Вайолет Эвергарден - Том 5 Глава 4
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀Эми Бартлетт и Цветочный Дождь⠀⠀⠀⠀
Я проснулась в тёмной комнате.
На улице, вероятно, шёл дождь. Капли стучали по окнам, словно прося меня открыть им. Ветер тоже, похоже, был сильным. Если снаружи уже кто-то был, он должен был быть святым.
«О, дрянной Бог, пожалуйста. Плевать, если стану грешницей; я просто не хочу вставать».
Мне нравились звуки дождя, но вот походы в школу под ливнем – отнюдь. Из-за влаги юбка прилипала к ногам, туфли вздувались, а волосы выглядели как перевёрнутый цветок.
Я не любила дождливые дни. Сейчас-то мне было, во что переодеться, но я всё ещё помню времена, когда была бедной и не могла с этим ничего поделать, так что немудрено, что я не любила дождь.
Чтобы побороть желание разрушения, которое регулярно посещало меня, я уткнулась лицом в подушку и попыталась задержать дыхание. Это было так называемое медленное самоубийство, но я могла спокойно дышать, так что всё было бесполезно.
Если бы меня спросили, хотела ли я умереть, я бы ответила отрицательно. Но если бы меня спросили, нужно ли положить миру конец, я бы ответила утвердительно.
Подобные мысли не были для меня чем-то необычным. Я была подростком, ходившим в школу и решившим в будущем выйти за какого-нибудь неизвестного мужчину, что заставляло меня чувствовать безнадёгу.
Поэтому я никогда не ждала наступления утра.
Эта повседневная жизнь была отдушиной, пока меня не выставили на всеобщее обозрение, словно продукт. С каждым днём меня коммерциализировали.
Я понимала, что являюсь чьей-то гордостью и достоянием. Я поняла это, когда заключила сделку на всю жизнь, поэтому я должна была жить стойко, ни на что не жалуясь.
Однако человеку от природы свойственна некая неспособность. У меня не было другого выбора, кроме как бороться с реальностью.
Я отбросила подушку и окинула комнату помутнённым взглядом. В слабой темноте двигалась тень. Поскольку на мне не было очков, она показалась мне размытой, но я знала, кто это. Тень уже надела школьную форму и готовила мне чай, когда я проснулась. При движении она издавала скрипучий звук. Я знала, откуда исходит этот звук, что немного успокоило мои чувства.
Она не спала. Моя распустившаяся фиалка. Моя секретная служанка проснулась ради меня.
Вайолет Эвергарден – моя служанка – издавала скрипучие звуки. Если точнее, звук исходил от её рук, вернее, протезов. Она либо лишилась обеих рук, либо её их лишили. Я не знала подробностей, но это была единственная искусственная часть в её теле.
Хоть эта девушка и была самим воплощением слова «тишина», её механические части не могли быть бесшумными, всё равно издавая какие-никакие звуки. Хотя они и были искусственными, я считала их человеческими и очень ценными.
Она подошла к моей кровати. Выражение её лица, когда она смотрела на меня, казалось немного обеспокоенным.
Вчера у меня случился приступ и я не могла перестать кашлять. Я провела долгие часы, желая заснуть, но не могла, однако раз я проснулась, то это значит, что я всё же уснула.
Когда я спросила, в какой момент я заснула, она ответила: «Вы стали нормально дышать, пока я поглаживала вашу спину». Когда я подметила, что мы обе недосыпаем, она сказала: «Чтобы нормально функционировать, сна нам достаточно».
Её ответы были такими механизированными, что мне даже не казалось, что я общаюсь с человеком. Моя служанка, вероятно, была очень, нереально, чрезвычайно странной.
Вообще, она была не служанкой, а профессиональной Куклой Памяти из южной почтовой компании. Тот факт, что у неё были протезы, уже изначально был окутан тайной.
Почему-то она и сама была немного похожа на куклу.
Её голубые глаза, выглядывающие из-под золотых волос, были завораживающими драгоценными камнями, сиявшими даже в темноте. Её голос был как у жаворонка, и каждая часть её тела была изящным произведением искусства. Как сверстница, я не могла не завидовать её внешности.
