Вайолет Эвергарден - Том 4 Глава 4
Написать письмо – всё равно, что запечатать своё сердце в конверте. Слова, которые нельзя было высказать лично, легко помещались на бумагу. Проявить свои чувства в них так легко, потому что ты не видишь собеседника. Вот почему они имеют более повальный эффект и вызывают большее одиночество. Одиночество вызывало то, что можно почувствовать по запаху бумаги и чернил, а также по начертанным там словам. Одиночество вызывало также и «время», которое другой потратил на вас. Чем больше один человек скучает по другому, тем большее одиночество вызывает тот факт, что выразить чувства получается только через письмо. Но даже так, их стоит передать. Поэтому люди брали в руки ручки и писали: «Дорогой ты».
На одной военной базе армейский полковник собирался написать письмо.
Он стоял лицом к своему столу, глядя на чистый лист бумаги. В комнате не было никого, кроме него. Несколько минут он молчал, не двигая перьевой ручкой в его руке.
Из окна комнаты он видел, как снаружи дует неприятный ветер.
В южной стране, откуда он родом, он не мог наблюдать такой холодный и бесцветный пейзаж даже осенью. Но эти земли были холодными. Он, Гилберт Бугенвиллея, обязался защищать северную нацию, находящуюся далеко от Лейденшафтлиха.
В прошлом эта страна была вражеской. Он находился на военной базе, призванной послужить сдерживающим фактором. Умственно истощающая жизнь в этом месте привела к появлению морщин меж его бровей.
Ветер бил в окно, издавая дребезжащие звуки. Эти удивительные звучания отвлекли Гилберта, из-за чего тот оставил авторучку на столе. Однако он так и не продвинулся ни на одну строчку. Ему следовало бы сделать перерыв или сменить темп. Он сделал глоток уже остывающего чая и тяжело вздохнул.
Сегодня у него был выходной, единственный день, когда он был освобождён от военной службы. В такой чудесный день его некому было беспокоить. Кроме того, у него не было ни жены, ни детей. Так что сегодня он мог делать то, что захочет. Он мог прогуляться на улице, или просто бездельничать. Однако он не сделал ни того, ни другого. Вместо этого он решил сделать что-то значимое – написать письмо.
Его лучший друг сказал бы так: «Знаешь, если тебя просто так вытащить на улицу или просто пообщаться с тобой… ты сразу превращаешься в парня, который не умеет развлекаться. Говорю тебе, заведи хотя бы одно хобби».
К сожалению, у Гилберта не было увлечений, которые можно было бы назвать хобби.
Вернее, у него никогда не было времени на поиск хобби. Выросший в строго дисциплинированной семье, он получил наследство и посвятил свою юность битвам.
Ну, нельзя было ничего поделать с тем, что кто-то вроде него будет пытаться сделать что-то «полезное» в свой выходной. К тому же, желания не писать письмо у него не было. В конце концов, он уже определился с получателем, и у него были чувства, которые он хотел передать.
Его самый любимый человек. Он понятия не имел, в какой части света сейчас находится прекрасная Кукла Памяти, которая много раз приходила ему в голову. Они и без того не могли часто видеться, но с тех пор как Гилберт прибыл на эту военную базу, возможностей для встречи у них стало ещё меньше.
Эта история об отношениях на расстоянии, которую можно встретить где угодно.
Впервые за долгое время я взялся за перо. Из-за работы мы какое-то время не можем видеться – так я говорил себе, но сейчас моё сердце не может успокоиться, поэтому я сел за письмо.
Я не занимался этих с тех пор, как отвечал на письма, которые ты присылала мне в прошлом. Надеюсь, с тех времён я стал лучше писать. У тебя красивый почерк, так что мой ему совсем не подходит.
Когда я впервые узнал, что ты разучила новые слова и научилась писать письма, способные выражать чувства, я был очень удивлён. Я уже выражал свою благодарность раньше, но спасибо за письма.
Всякий раз, как мы разлучены, взгляда на эту пачку писем мне хватает, чтобы почувствовать себя легче.
Моя повседневная жизнь сейчас сводится к проведению расследований в разных местах, поэтому я так и не могу ступить на земли Лейденшафтлиха. Конфликты, вызванные импортом оружия из-за пределов континента и посредниками из стран, не имеющих торговых разрешений, медленно, но верно, увеличиваются. Словно кровь, хлынувшая из неглубокой раны.
К счастью, наша страна поддерживает мир после Континентальной Войны, но невозможно сказать, упадут ли на нас искры вновь. Сейчас мы улаживаем проблемы с Севером. Поддержание общественного порядка в побеждённых странах – это наше предложение как победителей в войне.
Даже самая маленькая ранка может заразиться, и это приведёт к ужасным последствиям.
Как победители, мы забрали у Севера их вооружение и технологии. Этот долг пришёл к нам со временем. Поскольку мы забрали их вооружение, то нам необходимо помогать им в случае конфликта.
А так как Лейденшафтлих – крупнейшая южная военная держава, подобные случаи будут происходить и впредь.
Однако по этому поводу я не чувствую неудовлетворённости. Я мог предсказать такой исход, хоть и не полностью. Мой отец тоже говорил, что то, что называется войной, никогда не закончится, даже когда люди так думают. Безусловно, во мне Континентальная Война тоже не завершится. Это может быть очевидным, поскольку вся моя юность была посвящена этому.
Я хотел написать любовное письмо, но, похоже, ничего не вышло.
Судя по всему, писать письма – это не моё. Однажды Ходжинс попросил, чтобы после выхода в отставку я вместе с ним написал что-то вроде автобиографии, но я рад, что тогда вежливо отказался.
Лето уже подходит к концу, да? Наступают холодные времена. Не забывай следить за протезами.
Я всегда думаю о тебе. От чистого сердца,
К мистеру Гилберту Бугенвиллея.
Как вы поживаете в конце лета, когда даже луна кажется холодной?
Ваше письмо меня приятно удивило, Майор. Я не ожидала получить его от вас.
У вас несколько дрожащий почерк. Должно быть, это от холода.
Как вы и сказали, Майор, я подумываю настроить свои протезы, пока не стало по-настоящему холодно.
Вам было непросто написать и отправить это письмо, но поскольку я была в командировке, получила я его с опозданием, поэтому прошу прощения за то, что запоздала с ответом.
Я видела адрес, с которого пришло письмо; вы находитесь на северной военной базе, да? Вы можете легко отправить мне письмо, просто направив его в поместье Эвергарден, либо в Почтовую Компанию CH, но, Майор, а как мне вам отвечать, если вы переедете? Можно ли просто оставить это на почтальонов из нашей компании?
