, 2015).
В существующей системе — это технологизированный процесс школьного и высшего образования. В перспективе — трансформировавшаяся образовательная среда, в которой школа или университет превращаются в образовательный хаб.
Он будет объединять разные поколения, выполнять функцию создания локальной образовательной экосистемы и использовать принципы проектного, предпринимательского и коллективного подхода.
Школа и вуз в процессе революции образования вновь становятся не столько местом, где осуществляется конвейерный доступ к информации и происходит усвоение существующего знания, но местом, где происходит передача новых культурных моделей и производство новых знаний. Если ICT — это «кровеносная система» нового уклада, то система образования — «нервная система». Страна, которая не хочет в период постиндустриальной революции безнадежно отстать от прогресса, обязана в первую очередь заниматься созданием экосистемы образования и исследований, причем не в изолированном режиме, а с учетом задачи глобальной интеграции.