Она была вторым человеком в моей жизни, который пробудил во мне энтузиазм. Первым была моя младшая сестра, и они обе навсегда заняли место в моём сердце.
- Может, поспим вместе ещё немного..? – я взяла её руку и, приложив немного усилий, потянула её к себе. Она выглядела такой хрупкой, но даже не пошевелилась. Как бы описать? Её силу нельзя была описать просто наличием сильного тела.
Эта служанка не понимала чувств потерянного ребёнка, тосковавшего о мире и любившего свою постель.
- Давай притворимся, что мне нехорошо, и ещё немного отдохнём.
Я росла дерзкой, как полевой цветок, и теперь, когда за мной ухаживали, моё тело было очень активным.
- Я хочу немного поспать, прижавшись к тебе под одеялом, чтобы набраться мужества встать.
- Чтобы набраться мужества встать, вы решили поваляться и усилить сонливость? – по её лицу было видно, что она совершенно меня не понимала. Вайолет сорвала с меня одеяло. – Извините, миледи. Но вам непозволительно опаздывать, - она проигнорировала мой вскрик и подошла ко мне, протянув руки. Плавным движением она подняла меня, словно невесту. Заставила бы она меня встать физически, если бы мне не хватило на то мужества?
«Вайолет, ты не понимаешь, насколько красива. Если ты сделаешь нечто подобное, сердце даже девушки, отчаявшейся в этом мире, откажется от смерти и попытается жить на полную».
«Она встанет, чтобы насладиться временем с тобой хотя бы ненадолго».
- О-отпусти… - тонко сказала я. Подумать только, что я могла издать такой голос.
Вайолет посмотрела мне в лицо.
«Не надо. Ты слишком близко. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я только проснулась».
- Если я вас отпущу, вы убежите, миледи.
Я стыдливо прикрыла лицо руками.
- Именно из-за таких выходок тебя и называют «принцессой-рыцарем»…
Не реагируя на моё отчаянное сопротивление, Вайолет, словно принц, отнесла меня к умывальнику.
Эта академия, расположенная на вершине горного хребта, была буквально женским садом. В ней учились либо девушки, которых передадут покупателям после выпуска, как я, либо девушки, которые этого не познают, но будущее уже решено за них. Остальные женщины были просто учителями, канцелярскими работниками и служанками, которым разрешалось сопровождать нас в течение определённого периода времени после поступления.
Хотя у нас с Вайолет были немного иные отношения, публично мы были госпожой и служанкой. Но вернее сказать, что мы были дикой девчонкой, которая должна стать дамой, и её наставником. Её приставили ко мне лишь на определённый период, так что однажды она покинет меня.
В последнее время я осознавала, что вскоре она уйдёт из моей жизни, поэтому я активно пыталась создать с ней воспоминания. Поняла она это или нет? Она никогда не злилась на меня, даже если я цеплялась за неё и кружила вокруг неё, как котёнок, желающий, чтобы о нём позаботилась кошка. Она была не из тех, кто любит, когда к ней прикасаются, так что, вероятно, она позволяла мне делать это из доброты.
В тот день мы едва успели вовремя и почему-то в школе была нестандартная атмосфера. Как бы описать? Все выглядели какими-то оживлёнными, взволнованными… Мой взор был относительно острым, так что я сразу это заметила. Но я не общалась ни с кем, кроме Вайолет, так что поняла предмет всеобщего восхищения только после окончания уроков.
- Вайолет, смотри. Там мужчины.
У главных ворот, бывших единственным входом и выходом из школы, я увидела множество карет. Одни мужчины управляли каретами. Другие выходили и махали руками девушкам, которые, похоже, ждали их. Некоторые из них, вероятно, были отцами, другие – братьями, в общем, мужчины, близкие девушкам. Мы ломали голову, пытаясь понять, кто есть кто.
Когда я только поступила в эту школу, нам провели краткий инструктаж. Единственным мужчинам, которым позволялось ступить на территорию школы, были родственники и женихи. Войти неродственному мужчине было невозможно. Очевидно, это была контрмера для девушек, которых впоследствии рассматривали как товар. Для них было неприемлемо снижать свою стоимость, влюбляясь в кого-то из другого социального статуса, проводя с ними буйные ночи и делая другие подобные вещи, которые я не очень понимала. Была ли позволительна любовь между девушками? Я всегда задавалась этим вопросом.