Можно попросить об этом Бенедикта, он доставит письмо куда угодно, если я оплачу дорожные расходы. Стоит ли мне так поступить? Нет, так стоит делать только в том случае, если у нас будет много таких обменов письмами. Если дела идут неспокойно, не обращайте на меня внимания. Вы и так уже написали мне, пока были заняты. Что же до меня, то я чувствую, что могу работать без отдыха несколько лет.
Если вы будете ещё отправлять мне письма, то, пожалуйста, пишите так, как вы обычно говорите со мной. Я не в первый раз получаю от вас письмо в формальном стиле, но пишите мне в стиле обычном.
Сейчас я отправляюсь в командировку, а как только вернусь, буду помогать с другим офисом, который откроется весной следующего года. Бенедикт будет его президентом, доставка и приём писем будут полностью переданы ему. Как и у Президента Ходжинса, у Бенедикта будет резиденция в здании компании, поэтому моя работа после возвращения из поездки будет заключаться в том, чтобы помогать ему с переездом.
Благодаря протезам я могу внести свой вклад физическим трудом, но участвовать в выборе мебели для комнаты я не могу. Бенедикт сказал: «Ни за что. Комната будет похожа на тюрьму. Ты же даже одежду и спальные принадлежности не сама выбираешь, да?»
На самом деле, я действительно никогда не выбирала вещи сама. Я всегда носила то, что мне подбирают другие. Пока мы так разделены друг от друга, я превратила принятие решений в задачу для себя, и я прилагаю все усилия, чтобы, как и Президент Ходжинс, отточить техники, которые я освоила, до следующей встречи.
Прошу прощения; Я тоже хотела написать любовное письмо, но вышел какой-то отчёт.
Благодаря вашей поддержке, я делаю всё, что могу. Но, пожалуйста, не переусердствуйте.
Зовите меня в любое время, если я вам понадоблюсь. Я всегда думаю о вас. От всего сердца,
Спасибо, что ответила на моё письмо. Как у тебя дела?
Очень необычно получить письмо от тебя, доставленное на военную базу. Это даёт мне настоящее ощущение того, что ты больше не девушка-солдат, а Кукла Памяти и моя вторая половинка.
К счастью, никто кроме меня его не читал. Хорошо, что я сказал подчинённым не вскрывать конверты, адресованные мне. Все тут начеку с тех пор, как на базу был доставлен подозрительный объект.
Ты просила меня не использовать формальный язык, так что я так и делаю. Но тебе не кажется это грубоватым? Когда я пишу так, мне кажется, что я немного резок…
Но если ты чего-то желаешь, что бы то ни было, я так и поступлю.
Приятно, когда ты что-то так у меня просишь. Мы ведь пара, так что если у тебя есть какие-то пожелания, или ты хочешь, чтобы я что-то сделал, то скажи мне.
Ходжинс рассказал мне о разделении компании, но делать это весной следующего года как-то рановато.
Имя того белокурого молодого человека много раз упоминалось в твоём письме, но разве он тебя не перенапрягает? Похоже, он поддерживает образ старшего брата, говоря, что ты ему как сестра, так что я бы хотел, чтобы для такой грязной работёнки он кого-нибудь нанял. А ты в свои выходные отдыхай как следует.
Я понимаю, что нельзя отказать кому-то, если этот кто-то напорист. Можно даже сказать… что я сам был таким, поскольку заставил тебя выработать такой характер, поэтому я не в состоянии просить тебя о таком… но постарайся не принимать слишком много просьб от мужчин.
Есть люди, которые на знают, что ты благородный и драгоценный человек. Часть тебя ещё этого не осознаёт, но, Вайолет, о тебе нужно заботиться. Цени себя.
Что касается писем, то можно отправлять их сюда. Если же меня переведут, что маловероятно, я попрошу отдел, занимающийся почтой, пересылать все новые письма мне.
По поводу обстановки. Ходжинс куда более придирчив к подобному, но если ему это не доверили, значит, у них разные вкусы. Я знаю один мебельный магазин. В студенческие годы я ходил туда вместе с однокурсниками, чтобы раздобыть дешёвой мебели для общежития. На всякий случай запишу тебе адрес. Думаю, там будет много вещей, которые ему понравятся.
Свои личные вещи я тоже не особо выбирал. Мои родители были строгими, поэтому я просто выяснял, чего они хотят, и брал то, что им по душе.
У каждого человека свои увлечения, интересы и предпочтения, они уникальны. Не торопись и выбирай то, что нравится именно тебе. Я люблю любую версию тебя. От чистого сердца,
К мистеру Гилберту Бугенвиллея.
Я тут отрыл хорошего алкоголя, так что прислал тебе бутылочку, решил поделиться. У вас ведь такого не хватает, а?
Знаешь, я думал, что прекрасно понимаю, насколько ты холоден… мда, но ты действительно не дорожишь другом. Я был удивлён, когда услышал от Малышки Вайолет, что тебя внезапно отправили в сельскую местность… но мне ты об этом не сказал.
Нет, я понимаю, ладно? Такие вещи от нас не зависят. Сам был в армии, так что понимаю это. Но ты мог, по крайней мере, сообщить мне об этом перед уходом. Если бы у меня тогда был выходной, я мог бы пойти с тобой… Я бы осматривал там модные магазины, а ты делал свою работу, совершенно обо мне не думая, не так ли?
Какой же ты холодный человек… У тебя вообще есть эмоции? Значит, ты меня не любишь? Нет, ты ведь любишь меня, да? Или я что-то тебе сделал?
Эй, Гилберт, скажи. Ты стал таким холодным из-за того, что тебя перевели в какую-то деревню, хотя тебя повысили? А может, это из-за того, что среди полковников ты новичок?
Мне больно, поэтому я засыпал тебя множеством вопросов. Я буду вести себя как жена, пилящая тебя за то, что ты выбрал работу вместо нашего дома. Да ладно, шучу.
В конце концов, ты член спецотряда. Думаю, бесполезно перебираться в места, где пахнет порохом. Все твои коллеги поголовно старше тебя. Однако, вероятно, они достаточно внимательны, чтобы слушать, что происходит вокруг…
Может, по какой-нибудь отмазке ты сможешь ненадолго вернуться? Я хочу увидеть твоё лицо. Ну что? Я честен. В отличие от тебя. Я правильно выражаю свою любовь.
Ну так как? Можешь вернуться? Я собирался пригласить тебя на церемонию открытия филиала. Я хотел, чтобы ты перерезал ленту со словами: «Открываемся». Что ж, ты, вероятно, откажешься.
