Гид по фильмам Дэвида Линча, художника и режиссера
Режиссер Дэвид Линч давно стал символом, эмблемой эдакого непонятного, сложного для восприятия да еще и на редкость депрессивного кино, в котором странность как будто существует ради самой странности. Мало кого из современных режиссеров так легко пародировать (например, монтировать ролики для YouTube в формате «если бы их снял Линч»). Парадоксальным образом он сам и эмблема, имя нарицательное, и одновременно нечто очень живое, настоящее, вырывающееся из тесноты узких определений. Линч даже выглядит и как коварный, и как добрый волшебник — с вечно взъерошенными седыми волосами, сигарой и смешными детскими желтыми часами на руке (кстати, говорят, среди его предков короли викингов).
Линч непонятен? Но подождите, иные его фильмы кристально ясны. Извечным вопросом «Кто убил Лору Палмер?» можно задаваться, только если не досмотреть сериал «Твин Пикс» хотя бы до середины. Линч мрачен? Однако почти каждая его картина заканчивается хеппи-эндом. Линч страшен? Еще как. Загадочен? Безусловно. Режиссер состоит из парадоксов, противоречий, объяснимых и необъяснимых загадок. Как и любой другой настоящий художник.
Линч о самом себе: Глаз утки
Слово Линчу (из интервью, которое он дал Ги Жирару для телевизионного документального фильма «Не смотри на меня»):
«Когда я работаю над фильмом, я сам себе напоминаю утку. Чем-то это похоже на работу над живописным полотном. Потому что если внимательно присмотреться к утке, начинаешь различать отдельные вещи. Например, сперва видишь клюв. Клюв имеет определенную длину, определенную фактуру. Потом видишь голову, у перьев на голове своя фактура, своя форма. Она переходит в шею. Клюв очень гладкий и четко-четко проработанный. Его фактура гладкая, детализированная, чем-то напоминает ноги. Но ноги утки длиннее, и они будто покрыты резиной. Ваш взгляд это фиксирует и опять возвращается. Взгляд так и ходит туда-сюда.
Тело утки большое. Оно значительно мягче, фактура его не так проработана. Оно представляется вам просто каким-то большим размытым облаком. Но ключ к утке — это ее глаз. И то, где глаз расположен. Глаз, естественно, на голове. И это самая проработанная фактура. Здесь больше всего деталей. Глаз похож на маленький драгоценный камень. Вот если бы глаз был расположен, предположим, на клюве, то это было бы перенасыщение, клюв и глаз дрались бы за ваше внимание. А если бы глаз был где-то посреди туловища, он просто затерялся бы. Или если где-то на ноге, то тоже ничего путного не получилось бы. Ты понимаешь, что глаз расположен идеально. Такое расположение выгодно подчеркивает этот драгоценный камень посреди головы. И оттуда глаз переходит на этот изгиб, на букву „с“. Клюв посередине, но при этом достаточно далеко от глаза. Утка устроена так, что глаз и выделен, и подчеркнут.
Так вот, когда я работаю над фильмом, очень часто у меня удачно получаются клюв, или ноги, или туловище и все остальное, но вот этот глаз утки, то есть какой-то важнейший эпизод фильма, никак не дается».
От художника к режиссеру: «Шесть блюющих мужчин»
Дэвид Линч родился в маленьком американском городке Миссула, штат Монтана. Позже именно оттуда приедет в Твин Пикс Мэдди Фергюсон — кузина и двойник покойной Лоры Палмер. Да и сам выдуманный Твин Пикс, как, например, и Ламбертон из «Синего бархата», — это реминисценция детских впечатлений режиссера, жизни в сказочном американском лесном пригороде, где деревья большие, соседи отзывчивые, а 1980-е не отличишь от 1950-х.
Жизнь маленького Дэвида, как он сам рассказывает, строилась на прочном фундаменте любви — родительской и дружеской. В детстве он все время что-то мастерил с отцом, ученым-исследователем, так что Линч-художник (скульптор, фотограф, режиссер — нужное подчеркнуть) хорошо знает, что все можно создать своими руками. С удивительным для подростка упорством и преданностью он постоянно рисовал, все свободное время проводил в мастерской. Как он сам говорит, вел своеобразную art life — не жизнь в искусстве, а скорее искусство-жизнь или жизнь-живопись.