- И правда… Как странно. Неужели произошёл… какой-то инцидент? Я пойду поспрашиваю, а вы, пожалуйста, подождите немного. Я должна выяснить, есть ли здесь что-нибудь, что может представлять угрозу.
- А, не нужно. Просто поспрашивать я могу и сама.
- Я являюсь вашей служанкой, так что, мне кажется, будет странно, если расспрашивать будете вы.
- Нет и нет. Что ты будешь делать?
- Что ты будешь делать, если какой-нибудь кучер влюбится в тебя? У тебя красивый голос. Он может влюбиться после единственного предложения. В данный момент ты моя, так что я не позволю этого. Я также не хочу позволять другим видеть твоё лицо. Оставайся здесь.
- Миледи, иногда мне бывает сложно понять, о чём вы говорите.
- Это нормально; просто оставайся здесь, - сказала я, направляясь к рою карет. Дорога в школу была лишь одна, так что цепь из карет была невероятной. Я обратилась к одному скучающему кучеру, курившему сигару: «Извините; могу я задать вопрос?»
К тому моменту я уже усвоила этикет и манеры леди, которым меня научила Вайолет, поэтому могла вести себя исключительно вежливо. В спешке кучер спрятал сигару и выпрямился.
- Ч-что такое… кхм, юная леди?
Когда я спросила, что это за построение такое, то немедленно получила ответ. Я отступила, возвращаясь к Вайолет, которая так и стояла на месте… прямо как я ей и приказала. Сначала я шла грациозно, но постепенно перешла на бег, и, добежав, прыгнула ей на шею. Вайолет привыкла к тому, что я постоянно дурачусь, поэтому наполовину раскрыла руки, готовясь поймать меня.
- Так что же? Вся эта процессия.
Увлечённая её объятиями, я совершенно забыла о своей изначальной цели.
- А, это. Сказали, что это для фестиваля.
- У подножья ведь город, так? Сегодня там собираются провести местный фестиваль. Похоже, там будут театральные труппы, акробаты и тому подобное.
Академия была спроектирована таким образом, чтобы после поступления её нельзя было покинуть до самого выпуска. Для тех, у кого были семьи и женихи, это также означало отсутствие возможности видеть их. Судя по всему, в качестве послабления был отведён особый день, когда ученицы могли встретиться с близкими и повеселиться. Ко мне это не имело никакого отношения, ибо ко мне такие посетители не придут. Но я кое-что поняла.
- Вы хотите сходить? Ваше здоровье стало лучше, но вы всё ещё иногда кашляете, я рекомендую сегодня отдохнуть…
Если я пропущу этот день, то скорее всего…
… во всей своей жизни я больше не попаду на фестиваль.
К тому же, хоть и ненадолго, рядом со мной была моя дорогая служанка. Если я пойду на фестиваль с ней, то наверняка запомню его на всю жизнь.
Через какую бы боль я ни прошла, я буду вспоминать этот день с мыслью: «Он был таким весёлым».
- Вайолет, мы же можем сегодня взять выходной?
Я определённо буду на него оглядываться. Когда я об этом подумала, выбор о сдерживании вылетел из моей головы.
- Да… Уроки можно повторить. Однако, сражаясь полностью восстановившимся, можно достичь гораздо большего, чем сражаясь в истощении.
- У тебя слишком тревожная манера речи. В любом случае, у нас есть свободное время, не так ли?
Похоже, Вайолет заметила какую-то странность в атмосфере. Я одарила её удовлетворённой улыбкой. «Давай тоже сходим на фестиваль» - сжав кулаки, я приготовилась убеждать её. «Похоже, выйти наружу можно только тем, чьи родители сделали на то запрос. Но если пойдёт так много учениц, то взгляд учителей не сможет уследить за всеми».
- Значит, если мы сольёмся с каретами и сделаем вид, словно ищем свою семью, охрана нас пропустит. А если потом сойдём с маршрута и уйдём в лес, нас никто и не заметит, так? К подножью есть только одна дорога, так что, если пойдём по ней, сбежать будет несложно.