Давай впервые за долгое время выпьем. Есть вещи, о которых нельзя спросить, не выпив.
Я до сих пор об этом много не спрашивал, так как с моей стороны это было бы незрело. Но знаешь, с тех пор как вы двое воссоединились, прошло много времени… И пройти мимо я не могу, поскольку я её опекун.
Мадам и глава семьи Эвергарден, вероятно, тоже обеспокоены. Да и наверняка люди из твоего дома тоже, да?
Не знаю, как бы на это отреагировал такой либерал, как я, но то, что глава семьи Бугенвиллея в таком возрасте до сих пор не женат, неизбежно породит множество слухов в неких кругах. Если вы пара, то сделай официальное объявление.
Такие вещи имеют значение. Вместо того, чтобы скрывать это и внезапно быть обнаруженным, просто заяви об этом прямо – так общественное мнение будет на твоей стороне. Это говорю тебе я, так что поверь моим словам. Не смотри свысока на мою способность понимать человеческую природу.
Ничего ведь, что я лезу в твою жизнь?
Твои отношения с ней естественно не временные, и от них ты не убежишь, но ты бы предпочёл сейчас отложить конфликты, да? Люди всё равно обязательно что-нибудь на это скажут.
Я о том, что она твоя бывшая подчинённая, что у вас слишком большая разница в возрасте. А если начнутся вопросы о прошлом Малышки Вайолет или что-то в этом роде, то ответить ты не сможешь, не так ли? У тебя много младших сестёр. И твоя мать жива. Что уж говорить про других людей, когда даже я поначалу был в растерянности.
Сейчас у вас, вероятно, что-то вроде фазы медового месяца. Ты хочешь… побыть наедине с ней, чтобы никто не вмешивался, верно? Но тебе лучше принять решение и представить её.
В основном все мои живые родственники – это тоже женщины, и знаешь, они привередливы. Конечно, в них я нахожу это милым, но многое становится просто невозможно поддерживать, если женщины тебя ненавидят, поэтому нужно проявлять к ним всяческую любезность с самого начала. А о том, кто хранит секреты, обязательно когда-нибудь расскажут.
Если смотреть со стороны, это будет брак с членом семьи Эвергарден, так что с этим не будет проблем, да? В чужих глазах она – молодая девушка из светского общества, которой не на что жаловаться.
Могу представить себе твоё лицо. Но говорю тебе, всё в порядке.
У тебя ведь были ситуации и посложнее, не так ли? К тому же, у тебя много союзников.
Прежде всего, любовь уже родилась. Вопрос только в том, что с ней делать. Не отступай.
Что ж, возможно, эта фраза мне не подходит. Ха-ха, ну типа, я её опекун и работодатель. Я тоже являюсь одной из причин того, почему вы двое почти не видитесь. Нет, серьёзно, прости.
Кстати об этом, я подумываю постепенно уменьшить количество её заказов. Я серьёзно. Но знаешь, Гилберт.
Всё же, она стала звездой в мире Кукол Памяти.
Даже с точки зрения такого работодателя, как я, у неё ужасно загруженный график. У неё слишком много скопившихся запросов.
Я сожалею об этом… Я не слишком часто даю ей выходные… Не знаю, из-за этого ли, но… в довершение всего…
Интересно, можно ли о таком писать. Я хочу, чтобы ты не говорил ей ни слова о том, что я рассказываю. Вряд ли она рассердится, но мне это как-то не нравится. Тем не менее, если ты думаешь о ваших отношениях, в них не будет искренности, если она не сможет тебе это сказать.
Понимаешь. Малышка Вайолет… как бы так сказать, в последнее время она немного изменилась…
В нашей компании меняется кадровый состав, что… похоже, её тревожит. Малышка Вайолет довольно редко выглядит обеспокоенной. Обычно она ведёт себя отстранённо. Хотя бывают моменты, когда она делает смущённое лицо, такое бывает крайне редко. Потому что, если бы у неё были такие эмоции, она бы не смогла и дальше оставаться девушкой-солдатом… вот так.
Однако, хм… недавно Малышка Вайолет плакала.
А плакала она из-за сна. Она рассказала о том, что ей приснилось. Во сне я управлял магазином модной одежды, и по какой-то причине версия меня из сна отвергала Малышку Вайолет, отказываясь её нанимать. Хотя она знала, что это был лишь сон, ей стало так грустно, что она плакала.
Понимаешь, она становится неуверенной, не так ли? Так. Она не из тех детей, которые плачут из-за подобного.
Такое ощущение, что это я заставил её плакать, потому что так поступил «я», и… а, у меня болит грудь. Я думал, Малышка Вайолет стала полноценной девушкой. Однако, в неожиданные моменты повседневной жизни она снова становится девушкой-солдатом.
Она неустойчивый ребёнок. Но она единственная в своём роде, поэтому я стараюсь об этом забыть.
Я уверен, что с этого момента ты будешь тем, кто будет рядом с ней большую часть её жизни. Не забывай этого.
Скорее всего, Малышке Вайолет нужно что-то определённое. И вряд ли это что-то – брак. Он, наверное, не сработает.
Сколько же смущающих слов я написал. В любом случае, ответь мне как можно скорее. В противном случае я побью тебя бутылкой ликёра, когда ты вернёшься в Лейденшафтлих. А слово своё я держу. Будь готов.
Много чего я хочу сказать, но сперва, спасибо за письмо.
Ходжинс, ты моя мать или что? Не представляй себе того, чего не случится. Если так хочется что-нибудь представить, то представь, как я положил руку себе на лицо, когда прочитал твоё письмо, хоть и был счастлив его получить.
О том, что тебя беспокоит, отвечу по порядку.
Вернусь я уже через месяц. Однако я могу сходить в соседний город. Наверное, тебе не удастся туда добраться, но если ты придёшь, то я найду для тебя время.
Не то чтобы ко мне относились с особым уважением. Количество уходов в отставку возросло, а количество людей, которые могут принять на себя командование, временно сократилось. Когда-то ты тоже был в этой лодке, поэтому ты, вероятно, понимаешь, что на самом деле лишь несколько человек могут действовать, принимая в расчёт все факторы. На самой северной военной базе уже много человек готово просить об отставке. Если дело начнёт бурно развиваться, некоторые будут колебаться.
Ответственные за эту военную базу один за другим покончили жизнь самоубийством. Меня выслали сюда на проверку, но потом мне предложили остаться. Подробности опущу, но речь идёт о коррупции, любовных связах и найме местных жителей. Это вызвано несколькими причинами.
