Вайолет Эвергарден - Том 4 Глава 1
Если после того, как эта история закончится, ты почувствуешь себя хоть немного одиноко, обязательно посмотри аниме по Вайолет. Даже если там будет другая сюжетная линия, эта Кукла Памяти будет там.
По глазам зверя текли слёзы, множество слёз.
Почему он сейчас говорил такое? Зверь не мог понять, понять значения этих слов и причины, по которой эти слова произносились.
Яд замедленного действия. Каждый день его понемногу давали зверю, и сейчас его эффекты проявились. Плач зверя, никогда ещё не знавшего таких болезненных слёз, был тому доказательством.
Он неоднократно шептал, шептал зверю слова, которые он раньше не слышал. Это значило, что они были чрезвычайно важны, но зверь не мог их понять. Они определённо были направлены против самого смысла существования зверя. Принять их означало исчезнуть.
«Я ненавижу то, что не могу защитить вас. Моё единственное желание – уберечь вас. Только так я могу вам отплатить. Не говорите этого сейчас; Я хочу, чтобы вы отдавали мне приказы».
И вот зверь, плача, взвыл. Взвыл на своего единственного и незаменимого во всём мире хозяина.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Розы и Кукла Памяти: Пролог
Красивый златовласый зверь только что проснулся и, осыпанный утренним светом, без колебаний сел. Плавно спустился с вершины дерева и встал на землю. Проглотив утреннюю росу, скопившуюся на губах, зверь стал собирать плоды с дерева, чтобы поесть. Съел одно и, пристально глядя на другое, сорвал его и пошёл дальше.
В среде, где жил зверь, не было ни правильного, ни неправильного. Он мог бы жить там вечно, до конца своих дней.
Зверь, который легко чувствовал захватчиков и справлялся с ними, не чувствовал ни отчаяния по поводу того, что наступило утро, ни надежд на сегодняшний день. Он просто не знал таких вещей, его о них никогда не учили.
В некоторых аспектах зверь был превосходен, а в некоторых невыносимо отставал. У него были ужасно грозные клыки, но он был невероятно красив. Такой был зверь. Всё ещё такой.
Зверь напряг уши. С побережья доносились звуки волн. А также голос человека, который не то ругался, не то спорил. Зверь направился к морю.
Небо по-прежнему было окрашено в смесь рассветных и ночных цветов. Температура на улице идеально подходила для того, чтобы привести себя в движение. Заметив спину человека, сидевшего на берегу, зверь медленно и тихо к нему подошёл.
Он пытался поймать рыбу? Рядом с ним лежали сломанные длинные ветки дерева, видимо, познавшие на себе его раздражение. В качестве доказательства его усилий, на листе лежала единственная рыбка.
Чтобы человек оказался в такой ситуации, должно было случиться что-то душераздирающее. Похоже, у него не было сил ни готовить, ни есть рыбу. Зверь предложил сидевшему перед ним человеку плод.
Это был человек, которого зверь недавно признал своим «хозяином».
Зверю были необходимы взрослые. Взрослые, которые могли дать ему какие-то инструкции. Зверь мог жить сам по себе, но ему требовались взрослые, чтобы указывать ему направление. Если бы умер этот человек, это стало бы проблемой.
Оставив рядом с ним фрукт, зверь немного отошёл и сел на песок в ожидании дальнейших приказов. Но потом что-то ударилось о его голову.
Это был тот самый фрукт, который зверь отдал ему. Он выкинул плод, даже несмотря на то, что был голоден.
Мужчина взглянул в сторону зверя. Его зелёные глаза и волосы цвета крыла ворона блестели на рассвете. Он был довольно красивым мужчиной.
- Я хочу убить тебя, – прошептал мужчина тоном, дававшим понять, что это было его истинное желание.
Это было жестокое заявление, но зверь никак не отреагировал. Тишину нарушал лишь шум волн. Поскольку зверь не мог говорить, если этот человек молчал, то наступала тишина.
Остров одного человека и одного зверя. Раньше там была гора трупов, но их давно закопали.
- Но если бы меня спросили, правильно ли ты поступила, я бы не ответил, – говорил с измученным лицом не кто иной, как Дитфрид Бугенвиллея. – Если бы я был на твоём месте и почувствовал опасность со стороны тех парней… со стороны того человека, который внезапно подошёл к тебе, то, вероятно, поступил бы так же.
Зверь просто обратил внимание на голос человека. Не то чтобы он мог что-то понять. Это был дикий зверь, а человек был человеком. Им не удалось наладить контакт. Однако всякий раз, когда к нему обращался человек, зверь смотрел на него своим ясным взглядом.
- Но не думай, что я могу тебя простить. Нет, я не могу. Я действительно хочу тебя убить.
Их встреча прошла наихудшим образом.
- Тем не менее, в моём сердце тоже есть место для сочувствия… Что с тобой стряслось? Тебя бросили? Почему ты одна в таком месте…?
Тем не менее, эта встреча словно была предвестником какой-нибудь химической реакции, которая вот-вот должна была произойти.
- Нет, ты убила моих людей. Для таких, как ты, в моём сердце нет места для жалости… Просто молчи и слушай.
Это было началом грандиозной судьбы.
- Я всё думаю, что с тобой делать. Я тебя терпеть не могу, я презираю тебя.
Эта встреча стала краеугольным камнем её судьбы.
- Сейчас ты мне нужна, чтобы я мог выжить. Ты знаешь эту территорию и можешь обеспечить мне запасы продовольствия, и помочь подготовиться к побегу… чтобы вернуться с этого удалённого острова обратно в Лейденшафтлих. Я действительно чувствую жгучий гнев из-за того, что ты совершила, а потому хочу наказать тебя. Но у меня сильное чувство долга, поэтому, если нам удастся без проблем покинуть это место, и если я получу возможность увидеть лицо моего младшего брата ещё хоть раз, он может заинтересоваться тобой. С собой я тебя не оставлю, нет. Я сложный, сложный человек. Со мной ты не справишься, как и я с тобой. Если я продолжу использовать тебя, мне это точно надоест, и я действительно захочу тебя убить, но на деле сделать этого у меня, вероятно, не получится. Как бы я ни старался, я проиграю, я не смогу тебя убить. Не знаю почему, но я тебе нужен, да? Ты пытаешься сохранить мне жизнь и убиваешь других ради меня. Похоже, ты можешь быть полезной. В конце концов, сейчас мы в разгаре войны. Так что было бы полезно использовать кого-то, вроде тебя. Использовать, использовать, использовать. Использовать до последнего, выжать из тебя все соки. Да, это определённо тебе идёт…
Мужчина ещё долго говорил возмутительные заявления. Зверь же снова подобрал брошенный фрукт и поставил его перед мужчиной.
- Пытаешься спасти меня, монстр, – мужчина с раздражённым лицом укусил плод и швырнул его в зверя.
На этот раз зверь увернулся. Фрукт летел по дугообразной траектории, попадая на Солнце. Этого хватило, чтобы зверь, смотрящий на плод, почувствовал, как свет звезды впечатывается в его сетчатку, а потому зверь закрыл глаза.
Зверь находился в большом мешке. Он не знал, сколько времени он там пробыл. Прошло уже много времени с тех пор, как его в последний раз выпускали в туалет. В горле пересохло, а усталость от постоянных сражений давала о себе знать. Находясь в сумке, зверь неоднократно засыпал и просыпался, и вот веки вновь открылись.
Он мог различить голос своего хозяина. А также запах сгоревшей пищи, которую он и его подручные осмеливались есть. Зверю запах не понравился, он притупил его обоняние.
Когда хозяин воспользуется им? Для зверя не было никакого смысла, кроме как быть использованным. Зверь хотел, чтобы его использовали. Только так он мог проявить себя.
Конечно, были люди, которые находили это странным. Почему этот похожий на куклу зверь, не проявлявший никаких эмоций, был так сильно одержим тем, чтобы быть орудием? Это было очень просто. Так просто, что смешно. Так похвально, что даже нелепо.
Он мог жить сам по себе. Для этого у зверя хватало сил. Тем не менее, он хотел быть с людьми и ненавидел быть один. Это было очевидно. Никто не хотел оставаться в одиночестве, тем более в полном. Конечно, были люди, которые хотели побыть одни, но на самом деле никто из них не хотел бы оказаться в полнейшем одиночестве. Зверь хотел быть с кем-то, но не мог придумать иного способа, кроме как предложить себя в пользование. Вот почему зверь так и поступал.
Зверь не помнил ни лиц своих родителей, ни прошлых времён. Всё, что отпечаталось в его памяти за короткую жизнь – это рабство и насилие. Можно сказать, это «поселили» в его голове. Если бы зверя научили чему-нибудь другому, то, скорее всего, всё сложилось бы иначе.
Зверь ещё не знал, с чем ему предстоит встретиться.
- Имени я ей не дал. Обращались к ней просто на «ты».
Когда мешок был открыт, свет впервые за долгое время ударил зверю в глаза, отчего ему пришлось сомкнуть веки.
А потом ему захотелось получить приказ.
Было совершенно темно. Вокруг не было ничего, кроме тьмы и холода. Однако тело зверя было невыносимо горячим. Тело зверя словно налилось свинцом от зноя.
Внезапно среди тьмы засиял свет.
Это произошло потому, что человек, который говорил со зверем, зажёг лампу, а также потому, что он, казалось, сиял, будучи единственным лучиком света в жизни зверя. Большая рука коснулась его лба, а затем погладила его. Из груди зверя донёсся хриплый звук.
Зверю дали имя, предоставили защиту и научили говорить.
- А жар… всё никак не спадает, эх. Сможешь выпить воды?
Зверь вобрал в себя много нового от своего нового хозяина, и это построило его мировоззрение и ценности.
- Тебе не за что извиняться. Ты слишком много сделала в последней битве… Это моя вина.
Без хозяина даже дыхание зверя было иным.
- Вам стоит использовать меня, использовать и использовать, пока я не сломаюсь.
- Следовательно, в ремонте меня нет необходимости.
Такая неистовая зависимость изгрызала зверя.
- Ты человек. Если у человека поднимается температура, ему нужен отдых, некоторым даже требуется лечение. Я следил за тобой с тех пор, как мы встретились. Так что, конечно, я должен заботиться о тебе.