- Но проблема будет в деньгах, ха. С собой у меня ничего нет. Хотя, наверное, просто посмотреть уже будет весело… Можно же, да? К этому моменту я ведь приложила уже достаточно усилий. Да и ты скоро… вернёшься к своей работе. К тому же завтра всё равно не будет занятий. Давай просто передохнём… хотя бы денёк.
- Можем мы перестать быть служанкой и леди и просто повеселиться… как две девушки?
Живя с ней, я кое-что поняла. Если она молчит, то это обычно потому, что она обдумывает слова собеседника. Она отвечала не сразу, и после тщательной обработки информации в голове выдавала собственный логичный ответ с безупречным обоснованием. Такой была Вайолет.
Я думала, что чем дольше она молчит, тем длиннее будет контраргумент, но после трёх взглядов на ворота и на меня Вайолет достала из сумки небольшой мешочек. Вместо чтения лекции она прошептала тихим голосом, словно сообщая секрет: «Если вернёмся в комнату, то можем взять больше, но это всё, что у меня есть с собой».
Внутри было несколько монет. Этой суммы должно хватить в случае чего.
- Если вернёмся в общежитие, нас определённо запомнят. Можно, конечно, вернуться в комнату и выйти через окно, но логичнее будет пойти в город, пока о нас никто не знает, - голубоглазая девушка серьёзно взглянула на меня. – Что вы выберете, миледи?
Я на мгновенье разинула рот. Вот уж не думала, что Вайолет Эвергарден выдаст такое. Я была настолько удивлена, что испустила странный смешок: «Хе-хе-хе…».
Тепло налилось по моему сердцу, и что-то переполняло его. Наверное, то были мои романтические чувства к ней, к моей похожей на куклу подруге… все эти чувства, мало-помалу, и все они были очень ценными.
- Значит, Вайолет, ты хочешь пойти… на фестиваль.
- Миледи, вам совершенно точно нужен отдых. И за последние несколько месяцев я поняла, что ваше понятие отдыха отличается от моего.
- Вместо того, чтобы дать отдохнуть телу, вы, миледи… скорее предпочтёте заняться чем-то «весёлым»… Уверена, фестиваль вы считаете весёлым, верно?
- Что ж, - сказала Вайолет, взяв мою руку. Она решила сопровождать меня. Очевидно, я крепко сжала её руку в ответ. – Я неопытна в подобных вещах, но я сделаю всё, что в моих силах. Защитить и направить вашу студенческую жизнь – моя текущая миссия. Ставя ваше здоровье в приоритет, в этот раз я сделаю исключение…
- Мы с Вайолет идём веселиться! Сегодня просто поразительный день!
- Мы идём заботиться о вашем ментальном здоровье, а не резвиться…
- Скажи, что ты будешь веселиться со мной!
Я знала об этом. На эту куклу было удивительно легко надавить.
Мы прошли через ворота и скрылись в деревьях, сбежав из школы в горах, укрываясь в листве. Всю дорогу я не могла сдержать улыбки.
Нам, не в состоянии куда-либо пойти, удалось на день куда-нибудь сходить.
Мы лишь направлялись в город. Только и всего.
- Боже, мне уже достаточно весело. Хоть мы и просто идём.
- Да, города ещё не видно, и мы действительно просто спускаемся с горы.
- Для меня это уже весело. Я собираюсь посмотреть на фестиваль с тобой, в курсе?
К моменту, как мы прибыли к городу у подножья, солнце немного скрылось. Но это, в свою очередь, придавало фестивалю приподнятое настроение.
Люди, закончившие с работой, весело ели, пили и пели популярные неизвестные мне песни. Дети бегали вокруг в венках. Все, кто завершил сегодняшние обязанности, были здесь. И все они наслаждались фестивалем. В этом все были как-то странно солидарны.
Заинтересовавшись, что это вообще за фестиваль, я наткнулась на городскую доску объявлений. Похоже, это был цветочный фестиваль. Фестиваль, посвящённый любованию цветов, что наиболее всего подходили этому времени года, когда школьные розовые сады пребывали в пике цветения.
Когда нас внезапно окликнули, мы с Вайолет вздрогнули и остановились. Нас звал к себе старик с корзиной, до краёв наполненной цветами. Мы не собирались делать ничего плохого, но раз мы вышли из кампуса без разрешения, наш внешний вид был ужасен.
