Chapter 4. 

— Чонгук! — кричит Чимин имя Чонгука, срывающимся голосом, тревога переполняет его, когда он понимает, что за ними настегает опасность. Он знает, что его мир прямо сейчас находится под угрозой. Ситуация накаляется в воздухе, и каждое мгновение становится решающим. — Сзади. — в тот самый момент, когда он делает это предупреждение, его глаза ловят движение: Ёнджун, с готовым к удару лицом, вынимает нож из-за своего пояса.

Чимин, охваченный страхом, ощущает, как его сердце колотится в груди. Время словно останавливается, и он понимает, что сейчас на кону стоит нечто большее, чем просто жизнь.

Именно в этот критический момент Чонгук, полной решимости и собранности, переходит от испуга к действию — он знает, что должен защитить своего любимого. Подбегая к Ёнджуну, он не позволяет себя сбить с толку и сосредотачивается только на том, что ему нужно сделать, чтобы остановить эту угрозу.

Чонгук действует расчетливо и точно, перехватывая все попытки Ёнджуна. Его движение молниеносны, он надевает маску хладнокровия и ловко выбивает нож из рук противника, и, не теряя ни секунды, он наносит мощный удар в живот Ёнджуна. Удары ощущаются прямо в воздухе, как будто сама атмосфера вокруг них становится более напряженной. Ёнджун на мгновение теряет равновесие и, казалось бы, идет на дно, но вскоре приходит в себя и снова поднимает голову, полную злобы.

— Ты посмел посягнуть на мою территорию, — голос Чонгука звучит угрожающе, и он наносит еще один резкий удар. Это не просто бой — это личная вендетта, движимая гневом за погибшего брата. — Ты посмел подставить моего родного брата, из-за чего он погиб, — он стоит до конца, даже когда его кулак вновь собирает всю свою силу, чтобы сокрушить Ёнджуна, заставляя того упасть на колени. Чонгук продолжает свой путь мести, и каждая его мысль полна огня. — А еще ты посмел приблизиться к моей паре, чертов ублюдок.

Ситуация нарастает, как вулкан перед извержением, и неожиданно сзади подходит Тэхен, хватая Ёнджуна за волосы. Он резко запрокидывает его голову назад, ухмыльнувшись злобной усмешкой. Команда становится единым живым организмом, и каждый из них понимает, что у них есть цель — защитить то, что им дорого.

Как только Чонгук достает пистолет и нацеливается на Ёнджуна, он делает это с ясной целью в сознании. Это будет не просто выстрел: это будет последний аккорд для завершения мелодии, которая началась много лет назад. Бросив вызов, Чонгук удерживает его на мушке, не позволяя себе отвлечься. Вместе с той же решимостью, которую он демонстрирует, у него есть только одно желание — уберечь Чимина от страха, от боли, от того, что произошло. Сейчас он знает, что все зависит от самого верного момента. Он прекрасно понимает, что все, что произошло до этого момента, имеет значение, и каждое действие имеет свои последствия. Мужская решимость нарастает, и он подходит ближе, чувствуя тяжелый груз всей этой ситуации.

Взгляд Чонгука пронизывает пространство, находя Ёнджуна.

— Твои последние слова, ублюдок, — сплевывает Чонгук.

В этот самый момент Чимин медленно подходит к Чонгуку и берет его за руку, его хватка говорит о том, что он ищет поддержку, стремясь избавиться от страха, который терзает его сердце. Чонгук чувствует, как его рука сжимается под прикосновением Чимина, напоминая ему о том, что он не один, и что продолжение их борьбы важно не только для них, но и для всех, кого они любят. Эта связь наполняет его силой; ему неинтересно оставаться в стороне, когда идет защита тех, кто ему близок. Чонгук обещает защитить Чимина, но в этот момент он не знает, что его собственное сердце разрывается от страха потерять того, кого он любит больше всего.

— Пошел к черту, Чон, — произносит Ёнджун, с ухмылкой и плевком крови со своего рта, и в его голосе звучит дерзость. Совершенно очевидно, что в нем остается еще что-то, что пытается сопротивляться их натиску. — Твой младший братишка был слишком доверчивым… — эти слова вызывают у Чонгука шок и ярость, и ему кажется, что его кипящее внутри горе и боль, преобразуются в силы. Они нарастают, рождая непреодолимое давление, пока у него резонируют только его собственные мысли о справедливости. Но как только Ёнджун пытается продолжить свою реплику, пуля поражает его точно в лоб, и он, словно марионетка, лишенная своей нити, падает на промерзлую землю замертво.