Это всё вина хозяина. В этом голубоглазом златовласом звере мужчина прежде всего разглядел «девочку».
- У вас есть какие-нибудь запросы? Какие-нибудь, которые я смогу выполнить даже в таком состоянии.
Его щит, дикий зверь, за которым он должен был наблюдать, его оружие. Он должен был всё это понимать и использовать зверя.
- Есть один. Чтобы ты выздоровела, Вайолет.
Слёзы хлынули из глаз зверя. Взгляд был затуманен. Он закрывал и открывал веки, пытаясь избавиться от солёного моря, которое всё появлялось и появлялось, но безуспешно.
Зверь плакал, проливая множество слёз. И если до этого он никогда раньше не плакал, то сейчас слёзы текли рекой.
Его хозяин был тяжело ранен. Зверь не смог защитить его. Он выполнил приказ, но из-за этого не смог защитить его.
Но для зверя хозяин был куда важнее этого задания.
Поскольку зверь был зависим от своего хозяина, он хотел преуспеть в миссии, сделать её своей приоритетной целью. Но теперь это было для него бессмысленно.
- Я люблю тебя! Я не могу позволить тебе умереть! Вайолет! Пожалуйста, живи!!
В этом не было никакого смысла. Вообще никакого смысла. Равно как и в жизни зверя. В ней теперь тоже не было смысла.
Кроме того, почему? Почему он говорил это? Почему он говорил такие слова сейчас, в такой момент?
Зверь пытался понять слова, которые шептал его хозяин, но не мог.
Зверь не понимал. Он не мог понять значения этих слов и причин, по которым эти слова произносились.
«Не являются ли эти слова чем-то особенным? Скорее всего, это не те слова, которые мне следовало бы произносить. Вероятно, и вы не должны их мне говорить. Но если должны, то почему?»
«Почему вы использовали меня? Почему не позволяете спасти вас?»
«Почему, почему, почему, почему?»
Зверь не понимал. Ничего не понимал. Ни своего хозяина, ни слов, что он произносил.
И вот зверь, плача, взвыл. Взвыл на своего единственного и незаменимого во всём мире хозяина.
Как ни странно, именно тогда зверь впервые принял любовь и стал человеком.
Как только история начинается, однажды она закончится. Зная это, может показаться глупым цепляться за эти истории. Глупыми могут показаться трепетание сердца и слёзы, пролитые при их прочтении. Можно подумать, что даже просто прилагать некоторые усилия бессмысленно. Тем не менее, эта история началась.
Каждый может создать собственного персонажа. Открыть ему глаза. Научить его говорить и ходить. Научить его любви. Привязаться к нему. Понять, что это переросло для тебя в болезнь, и надо либо прекратить его существование, либо продолжить. Никого не учили, как лечить эту болезнь.
Как бы то ни было, никому не разрешалось останавливаться, пока они были частью этой истории, этого мира. Все смертны. Но если наступит утро, наступит и ночь. Голод будет появляться и утихать, а сон забирать в свои объятия. Люди будут терять любовь, но всё равно жаждать её. Мир постепенно будет окрашиваться новыми красками. Проявление красоты и чудовищные разрушения всегда идут бок о бок. На свете нет ничего вечного, но, несмотря на это, всё идёт своим ходом. Истории будут продолжаться. Мир будет вращаться. Даже если однажды наступит конец.
И утро всё равно наступит, пусть даже и без тебя.
___________________________________________________________________________________________
Лепестки фиолетовых цветов пролетали мимо неё, касаясь и исчезая. Всплывавшие иллюзии прошлого постепенно рассеялись.
Прошлое зверя и прошлое человека. Всё прошлое растворилось в реальности, вернулось в настоящее. Здесь не было ни зверя, ни человека, которого раньше называли «Майором».
По большой реке вяло плыла лодка с Куклой Памяти на борту. Лодочник в большой шляпе стал причиной чего-то особенного. Для того, чтобы вызвать случайную встречу между ней и её прошлым, нужно было быть хорошим лодочником.
Девушка, Вайолет – Вайолет Эвергарден – кое-кого искала.
Как только она открыла глаза, она начала это делать. Искать человека, который дал ей всё, что мог, а затем исчез. Человека, которому она причинила столько боли и которого не смогла защитить.
Конечно, его нигде не было видно. Он никак не мог оказаться в таком месте. Она знала это. Но всё равно искала. Её любимый хозяин якобы давным-давно умер, но она искала его. Подошло бы даже приведение; она лишь хотела увидеть его ещё хотя бы раз.
Мир, из которого он ушёл, заново ожил, и его цвета стали яркими. Вайолет пришлось жить в указанном мире, в этом свежем аду. Она больше не могла получать приказы. И не могла ходить за его спиной. У того, что она могла сделать, были пределы.
Людям было легко ей сказать, чтобы она двигалась дальше. Однако для неё это было вовсе не легко. Вайолет приказали жить. В соответствии с приказом, не пытаясь умереть, она жила, обременённая этой трудностью.
В то время Вайолет ещё не была полноценным человеком.
Тёмно-красные ленты, опоясывающие её золотистые волосы. Складки на её платье. Голубой зонт. Всё это развивалось на ветру, словно играясь.
Было тяжело дышать. Цветы с деревьев жакаранды закрывали мне вид. Они были неописуемо красивы, но сейчас они были лишь помехой.
Слёзы навернулись. Я не знала, были это слёзы печали, облегчения или разочарования.
Я больше ничего не понимала. Что я делала? Я не знала. Конечно, я никогда не знала. Я даже не знала, что мне больно.
Если и было что-то, что я знала, так это то, что я хотела, чтобы она забрала меня отсюда.
«Так что, пожалуйста, дождись; не оставляй меня».
Была весна. Весна, лучшее время года.
Впервые я встретила её в то время, когда цвела сирень. Они легко и проворно спустились вниз. Это было время, когда в небе плясали фиолетовые лепестки цветов. Весна. Сезон цветения.
Мне было интересно, какой цвет приходит на ум людям, когда они говорят о весне. Вероятно, в зависимости от того, где кто жил, этот цвет был разным. Тем, кто жил повыше, вероятно, приходили в голову розовые цветы. А тем, кто жил рядом с цветущей бугенвиллеей, скорее всего, белый. Кто-то же мог думать о зелёных стебельках, высовывающихся из-под растаявшего снега. Что касается меня, когда речь заходит о весне, я думаю о деревьях жакаранды.
Река Жакаранда находилась среди гор региона Д’Артур на юго-западе континента. Это была большая река, окружённая крутыми скалами, как великаны выступавшими над землёй. Вдоль этой реки были посажены одноимённые деревья, как бы ограждая её, и в период цветения поверхность воды окрашивалась фиолетовым.
У обычных деревьев ветви, плоды и листья направлены вниз, а цветы жакаранды росли вверх, почти как рука, держащая букет. Одно лишь такое дерево было усладой для глаз, а огромное их количество вместе – просто великолепно. Голубое небо и фиолетовая земля. Даже Бог был бы заворожён таким видом, глядя на эту сцену с небес.
В окрестностях Жакаранды находилось бесчисленное множество небольших деревушек, и для того, чтобы извне попасть в какое-нибудь такое поселение, приходилось передвигаться на лодке. Вот почему людям, жившим в этом районе, было так легко в качестве работы стать лодочником. Заработок, конечно, был не столь солидным, но голодать не приходилось. Люди, приезжавшие из других мест, собирались толпами, чтобы весной лицезреть цветы жакаранды, и местные жители пользовались этим даже в нерабочее время. Так что я бы продолжала работать здесь вечно и никогда бы не обеднела.
В этом мире, в этой маленькой истории, я встретилась с ней.
- Извините, я слышала, что где-то в этих местах есть деревня. Можно ли переправиться через реку?
В моём крошечном мире появился посторонний объект.
- Здравствуйте. Да, я могу вас туда доставить. За работу беру предоплату.
В конечном итоге её имя будет известно на весь бизнес Кукол Памяти, но тогда она только начинала.
- Обычно мы вносим имена клиентов в реестр. Можно узнать ваше имя?
Если честно, она была из тех людей, которые были способны заставить людей остолбенеть от восхищения. В ту весну этот порт был переполнен. Вокруг было много других людей, поэтому, конечно, там было множество красивых мужчин и женщин, пришедших на экскурсию, но она не была похожа ни на кого из них. Она выделялась в независимости от того, что было на её фоне. Будь то дождливые или солнечные, зимние или весенние дни. Во что бы ни был одет мир, глаза волей-неволей приковывались к ней. И её красота была не единственной тому причиной. У неё даже запах был особенным.
«Это похоже на чувство, которое я испытала… когда впервые увидела оленя в горах».
Верно, дикий зверь. Она была похожа на красивого дикого зверя. Если бы такой потрясающий зверь внезапно появился перед чьими-то глазами, они наверняка пристально смотрели бы на него. У этого были голубые глаза и золотая грива.
- Пожалуйста, позаботьтесь обо мне.
Её голос был чист, а жесты элегантны.
Она была полна загадок, к которым другим людям было бы непозволительно так легко прикоснуться.
В этом отчасти был виноват её наряд. Она была хорошо одета, такого стиля в этой местности отродясь не видовалось. Прусско-синий пиджак, белое платье с ленточкой и ботинки цвета какао, которые можно было считать новинкой. А на груди зияла изумрудная брошь. В детстве у меня была подобная игрушка. Эта молодая девушка была буквально как кукла. Вдобавок ко всему, даже имя, которое я спросила, соответствовало её прекрасной внешности.
- Мисс «Вайолет Эвергарден». Так… С вашего позволения.
Хорошее имя. Как у актёра. Однако я никогда не видела пьес или чего-то подобного.
- Большое спасибо за ваше доверие. В этой округе я самый безопасный оператор. Лодочник Валентайн.
Как только имя было записано, а оплата произведена, началась моя работа.
Обычно покупатели, независимо от пола, колеблются, садясь в лодку, но Вайолет была другая. Она беззвучно вошла в неё, быстро села и приняла позу, ожидая, когда я начну грести.
Под неизвестные мне мысли она тихонько закрыла глаза, взглянув на разбросанные повсюду цветы жакаранды. Тогда стоял тёплый солнечный день с приятным бризом, поэтому она заснула. Некоторое время продолжалась комфортная тишина. Я подумывал просто оставить её так, но из-за того, что летевшие лепестки щекотали её щёки, она открыла голубые глаза. Пейзаж нисколько не изменился, но она смотрела налево и направо, как будто кого-то искала.