Вайолет встала передо мной, как бы защищая.
- Вы, девушки, из школы на вершине горы?
- Я хочу преподнести вам подарок из города… Какой предпочтёте..? Раз в год ваши ученицы делают много покупок, поэтому мы дарим вам венки.
Мы с Вайолет посмотрели друг другу в лицо. В действительности дело обстояло так, что богатенькие родители отправляли своих дочерей в тюрьму, но, видимо, в глазах горожан мы создавали впечатление платёжеспособных клиенток, которые время от времени заходили к ним. Вероятно, вместо того, чтобы говорить об этом что-то странное, лучше было бы просто принять эти обстоятельства.
- У меня тут много вариантов. Вам нравятся розы? Смотрите, вот жёлтые, красные – выбирайте какой понравится.
- Какой-нибудь с красными цветами, наверное… О, Вайолет, возьми себе вот этот, фиолетовый. Мистер, это фиалки?
Эти венки были такими красивыми, что было как-то стыдно брать их бесплатно. Но помимо нас, этому городу некоторые ученицы приносили действительно хорошие прибыли, так что, думаю, в этом не было ничего такого.
Я надела на Вайолет венок, что для неё выбрала. Пристально посмотрев на неё, я тут же начала расплетать ей волосы.
- Миледи, что вы… Вы хотите продать мои волосы?
- Вовсе нет. Просто тебе так больше идёт. Зеркал у нас нет, так что поглядеть не себя не выйдет. Скажи, я не выгляжу странно?
Теперь наступила очередь Вайолет дотронуться до моих волос. Она посмотрела на меня немного, будто пребывая в глубоких раздумьях.
- С косами вы выглядите милее.
Вайолет сказала, что я выгляжу мило. Чтобы скрыть смущение, я опустила голову.
Земля была покрыта лепестками. Как и ожидалось от цветочного фестиваля.
- Мы и правда выглядим как маленькие девочки.
Замечание Вайолет донеслось до меня, пока я смотрела на красочные улицы с кирпичными рамами. Иногда она шептала нечто такое – слова, которые я не могла разобрать, кому были адресованы.
- Ну, так мы они и есть. Разве мы не примерно одного возраста?
- Вайолет, как думаешь, кто ты?
Я не расслышала, что она сказала. Когда я сделала озадаченное лицо, то почувствовала, что Вайолет сменила другими словами то, что на самом деле хотела сказать.
- Я собственность своего хозяина.
- А, «собственность»…? «Хозяина»… меня что ли? Или своего клиента?
- Нет, - Вайолет покачала головой. – Я… собственность своего хозяина. Вплоть до сегодня я не чувствовала себя девушкой. Куда бы ни пошла.
Я не особо рассказывала о своём прошлом, и Вайолет тоже.
- Вы спросили, я ответила. Я никогда даже не представляла, что когда-нибудь смогу проживать все свои дни как этот. Поэтому… я была глубоко тронута тем, что если я проживу достаточно долго, то нечто подобное может произойти.
«Ты сказала “достаточно долго”, но ты ведь всё ещё подросток. Ты что же, всю свою жизнь жила в догадках, как долго она продлится…»
Как и во мне, в этой кукле было что-то опасное. Кроме того, я заметила кое-что, о чём уже подозревала.
«Эй, Вайолет, почему ты так часто дотрагиваешься до своей броши? Эй, Вайолет. Ты как-то шептала чьё-то имя, когда смотрела на витражи, да? Чьё это было имя? Эй, Вайолет. Твоё тело всё покрыто шрамами. Кто сделал это с тобой? Что сделало тебя такой? Эй, Вайолет. Тебе ведь кто-то нравится, верно? Я наблюдала за тобой каждый день, так что могу это утверждать. Завидую я этому твоему хозяину, да и ненавижу тоже. Ты слишком много о нём думаешь. Кто же он такой и что сейчас делает?»
В городе было много наших учениц. Большинство из них были в сопровождении охранников или женихов, но не все. И на них тоже были венки.
- Они спустились с горы пешком?