С точки зрения северян, мы – надзиратели. И нам здесь не рады. Солдату тяжело спокойно жить в таких краях. Но несмотря на это, многие из них борются, прилагая большие усилия, чтобы служить местному населению. К тому же, большинство переводимых сюда людей – это молодняк и нарушители спокойствия. Нам нужен кто-то, кто возьмёт на себя инициативу. Если так будет продолжаться и дальше, оставшимся здесь солдатам придётся несладко. Они продолжают войну, которую начали мы, и взваливают на себя её бремя.
Думаю, корпус нужно немного очистить изнутри. Но со временем это закончится. Скоро я вернусь в Лейденшафтлих.
Не беспокойся о Вайолет. Я глава семьи. Независимо от того, кого я беру в невесту, я никому не позволю жаловаться. Однако я понимаю, почему ты так опасаешься.
В этом месяце состоится брачная церемония моей сестры Юлии. Она выходит за моего коллегу, полковника Лауруса. Если Вайолет окажется на связи, я подумываю пригласить её с собой. Хотя, по правде говоря, я не хочу брать её с собой. Скорее всего, на неё будут глазеть как на выставочный экспонат. Я никогда не водил девушку на официальное мероприятие. То, что я возьму её с собой, уже будет иметь значение.
Мои родные, конечно, будут видеть в Вайолет мою невесту. Вместо того, чтобы заставлять её встречаться с каждым родственником отдельно, я думаю, лучше сделать это раз и навсегда. Ты же сказал то же самое, когда я вывихнул плечо во время упражнения? «Сделай это за раз».
На самом деле я не хочу, чтобы мы с Вайолет были связаны чем-либо. Я также не хочу никому о ней сообщать. Точно, было бы здорово, если бы она существовала только для тебя. Тебя и семьи Эвергарден было бы достаточно.
Не знаю, понимает ли она значение брака, но если я попрошу её об этом, она согласится, даже если ничего не поймёт. Такой вот она человек. Так что это будет просто формальностью. Сказать, что это нелепо – всё равно, что оскорбить саму систему брака, а?
Я хочу дорожить Вайолет. В моей «любви» нет сомнений. Когда мы с ней наедине, только тогда я могу дышать полной грудью. Мне даже не нужно касаться её руки. Я чувствую себя таким счастливым, когда она рядом со мной. Эта фаза медового месяца, в который мы сейчас находимся, компенсирует то время, когда мы не могли видеться друг с другом. Я так этому рад.
Рассмеёшься, если я скажу, что не хочу возвращаться в чувства? В студенческие годы я поражался, когда ты говорил о романтике и любви или гулял с девушками, но теперь я могу понять это чувство.
Я просто хочу, чтобы нас было двое.
Заложить основу, чтобы побудить других людей понять – это такая заноза в заднице, и мне иногда хочется убежать от этого. Потому что никто из них не поймёт. Не поймёт того, что мы с Вайолет почувствовали, когда воссоединились. Или какого мне было, когда я с ней расстался. Или как сильно я её люблю.
В конечном итоге я осознаю, что снова привязываю её к себе, хотя позволил ей уйти потому, что хотел, чтобы она была свободна. Вот что значит пригласить её в мой мир.
Я хочу закрыть ей глаза и уши и укрыть от всего, что могло бы причинить ей боль. Я такой дурак, что ношу это в груди, когда именно я являюсь причиной, почему ей было больно, а? Но она сказала, что моё глупое «я» было для неё единственным. Она хотела, чтобы я был рядом с ней.
Я не пытаюсь оправдать то, что сделал с ней. Я просто не хочу предать то, что она меня простила.
Пока мы живы, мы будем чем-то заниматься. Я буду в мире военном, а она в мире спокойном. Отправиться вдвоём куда-то далеко – несбыточная мечта. На деле же нам не избежать невзгод. Несчастье приходит со всех сторон, и мы не можем защититься от него. Всё, что мы можем сделать, – это подготовить сердца к встрече с любыми ветрами. Чтобы мы могли устоять, когда они обрушатся на нас. Я не хочу просто сбежать, больше никогда не выполнив свои обязанности.
Она для меня важнее всего, так что тебе не о чем беспокоиться. Я выполню свои обязанности. Однако, если в процессе что-то случится, я хочу, чтобы ты встал на её сторону, а не на мою. Ходжинс, я рассчитываю на тебя.
Прости, что не смогу увидеть этот важный для всех вас момент. Но я болею за вас. От чистого сердца,
Я вот каждый день очень занята подготовкой к свадьбе. Генриетта и Дайан сказали, что ты можешь не ответить на простое письмо, но мы ведь больше не воюем, поэтому я решила понадеяться и написать его.
Спасибо, что должным образом ответил на свадебное приглашение. Я была счастлива, что ты написал больше одного слова (пишу с сарказмом).
Ты не сказал, с кем придёшь, но раз уж мы говорим о тебе, возможно, это будет школьный друг? Я так думала… но мистер Лаурус мне кое-что сказал. Что ты, вероятно, придёшь со своей девушкой. Что ты уже определился с тем, кто тебе подходит, и встречаешься с ней.
Я слышала, что ты скрываешь это от семьи, потому что она служила в армии. Это был секрет? Прости. Пожалуйста, не вини в этом мистера Лауруса. Я вела себя как избалованный ребёнок и выпытала у него эту информацию.
Он любит меня, поэтому в итоге он всегда мне всё рассказывает, несмотря ни на что. Это мне в нём очень нравится. Я о том, что он, похоже, будет мной дорожить, да?
Мы, девушки, родившиеся в семье Бугенвиллея, с рождения были инструментами. Впрочем, может быть, каждый человек является чьим-то инструментом… Ты так же являешься оружием Бугенвиллеи, да и Дитфрид, хоть он и убегает, в конце концов, тоже. Что ж, и я такая же.
Я, безусловно, один из твоих инструментов. Ты использовал меня, чтобы расширить свои военные связи, не так ли? Ведь так?
Брат, тебе больно? Я впервые пишу что-то подобное. Письма – такая загадка.
По правде говоря, я сейчас просто пишу всё, о чём думаю. Интересно, это из-за того, что бумага была пустой? А поскольку она была пустой, я чувствую необходимость заполнить её чем-нибудь, поэтому ручка сама скользит по бумаге.
Знаешь, я немного зла. Насчёт братишки Дитфрида не знаю, но ты-то меня выслушаешь, да? Я зла. Даже если ты использовал меня как пешку, ты пожалеешь об этом, как только добьёшься успеха. Разве ты не просто защищаешься? Ты ужасно умён, но иногда кажешься чрезвычайно глупым. Извини.