Когда я спросила об этом, Вайолет, как маленькое животное, дёрнулась и посмотрела в мою сторону. Спустя некоторое время прозвучал тихий ответ: «ничего». Она казалась немного подавленной.
Она выглядела человеком необщительным, поэтому я подумала, что она может не согласиться со словами лодочника, но, желая изменить настроение, продолжила говорить.
- Мисс, вам крупно повезло. Сейчас лучшее время, чтобы лицезреть жакаранду.
Она была довольно странной девушкой. В её речи почти не было эмоций.
- Для меня же это время зарабатывать деньги. Когда период цветения заканчивается, люди перестают приезжать в столь отдалённый регион. Это моё основное занятие, но многие лодочниками подрабатывают. Когда весна заканчивается, они занимаются сельским хозяйством. Мисс… похоже, вы здесь не для просмотра достопримечательностей. Вы здесь по работе?
- А эта работа связана с лодками?
- Значит, я ошибся. Вы не боитесь лодок, поэтому я предположил, что вы уже привыкли.
После того, как мы поговорили, Вайолет наконец перестала что-то искать и перевела взгляд на меня.
- Ну да. Как будто у вас нет страхов.
Повисла тишина. Вместо того, чтобы игнорировать меня, она, казалось, с трудом подбирала слова.
Пока эта загадочная красавица не заговорила, я плавно рассекала поверхность воды веслом. Может, из-за того, что её багаж был тяжёлым, движение было медленнее, чем я ожидала. Как ни посмотри, она была стройной молодой девушкой, так что в медленной скорости, вероятно, был виноват её багаж. Если подумать, всякий раз, как она двигалась, раздавался странный звук. Может быть, у неё есть какой-то протез.
- Вы правы. Раньше я служила во флоте, так что…
- Нет, только я. К тому же, большую часть времени я провела в армии. Но до неё… человек, которому я служила, был морским офицером.
Этот ответ был полон загадок, а её профиль был холоден. То, как она говорила, идеально соответствовало загадочной красоте.
Я думала, что этот странный клиент немного пугает, но всё же дала волю любопытству. Я никогда не бывала за пределами этих земель, а потому мне нравилось болтать с клиентами.
- Не верится. Кто-то вроде вас был солдатом…
Она понятия не имела, что означало «кто-то вроде вас». Это впечатление едва заметно проявилось в выражении её лица.
Я перевозила множество людей, поэтому на этот счёт у меня были свои теории. Наверное, ученики известных школ засмеяли бы меня, если бы я назвала это «философией», но… большинство эмоций люди передают через то, как они моргают, как открывают рот, как говорят и тому подобное.
В этой девушке эмоций было крайне мало, но я могла их различить. Без шуток, я была экспертом в «наблюдении» за другими.
- А вы сталкивались с какими-нибудь уговорами или чем-то подобным?
Я спросила из любопытства, и на лице Вайолет снова появился вопрос. Но через некоторое время она моргнула, словно говоря: «Я пришла к ответу» – и неожиданно мне ответила. – В моих путешествиях люди иногда просили меня стать их телохранителями после того, как я их спасала. Но я Кукла Памяти, поэтому вежливо им отказывала.
Я спрашивала про что-нибудь типа романтики, так что это нельзя было посчитать ответом на мой вопрос.
Какая странная кукла. Какая странная девушка.
«Если бы только я родилась с такой внешностью, моя жизнь была бы прекрасна».
При первой встрече люди в первую очередь обращают внимание на внешность. У каждого есть свой предпочтительный тип лица, верно? И так вышло, что я сравнивал её лицо со своим.
Поскольку я всегда носила большую соломенную шляпу, чтобы моя кожа не была повреждена ожогами, мои волосы были раздавлены. Даже если бы я сняла шляпу, меня можно было бы принять за седого старика. Другие девушки того же возраста, что и я, так сильно искрились, и всё же, кем я была? Мне было неловко находиться рядом с ними… Нет, хватит. Я должна обслуживать клиента; обслуживать клиента.
- Здесь красиво, не правда ли? Это цветы жакаранды.
- О, на той лодке продают фрукты. Не хотите купить?
- Я слишком много болтаю? Ах, смотрите! Это очень редкая птица. Перья цвета изумрудов, не правда ли? Её называют «драгоценной птицей». Перья, которые они сбрасывают, - мои сокровища.
- Я тоже так думаю! Похоже, мы с вами поладим. Что вы обычно делаете, чтобы скоротать время?
За время короткой прогулки на лодке я узнала о Вайолет следующее:
- Она работала в одной из почтовых компаний в военной стране на крайнем юге, Лейденшафтлихе.
- Она была новичком в бизнесе Кукол Памяти.
- Она была на этих землях впервые, по заказу.
- Перед тем, как добраться сюда, она прогнала две группы бандитов.
- Её начальник сказал ей принести ему местные деликатесы в качестве сувенира.
У неё было много историй о своём боссе.
- Хм, значит, в вашей компании президент и сотрудники близки.
- Не то чтобы… Нет, вы правы. Наша компания была основана совсем недавно. Если количество членов отряда невелико, расстояние между ними и командиром, естественно, сокращается. Да, наш президент довольно сострадателен к кому-то, вроде меня, человеку, чьё происхождение неизвестно.
- Эй, не надо так о себе говорить…
- Но это правда. Я сирота и не знаю, откуда я родом.
К той информации о Вайолет, что у меня имелась, я добавила ещё «сирота». Я подумала, что то, что с ней случилось, могло так на неё повлиять. Было ли это причиной того, что она казалась несколько одинокой?
- Но теперь есть люди, которые заботятся обо мне.
- Да. И ещё добрая пожилая пара.
- Это хорошо. Одному быть ужасно грустно. Куда лучше, когда у тебя кто-нибудь есть. Раньше вы служили в армии, но теперь, когда война закончилась, вы больше не солдат. Вы хотите сказать, что у вас теперь новая работа и новая семья.
- А у вас всё, я погляжу, замечательно!
Несмотря на то, что я специально попыталась завершить разговор на хорошей ноте, у меня не получилось.
- У меня много проблем, – Вайолет немного нахмурила брови. – Я ещё не знаю, могу ли быть Куклой Памяти… У меня есть образование леди, я изучала языки и прочие подобные вещи, но трудно сказать, смогу ли я этим эффективно воспользоваться. Я сохранила боевую мощь… но я нахожусь в состоянии, когда не знаю, как её использовать, – тон её голоса немного померк в конце.
- А как вы работаете сейчас? – спросила я чисто из интереса. В конце концов, она была Куклой Памяти.
Я встречала самых разных клиентов, но Куклу Памяти – впервые. На этой работе люди путешествовали по всему миру, чтобы писать за других людей письма. Я слышала, что в этой профессии много девушек, но я не ожидала, что там будут работать девушки такого возраста. Она вполне могла писать для принцессы из другой страны, но я лишь могла быть здесь, грести на лодке.
- В написании писем есть свои шаблоны. В большинстве случаев, если мы добавим желаемое содержание к шаблонам, которые мы учили, письма обретают форму.
- Однако нельзя сказать, что для письма, которое вы так давно хотели написать, будет достаточно Куклы Памяти. Если мы не можем соответствовать ожиданиям, то, как инструмент, мы бесполезны. Таким образом, когда нам доверяют писать самим, мы предлагаем несколько вариантов, выбираем лучшие из них и принимаем дополнительные требования, если таковые имеются… затем повторяем. Бывают также и случаи, когда моих способностей недостаточно…
- То есть, содержание, которое вы не можете написать?
- Любому письму можно придать определённую форму, пока есть время. В конце концов, это лишь набор слов. Однако я плохо разбираюсь в искусстве беседы, способной развлекать. Мне говорят, что я «скучная» или «недружелюбная», и клиенты часто отказываются от меня.
Она меня несколько убедила. Мне было её ужасно жаль. Но кому-то действительно будет сложно написать письмо вместе с ней, если речь идёт о каком-нибудь забавном письме. Что же касается писем серьёзного содержания, тут уже другая история.
- Более того, мы обычно должны понимать обстоятельства, в которых находятся наши клиенты… Это; это похоже, например, на приближение к раненому. Я должна написать хорошее письмо, когда сама ещё не понимаю, что вообще такое хорошее письмо. Мне трудно сказать, что я справлюсь с этим… В конце концов, я не знаю, могу ли быть Куклой Памяти. Я всегда задаюсь вопросом, подхожу ли я для такой работы.
Возможно, из-за того, что она слишком задумалась, Вайолет сказала что-то непонятное. «Было бы намного эффективнее, если бы президент нашей компании стал Куклой Памяти» - разве президент не должен заботиться об управлении?
Но… если Вайолет так о нём отзывалась, он, должно быть, их тех людей, кто отличается своей внимательностью.
В ходе разговора я попыталась спросить то, что меня больше всего интересовало.
- А к-как обстоят дела с любовными и подобными им письмами?
Человека, с рождения не имевшего к подобному никакого отношения, это интересовало больше всего.
- Это тоже шаблоны. Просто к ним добавляются строки из известных стихов или песен… Классические романы являются ценным справочным материалом, так как содержат много риторики.
Я получила ответ куда более прямой, чем ожидала. Словно варёные овощи, имеющие только собственный вкус. Мои плечи невольно опустились. Я ожидала, что она ответит, что в подобных письмах использует свой собственный любовный опыт, но Вайолет была чрезвычайно серьёзным книжным червём. Мне было немного стыдно за себя.
Затем я вновь завела разговор. – Должно быть, сложно, когда в твоей первой работе полно того, в чём ты не очень хорош.
Вайолет же опустила взгляд и ответила.
- Нет, у нас есть яркая Кукла Памяти, полная противоположность мне, так что подобные заказы возложены на неё. Мои же заказы – это, в основном, переписывание каких-нибудь счетов и договоров, где требуется быстрое написание. Моя область ограничивается описыванием того, что я вижу.
- Понятно; для каждой задачи свой сотрудник. А ваш начальник хорош в администрации. Так что вы так или иначе справляетесь со своей работой.
- Да. Но это моя первая поездка по работе.