- Скорее всего… они заранее заказали кареты и попросили забрать их с академии. Мы смогли выбраться в одиночку, так что, вероятно, никто не заметит, если две ученицы заберутся без сопровождающего.
Я воздержалась от того, чтобы сказать: «может, в следующем году поступим так же?». Ведь в следующем году её здесь уже не будет.
- Если получится забраться в карету на обратном пути, сделаем так же. Вам нельзя сильно уставать во время своего выходного.
- Лады, - я сохраняла улыбку, но тепла в моём голосе немного убавилось.
Поскольку Вайолет пристально за мной присматривала, я всеми силами пыталась вести себя весело. Она ведь пошла мне на поводу, так что я должна была хотя бы больше не обременять её.
- Эй, чем займёмся? Что посмотрим в первую очередь?
- Не пойдёт. Выберем то, что нравится нам обеим.
С этого момента мы действительно просто дурачились. Мы ели вкусную еду, глазели на отточенную технику акробатов, водили хороводы, кружась вместе с горожанами и взявшись за руки, забыв о танцевальном этикете.
Мне думалось, что, пока мы танцевали, мир на мгновенье замер. Этот момент настал. Хоть и всего на секунду.
В этом кружащемся мире на фоне фестиваля с разбросанными повсюду лепестками она улыбнулась.
«Как будто мир остановится из-за одной дурацкой улыбки; как глупо» - сказала бы прошлая я, но теперь я была не такой.
В конце концов, мы говорим о Вайолет Эвергарден.
Выражение её лица почти никогда не менялось. Она иногда излучала какие-то эмоции, но вот так она ещё не улыбалась. Пока мы были вместе, кружась в танце с большим количеством людей, она на мгновенье улыбнулась. Это было невероятно.
Я понятия не имела, что она находила таким забавным. Это могла быть даже не я. Возможно, что-то в пейзаже задело её за живое. Но то, что на неё нахлынули эмоции, было действительно…
- Какой замечательный фестиваль, а?
- Да, фестиваль замечательный.
Я видела своё отражение в её глазах. Естественно, в моих глазах она отражалась тоже.
У нас было не так много времени, чтобы побыть настолько близко друг к другу.
Если бы время имело свою цену, я бы купила его любой ценой. Плевать, если бы меня стали критиковать за это, я бы купила его. В конце концов, Вайолет смотрела на меня. Подумать только, что такое чудесное время подходит к концу. Ааа, это всё ложь, да?
Мы, наверное, больше никогда не увидимся. Мы живём в разных мирах.
Мне казалось, что Бог был ужасным созданием.
Если бы только наши чувства было проще понять. Например, будь я парнем, я смогла бы честнее выражать бурлящие в моей груди эмоции. Я бы смогла сказать это. И сказала бы громко и ясно. Но сейчас всё, что я могла сделать, так это скромно выразить свои чувства под предлогом того, что мы обе были девушками.
Это максимум, на что я была способна. Самый безобидный способ выразить свои чувства, не идущий дальше дружеских отношений. Столь безобидные слова, что не причинят ей никаких неприятностей. Но на деле это было не так.
- Если бы ты только ответила мне тем же, этот день был бы лучшим в моей жизни…
- Миледи, вы ведь дорожите словами, верно?
- Ничего, что эти слова будут произнесены куклой памяти? Ведь у слов есть значимость, не так ли? Мы произносим их вслух и также хотим их услышать.
- Да. Однако я здесь и сейчас…
- Я здесь, провожу время с тобой.
- Держусь с тобой за руки, танцую…
- Миледи, вы отлично умеете умолять. Но если вы думаете… что всегда давите на меня и подавляете мои желания просто потому, что хороши в этом, то вы ошибаетесь.
Гораздо. Она нравилась мне гораздо сильнее.
- Вы человек, который будет искать для меня венок с фиалками.
- Человек, который веселится, просто спускаясь со мной с горы.
- Я же собственность… Миледи, я не могу объяснить вам всего, но я собственность.
«Ты мне нравишься, нравишься, нравишься».
- …очень прямо выражаете свои желания…
«Даже если общество меня осудит, я люблю тебя».
- … без всякого притворства или корысти… и из-за этого мне хочется дать вам всё. Хочется исполнить ваши желания.
«Боже, пожалуйста, останови время здесь и сейчас».