Когда тело Ёнджуна упало на землю, тишина окутывает место, подобно туману, которое постепенно поднимается, освобождая их души. Это не победа. Это просто необходимость оставить позади тот гнев. В этот момент Чонгук понимает, что все закончилось, но это не дает ему облегчения. Он медленно отпускает руку Чимина лишь для того, чтобы обхватить его лицо своими ладонями. Он ищет в его глазах ответ на вопрос, который мучает его изнутри — каковы последствия?

— Малыш, — шепчет Чонгук, нежно поглаживая щеки Чимина, розоватые от морозного воздуха. — Все в порядке. Теперь ты в безопасности. — эти слова, наполненные искренностью и любовью, служат ему напоминанием о том, что их связь сильнее всей этой ненависти и боли.

Чимин всхлипывает, прикусывая свою нижнюю губу, чтобы сдержать свой поток слез, напряженный от эмоций.

— Гуки, прости меня, — его голос дрожит, и он опускает свои глаза на землю, переполненные горечью и легким стыдом. — Я не хотел, чтобы так все получилось. — но Чонгук, несмотря на его слова, приподнимает его подбородок, заставляя смотреть в его глаза. Он хочет, чтобы Чимин видел, он хочет, чтобы он знал, что их связь непоколебима. — Я с самого начала знал, что мы истинные, — произносит Чимин и, словно отпуская всю тяжесть, зажмуривает свои глаза сильнее, как будто пытаясь уйти от своих чувств.

— Чимин, послушай меня, — говорит Чонгук, его голос становится серьезным, но в то же время мягким. — В этом нет твоей вины, малыш, и даже не думай себя в чем-либо обвинять. — он делает паузу, его глаза глубоки, и кажется, что они отражают все, что произошло между ними. — Просто держи меня всегда за руку и будь со мной рядом, и с тобой все будет в порядке. С нами. — эта надежда в его словах потихоньку греет их души, оно становится неким светом в темноте, которая их окружает, ведь в конце концов, именно поддержка друг друга становится спасением в самых трудных ситуациях.

Чимин трясся от недавнего стресса, его сердце бешено колотилось, а дыхание было поверхностным. Чонгук, видя это, крепче сжал его руки, словно хотел передать ему свою силу и уверенность.

— Ты не виноват, — повторил он, пытаясь добиться, чтобы слова дошли до Чимина. — Ничто из этого не должно было случиться, но теперь мы вместе, и я не дам тебе больше страдать.

Чимин лишь кивнул, все еще не в силах найти подходящие слова. Он чувствовал, как тяжесть свалилась с его плеч, но страх за тех, кого он мог потерять, оставался на месте.

— Мы начнем новую жизнь, — продолжал Чонгук, его голос стал тише, более интимным. — Все, что нам нужно, это доверие друг к другу и время. Мы научимся заново любить и защищать друг друга.

Чимин посмотрел на него, и в его глазах появилась искра надежды. Он хотел верить.

— Я буду с тобой, — шепнул он, и его голос дрожал. — Я обещаю.

Чонгук наклонился ближе, и их губы едва коснулись друг друга. В этот момент мир вокруг них замер: никакие опасности больше не существовали, были только они.

— Мы справимся, — уверенно произнес Чонгук, и в его глазах отразился свет, как будто сам мир начал заново обретать цвет.

Они вместе стояли на этой промерзшей земле, врезавшись в память о потерях и страданиях, но теперь с надеждой на светлое будущее, которое они смогут построить вдвоем. И Чимин, чувствуя тепло Чонгука, обнял его крепче, зная, что даже самые темные моменты рано или поздно заканчиваются.

Пока они оба смотрят в ночь, их сердца бьются с единой ритмической храбростью, готовые сражаться, пока не найдут мир. Чонгук небоязливо шепчет слова поддержки, которые легко рифмуются с надеждой, потому что теперь их взаимная защита важнее любой утраты, которая могла произойти. Взгляд полон понимания, и это только начало их борьбы за то, чтобы быть друг с другом.

Но это не конец, а всего лишь начало новой жизни, свободной от теней, которая обрушилась на них. Быть открытым и искренним — это может быть страшно, но именно это движение к уязвимости и подлинности открывает путь к исцелению.