- П-первая?! – вырвалось у меня.
Это была её первая командировка. И я была тем, кто перевозила её на лодке. Мне казалось, что я стала частью великой истории, отчего моё сердце забилось сильнее.
- И как, нервничаете? – я искала подтверждения этому, но нервничала тут только я. – Вы как, справитесь?
Но с Вайолет, кажется, было не всё в порядке.
- В таких поездках главная задача – закончить на месте. Я не могу использовать приёмы, которыми пользовалась до сих пор. Например, не получится сокращать время на сон и еду и уделять его письму.
Возможно, это было причиной её усталости. Я была шокирована. Если мы, лодочники, не хотим выходить на работу, то мы просто отказываемся от поездки, даже если есть клиенты. На этой работе решение оставалось за нами, а не за клиентами. Если я плохо себя чувствовала, то не пускала на лодку никого, даже если люди сильно просили. К тому же, я не брала заказов в обеденный перерыв. Ни один человек не сможет грести на лодке, будучи голодным или сонным.
- Но ведь есть необходимо… не это ли самое главное? И спать нужно тоже!
- Самое главное – это выполнить задание.
В принципе, я понимала, почему начальник этой девушки так беспокоился о ней. Поскольку раньше она была солдатом, она не могла привыкнуть к мирной жизни, а её нынешняя работа требовала множества не подходивших ей эмоций, поэтому, чтобы наверстать упущенное, ей приходилось многое постигать. Я решила предупредить её.
- Но ведь заботиться о своём здоровье – это тоже часть работы.
Вайолет опустила золотые ресницы. Мои слова, вероятно, заставили её задуматься.
- Как я и думала, мне было лучше, когда я была солдатом, – неожиданно прошептала она. Поглаживая свою изумрудную брошь, она уставилась на неё, казалось, пылающим взглядом.
- Когда я служила в армии… всё, что от меня требовалось, – это защищать одного человека. Я всегда искала взрослого, за которым можно пойти.
Как я должна была описать эту девушку?
- Я нашла лучшего хозяина и всю жизнь служила ему.
Она была не то чтобы искренней, а скорее слишком откровенной. Да, почти как ребёнок, который ничего не знал.
- Было бы здорово, если бы так продолжалось всегда.
- Значит, он был для тебя очень важен.
В её словах, похоже, не было лжи.
Она действительно была вдали от кого-то важного для неё и падала духом.
- Но война закончилась, и всё изменилось. Сейчас всё по-другому. Меня разлучили с моим хозяином, и теперь я должна путешествовать по миру в одиночку со словами и перьями в качестве оружия.
Я жила в процветающей стране, которая не участвовала в Континентальной Войне. Я даже не служила в армии. Мне нечего было ответить на её заявления. И это при том, что я задавала ей так много вопросов с таким любопытством – что за человеком я была.
Я хотела развеселить её. Но понятия не имела, как это сделать.
Когда я запнулся, Вайолет покачала головой.
Почему-то она начала извиняться, из-за чего я ещё более смутилась.
- Я слишком много наговорила. Простите… что заставила вас всё это выслушивать.
- Мне сказали не рассказывать слишком подробно о моей истории.
- Я должна делать то, что мне сказали.
- Мои глубочайшие извинения. Я говорила вещи, которые могли помешать вам, пока вы выполняли свою работу.
- Не всё ли равно?! Мы с вами просто клиент и лодочник, которые больше никогда не увидятся! – снова, я снова случайно сорвалась.
Я немного растерялась. В конце концов, она извинялась. Хоть и просто отвечала на мои настойчивые вопросы. Хотя она и так села в лодку к какому-то незнакомцу.
- После того, как вы сойдёте с этой лодки, уже ни вы, ни я не узнаем о дальнейшей судьбе друг друга. Так что, пожалуйста, не берите в голову.
Это произошло потому, что я так настойчиво выпытывала её прошлое.
Как-раз из-за того, что я была лодочником из отдалённого района, я кое-что могла сказать наверняка.
- Всё в порядке, – решительно подтвердила я, желая сделать что-то с этими дрожащими и неуверенными глазами. Возможно, я недалеко ушла.
Вайолет посмотрела на меня так, словно она только что проснулась. А потом кивнула с кротким лицом. – Да, – несмотря на то, что она уже кивнула, через несколько десятков секунд она снова кивнула. – Да.
После этого мы без лишних разговоров достигли берега.
Насколько я знала, заказчиком Вайолет был мистер Локхарт, пожилой человек, даже среди других богачей известный своим состоянием. Он был уже довольно стар, поэтому поговаривали, что ему осталось недолго.
- Идите прямо по дороге. Спустя некоторое время вы увидите деревню, в которой на самом высоком месте и располагается особняк мистера Локхарта. Это такое здание с белой крышей. Дома по соседству тоже экстравагантны, так что не ошибитесь.
- Если на обратном пути вновь захотите прокатиться вместе, разыщите меня!
Возможно, из-за того, что я попросила об этом, на обратном пути Вайолет действительно нашла и позвала меня. Может, после того, как я услышала её историю, мне больше не казалось, что мы чужие.
Разогнав всех других лодочников, пытавшихся заманить её к себе, я спросила её:
- Ну как работа? Как всё прошло?
- Сначала он наорал на меня, потом скомкал письма, которые я на писала, и выбросил их.
- Но после двадцати трёх раз он сказал, что «был повержен моей настойчивостью» и согласился на предложенный вариант.
- Мисс Вайолет, у вас сильный соревновательный дух, не так ли?
Позже, от жителей того района, я узнала, что мистер Локхарт был скупердяем, очевидно, нервничавшим из-за борьбы с болезнью. Он мог так довести нанятого им человека, что тот уходил. Боже, он был из тех людей, с кем бы я точно не хотела связываться, поэтому тот факт, что Вайолет больше не будет иметь с ним дела, порадовал меня.
Однако через несколько месяцев…
- В течение нескольких месяцев я буду писать письма для внука мистера Локхарта.
… она вновь со своей дорожной сумкой явилась предо мной. И наш путь продолжился.
Я не знала, как описать наши с Вайолет отношения. Мы не были друзьями. А встречались только тогда, когда она приходила по работе.
- Как вам жилось? Как бизнес? Сезон закончился, так что я довольно свободен.
- Похоже, что люди, работающие в почтовой отрасли, стараются не отнимать работу у тех, кто работает в той же сфере. Мы, Куклы Памяти, обычно получаем работу из окрестностей наших компаний, но количество деловых поездок всё растёт. Сложно сказать, идём ли мы по правильному пути. Наш президент ежедневно просматривает свою книгу учётов.
Поскольку мы обе работали в сфере обслуживания, у нас были общие заботы. Поэтому я тоже была счастлива.
- А вот мой кошелёк в межсезонье пустует. В принципе, я могу прожить на ту сумму, что откладываю весной… но если появляется необходимость приобрести что-то дорогое, то приходится искать другую работу.
- Другую работу. Мистер Валентайн, сколько лет вы уже работаете лодочником?
Я прикинула количество лет обычной жизни и историю работы.
- Ну, греблей занимаюсь два года. До этого я был кем-то вроде разнорабочего, работал в саду, был сиделкой, занимался уборкой и стиркой, был подмастерьем на кухне ресторана.
- Просто я из бедной семьи. Мои родители зависимы от азартных игр… Мы настолько бедны, что не проживём, если каждый из нас не будет работать. В восемь лет мне сказали, что мне нужно устроиться на работу, потому что с нашими финансами было не всё в порядке.
- Это похвально для такого юного возраста.
- Нет, мисс Вайолет, вы, наверное, одного со мной возраста, верно? А, сколько вам лет?
Похоже, между нами действительно была какая-то связь, поскольку всегда, когда я работала, она приезжала в эти земли.
- Мисс Вайолет! Это же мисс Вайолет…!
- Мистер Валентайн, я искала вас.
- Да. В нашу первую встречу вы сказали искать вас. Я сделала это и в прошлый раз. Вы сегодня работаете?
- Конечно! М-могу я снова спросить? Вы искали меня?
- Я так рад! Очень рад! Я каждый день задаюсь вопросом, приедете ли вы в ближайшее время… А теперь, дорогой клиент! Пожалуйста, садитесь в лодку! Давайте, давайте. Мне нужно столько всего вам рассказать! Понятно~! Значит, вы меня искали~!
Раньше атмосфера вокруг неё была подобна натянутой нити, но со временем она стала проявлять различные выражения лица.
- Нет. Не могу сказать, что я жалуюсь на это, но… я часто получаю такие отзывы от клиентов. Сейчас я пытаюсь научиться этому с помощью силы. Мистер Локхарт часто приподнимает мне щёки. Он говорит мне практиковаться. Но… выходит не очень.
- Этот старик учит вас странному… Впервые вижу, чтобы кто-то поднимал щёки, чтобы образовать улыбку.
- Мистер Валентайн… вы умеете улыбаться. У вас есть для этого какой-то трюк?
- Для меня это трудновыполнимо.
- Хм~, но это же секрет успеха.
- В конце концов, мы в гавани. Чтобы такой ребёнок, как я, мог работать среди мужчин, я должен, по крайней мере, уметь вести себя дружелюбно, иначе мне просто не выжить.
- Да. Вот почему это укоренилось во мне. Мисс Вайолет, вы ведь бывший солдат? На поле боя просто нельзя быть беззаботным, да? Так что тут ничего не поделаешь.
- Но… что тогда делать с клиентами.
- Хм~, стараться стать лучше никогда не бывает лишним, но я, как человек, работающий в сфере обслуживания, не думаю, что это необходимо. Мы даём клиентам то, что им нужно, а они нам платят. По сути, это такие равноправные отношения. Не нужно унижаться больше, чем необходимо. Клиенты всегда приходят к тем, кто отлично справляется со своей работой, даже если этот эксперт нелюдим.
- Правда. Только представьте человека, который очень дружелюбен, но совсем не справляется со своими задачами. Это же проблема. Тот факт, что вы вновь и вновь возвращаетесь к мистеру Локхарту, значит, что вы пишите хорошие письма. Кажется, он очень разборчив в своих делах. Знаете, вы подходите для таких людей.
- Не делайте такое лицо. Могу я приподнять ваши щёки?
С каждой нашей встречей тем для разговора лишь прибавлялось. Это происходило именно потому, что мы были далеко друг от друга.