Братец, знаешь, я думаю, что мистер Лаурус мне подходит.
Я знаю, что ты не просто так познакомил меня с ним. Ты использовал меня, чтобы расширить свои позиции в армии, да? Мы, Бугенвиллеи, находимся в выгодном положении, но слава наших предков не вечна. И отцы и старшие браться должны наследовать это достояние и укреплять его. Да, да, здравое рассуждение.
Когда дело дошло до брака, ты решил пойти лёгким путём, а? Позже я услышала от мамы, что были и другие предложения о браке по расчёту с другими нашими родственниками.
Видимо, мама посоветовалась с тобой по этому поводу. Я слышала, что ты выбирал людей, которые искали замену сбежавшим жёнам, и людей, состоящих уже в четвёртом браке – таких мужчин. Они не обладали никаким очарованием по сравнению с мистером Лаурусом. Но все они были богатыми сыновьями известных семей.
Если ты хотел ещё больше укрепить позиции Бугенвиллеи, тебе следовало выбрать вместо него их. Ты ведь глава семьи, так что мог просто попросить меня так поступить.
Но ты поступил иначе. Всё, что ты делал, это просто катался на лошадях со мной, мистером Лаурусом и моими друзьями в свои выходные. И похоже, попросить моей руки было идеей самого мистера Лауруса, и ты ему ничего не внушал. Знаешь, те пустяковые дни были забавными, брат.
Мистер Лаурус – замечательный человек, и я вскоре влюбилась в него. Я счастлива, что ты учёл мои предпочтения.
Но больше я счастлива от того, что ты играл со мной даже после того, как мы выросли. И я поняла кое-что, что касалось брака по расчёту.
Братец, ты ведь защищал меня, да? Я постоянно находилась в отношениях в качестве предлога для отказа от сватовства. Но раз уж мы говорим о тебе, брат, разве ты не планировал привести в нашу семью полковника Лауруса?
Если так, то всё в порядке. Если это так.
Возможно, ты не думал, что мы действительно поженимся? Я сделала это не для того, чтобы потакать твоим прихотям или чему-то подобному. Сначала я подумала: «Брат пытается мной манипулировать? Вот почему мужчины Бугенвиллеи просто отстой» – однако выбрать того, кто будет ценить тебя, – это важно, да?
Всё, что мы, Бугенвиллеи, делаем – это храним секреты. Мы как фальшивая семья.
Скажи мне, братец. У тебя ведь свой образ мышления? И из-за этого ты наверняка и скрывал свою возлюбленную от нас. Тот факт, что ты держал свои отношения в секрете, в то время как мои были обнародованы…
Я пишу это письмо не с целью осудить тебя. Я просто хотела, чтобы мы рассказали друг другу о наших мыслях.
Знаешь, выбор, что я сделала, – это абсолютное счастье в моём мире. Плевать, если люди будут говорить, что я просто поддалась течению. Мне всего-то нужно сказать это тем, кто мне так говорит.
Что же ты пытался защитить, отдаляясь от Бугенвиллеи и нашего дома? Ты ребёнок семьи, которая заставила тебя бороться. Так заставь её бороться в ответ.
Я защищу её. Ту девушку. Это не ложь, я буду защищать её. Если ты будешь держать в голове, что на свадьбе есть кто-то на твоей стороне, тебе будет легче присутствовать на церемонии, верно?
Скажу это ещё раз, брат. Я зла. Больше полагайся на свою семью. Да, оглядываясь назад, я могу сказать, что ты всегда был человеком неуклюжим, даже несмотря на то, что был таким умным и всё брал на себя.
Ха, а я ведь могу написать такое только в письме. Сказать тебе такое лично мне духу не хватит.
Я ничего не могла сделать, когда на тебя свалились обязанности Дитфрида. Ничего не смогла сделать, когда ты пошёл на войну. Ничего не смогла сделать, когда ты потерял глаз и руку.
Какая же я бесполезная сестра. Я знаю это. Но теперь я могу кое-что сказать.
Братец, я могу помочь тебе, если ты собираешься сбежать со своей возлюбленной, но если же нет, то, пожалуйста, предоставь всё мне.
Это глупый образ мышления, но говорят, что женщина становится полноценным человеком в обществе, когда выходит замуж. Тогда какой же я человек прямо сейчас? Неполноценный? Неужели люди, которые не могут жениться, неполноценны? Интересно, лишают ли их статуса, если они не могут иметь детей. Если мы не люди, то кто же? Призраки?
Несмотря на то, что со времён матери мир стал лучше, он по-прежнему жесток с девушками. Но я этим воспользуюсь. И выйду замуж.
Я получила социальный статус и авторитет, чтобы общаться с людьми. Я никому не позволю плохо обращаться с любовью моего брата. Я этого не допущу. Приведи её.
Неважно, какой она человек, она девушка, в которую ты влюбился и которую ты прячешь словно сундук с сокровищами. Не сомневайся, я никогда не поврежу этот драгоценный камень.
Братец, я очень эгоистична, высокомерна и, возможно, не являюсь одной из твоей любимых сестёр. Однако я никогда не забуду, что ты много лет играл со мной, когда мы были детьми. Спасибо за то, что ты был добр ко мне как тогда, когда мы были маленькими, так и сейчас. И я отплачу тебе за это. Возьми её с собой, несмотря ни на что.
Я понятия не имел, как ответить, поэтому много раз переписывал. Прошу прощения за столь поздний ответ. Я был потрясён тем фактом, что моя младшая сестра, которая так далеко от меня по возрасту, стала взрослой девушкой, а я этого даже не заметил. И я понял, что веду себя как ребёнок.
Рано или поздно все узнают то, что я собираюсь тут написать. И ты будешь первой, Юлия.
Мою возлюбленную зовут Вайолет. Вайолет Эвергарден. Она приёмная дочь семьи Эвергарден, и сейчас она работает Куклой Памяти в одной почтовой копании. У нас большая разница в возрасте.
Ты наверняка сейчас читаешь это и думаешь: «Ну и что с того?», или: «Возраст и место рождения не имеют значения».
Но это лишь прописная истина. Попытался записать это так, чтобы у тебя о ней осталось приятное впечатление.
Однако то, что ты сейчас прочтёшь, наверняка не покажется тебе прелестным.
Я встретил её довольно давно, тогда она ещё была солдатом. Брат забрал её с изолированного острова.
Скорее всего, она стала воином ещё до того, как встретила брата, и, возможно, из-за того, что она научилась убивать ещё с юных лет, её голова была забита подобным до краёв, поэтому у неё нет воспоминаний о раннем детстве. Ну или, возможно, их стёрли силой.