Важным для его мироощущения стал переезд из солнечного и теплого Айдахо в темную, мрачную Вирджинию, где он пошел в художественную школу в Вашингтоне. Затем изучал живопись в Бостонском музее изящных искусств и в Пенсильванской академии изящных искусств в Филадельфии. Он даже выиграл стипендию и поездку в Австрию (где жил его кумир — художник Оскар Кокошка), но бросил учебу после двух недель.
Однажды Дэвид рассматривал свою полукартину и полуинсталляцию. Подул ветер — что-то на ней зашевелилось (само по себе, без его непосредственного участия). Так ему пришла в голову идея обратиться к движущейся живописи — к кино. В 1966 году случился его первый фильм с исчерпывающим содержание названием «Шесть блюющих мужчин».
Другие анимационные этюды позволили ему неожиданно для себя выиграть грант Американского киноинститута. Далее последовали «Алфавит» (1968)...
...и «Бабушка» (1970) — смесь игрового кино, анимации, инсталляции и бог знает чего еще.
Как ни странно (и к счастью), в биографии Линча не найти внешних ужасов, которые могли бы подсказать истоки будущих кошмаров. Он любил создавать картины, творить, рисовать без оглядки, и страшные или прекрасные, но одинаково завораживающие образы он искал и находил внутри себя. «Тот, кто рассказывает историю, не должен сам страдать, чтобы показать страдания», — воодушевляюще говорит Линч.
Линч против Голливуда: Иуда Бут
Полнометражный дебют «Голова-ластик» стал самым личным и одиноким фильмом режиссера. Частично он был вдохновлен его отвращением к индустриальной и жестокой Филадельфии, частично — переживаниями Дэвида, недавно впервые ставшего отцом. Сюрреалистический фильм-эксперимент во всей красе представил одно из его альтер эго — постоянного друга и соратника, актера Джека Нэнса.
Несмотря на экзистенциальные, депрессивные до самого основания ужасы, фильм парадоксально красив тем богатством черно-белого изображения, которое отличает лучшие образцы немого кино. Этим же он удивительно похож на «Человека-слона», следующую картину Линча. Комедийный писатель и режиссер Мэл Брукс был так впечатлен «Головой-ластиком», что позвал Линча сделать «Слона», предусмотрительно убрав свое имя из титров, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций с комедией. «Слон» и последующая за ним «Дюна» стали для Линча в некотором роде попытками сыграть в мейнстрим. Хотя «Человек-слон» — это один из самых голливудских фильмов режиссера (внушительный актерский состав, продюсерство Брукса, множество номинаций на «Оскар»), местами он отличается чисто линчевской образностью, особенно на титрах.
«Дюна» (три с половиной года работы, 1700 членов съемочной группы, 80 съемочных павильонов, небывалый для своего времени бюджет в 40 миллионов долларов) несколько скрипит на поворотах, хотя и не так чудовищна, как принято считать.
Линч редко и неохотно говорит об этом критическом и кассовом провале: «У меня не было права последнего монтажа. „Дюна“ словно медленная смерть, ужасный, ужасный опыт. Не понимаю, как это произошло. Я думал, что все каким-то образом получится, но это было наивно с моей стороны». Он отказался от авторства созданной продюсерами расширенной версии для телевидения, выбрав для сценарного титра имя Иуда Бут — Иуда Искариот плюс Джон Уилкс Бут, убийца Линкольна.
Линч считал, что студия предала его и убила фильм. Картину называли «Вратами рая» (фильм Майкла Чимино 1980 года) научно-фантастического жанра, то есть грандиозным провалом, хотя из всех фильмов Линча «Дюна», несмотря на финансовые потери, собрала больше всего (примерно 30 млн долларов). Остальным лентам Линча не так уж часто удавалось вернуть затраченные средства. «Шоссе в никуда», например, заработало всего 3 миллиона при бюджете в 15.
К тому же в «Дюне» дебютировал Кайл Маклахлен, впоследствии еще один постоянный соратник и альтер эго режиссера. Появились здесь другие важные линчевские актеры. Некоторые нерастиражированные сцены отличаются композиционной и цветовой красотой. А вся эта вязь непонятных имен и названий из романа Фрэнка Герберта не раздражает и воспринимается как легкий привкус сюрреализма.
Частью сделки с продюсером Дино Де Лаурентисом стало то, что Линч получил право свободно работать над своим следующим проектом. Им стал классический «Синий бархат».