- Кстати, вы ведь кого-то ищете? Нашли какие-нибудь зацепки?
Подробности наших жизней оставались при нас.
- Но Куклы Памяти бывают в самых разных местах, так что надежда ещё есть.
- Да. Я тоже думаю, что это – одно из преимуществ быть Куклой Памяти.
- Вот как…? Мисс Вайолет, вы решили стать Куклой Памяти, чтобы найти кого-то?
- Это скорее просто надежды. Я не уверена в том, что смогу его найти. Тем не менее…
К тому моменту я уже поняла, что это за брошь.
- … я могу продолжать жить, думая «а что, если». Такая вот это работа.
Она была связана с тем важным человеком, которого она упомянула.
- Вот как…? – проговорила я спокойным голосом, думая, что было бы в моём случае.
К чему я была бы настолько привязана, чтобы стать одержимой этим?
- Вы совсем не такая, как я. Я здесь жду свою семью.
«Наверное, лодка, на которой плавал мой отец».
- Вы живёте далеко друг от друга?
«Дом, в котором мы вместе жили».
- Хмм… Как бы сказать? Когда мне было восемь, меня отправили в другой город… и я была полностью уверен, что здесь всё ещё живут мои родители и старший брат.
Всё, к чему я была привязана, не могло оставаться в моих руках. Это была сама эта земля.
- Но, когда я вернулся, здесь был только наш дом. В нём не было моей семьи.
Я не могла просто расхаживать вместе с ней.
- Они могли переехать куда-то ещё… они ненавидели жизнь здесь.
Вайолет не нахмурилась и не сделала озадаченного лица. Она просто тихо меня слушала.
- Я сбежал из того города, так что, возможно, они хотели уведомить меня, но я просто об этом не знал. Я думаю, что сейчас они обеспокоены. Что ищут меня. Я хочу, чтобы они приехали за мной, но они никогда не...
Я поняла. Я знала, что говорю странные вещи. Странно, правда? Я знала. Я ожидала, что она назовёт меня сумасшедшей.
- Мистер Валентайн, разве вы не должны их искать?
Этот вопрос врезался в самую слабую часть моего сердца. Совсем немного. Но он пронзил меня именно потому, что человек, который говорил об этом, шёл вперёд, несмотря на пережитые страдания.
- Если я покину это место, то будут проблемы…
Но Вайолет не сказала, что я была неправа.
- Будут проблемы, если мой брат, нет, если папа или мама решат вернуться…
Она просто прошептала одно слово: «Поняла».
___________________________________________________________________________________________
Я искала её на пристани ещё до того, как осознала.
«Она придёт сегодня? Ещё рано? Наверное, придёт завтра».
___________________________________________________________________________________________
- Давно не виделись…! Что-нибудь изменилось? Нам суждено было встретиться вновь, потому что Мистер Локхарт ещё жив, хах.
- Изменилось. Просто на моём рабочем месте вновь увеличилось число сотрудников. Когда Мистер Локхарт злится, его голос звучит так живо, что даже и не подумаешь, что он болен. Мистер Валентайн, а как дела обстоят у вас…?
- Понимаете, недавно я надумал учиться! Вы меня на это вдохновили. Я могу читать простые слова, но я никогда не ходил в школу, поэтому плохо пишу.
- Я тоже не умела писать. Однако, если вы будете тренироваться, то всему научитесь.
- Ну, у меня не то чтобы достаточно бумаги, чтобы практиковаться в письме, поэтому вот пишу на земле палкой.
- А, что это? В-выглядит дорого. Я не могу их принять.
- Когда я только начинала учиться, то тоже получала от других бумагу и ручки. Так что, пожалуйста.
- Н-не могу! Я не могу принять нечто подобное от своего клиента…!
Вместе с течением времён года, шли дни и месяцы. Её тревожность с момента нашей первой встречи уменьшилась. Она неуклонно добивалась рекордных успехов в качестве Куклы Памяти.
- Милый зонтик. Очень подходит к вашей одежде.
- Это подарок. Я тоже… нахожу его прелестным.
- Это так один из ваших клиентов предложил вам встречаться?
- Нет, вовсе нет. Это подарок в знак благодарности за мою работу от Мистера Оскара, писателя…
Гораздо быстрее, чем я предполагала, но, несомненно, она элегантно взбиралась по этой блестящей лестнице.
- Ого, писатель. Я мало о нём знаю, но это потрясающе. Может быть, однажды вы даже будете работать в каком-нибудь королевском дворце!
- Я уже бывала в королевском дворце. Писала любовные письма от имени принцессы из королевства Дроссель.
Она быстро стала известной во всей округе.
Как бы я описала её силу? А описание «достаточной мощной, чтобы сбивать птиц в полёте» - слишком странное? Она привлекала к себе множество людей. Так или иначе, она в мгновенье совершила большой скачок.
Её популярность влекла за собой ещё большую популярность, и было удивительно, что она настолько поднялась. Несомненно, были и такие, кто хотел бы завоевать такую же славу, но без усилий им этого добиться не удавалось. Но было не похоже, что старания Вайолет вызваны амбициями или мечтами. У обычных мечтателей были не такие глаза, как у обычных людей. Но она… её голубые глаза были тихими, как море посреди зимы, независимо от того, в какое время года я в них заглядывала.
Её взгляд создавал такое впечатление, будто она смотрит на меня из другого мира. Как будто она смотрела на всё со дна океана. Да, такой у неё был взгляд.
Она была там, но в то же время её там не было. Её голубые глаза были словно зеркалами, глядя в которые я смотрела сама на себя и только потом осознавала, что смотрю на неё. Да и сама она словно находилась где-то в другом месте.
Её слава… если говорить метафорами, то она была сломанной куклой, получившей уважение за то, что в результате целеустремлённой работы она смогла восстановиться. Так мне казалось. Ужасные слова, да? Но Вайолет Эвергарден, которую я только повстречала, была ранена. Она была просто раненной девушкой.
Так что я был искренне удивлён. Она совсем не выглядела как девушка, которая с самого начала стремилась прославиться на весь мир Кукол Памяти. Да, она и не стремилась.
Возможно, я так считала из-за того, как мы познакомились. Если бы я тогда вместо той Вайолет встретила её нынешнюю, то наверняка бы подумала: «Какая полноценная Кукла Памяти». Но хотя она действительно была девушкой эксцентричной, мне она такой не казалась. Для меня… Для меня она была обычной девушкой одного со мной возраста, застывшей в мире, в который её бросили. Непростая девушка, которая только начала работать. Девушка, какую можно встретить в любой точке мира.
То же относилось и ко мне из прошлого. Из того дня, из того времени.
«Папа, Мама, Братец, где же вы?»
Она была похожа на растерянного меня, которая только начала жить самостоятельно.
С течением времени Вайолет Эвергарден превратилась в чудесную леди прежде, чем я это осознала. Как и предполагало её имя, она прекрасно расцвела.
Несмотря ни на что, я в конечном итоге сравнивала её с собой… Хотя мы вновь встретились спустя долгое время, хотя я была счастлива, мне почему-то стало слишком грустно, и я стала говорить много глупых вещей.
- Мисс Вайолет… вы так быстро стали недосягаемым человеком, а.
Это произошло потому, что, хоть я и жила так же, как она, в те же четыре сезона и в то же время, что и она, я всё ещё оставалась незначительным лодочником.
- Моя компания по-прежнему располагается в Лейденшафтлихе, как и раньше.
- Нет, я говорил не о физическом расстоянии. А о… духовном.
- Вы действительно восхитительны. Знаете, когда я думаю, что вы занимаетесь столь потрясающей работой, пока я здесь беззаботно плаваю на лодке… это как…
- Мистер Валентайн, вы тоже каждый день работаете.
- Я не говорю, что у меня плохая работа или что-то в этом роде.
Я также не считала, что существуют высокие или низкие профессии. Тем не менее, я сравнивала наши работы.
- Мне она нравится. Просто греби себе на лодке. Но почему-то… когда… я смотрю на вас, мисс Вайолет… то думаю о себе. Интересно, всё ли со мной в порядке. Конечно же, в мире явно есть то, чем ещё я хотел бы заниматься.
- Если бы только я мог измениться…
- Я чувствую, что мы стали ближе, чем в нашу первую встречу.
Я была в шоке. Я и не думала, что она может сказать что-то подобное.
- Для меня уже вошло в привычку вас здесь искать.
Те слова, что описывают это странное чувство близости.
- Вы возили меня уже бесчисленное количество раз, и это отпечаталось во мне.
Нет, нет же. Она говорила не об этом – она просто не могла говорить об этом. В конце концов, ещё в нашу первую встречу Вайолет сказала, что не может даже писать подобные письма. Например, в которых было ощущение, что она приближается к раненому.
Она волновалась, что такие письма ей не подходят; что она не квалифицирована.
- Получается, мы отдалились друг от друга?
Она много тренировалась. Общалась с людьми. И у неё получилось.
- Мистер Валентайн, вы же тоже всегда меня находите, как только я приезжаю.
Эта девушка научилась делать то, что у неё получалось хуже всего.
Но до сих пор не изменилось то, что во время сомнений она прикасалась к своей изумрудной броши.
- Вовсе нет…! Простите. Я смогу заметить вас, даже если мы встретимся в другом городе… Извините, просто… ошибся. Был не прав…
Когда мы только встретились, она беспокоилась о том, что не может писать письма, способные сблизить кого-то. Но теперь, когда прошло много времени и она повстречала множество людей, Вайолет была способна на такое. Эта девушка успешно боролась со своей судьбой.
Аах, хотела бы я быть как Вайолет Эвергарден.
Я хотела быть похожей на эту девушку. Очень.
Я была ещё молода и могла начать свою жизнь сначала. Но я этого не делала. Я не могла бросить свою семью. Не могла. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы бросить свою семью?
Потому что это была моя семья. Люди одной со мной крови. Мы ведь должны быть вместе, да? Родители защищают своих детей, а дети тоскуют по родителям – это ведь норма, верно? Вокруг меня всё так и происходило. Неужели всё это было ложью?
Почему, почему моей семье не удавалось жить нормальной жизнью? Почему нормальность была так сложна для меня? Потому что я была глупа?
В восемь лет по указке родителей я отправилась в незнакомое мне место с каким-то незнакомцем, чтобы помогать кому-то по дому. Я пошла с ним, потому что родители так сказали: «Иди с этим человеком и помоги им; ты получишь за это плату». Мне казалось, что мои родители улыбались, когда говорили это. И лишь у моего брата был серьёзный вид – нет, у него было такое лицо, как будто он собирался расплакаться. Он вновь и вновь тянул меня за рукав. Обычно он был страшным братом, который не чуждался бить меня по голове и ругать, но тогда на его глазах были слёзы.
«Не иди, хорошо? Послушай своего старшего брата. Не иди туда» – сказал он мне.
Тогда я была крайне озадачена. Он всегда был каким-то злым. Он никогда не беспокоился обо мне. Честно говоря, я ненавидела его.
«Но родители разозлятся, если я не сделаю так, как они говорят».
И я вырвала свою одежду из его рук. Я обернулась, чтобы посмотреть на брата – он выглядел так, словно что-то прямо на его глазах превращалось в пыль.
И тогда он в последний раз плачущим голосом произнёс: «Эй, не надо; пожалуйста… не уходи. Я больше не буду тебя бить, хорошо? Хорошо?»
Но я не согласилась. Потому что боялась, что родители разозлятся.
Больше я не видела своего брата. Вспоминая это сейчас, думаю, он действительно был ко мне привязан.
Что же до моих родителей, неужели нельзя было этого избежать? Я до сих пор не знала. Но, говоря прямо, они меня продали.
В этом не было ничего необычного. В этом районе до сих пор сохранялись подобные обычаи. Такое может случиться даже сейчас. Я жила на когда-то покинутых мной землях, а чтобы меня никто не узнал, я маскировалась. Было бы ужасно, если бы меня снова кто-то продал. И я выдумала историю. Неизвестный мальчик, появившийся из ниоткуда. Незнакомец, непонятно как прибывший сюда. Это была я.
Я была полной дурой, которая не смогла бросить продавшую её семью.
Не прошло и трёх дней, как я сбежала из того места, куда меня продали, и, будучи нищей, я скопила немного денег, чтобы вернуться домой. Я делала всё, что угодно, от работы в саду до ухода за младенцами, уборки и стирки, даже подмастерьем на кухне ресторана работала. Что угодно, лишь бы заработать деньги.
Меня продали в довольно отдалённые края, поэтому на возвращение домой ушёл год. Когда я вернулась, то была счастлива, что всё вернулось на круги своя, что, хоть моя жизнь и изменилась, она теперь вернулась к прежнему состоянию. Моя мама наверняка была бы счастлива. Наверняка сказала бы мне, что я хорошо поработала, вернувшись домой.
Поэтому… Я до сих пор отчётливо помню то изумление, которое испытала, отворив дверь и никого там не увидев.
«Папа, мама, братец» – периодически шептала я пустому дому.
«Значит, дома, в которых люди больше не живут, тоже умирают» – подумала я.
С того дня я так и осталась ребёнком.
- Дело об угоне межконтинентального поезда… Хм, девушка на этой фотографии похожа на неё, но это ведь не она, да?
Читая газету, которую, как обычно, оставили клиенты, я отдыхала на пристани.
Осень вновь подходила к концу. Хотя с той весны, когда я повстречала Вайолет, годы неумолимо шли, всё же ничего не изменилось.
- А, да. Спасибо, что выбрали меня. Я здесь самый безопасный оператор. Лодочник Валентайн.
Сегодня я тоже гребла на лодке. Как обычно.
Просыпалась утром, завтракала, доставала лодку, садила в неё людей, делала свою работу, возвращалась домой и спала. И так изо дня в день. Без каких-либо особых событий, занимательных встреч или возможностей, я просто зарабатывала достаточную для своего содержания сумму. Иногда я ловила себя на мысли, что я единственная живу такой повседневной жизнью. С самого детства я только и делала, что работала, поэтому не знала, даже как играть. И, кроме Вайолет, у меня не было никого, кто был бы мне близок.
Даже учитывая, что Вайолет не была мне другом.
- Мистер Лодочник. Здесь есть, где пообедать?
- Да, на суше есть одно местечко. Впрочем, там не привыкли к чужеземцам, как вы… Так что, будьте осторожны.
Верно. Как она когда-то сказала, мы были просто лодочником и клиентом, и мы не встретимся, если у неё здесь не будет дел. Она была удивительным человеком, путешествовавшим по всему земному шару и жившему в мире, совершенно отличном от моего.
Возвращаясь назад после доставки клиента, я про себя думала, была ли моя жизнь нормальной. Я день изо дня находилась здесь, даже не пытаясь попасть туда, где был человек, с которым я хотела быть рядом. Даже используй я блокнот, который мне подарила Вайолет, я не могла бы с ней связаться. Потому что я не могла покинуть свой родной город.
- Мистер Валентайн, здравствуйте; давно не виделись.
В тот день было очень красивое утро. Выпавшие прошлой ночью капельки дождя светились в лучах Солнца. Человек, появившийся в этом потрясающем мире, всё ещё был здесь чужим.
Уже приближалась зима. Вайолет Эвергарден была одета не в свой обычный кукольный костюм, а во всё чёрное. Чёрная шляпа, чёрная накидка поверх чёрного платья. Только чемодан, зонт и изумрудная брошь были такими же, как и всегда, а остальное – чёрное как смоль. Разодетая во всё чёрное Кукла Памяти.
Ветер как-то неестественно развивал одежду на её левой руке. Её не было. Не хватало одной руки. Когда-то она сказала мне, что это протезы, но стоило мне увидеть её фигуру без одной из рук, я почувствовала какую-то потерю, хотя это не имело ко мне никакого отношения.
- З-здравстуйте… Эм, а что с… ну, вашей рукой, одеждой, да и вообще?
- Вы приехали совсем недавно, да? Зачастили же вы…
Словно она была на чьих-то похоронах. Я никогда в таком не участвовала, но наблюдала со стороны.
Видимо, мои вопросы её немного озадачили. Она сделала задумчивое лицо, выбирая, с чего начать. Вайолет поставила свой багаж на землю и указала правой рукой на свою левую.
- Моя рука сломалась. Её сейчас ремонтируют.
Её кукольные движения, которые я полюбила до того, как осознала это, и её чистый голос теперь вызывали беспокойство в моём сердце.
- Я могу без проблем пользоваться только правой. Это неудобно, но скоро уже всё наладится.
Я спросила, что случилось, не произошло ли с ней чего. Но Вайолет не дала прямого ответа. Она слабо и встревоженно улыбнулась.
- Многое произошло, пока мы не виделись… Но сейчас не об этом. Мне говорили, что он был знаменит, разве вы не слышали? Он скончался.
Был только один человек, ради похорон которого Вайолет могла приехать в эти края, одетая в траурную одежду. Её заказчик – мистер Локхарт. Тот старик, о котором говорили, что он скоро умрёт, но который всё ещё жил.
- Я… мало общаюсь с горожанами… Последние несколько дней у нас шёл сильный дождь… а когда я вышел на работу, то простудился… и пробыл некоторое время дома… не встречаясь ни с кем из моих друзей-лодочников…
Я, словно извиняясь за что-то, придумывала причины одну за другой. Хотя и не сделала ничего плохого.
- Похоже, похороны уже закончились. Люди из его дома связались со мной, поэтому я спешила.
- Чтобы навестить… его могилу?
- И это тоже, но я писала для него завещание… и, похоже, между его родственниками возник спор, когда оно было раскрыто. Они хотят, чтобы я подтвердила, действительно ли в содержании завещания нет ошибки…
Мне было интересно, что в завещании могло вызвать такой резонанс. Вайолет мне не сказала, так как не могла раскрывать содержание писем своих клиентов, но, учитывая, что проблемы возникли после смерти одного из богатейших здесь людей, дело было в наследстве.
- Мне просто нужно подтвердить, что такова была воля мистера Локхарта. Это всё, что я могу сказать.
Похоже, этот мерзавец как жил скупердяем, так скупердяем и ушёл.
- М-мисс Вайолет, вы что же, собираетесь ввязаться в эту большую ссору?
- Может ли это быть вашей последней поездкой на этой лодке…?
- Мистер Валентайн, если к моменту моего возвращения вы будете здесь, то и вернусь я с вами.
- Я-я буду. Сегодня я не буду брать других клиентов и буду ждать вас на другой стороне реки!
- Это может занять очень много времени.
Чувство печали не позволило мне произнести эти слова. Но я верила, что они достигли Вайолет. После паузы она ответила: «Хорошо».
Итак, я доставила Вайолет на ту сторону берега, где жил Локхарт. Как я и сказала, других клиентов я сегодня не брала, а только ждала Вайолет.
Она действительно сказала, что с ней многое случилось, но она ведь должна была волноваться за свою руку. Бедная Вайолет. Честно говоря, мистер Локхарт был клиентом, который доставлял Вайолет неприятности от начала и до конца.
Тем не менее, если бы не этот проблемный клиент, мы с Вайолет просто бы не встретились, и не смогли бы столько раз пересечься.
- Что ж ты не прожил дольше, – эгоистично прошептала я. Мой жалкий голос смешался с нытьём.
Кто бы мог подумать, что я буду жаловаться на то, что умер человек, которого я даже толком и не знала. Но теперь мне казалось, что моё сердце разобьётся. Я потеряла самообладание. Вот почему мой язык был таким острым.
Я знала, что однажды это закончится. Но я думала, что конец будет более мягким. Другим, более…
Да. Как я потеряла своих родителей и брата, так я потеряла бы и Вайолет. Но я не могла покинуть это место, поэтому всё оставалась на причале в надеждах, что вновь наступит день, когда она придёт.
Со стороны могло показаться, что я была в печали, но для меня же это было спасение и надежда…
Я и представить себе не могла, что мы видимся, возможно, в последний раз. Подумать только, в груди так щемит от того, что я больше не увижу клиента, которого и без того видела крайне редко.
Да, у меня было плохо с головой. Я была чувствительна к тонкостям эмоций других людей, хоть сама и была на них небогата. Я была настолько слепой, что замечала некоторые вещи только тогда, когда они прямо впивались в меня.
Конечно, я была одна именно из-за своей глупости.
- Я буду одна… – вырвалось у меня.
«Тише. Не плачь. Ты же не ребёнок».
Я была счастлива. Эта Вайолет нанимала меня и пользовалась моими услугами.
- Не хочу… Только не снова… Я…
Я ждала здесь. Надеялась, что кто-то вспомнит обо мне и придёт за мной, что они меня ищут. Я жила, надеясь только на это.
То же было и с Вайолет. Она была представительницей моего поколения, которую внезапно выбросили в мир. Она хотела найти своего важного человека, хотела, чтобы он нашёл её – такой она была девушкой. Но она изо всех сил старалась жить. Изо всех сил старалась не проиграть несправедливой жизни.
По мере того, как она росла, я видела, как эта Кукла Памяти сияла. Словно это происходило с другой версией меня. Она старалась изо всех сил, и это похвально. Я думала о ней как о товарище. Да, мы не были друзьями, но мне казалось иначе.
- Братец… когда же ты вернёшься…
Я была здесь одна. Поэтому встреча с этой девушкой стала для меня спасением, хоть я этого и не понимала. Потому что мы были похожи. Мы обе ждали людей, которые не вернутся.
Мне было плевать, даже если мы виделись лишь несколько раз в год. Она помнила обо мне и искала меня. Для меня этот факт был, ах, очень…
- Мне ужасно жаль, что заставила вас столько ждать.
Я отплыла утром, а одетая в чёрное Кукла Памяти вернулась только вечером. Она не выглядела уставшей, но её голос был хрипловатым, так что ей, вероятно, пришлось много говорить.
Я пыталась скрыть то, что я плакала, но мой голос меня выдавал. На фоне заката Вайолет смотрела прямо на меня.
- Прошло хорошо. Мистер Валентайн, вы в порядке?
Я не знала, поэтому просто промолчала.
«Сейчас вы сядете в лодку. А потом настанет конец. Вы больше не будете приходить сюда. Теперь я уже не знаю, в порядке ли».
- Садитесь; только осторожно. В конце концов, сейчас уже вечереет.
Как бы стараясь не обращать на это внимания, я вела себя как профессионал. Равновесие Вайолет было немного нарушено – сказывалось отсутствие левой руки. Я помогала ей, пока она не села, а затем начала грести.
- Впервые вижу эти земли в такой час.
В ответ на это я лишь кивнула.
Вечер на реке Жакаранда выглядел так, будто алое Солнце прыгнуло на поверхность воды. И небо, и река окрасились в красный цвет, а затем они же незаметно погрузятся в темноту. Кричали птицы, своими голосами объявляя, что пора идти домой, лодочники заканчивали работу и возвращались по домам. Такой был час, таковым был пейзаж.
Приближалась зима, и деревья были уже голыми, а большинство опавших листьев уже окрасились в разные цвета. Не придумать дня, более подходящего для прощания.
- Мистер Валентайн, большое вам спасибо, что были здесь со мной до сегодняшнего дня.
Голос Вайолет звучал мягче, чем обычно. Мне даже показалось, что атмосфера вокруг неё была иной. Я думала, что это из-за траурного наряда, но, посмотрев на неё сейчас, решила, что дело не в этом. Будет преувеличением сказать, что из неё словно изгнали злого духа? Она была другой, не той, что раньше.
- От начала и до этого момента… спасибо вам большое.
Да, тогда, когда мы только встретились, Вайолет Эвергарден была прекрасным диким зверем, брошенным в мир. Она нервничала, опасалась всего, была нестабильна и вела себя как-то холодно.
- Может показаться странным, что я говорю это кому-то, кого вижу только здесь, но для меня, мистер Валентайн, то, что вы позволяете мне кататься на вашей лодке всякий раз, когда я приезжаю, делает меня…
Тем не менее, за долгое время она стала теплее и превратилась из звероподобной девушки в прекрасную молодую девушку.
- Да… точно, «счастливой». Теперь я наконец могу это сказать. Даже если для вас это что-то банальное. Я… могу видеть вас только здесь, поэтому, когда вы сказали, что я могу говорить с вами, я была «счастлива».
Пейзаж был слишком одиноким. Моя грудь сжалась от её слов.
- Я точно не годилась на роль Куклы Памяти. Я не могла без раздумий высказывать своё мнение, как вы. Однако вы видели во мне достоинства.
- В мире, полном отрицания, трудно быть уверенным в чём-то наверняка.
- Я так думаю. В этом мире полным-полно отрицания. Сложно утверждать что-либо. Но вы были уверены.
«Пожалуйста, хватит этих прощальных слов».
- Есть ещё кое-что, что я хочу вам сказать.
- Мистер Валентайн, я нашла человека, которого искала.
- Я нашла его. И поняла, что в мире много людей, что ищут тех, кого они больше не могут увидеть.
«Пока вы говорите, моё время с вами продолжается».
- Многие говорили, что с моей стороны было глупо его ждать.
«Моё время с вами тает на глазах».
- Однако я следовала за своим сердцем, о котором даже и не знала.
«Оно растворяется, словно пена на поверхности воды».
- Мистер Валентайн, я поддержу вас, если вы будете ждать здесь и впредь. Но даже если вы решите перестать ждать и рискнёте уйти отсюда, я всё равно поддержу вас.
«Мне понравилась эта чистота. Она как будто отражала в себе другого человека».
- Я уверена в вашей доброте. Потому что вы были уверены в моей.
«Поддерживая вас, я могла поддерживать себя».
Я вскрикнула. Да, я плакала. Плакать во время гребли, непростительно для лодочника. Но Вайолет не осуждала меня.
Я вытерла слёзы рукавом и продолжила грести. В последний раз я делала что-то, плача при этом, ещё когда была ребёнком.
В тот момент, когда я отправилась на поиски. Я обошла всех в своём городе у Жакаранды, мне казалось, что они ушли несколько дней назад.
- Вайолет, не забывай меня, – как дура сказала я, пока слёзы текли по моим щекам.
- Да, мистер Валентайн. Вы сказали, что это может быть последний раз, но я навещу вас, если здесь или поблизости у меня будут заказы.
- Ложь…! Бесчисленное множество моих клиентов говорило мне это… но никого… никого не волнует…
- Это… Это просто лесть… Я-я был… счастлив, что вы не забывали обо мне… но скоро…
Лодка столкнулась с причалом. От удара из моих глаз, словно дождь, выпали слёзы.
Я присела на лодку и помогла Вайолет спуститься. Уже близилась ночь, мне не следовало здесь задерживаться.
Я была просто лодочницей, а эта девушка – просто моим клиентом. Всё закончится здесь. Вот и конец.
- Я поняла, что важно иметь кого-то, кто тебя принимает.
Мне пришлось вытереть слёзы и проводить её.
- Даже если с ним не получается часто видеться. Мистер Валентайн, если я вам мешала, пожалуйста, знайте это.
Я почувствовала единственную руку, которой Вайолет касалась моей спины. Я лишь отвернулась.
Мы познакомились с ней в этом суровом мире. Мире, который я ненавидела. Как и свою жизнь.
Но, боже, даже когда на меня нападала такая жестокая печаль…
- Знайте, что где-то в мире есть Кукла Памяти, которая принимает вас. Пожалуйста, помните об этом.
«… мир по-прежнему прекрасен».
Когда она добавила: «это не ложь», я почувствовала, что в конечном итоге буду ждать её, и неважно сколько. А затем я обнаружила, что улыбаюсь. Моя глупость и доброта Вайолет – эти две вещи заставили меня плакать и смеяться.
В конце мы просто взялись за руки, как маленькие дети. Я помогла ей выбраться из лодки и после этого не отпускала.
- Значит, это не ложь? Вы не забудете меня?
- Не ложь. Не забуду. У меня хорошая память.
- Если когда-нибудь я стану кем-то, способным видеться с вами, примите ли вы меня? Не буду ли я вас беспокоить? Я… З-знаете, я… на самом деле хотел бы с вами подружиться. Быть не просто лодочником и клиентом…
- Но сразу я не смогу. У меня есть семья… Ну как, её нет, но я не могу.
- Точно, в один прекрасный для нашего воссоединения день…
- Да, это определённо будет хороший день.
- Давайте однажды встретимся вновь, Вайолет Эвергарден.
После этого я, точно как Вайолет, каким-то образом изменилась. Снег растаял так же незаметно, как и выпал, и из-под него проклёвывались молодые листья. Я изменилась.
Эта весна стала решающей. Да, весна – идеальное время, чтобы что-то начинать.
Лепестки фиолетовых цветов были разбросаны по Жакаранде. Я просто изумлённо смотрела на пейзаж. Гавань была переполнена людьми. Несмотря на то, что я была лодочником и было несколько клиентов, желающих прокатиться, в лодке я была одна, не пуская в неё никого. Не обращая внимания на своих недоумевающих коллег, я просто наблюдала за этим пейзажем.
Мой прекрасный родной город. Город, о котором у меня остались лишь печальные воспоминания, пронзающие мою грудь. Город, в котором больше никто не будет меня искать. Город, в который никто из них никогда не вернётся.
Тот факт, что Вайолет не приедет в этом году, словно заставил меня проснуться. До меня дошло осознание этого, как будто прояснив мой затуманенный разум.
Я цеплялась за это место, потому что надеялась, что моя семья когда-нибудь вернётся. Я должна была вернуться, должна была оставаться здесь, ведь думала, что они обеспокоятся, если кто-нибудь из них вернётся домой. Это беспокоило меня. Заставляло меня плакать. А потому я думала, что должна оставаться здесь.
Я любила свою семью, даже если она не любила меня.
Я наконец на это решилась. И тогда слёзы потекли из моих глаз.
Мне потребовалось много времени, чтобы прийти к этому беспощадному решению. Я была ужасным человеком, которому не позволено просто умереть мирной смертью, но которому придётся жить, будучи не любимым никем.
Но я собиралась это сделать. Собиралась оставить свою семью.
В конце концов, даже если люди, которые должны были любить меня, меня не любили, в моём мире существовала она. Где-то в этом мире меня приняла Кукла Памяти. Поэтому вместо того, чтобы ждать кого-то, кто никогда не вернётся домой, я должна была сама двинуться с места. Потому что я больше не восьмилетний ребёнок – я могла пойти куда угодно.
Я гребла на лодке. Не для кого другого. А для себя, чтобы отправиться в новое путешествие.