Совершенно не понимая, как с ней обращаться, брат передал её мне. Он сказал, что она была оружием. И действительно, она была им. Магическим оружием, по команде способным убить кого угодно. Ты, наверное, думаешь, что это невозможно, но да, она была оружием.
Однако я в ней вижу лишь девушку, которую впервые встретил.
Причина, по которой я взял её к себе, заключалась в том, что я решил, что так будет лучше, чем оставлять её с братом. В конце концов, он сложный человек. Он тоже был напуган, но всё же в глубине души он добрый. Скорее всего, он просто не мог… быть с кем-то вроде Вайолет.
Как ты знаешь, я человек, который послушно принимает свою судьбу. Тогда я поклялся себе, что буду для неё союзником, решив использовать её.
Но, как ни крути, в наших отношениях не было ничего хорошего. Мы были хозяином и инструментом. Наверное, со мной ей было тяжело.
«Если в один прекрасный день в ней пробудится какое-нибудь истинное нутро, меня, скорее всего, убьют» – так я думал. И я ничего не мог с этим поделать. Поскольку я не мог просто её выбросить и поскольку я использовал её, у меня не было другого выбора, кроме как предложить свою будущую жизнь в качестве залога. А пока я хотел дать ей как можно больше знаний, поэтому обучал её всякому. Речи, письму, образу жизни – всему.
Она была очень смышлёной. Да, первое слово, которое она сказала, было «майор». Тогда я был так счастлив, но в то же время ужасно расстроен и несчастен.
Это страдание продолжалось, пока она росла. Ты будешь шокирована, когда увидишь её. Она действительно прекрасна. К тому же, она невинный, беспощадный, нежный и меланхоличный до невозможности человек. А ещё она ужасно сильная. Даже будучи командиром спецназа, я ей не ровня.
Я был бы не прочь, если бы она кидалась мне на шею. Но такого никогда не бывало. Она всегда смотрела на меня своими голубыми глазами, словно чтобы в чём-то убедиться, и говорила: «Пожалуйста, отдайте мне приказ».
Для неё получать приказы, выполнять их и получать за это похвалу было необходимо. Так взрослые… так я её вырастил. В этой уникальной среде мы поддерживали отношения, которые, вероятно, могли понять только мы сами.
Моя любовь к ней росла, как растёт снежный ком. Но в то же время росла и моя вина.
Я действительно никогда никого так сильно не любил.
Из-за случая с братом на меня свалилась невеста, но я даже не знаю, где она сейчас находится. С людьми, с которыми меня пыталась познакомить мать, мне приходилось проявлять осторожность. Даже в студенческие годы или после того, как я стал солдатом, моё сердце никогда особо не двигалось в этом направлении.
Ты назвала себя инструментом. Я тоже инструмент, и я чувствую, что всё, что я делал в своей жизни, это возился с тем, как бы стать настоящим Бугенвиллеей, как стать мужчиной для отца, брата, матери и вас, девочки. И вот почему её появление подействовало на меня как медленно действующий яд.
Я любил её, человека, который смотрел на меня всякий раз, как я поворачивался к ней на поле битвы. Она смотрела на мою спину, как будто тоскуя по ней.
Думаю, её чувства ко мне можно было назвать привязанностью, а мои к ней – любовью. Недавно она призналась мне, что то была любовь, но уверен, я проявил любовь в более понятной форме.
Я не только превратил сироту в свою подчинённую, будучи ребёнком среди солдат, но и влюбился в неё. Сейчас я пишу это и осознаю, насколько я жесток.
Придётся кое в чём сознаться: я ни разу к ней не прикасался, ни сейчас, ни в прошлом. Это не значит, что тем самым я себе это разрешаю, просто хотел это написать.
Она была ошеломлена, когда я признался ей в любви. Она не знала любви, потому что её никогда не любили, и никто никогда не говорил ей подобного.
Мне было… стыдно за себя за то, что я не объяснил ей, что значит слово «прекрасная». Но в тот момент мне было за себя ещё более стыдно.
«Какой же я дурак» - промелькнуло у меня в голове.
Я не смог нормально передать свою любовь человеку, в которого был влюблён. Мне было стыдно за это.
У меня ведь было достаточно времени для того, чтобы сделать это. Его всегда было достаточно. Мне нужно было лишь набраться смелости, и я бы смог сказать ей это в любое время. Не знаю, приняла бы она мою любовь, но она определённо дала бы мне ответ по-своему. Но я этого не делал. Я также пытался сохранить наши отношения «начальник-подчинённый».
У меня был такой период. Период, когда я делал с ней такое, что нельзя простить.
После войны я набрался смелости оттолкнуть и бросить её. Но в конце концов не смог сдержаться, когда она была в опасности, и в итоге открылся ей. Как только мы воссоединились, я извинился за своё непоправимое прошлое и умолял её о любви. Она… Она сама по себе необычный человек, поэтому она всё это время искала и продолжала любить меня. А теперь мы наконец стали просто Гилбертом и Вайолет, и мы довольны этим.
На этом история заканчивается. И сейчас мы живём вне неё.
«Какие извращённые отношения» - ты так подумала? Мать точно этого не допустит. Она, вероятно, возложит вину на кого-нибудь из нас, и поскольку я встану на сторону Вайолет, чтобы защитить её, я подумал, что женщины из дома Бугенвиллеи станут нашими врагами. Тем не менее, ты сказала мне: «Не убегай. Борись. Ты родился в такой семье. Приведи её».
Быть Бугенвиллеей для меня одновременно и тяжёлая ноша, и великая гордость.
Не знаю, осталась ли ты при том же мнении, что и до прочтения этого письма. Если ты теперь хочешь, чтобы я не объявлялся на свадьбе, я пойму. Но я всю свою жизнь буду благодарен за те старания, которые ты на меня потратила. От чистого сердца,
К мистеру Гилберту Бугенвиллея.
Если бы только я могла в мгновенье ока переместиться из южной страны в западную. В эти длинные осенние ночи такого рода мысли не покидают меня ни на день.
Майор, надеюсь, вы не простудились? Всё в порядке?
Почему-то, когда мы долгое время не видим друг друга, я перестаю чувствовать реальность в некоторых вещах. Например, в этом обмене письмами.
Были и более длительные периоды, когда мы не могли видеться. Тем не менее, сейчас для меня время идёт так же медленно, как и тогда, когда я была фактически отделена от вас и стала Куклой Памяти.
В последнее время я неважно себя чувствую.