Страшные образы: Люди-кролики и веселые танцы
Мало кто из режиссеров за всю историю мирового кино умеет так, как Дэвид Линч, создавать буквально из воздуха потрясающе страшные, по-настоящему пугающие сцены и образы. Конечно, можно вспомнить много примеров страшного в самых разных фильмах, особенно запомнившихся с детства. Кино часто шокирует или играет на эффекте неожиданности, но вот так серьезно, иррационально оно пугает, забираясь под кожу, при этом вытаскивая страшное из поразительных в своей простоте бытовых предметов, — только у Линча.
Комната. На кровати сидят люди, переодетые в кроликов. Кровь, насилие? Нет. Всего лишь неподвижные люди, переодетые в кроликов. От всей сцены мороз по коже. Или просто подсвеченное снизу лицо Лоры Дерн в темноте («Внутренняя империя»).
Убийство в замкнутом пространстве уютной американской гостиной. Пусть рядом появляется белая фантастическая лошадь, но сцена все равно будет выглядеть до мурашек реалистично и правдоподобно. Или веселый танец — предвестник трагедии («Твин Пикс»).
Картина на стене. На картине чуть приоткрытая дверь. Медленный наезд камеры («Твин Пикс: Огонь, иди со мной»).
Милая, широко улыбающаяся старушка. Погодите, даже слишком широко. Ее улыбка не превращается в оскал, но что-то смутно пугает, потому что чувствуешь: здесь что-то не так («Малхолланд Драйв»).
Покрытое муравьями ухо в траве «Синего бархата», может быть, не столько пугает, сколько поражает своей безответной иррациональностью.
Вопрос в том, как сделать так, чтобы все это сработало? Некоторые образы Дэвида Линча (глаза утки) работают и завораживают даже в самых неудачных его фильмах.
Метод работы: Дрессировка муравьев
Полотна Линча — это целые живые инсталляции. Он может приладить на картину кусок мяса, ждать, пока прибегут муравьи, слетятся мухи. Дочь Дженнифер называет его дрессировщиком муравьев, чему он ужасно радуется: «Муравьи неустанно работают, они сделают все, что вы хотите, и не задают лишних вопросов». Возможно, в этих инсталляциях его еще привлекает возможность работать и творить вместе с чем-то не сильно управляемым, с силами природы или случая. Кто-то сказал, что у Линча своя религия: огонь — его знамя, а насекомые — его вестники.
Старая история о том, как Линч нашел своего Боба (страшного духа Твин Пикс), Фрэнка Силву (тот работал декоратором, случайно попал в кадр, отразившись в зеркале), не совсем верна. На самом деле декоратор Силва двигал мебель в комнате Лоры Палмер. Какая-то женщина сказала ему: не запри себя случайно тут. Линч это услышал и поразился тут же неожиданно возникшему в его голове образу.
«По-моему, чувство места — это удивительная вещь. Оно создается с помощью деталей. Если они неточные, неподходящие, пропадает настроение. Точно так же и звуки, музыка, цвет, форма, текстура. Если все это подобрано верно, женщина смотрит определенным образом и под определенным светом, произносит нужное слово, то все, ты улетел, ты в раю. Но все дело в деталях».
Дэвид Линч — выдумщик. Посланников другого мира в его фильмах невозможно не узнать, при этом их странность настолько легкая, насколько и пугающая. Чуть выбеленное лицо («Шоссе в никуда»), отсутствие бровей (ковбой в «Малхолланд Драйв») или смешная медлительность старичка («Твин Пикс»). Никаких особо поражающих воображение спецэффектов. Можно прокрутить видео или звук в обратном направлении.
Линч, как, наверное, многие большие художники, черпает образы из собственной жизни и снов, но им вовсе не обязательно быть какими-то небывало трагичными или шокирующими— фантазия художника дорисует нужное. Он признается, что его не очень-то интересуют важные глобальные темы, а больше то, что происходит в соседнем дворе. «Дом — вот место, где что-то может пойти не так».
Как и герой «Шоссе в никуда», режиссер не любит бытовые видеокамеры, фиксирующие реальность. Он предпочитает запоминать и переваривать события по-своему. Однажды утром кто-то позвонил в домофон Линчу, он ответил, а незнакомый голос сказал: «Дик Лорант мертв». Когда Дэвид выглянул в окно, никого (уже) не было. Режиссер сделал из этого эпизода открывающую сцену «Шоссе в никуда».
Как-то в детстве он увидел на улице обнаженную женщину — мрачный и мощный образ, который режиссер никак не мог забыть (он появится в «Синем бархате»). Смешная сцена из «Твин Пикс» — ребята пьют кофе, приготовленный в кофеварке, в которую попала рыба — тоже когда-то приключилась с Линчем. Актриса Лаура Хэрринг, словно притянутая его аурой, по пути на пробы к «Малхолланд Драйв» попала в автомобильную аварию, что позже случится и с ее героиней.