Я сочла это своеобразным способом сказать о том, что я ей нравлюсь. Вероятно, так оно и было. У неё уже был человек сердца, и всё же она ответила на мою любовь так, как только могла. Она могла считать меня красивой… как девушку.
Я хотела, чтобы этот момент застыл. Хотела, чтобы время остановилось.
Она чувствовала привязанность ко мне. Я хотела остановить этот момент. Навсегда. Хотела, чтобы она думала обо мне вечность. Если вскоре нам придётся разойтись, если мы больше не сможем видеть друг друга, то я хотела хотя бы запомниться ей тем, кто ей понравился. А не тем, кто навязывал ей свои идеи и создавал проблемы.
- Воплоти мои мечты в реальность, до самого конца… хорошо?
Я верила, что это была одна из форм любви.
Я наверняка буду вспоминать этот день бесчисленное количество раз. Снова и снова, всю свою долгую жизнь.
Я проснулась в тёмной комнате.
На улице, вероятно, шёл дождь. Капли стучали по окнам, словно прося меня открыть им. Ветер тоже, похоже, был сильным. Если снаружи уже кто-то был, он должен был быть святым.
«О, дрянной Бог, пожалуйста. Плевать, если стану грешницей; я просто не хочу вставать».
Мне нравились звуки дождя, но вот походы в школу под ливнем – отнюдь. Из-за влаги юбка прилипала к ногам, туфли вздувались, а волосы выглядели как перевёрнутый цветок.
Я не любила дождливые дни. Сейчас-то мне было, во что переодеться, но я всё ещё помню времена, когда была бедной и не могла с этим ничего поделать, так что немудрено, что я не любила дождь.
Чтобы побороть желание разрушения, которое регулярно посещало меня, я уткнулась лицом в подушку и попыталась задержать дыхание. Это было так называемое медленное самоубийство, но я могла спокойно дышать, так что всё было бесполезно.
Если бы меня спросили, хотела ли я умереть, я бы ответила отрицательно. Но если бы меня спросили, нужно ли положить миру конец, я бы ответила утвердительно.
Подобные мысли не были для меня чем-то необычным. Меня скоро выдадут замуж за мужчину, которого я видела лишь единожды в своей жизни, и это отнимало у меня всю надежду.
Поэтому я никогда не ждала наступления утра.
Эта повседневная жизнь была отдушиной, пока меня не выставили на всеобщее обозрение, словно продукт. С каждым днём меня коммерциализировали.
Я понимала, что являюсь чьей-то гордостью и достоянием. Я поняла это, когда заключила сделку на всю жизнь, поэтому я должна была жить стойко, ни на что не жалуясь.
Однако человеку от природы свойственна некая неспособность. У меня не было другого выбора, кроме как бороться с реальностью.
Я отбросила подушку и окинула комнату помутнённым взглядом. Тени, что не так давно двигалась в темноте… теперь больше не было. Её не существовало. Тени, носившей школьную форму и готовившую мне чай к моему пробуждению, не было рядом. Как и скрипящих звуков, что она издавала при движении.
Её здесь не было. Моей распустившейся фиалки. Моей секретной служанки. Вайолет Эвергарден.
Скрипучий звук больше не был частью моей жизни. Даже дни в академии больше не ощущались прежними. Если сравнивать те несколько месяцев, что я провела с Вайолет, с жизнью, которая мне предстоит, которая начнётся со свадьбы, с которой я неизбежно столкнусь, они были лишь мгновением ока.
Что должно было произойти со мной? Было ли так лучше для меня? Хотела бы я спросить это у кого-нибудь. Но никто бы мне не ответил. У меня изначально не было выбора.
Свадьба меня и человека, что решил купить меня, видимо, была роскошным событием. Нет, это была скорее адская выставка. Масштабный спектакль.
Меня представили как слабую девушку, воспитанную в тайне, но вряд ли все на церемонии купились на это. Или преемникам так удобнее? Всему окружению моего оцта было известно, что он тот ещё казанова. Так что, действительно, это был лишь спектакль.
Я впервые за долгое время увиделась с отцом. Он и был человеком, устроившим спектакль. Он сказал мне два-три предложения и на том разговор закончился. Когда я подумала, что этот человек будет сопровождать меня на свадьбе, что мне придётся брать этого человека за руку, по мне пробежали мурашки. Здорово было бы не видеться с ним до самых похорон, но, вероятно, мне придётся встречаться с ним несколько раз в год.
Если я и была ему за что-то благодарна, так только за очки, что он мне подарил. Что он попросил свою знакомую из королевского дворца найти мне хорошего частного репетитора, и что этим репетитором оказалась Вайолет Эвергарден. И что он, вероятно, выполнит своё обещание защитить моё сокровище.
Я собиралась соблюдать свою часть сделки, пока он соблюдает свою.
То была сделка с дьяволом. Прежде чем я приняла выбор, в моей голове раздался голос. Он сказал, что, если я пересеку эту черту, надежды уже не будет.
Я надела свадебный наряд, а очки пришлось снять. Из-за этого я не очень хорошо видела. Да и лица жениха я тоже не могла разглядеть. За последние несколько лет у меня сильно ухудшилось зрение.
Видя, что мне неудобно ходить, жених забеспокоился. Он был намного старше меня, поэтому рядом с ним я казалась его дочерью.
Он несколько раз спросил, в порядке ли я. И каждый из этих раз я отвечала этому размытому человеку утвердительно. Вероятно, обеспокоенный моим молчанием и отсутствием эмоций, он спросил уже, хорошо ли я себя чувствую.
Он был относительно хорошим человеком. Судя по всему, он собирался обращаться со мной как с человеком.
«Есть у меня чувства или нет, к тебе это не имеет никакого отношения. Я не та, кто тебе нужен. Тебе нужна не Эми Бартлетт. Тебе нужна Изабелла Йорк из знаменитого рода Йорков. Ты отдал крупную сумму, чтобы купить этот товар, так что можешь не переживать по поводу его чувств. К тому же, смотри, церемония вот-вот начнётся».
Пока я тихо выплёскивала гнев, он прошептал мне:
- Даже если у тебя есть любовник или кто-то там, пожалуйста, пока не убегай.
- После свадьбы ты можешь делать всё что хочешь.
- Разумеется, я тоже буду поступать как захочу.
«Ясно. Так ты тоже лишь продукт. Интересно, тебя тоже принудили к этой свадьбе? Если люди не могут сами решать свою судьбу даже в таком возрасте, то я навсегда останусь лишь птицей в клетке. Боже, жизнь словно пребывание во тьме».
- А у тебя был… кто-нибудь, кто тебе нравится..?
- Я просто проявляю сентиментальность… Если ты каким-то образом…
«Хватит; нам нет нужды разговаривать. Тебе ли не плевать? Смотри, свадебная церемония уже скоро начнётся. Замолчи, старик».
- Если к своему возрасту ты ещё не познала любви, мне очень жаль.
- Ничего, я уже была влюблена.
«Пришло время поднять занавес этого шоу».
Оставь надежду всяк сюда входящий. Оставь надежду всяк сюда входящий. Оставь надежду всяк сюда входящий.
Жених пошёл вперёд. Счастливая невеста шла под руку с отцом, который её воспитал.
Клоун, как ему и подобает, должен вести себя соответствующе ожиданиям. Должен дружно смеяться и выглядеть счастливым. Должен выступить отлично во всём.
«Ты можешь, Эми Бартлетт. Ты можешь. Обрети «вечность», отбросив всё. Даже если впереди нет никакой надежды, ты набралась мужества. Невообразимый подарок от Бога. Ты можешь вспомнить этот день в любое время. Смотри, вокруг полно цветов. С неба осыпается дождь из лепестков. Они все такие красочные и красивые, а? Прямо как в тот день. Я его не забыла. Я буду вспоминать его всегда. Много-много раз. Буду вспоминать тебя. Твою улыбку. Наш хоровод, когда мы держались за руки. Венок, что ты надела на меня. Прямо как на свадьбе, да? Интересно, помнишь ли ты. Я ведь тогда сказала. Сказала, что ты мне нравишься. Хоть я и окутала эти слова маской дружбы, на деле же…».
«…я любила тебя. Ничего, если ты никогда об этом не узнаешь. Если это останется в тайне навечно».