С тех пор, как мы начали практиковаться в умении держаться за руки, у меня появились такие слабости. На прошлой неделе я также говорила с Президентом Ходжинсом о своём сне… Не буду вдаваться в подробности, но я почувствовала, что стала чрезвычайно слабой. Может, это из-за того, что моей подготовки по сравнению с тем временем, когда я была солдатом, недостаточно. Я была так счастлива, что вы вернулись…
Я… да… я становлюсь человеком.
Вы, конечно, сейчас подумали, что это странно, не так ли? Я не могу сказать вам это напрямую, поэтому, пожалуйста, простите меня за то, что рассказываю об этом в письме. Пожалуйста, простите меня за признание о том, что я не достойна вас, хотя вы приглашаете меня на свадьбу своей благородной сестры.
Для меня сейчас единственно правильное решение – это быть орудием. Поэтому когда ко мне относятся как к человеку, мне это кажется сном. То, что вы сказали мне, что любите меня и относитесь ко мне как к своей девушке, порождает во мне нечто неопределённое, когда мы видим друг друга, но когда мы расстаёмся, всё это становится для меня похожим на рассказ из книжки с картинками, который я где-то прочитала.
До сих пор я говорила себе, что так оно и есть, но в последнее время, когда я стала слабее… нет, из-за того, что у меня возникли неисправности, я смущаюсь всякий раз, когда думаю о себе как о человеке. В моей голове кто-то нашёптывает: «Но ты должна быть инструментом».
Я пишу такие странности. Вам, должно быть, сложно их понять.
Когда я думаю о вас, на душе становится тепло, однако иногда вместо этого я становлюсь нестабильной, словно получила какой-то урон. Я всегда спрашиваю себя, почему вы выбрали себе в пару такой бракованный продукт, как я.
Однако я уже получила на это словесный ответ. Поэтому тот факт, что моё сердце – да, я понимаю, что у меня тоже есть сердце – было брошено в такой беспорядок, сам по себе является чем-то странным.
Тем не менее, я ловлю себя на том, что снова и снова думаю об одном и том же, неоднократно, и в конечном итоге теряюсь среди волн беспокойства и радости. Ещё недавно я была просто счастлива. Но сейчас многое…
«Ужасает». Да, многое ужасает меня.
Я прошла и через куда более страшные вещи. Например, во времена войны… Но тогда я не чувствовала страха. А сейчас эти изменения, моё нестабильное «я», грань между диким зверем и человеком – это… меня пугает. Хотя не понаслышке знаю, что в мире есть множество гораздо более ужасающих вещей.
Почему всё так? Почему я этого боюсь?
Моя грудь болит, Майор. Такое ощущение, что я сама режу себя ножом.
Никто больше на меня не нападет. Никто больше не проявляет насилия. И я больше никого не убью. Я больше не такая.
Сейчас я живу в безопасности, мне нечего бояться, и всё же… Нет, я не была такой хрупкой даже когда была в опасности. Это потому, что мои эмоции усилились. Мои эмоции.
Я атакую себя своими эмоциями. И травмирую себя ими.
Неужели все такие? Неужели все тоже проводят бессонные ночи под влиянием своих собственных чувств? Неужели все вспоминают о любимом человеке, как бы цепляясь за него? Вспоминают своё прошлое и считают свои грехи и неудачи? Неужели все атакуют себя?
Моя сила была доказательством моего существования. Даже если сейчас не так, но так было в прошлом.
Важно быть сильным. По крайней мере, для меня. Я хочу это вернуть.
Но с другой стороны, я не хочу терять эти эмоции, которые сейчас безостановочно переполняют меня. Эти два чувства противоречат друг другу. В конце концов, это новая я, рождённая вашей любовью.
Я хочу вернуться, но в то же время не хочу. Хочу и не хочу. Эти два начала сталкиваются между собой.
Я ужасно истощена, что сказывается на моих глазах. И вот, я плачу.
Интересно, зачем мы плачем, Майор? Слёзы ведь не нужны. Они излишни. Бессмысленны. Они заставляют меня вести себя как дикий зверь с изрезанным духом. Превращают меня в затупившееся лезвие.
Майор, я никогда столько не плакала. Меня сделали не такой. Дикие звери не должны плакать.
Какая возмутительность – стать человеком. Я никогда не думала об этом, когда была орудием. Люди гонятся за тем, что называется счастьем. Та версия меня, которая словно смотрела на всё это через призму – куда она делась?
Вы нашли время, чтобы полюбить меня. Это сделало меня человеком. Девушкой. «Версией меня», которую кто-то любит. Я должна быть этому безумно счастлива. И всё же у меня такое ощущение, как будто земля уходит из-под ног.
Вы представите своей любимой семье кого-то вроде меня? Но я могу совершить ошибку. Вместо рук у меня протезы; не буду ли я пугать ваших родственников? Они знают, что я была солдатом? Может, будет лучше вам назначить мне замену? Неужели я… я…
Майор, не смущаю ли я вас? Я нахожу себя смущающей. В последнее время я наконец поняла это. Да.
Однако, Майор, мне так сложно отпустить вашу руку. Даже если у меня всё украдут, мне нужны будете лишь вы. Только вы. Я так вас люблю. Вас и только вас. Я всегда любила только вас. С тех пор, как вы впервые обняли меня, так было всегда.
Майор, я не могла этого сказать. Хотя вы так говорили мне бесчисленное количество раз.
«Если я скажу так, у меня это заберут. Я буду сбита и умру» - это то, что я чувствовала, поэтому не могла выговорить и слова.
Я защищала его. Защищала это «Я люблю вас». Но сейчас мне тяжело даже его защищать, Майор.
Я люблю, люблю вас. И скучаю по вам. Эти чувства льются без остановки.
Ещё до того, как вы сказали, что любите меня, я была влюблена в вас. Я не понимала никаких эмоций, но вас я любила.
Если вы исчезните из моей жизни, я тоже захочу исчезнуть. Но не смогу, потому что вы приказали мне жить. Мне приходилось цепляться за те слова. Если бы я не последовала за вашей спиной, то не смогла бы даже подняться.
Майор, я дефективный продукт. Как было бы здорово, будь я более подходящей девушкой.
Я не нахожу ничего постыдного в том, что я родилась и выросла. Тем не менее, всякий раз, как я сталкиваюсь с вами, мне сразу становится стыдно.
Потому что вы для меня свет. Вы свет, а я же полная тьма.
Когда вы стоите передо мной, я снова становлюсь диким зверем, который раньше не делал ничего, кроме как следовал за вами.
Майор, прошу вас, умоляю. Пожалуйста, прикажите мне действовать правильно. Упрекните меня и скажите мне не колебаться. Если вы так сделаете, я обязательно смогу вести себя так, как нужно.