Что мне делать? Когда я подумала об этом, в глубине моей души всплыла эта девушка. Девушка, которую я провожала, молясь: «Дождись меня».
Тёмно-красные ленты, опоясывающие её золотистые волосы. Складки на её платье. Голубой зонт. Всё это развивалось на ветру, словно играясь.
Для меня было нормально искать их. Это было нормально.
Моя грудь дрожала. Казалось бы, нет ничего необычного в том, чтобы начать жизнь с чистого листа, но теперь, когда пришла моя очередь, меня трясло. От страха и ожиданий было тяжело дышать. Цветы с деревьев жакаранды закрывали мне вид. Они были неописуемо красивы, но сейчас они были лишь помехой.
Тот фиолетовый цвет, который я ждала каждую весну, теперь лишь мешался.
Слёзы навернулись. Я не знала, были это слёзы печали, облегчения или разочарования. Я больше ничего не знала. Ощущение, что я потратила впустую так много своей жизни, и ощущение, что я наконец дошла до этого момента, противоречили друг другу.
Я не хотела бросать семью. Не хотела.
Нет, на самом деле, я всегда этого хотела. Ааа, я всегда была такой дурой, такой запутанной.
Но это было нормально. Я не очень хорошо понимала себя. Да. Я больше ничего не понимала. Что я делала? Я не знала. Конечно, я никогда не знала. Я даже не знала, что мне больно.
Кое-что, что я знала наверняка.
Я почувствовала такую свежесть, что просто выкрикнула эти слова, ни на кого не обращая внимания.
Я собиралась её увидеть, поэтому мне хотелось, чтобы она меня не забыла. Вот и всё.
Поезд прибыл в город. Пока остальные пассажиры в спешке выходили из вагонов, голубоглазая девушка аккуратно разглаживала складки на своём платье, и только потом изящно спустилась на перрон.
Она не вела себя так, как будто кого-то искала, и не подавала никаких признаков того, что заблудилась. Она просто шла прямо к месту назначения, почти как механическая кукла. Конечно же, она не станет удивляться и бежать к знакомым, встретив их. Вот как она выглядела.
Однако совершенно женственная девушка внезапно застыла посреди переполненного людьми перрона. Её голубые глаза что-то заметили. Найдя этого человека, она удивлённо моргнула и бросилась бежать. Её юбка неряшливо развивалась, а ленты, удерживавшие её золотые волосы, растрепались.
Когда она начала бежать, тот человек тоже начал движение в её сторону, пробираясь сквозь толпу. Три шага, пять, десять. Она бежала, а он шёл.
Он обнял её и уткнулся ей в плечо. Её возлюбленный, которого она давно не видела, щекотал её носом, вдыхая аромат её волос. Должно быть, он уже долго ждал её. Об этом говорила его холодная одежда.
- Майор, я вернулась. Не знала, что вы придёте за мной.
Превратившись из зверя в человека, из человека в девушку, а затем из девушки в чью-то самую большую любовь, Вайолет приняла объятия другого человека.
Что-то пронеслось по её телу. Как будто «радость», «любовь» и другие подобные чувства превратились в свет и пробежались по всему телу, от пальцев ног до головы.
Молодая девушка, которая раньше не знала эмоций, теперь влюбилась.
Всюду можно было заметить другие влюблённые парочки. Поэтому, даже когда обнимались полковник армии Лейденшафтлиха и Кукла Памяти, никто не обращал на них внимания. Они были просто очередной парой влюблённых в этом месте. Конечно, если углубиться в их историю, то это была странная пара, рождённая в результате перипетий и поворотов, но сейчас она была лишь частью пейзажа.
- Прости, Вайолет, не расслышал. Ты что-то сказала?
Из-за того, что Гилберт крепко обнимал её, слова Вайолет вышли тихими и непонятными, но ей было всё равно.
- Ничего особенного. Я вернулась, Майор.
- Извини. Да, с возвращением, Вайолет… Я уже говорил, что хотел увидеть тебя?
- Узнал у Ходжинса, когда ты возвращаешься… Устала небось? Меня ждёт экипаж, чтобы мы могли поскорее вернуться домой.
- Я уже всё закончил. Пришлось потрудиться, но для меня нет ничего важнее тебя.
- Тогда можем мы немного побыть вместе, пока будем ехать?
- Если ты не против, после обеда я могу отправить тебя в дом Эвергарден.
Гилберт заметил, что глаза Вайолет дали своё согласие. Он подобрал её сумку и взял её за руку. Вайолет на мгновенье перевела взгляд на сцепленные руки и начала моргать.
После воссоединения в результате дела об угоне межконтинентального поезда, эти двое подтвердили свои чувства после нападения на Почтовую Компанию CH и начали новые, хотя и неловкие, отношения.
- Я выгляжу почти как ребёнок.
Да, она была как влюблённое дитя.
- Потому что мы держимся за руки?
- Да; Здесь, в Лейденшафтлихе, я бы никогда не заблудилась. Раньше вы уже держали меня за руку, но… теперь…
Полковнику армии такое как-то не подходило, зато подходило влюблённой паре.
- Я хочу, чтобы ты понимала, что влюблённые тоже держатся за руки, Вайолет.
- Вот как…? Действительно, вокруг полно людей, которые делают так же.
- Ты сказал мне, что поняла… поэтому я подумал, что мы уже пара; я был не прав?
- Тогда, чтобы закрепить… давай возьмёмся за руки по-другому.
Просто из-за того, что теперь их пальцы переплелись, Вайолет превратилась из обычной девушки в сопровождаемую леди. Она снова моргнула. С тех пор, как их роман разгорелся, каждая реакция Вайолет развлекала Гилберта, заставляя его выдавать неконтролируемую улыбку.
- Я буду счастлив, если однажды ты просто возьмёшь меня за руку без слов, когда я протяну её.
- Мне нужно в этом практиковаться, Майор.
- Хаха… Вот как? Тогда давай, Вайолет.
Когда новоиспечённая пара покинула платформу, прибыл ещё один поезд.
Когда Вайолет и Гилберт шли посреди толпы, рядом с ними прошла другая пара. Молодая девушка и довольно яркий красивый человек, про которого можно было подумать, что он знатного происхождения. Он словно защищал девушку от толпы. Сам же мужчина был андрогинной внешности с необычными серебристыми волосами.
Эти коротко подстриженные платиновые волосы были изящны и, казалось, издавали металлический звон при ходьбе. Его куртка, рубашка и брюки были идеально скроены. Он больше не походил на бывшего лодочника.
Почувствовав, что мимо прошёл старый знакомый, Валентайн на мгновенье остановился.
Когда его окликнули, Валентайн возобновил ходьбу, как ни в чём не бывало. Да и в этом переполненном входе людьми просто не разрешалось останавливаться.
- Мадам… Мне показалось, что здесь была девушка, которую я ищу.
Искать кого-то в одиночку. У них была общая черта.
- Вайолет Эвергарден? Ну да; ты ведь тоже будешь Куклой Памяти и будешь жить в одном с ней городе. Нет ничего странного в том, если она действительно здесь прошла. Когда-нибудь ты встретишь эту девушку. И однажды… однажды сможешь встретить старшего брата, о котором ты мне рассказывала. Ведь чудеса случаются каждый день.
Однако они всё ещё не осознавали, что шестерни их судеб ещё не до конца выровнялись.
- Да, мадам. Для меня, мадам, вы – чудо.
- Ого, моя роза так не говорила.
Он довольно сильно ударился боком, и, хоть это было действительно больно, его улыбка не дрогнула. Это тоже было одним из секретов успеха.
- Кстати, в школе Кукол Памяти было непросто. Но, мадам, большое вам спасибо, что отправили меня туда…
- Но ты ведь вернулась такой элегантной, да ещё и сопровождаешь меня, так что это принесло свои плоды.
Янтарные глаза Роуз, глядящие из-под серебряных ресниц, расширились. В них отражалось озорное лицо мадам. Улыбка Роуз немного померкла и превратилась в натянутый смех.
- Мадам, в прошлом мне удавалось обманывать людей благодаря шляпе, что я носила, она скрывала моё лицо, но… смогу ли я поступать так сейчас? Кроме того, получается, мне придётся обманывать всех остальных сотрудников и клиентов?
Он кое-что не сказал Вайолет Эвергарден. Вайолет тоже была для него загадочной девушкой, но между ними не было такой большой разницы.
- Я покинула свой родной город, чтобы начать новую жизнь, жизнь настоящую, и всё же…
Он… нет, она. С сегодняшнего дня она собиралась начать новую жизнь в этом городе. Не просто как «Валентайн», а как «Роуз Валентайн».
Мадам из Письмо-Специализированного Магазина С.В. (Скарлетт Винтер), которая позже зарекомендует себя как уникальная почтовая компания, в которой в основном работают Куклы Памяти мужчины, ответила соблазнительной улыбкой.
Если были прощания, то должны были быть и встречи. А если были окончания, то должны были быть и начала.
- Мы и не будем их обманывать. Ты будешь подавать себя как Роуз Валентайн, красавица-кроссдресс. Мы продаём сотни разных видов писем, канцтоваров и конвертов. А также заботливо обслуживаем клиентов. Несомненно, это будет так же притягательно, как высокоградусный алкоголь. Именно потому, что в этом бизнесе полно женщин, будет сиять магазин, полный мужчин. Это дискриминация? Ты дискриминируешь меня, Роуз?!
Хорошие и плохие финалы – жизнь продолжается и с тем, и с другим.
- Ха… Но я девушка. Нет, я могу быть почти мужчиной, ведь большую часть своей жизни я прожила, обманывая людей по поводу своего пола…
Пусть всё и кажется вечным, но это не так. Тем не менее, жизнь продолжалась.
- Твоя мужская сторона и изначальная женская. Я наняла тебя с учётом их всех. Будь спокойна. Ты можешь продавать. Можешь. В конце концов, больше таких Кукол Памяти не существует.
- И чтобы без «хаах» мне. Боже… моя прекрасная роза, не волнуйся. Я тебе когда-нибудь лгала?
История будет продолжаться. Каким бы жестоким ни был мир, прекрасные моменты наступят вновь.
- Я знаю вас не так уж и много, мадам… так что я не знаю.
Пока ты есть, утро наступит. Так создавались истории.