Любимые кадры: Мерцающие шоссе
Практически в каждом фильме Линча есть кадры убегающего ночного шоссе (привет провокационному нуару 1950-х «Целуй меня насмерть»). Все в кадре словно живет своей жизнью: сломанная мигающая лампа, тревожный ветер а-ля Антониони, будто вибрируют (через медленный наезд камеры) пустые коридоры. Кажется, пространство хранит какую-то тайну, которая важнее ответа на вопрос «кто убил?». Или что же конкретно произошло на Малхолланд Драйв или на зеленой поляне Ламбертона? Это мигающее, мерцающее шоссе вводит зрителя в состояние суггестии. Говоря проще, когда ты уже почти спишь, а не кино смотришь. Киношные 24 кадра в секунду вообще больше действуют на подсознание, а уж линчевские — особенно.
Режиссер, который со времен «Головы-ластика» ни разу не пропустил ежедневную двадцатиминутную трансцендентную медитацию, сам внимательно следит за выпуском своих фильмов на DVD. Главное, чтобы они не делились на главы. Он очень хочет, чтобы его фильмы смотрели не прерываясь и от начала и до конца.
Антидепрессанты Линча: Вишневые пироги
Линч прекрасно знает, что делать с тем иррациональным ужасом, который давно живет у нас под кожей. Он уравновешивает его настолько же точно созданными образами света и теплоты. Особенно ярко получилось в «Твин Пикс»: красавицы официантки, вишневые пироги, безупречный полицейский участок, неожиданный юмор. Наконец, Линч собственной персоной — глухой шеф регионального бюро ФБР, который шумно ухаживает за прекрасной Шелли.
А еще есть фея в «Диких сердцем» (ее сыграла Лора Палмер — Шерил Ли) и ее коллега, утешающий ангел в «Огонь, иди со мной», викторианская, сдержанная и кружевная красота «Человека-слона», простые разговоры «Простой истории», триумфальный финал «Синего бархата». Линч даже как-то сделал рекламу макарон с Депардье и смешную, твин-пиксовскую для японского кофе. Собственно, рай, по словам агента Купера — это большое и интересное место.
Мэл Брукс как-то назвал Линча «Джимми Стюартом с Марса».
Идеальный герой: Агент Купер
Ко всему прочему, Линч — игл-скаут. В духе твин-пиксовского агента Купера, которого режиссер и придумал.
Как создать идеально-положительного персонажа, от которого не будет тошнить, в которого и которому поверишь? «Идеальный герой, говорите? — скептически поднимает бровь пресыщенный зритель. — Давайте его сюда, поглядим...» И тут на сцену выходит специальный агент ФБР Дэйл Купер — с диктофоном наперевес, с томиком тибетских мудростей, рассматривающий птиц и деревья, хватающий шерифа Трумана за нос, встающий на голову, заглядывающий в глаза ламе и не стесняясь спрашивающий бревно, что тут вообще происходит. В первых же сериях он сообщает: «Я знаю, кто убил Лору Палмер». На вопрос «кто?» без смущения, а лишь с легким сожалением отвечает: «Я забыл».
Словом, его невозможно не любить.
Актеры Линча о Линче: Фарфоровые куклы
История встречи Линча с его будущей музой Изабеллой Росселлини похожа на сцену из фильма (правда, может быть, не Линча). «Вы так хороши, что могли бы быть дочкой Ингрид Бергман!» — ляпнул он, пораженный красотой Изабеллы. «Дурак, — шепнул его друг, — она и есть дочка Ингрид Бергман!» Позже Росселлини признается, что отношения с режиссером привели ее на грань нервного срыва и что вообще он ужасно тяжелый и мрачный человек. Может быть, в этом было больше желания поддерживать соответствующий образ.
Судя по отзывам других актеров, Линч — необыкновенно заботливый режиссер. Со многими актерами он работает постоянно. Дэвид был так очарован игрой, а может быть, одним видом Шерил Ли, выбранной на роль Лоры Палмер («девушки, которой нет»), что специально для нее придумал Мэдди Фергюсон, двоюродную сестру Лоры.
Если посмотреть кадры со съемок, то можно заметить, что Линч очень много улыбается. Лора Дерн вспоминает, как, попав в 17 лет на съемочную площадку «Синего бархата», тут же поняла, что нашла свое место: «Дэвид пригласил нас с Кайлом (МакЛахлен) в кафе на картошку с кетчупом. Мы говорили о фильме и медитации. Было такое приятное чувство предвкушения. Мы стали одной семьей... Я не ходила в университет, и, когда мы позже снимали „Диких сердцем“, у меня было ощущение, что я училась в училище Дэвида Линча».
А вот что говорит, наверное, главный актер Линча Кайл Маклахлен: «После того как закончился сериал, у меня не было желания возвращаться ко всему этому и участвовать в фильме „Твин Пикс: Огонь, иди со мной“. На самом деле я был очень наивен. Думал, что навсегда застряну в этой роли, но, оглядываясь назад, могу сказать: Дэйл Купер — это лучшее, что со мной приключилось в жизни. Таких режиссеров, как Линч, не очень-то много, особенно в Америке. Он так смел и отважен. Он творит в каком-то неизведанном для нас месте. Не следует никаким правилам. Скорее внутреннему, бессознательному порыву. Сегодня это такая редкость, когда люди в первый же день съемок хотят знать, сколько фильм заработает».
«Линч — режиссер для актеров и поэт, — рассказывает Лаура Хэрринг («Малхолланд Драйв»). — Его режиссура строится на метафорах. Для сцены аварии он сказал мне: „Иди как сломанная кукла“. И я точно знала, что делать». Образ хрупкой и зыбкой красоты родился у Линча, когда он впервые увидел Шерилин Фенн. Актриса с идеальной кожей и вздернутыми бархатными бровями напомнила ему фарфоровую куклу. Он вставил эпизод с «поломанной» аварией Фенн в «Диких сердцем» и развил тему в «Малхолланд Драйв», для которого образ стал отправным.
«Твин Пикс» и «Малхолланд Драйв»: Единая вселенная
В глаза бросается и то, что Линч часто работает с постоянной командой актеров и одними и теми же членами съемочной группы. Большая часть твин-пиксовского актерского состава пришла из «Синего бархата» и перекочевала дальше в «Диких сердцем». Анджело Бадаламенти не только постоянный композитор фильмов Линча, но он исполнил еще и ужасно смешную и одновременно пугающую роль продюсера-мафиози в «Малхолланд Драйв». Катрин Колсон (Дама с поленом в «Твин Пикс») работала на «Голове-ластике», помогла с финансированием, а позже даже выступила ассистентом оператора на странном маленьком фильме Линча «Ковбой и француз» из серии «Французы глазами...» (1988). Хэзер Грэм (Энни в «Твин Пикс») снялась в его атмосферной рекламе духов Calvin Klein.
Невозможно не заметить, что «Твин Пикс» во многом вырос из «Синего бархата». Маленький лесопильный городок, 1980-е, а на самом деле как будто 1950-е глянцевой американской провинции. Кстати, Голливуд «Малхолланд Драйв» такой же глянцевый и одновременно такой же сновидчески ирреальный. Из всей этой нереальности Линч извлекает самую что ни на есть ощутимую и реальную жуть и такую же ощутимую и реальную красоту и поэзию.
Джеффри Бомон (герой «Синего бархата») — это, конечно, молодой агент Купер. Все сходится, даже непослушный чуб на голове. Героиня Лоры Дерн чем-то похожа на Донну, а иррациональное зло Фрэнк (Деннис Хоппер) — словно предвестник Боба. Птица из финальных кадров «Синего бархата» изящно перелетает на титры «Твин Пикс».
Клуб с красными шторами и синим светом, в котором хочется разрыдаться («Синий бархат», «Твин Пикс», «Малхолланд Драйв»), песни Джули Круз («Синий бархат», «Твин Пикс»), душераздирающая «песня без песни» — в микрофон со сцены, но на самом деле в записи, а не живая («Синий бархат», «Малхолланд Драйв»).
Иногда Линча обвиняют в бессвязности и непоследовательности, однако существует немало теорий, что, может быть, буквально все фильмы Линча существуют в одной вселенной. Во всяком случае, «Твин Пикс» и «Малхолланд Драйв» наверняка. Фильм Линч задумал в начале 1990-х как продолжение сериала, как историю Одри Хорн, покоряющей Голливуд.
Эхом отзывается даже открывающая фраза «Твин Пикс» («Она мертва... Завернута в полиэтилен...») с началом «Шоссе в никуда» («Дик Лорант мертв»). А звездное небо в начале и финале «Человека-слона» перекликается с первыми и последними кадрами «Простой истории».
Экспериментальный Линч: «Простая история»
Линч как-то сказал, что самый экспериментальный его фильм — это «Простая история». Действительно, это самый нетипичный фильм режиссера, хотя и созданный во многом руками его привычной команды. Единственный с рейтингом для всей семьи, единственный не по его собственному сценарию, да к тому же еще и основанный на реальной, очень простой и локальной истории (о пожилом американце, задумавшем на газонокосилке навестить брата, с которым давно не общался). Киновед Дэвид Томсон заметил: «Я был тронут „Простой историей“, хотя ее прямота показалась мне подозрительной. Я бы не стал ее пересматривать, а вот к „Синему бархату“ обращаюсь регулярно».
Неудача гения: «Твин Пикс: Огонь, иди со мной»
Несмотря на то, что «Твин Пикс: Огонь, иди со мной» Линч снял всего через несколько лет после сериала, фильм получился практически противоположным по духу и настроению. В нем полицейский участок маленького городка совсем недружелюбный, а над последними днями жизни Лоры Палмер с удушающей безысходностью тяготеет знание о ее неизбежной смерти. Из всех фильмов Линча этот, наверное, ругают больше всего. Хотя в нем есть отличные сцены и образы, сравнение с сериалом всегда оказывается не в его пользу.
Последняя работа: «Внутренняя империя»
Последняя полнометражная на сегодняшний день картина Линча — «Внутренняя империя» — кажется квинтэссенцией режиссерского стиля, но только на поверхности. Продюсеры и сотрудники студии были настолько озадачены, что не представляли, как фильм рекламировать. Единственное объяснение, которое дал режиссер (женщина в беде), стало слоганом. Актеры Лора Дерн и Джастин Теру тоже признались, что не представляют, о чем фильм. В дребезжащем снопе образов мелькает знакомый пугающий Линч. И все же «Империя» иногда слишком обрывочна и случайна, чтобы прочно утвердиться в линчевской вселенной.
Любимые фильмы: Классические нуары, но не только
Помимо прочих, любимые фильмы Дэвида Линча — это «Сансет бульвар» Уайлдера, «Окно во двор» Хичкока, «Мой дядюшка» Тати, «Лолита» Кубрика, «Час волка» Бергмана и «Волшебник страны Оз» 1939 года. В его картинах постоянно появляются отсылки к классическим нуарам — к «Лоре» Преминджера, «Сансет бульвару» и «Двойной страховке» Уайлдера, «Третьему человеку» Рида.
Джек Нэнс в «Голове-ластике» похож одновременно на Невесту Франкенштейна и на Сергея Эйзенштейна. Гипнотический Дин Стокуэлл в «Синем бархате» — словно персонаж какого-то неснятого экспрессионистского фильма эпохи немого кино. А хоррор-сцены в фильме «Огонь, иди со мной» напоминают эстетскую «Суспирию» Ардженто.
Но все-таки Линч больше питается живописью, чем кино. Особенно заметно в его творчестве влияние любимых художников — Фрэнсиса Бэкона и Эдварда Хоппера (в частности, картины «Chop Suey» в сценах в кафе «Синего бархата»).
В «Малхолланд Драйв» режиссер задерживает взгляд камеры на одинокой композиции (героиня Наоми Уоттс на кухне спиной к зрителю), поразительно напоминающей картину «Interior Strandgade 30» (1901) Вильгельма Хаммерсхёя. Смутно-тревожное вступление с разными слоями изображения и смыслов странным образом вызывает в памяти работы Магритта.
Лучший фильм: «Малхолланд Драйв»
«Малхолланд Драйв», не раз названный лучшим фильмом года, десятилетия (например, журналом Cahiers du cinema) или лучшим фильмом Линча, — сложная и мощная, но не бессвязная и бессмысленная картина.
Фильм ужасно ценен великолепно разыгранной фантазией, выступающей против реальности, или наоборот. Он легко делится на две неравные части: сбывшаяся или несбывшаяся мечта, фантазия или сон и жестокая реальность. Но все не так просто. Между ними есть странная, путающая карты и пугающая связь.
Дэвид Томсон как-то заметил, что в «Малхолланд Драйв» следуешь за логикой сна, не задавая в панике привычных вопросов «куда мы идем?», «о чем все это?». Все это — о самом себе.
Дэвид Линч считается странным художником, но на самом деле он просто художник. Что сегодня большая редкость.