Если мне приказывают что-то сделать, я становлюсь на это способна. Только так я могу это сделать. Если я буду думать об этом, как о приказе, то смогу стереть свои чувства и сделать что угодно. Если это пригодится вам в жизни, тогда да, я всё смогу.
Я не против, если вы будете делать так при необходимости. Пожалуйста, превратите меня обратно в куклу. Обратно в орудие.
Пожалуйста, не принимайте это близко к сердцу. Просто признайте мой ужасно неумелый образ жизни. Если вы это сделаете, я обязательно смогу пройти через это, не поставив вас в неловкое положение.
Я не хочу, чтобы вы ненавидели меня. Я просто хочу продолжать следовать за вашей спиной. Пожалуйста, позвольте мне быть рядом с вами. Ради этого я приложу все усилия. Пожалуйста, используйте меня как следует.
Поэтому, умоляю вас. Такова моя просьба. Когда мы встретимся на свадьбе вашей сестры, пожалуйста, отдайте мне приказ. Скажите мне, чтобы я вела себя достойно Бугенвиллеи. Если вы мне так прикажете, я всё смогу.
Майор, я выражаю вам своё восхищение.
Вайолет, пока ты читаешь это письмо, я уже направляюсь в Лейденшафтлих. Нам нужно поговорить. Я хочу увидеть тебя и сказать, что все твои страхи и беспокойства беспочвенны.
Когда ты страдаешь, лишь бы угодить мне, я тоже страдаю. Так сильно, что не могу даже дышать.
В свой выходной я зайду в поместье Эвергарден. Давай поговорим, а затем также расскажем Эвергарденам о том, что мы будем делать. Надеюсь, ничего не изменилось в маршруте, о котором ты мне рассказала.
В любом случае, я уже иду. Не волнуйся. Доверься мне.
Мне очень жаль, что в итоге мы разминулись. Я также глубоко извиняюсь за то, что своим внезапным визитом сбил с толку пару Эвергарден.
Ты ведь сейчас на Западе? У Кукол Памяти непростая работа. Подумать только, ты продвинулась так далеко.
Я очень рвался прийти сюда, однако, увы, мне нужно немедленно возвращаться. Мне стоило оставить какое-то сообщение или записку. Но от этой мысли я отказался, всё же, то были Эвергардены.
В любом случае, обещаю, тебе не о чем беспокоиться. Хотел бы я сказать тебе это лично.
Не забывай, что я люблю тебя. И мне ни разу не было за тебя стыдно. Скорее, стыдно мне было за себя.
Буду счастлив, если ты дашь мне ответ, пусть и короткий.
Как у тебя дела? Уверен, ты ежедневно занята, а твои дни проходят в мгновенье ока.
Извини, что отправил так много писем. Однако меня очень волнует, положило ли моё последнее сообщение конец твоим беспокойствам, что я ничего не могу с собой поделать.
До сих пор я никогда не успокаивал тебя. Понимаю, что это тебя огорчает. Из-за меня ты чувствовала себя неуверенно.
Я и без того уже сильно тебя опечалил, а теперь сделал это ещё сильнее, из-за чего ты даже написала то письмо. Мне жаль, что я не могу с этим справиться. Ты для меня всё, и…
Вайолет, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты поверила, что я тебя люблю. Пожалуйста, поверь в это.
Пишу такое в письме. Я жалок, да? Мне кажется, что я всегда был таким перед тобой. Я бесчисленное количество раз показывал тебе своё плачущее лицо, хотя я куда взрослее, чем ты.
Когда я с тобой, то всегда забываю, кто я есть, и просто начинаю так себя вести. Но то же не говоришь, что тебе из-за меня неловко? То же самое и со мной, Вайолет.
Я люблю тебя именно потому, что ты – это ты. И это никогда не изменится.
Помнишь, я говорил тебе, что люблю тебя больше всего на свете? Так сильно я люблю именно тебя. И никого другого. Не то чтобы я не найду никого другого, я не могу. Потому что ты та, кого я люблю сильнее всего.
Если ты ответишь молчанием, я это тоже приму. Пока ты мне отвечаешь, всё в порядке, поэтому я бы хотел, чтобы ты пришла повидать меня. Я буду рад любому ответу, даже если он будет состоять из одного слова.
Да, ты писала письма с такими чувствами, пока мы были в разлуке. Я хочу ещё раз извиниться перед тобой за это.
Я люблю тебя, Вайолет, и скажу это столько раз, сколько потребуется. От чистого сердца,
Средь ночной тьмы, прорезая её тихую пелену, мчался железный конь. Он носил название «Роковая Женщина». Когда-то во времена инцидента с угоном межконтинентального поезда он был захвачен, но его величие вернулось, и теперь он нёс в себе несколько человек, показывая им сны.
В одном отдельном вагоне, походившем на первоклассный номер в отеле, на кровати лежал мужчина. Он не делал ничего, лишь читал письмо. Он не мог уснуть из-за периодичных покачиваний Роковой Женщины.
Прочитав письмо, Гилберт положил его на стол, но затем взял вновь. Он проверял написанное бесчисленное множество раз. Он делал это постоянно с тех пор, как сел в этот поезд. Открывал письмо, вбирал в себя чувства, написанные на бумаге, а затем… затем…
Несмотря на сильную боль, он глубоко задумывался, где она и что сейчас делает. Что с ними будет дальше?
В настоящее время он пытался сделать всё, чтобы не потерять свою единственную любовь. Он собирался увидеть её, где бы она ни была, и какими бы способами ему ни пришлось воспользоваться.
Ночь продолжалась. Она была безжалостна к людям, которые не могли уснуть.
Ни время, ни жизнь никого не останавливали. Настоящее скоро станет прошлым, а прошлое пронзит настоящее, и никто не знал, сможет ли будущее предотвратить это. Если и было что-то, что он мог знать наверняка, так это то, что существовало письмо, которое в настоящее время ранило его сердце.
Можно сказать, что письмо – это истина, сердце, запечатанное в конверт. Слова, которые нельзя было высказать лично, легко помещались на бумагу. Проявить свои чувства в них так легко, потому что ты не видишь собеседника. Вот почему они имеют более повальный эффект и вызывают большее одиночество. Одиночество вызывало то, что можно почувствовать по запаху бумаги и чернил, а также по начертанным там словам. Одиночество вызывало также и «время», которое другой потратил на вас. Чем больше один человек скучает по другому, тем большее одиночество вызывает тот факт, что выразить чувства получается только через письмо. Но даже так, их стоит передать. Поэтому люди брали в руки ручки и писали:
