Питерская «Русалочка»
Идти в спортзал Егору совсем не хотелось. Полтора часа обжиматься с железом и слушать нотации тренера – совсем не то, чем хочется заниматься в субботу вечером, но Егор занимался, причём не только по субботам, а три раза в неделю, вот уже три года. И нет, не привык, не стал получать удовольствие от процесса, а вот от результата – да. И его поклонницы тоже в восторге. А что делать – все мы заложники стандартов и стереотипов. Хочешь нравиться зрителям – работай в поте лица. Почему природой не заложена в человеческом организме кнопочка «сохранить»? Как было бы хорошо: достиг идеальной формы – нажал – и всё, красавчик на долгие годы. Ладно, хотя бы на год.
С такими невесёлыми размышлениями Егор подъехал к фитнес-центру, мысленно обругав водителя машины, вылетевшей с автомойки, расположившейся прямо напротив входа в здание.
К удивлению Егора, тренировка прошла довольно бодро: тренер не нудил, много шутил, предложил новые упражнения и даже хвалил своего подопечного. Настроение значительно поднялось, и Егор даже пожалел, что приехал на машине – хотелось прогуляться пешочком. От этой мысли парень усмехнулся – он забыл, когда последний раз позволял себе просто так пройтись по городу.
Выйдя на крыльцо, Егор вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух, посмотрел на темнеющее небо, где зажглась уже первая сияющая точка – Егор точно знал, что это Венера – и полез за телефоном, чтобы включить музыку.
Егор от неожиданности вздрогнул и поднял взгляд на спрашивающего. Перед ним стоял взлохмаченный паренёк лет семнадцати, в ярко-жёлтой худи и почему-то в солнцезащитных очках. Егор мысленно усмехнулся, решив, что паренёк таким способом скрывает фингал, кивнул и посмотрел на телефон. Включить его Егор не успел – весь мир окутала тьма и резко усилившаяся гравитация.
Голова раскалывалась и очень хотелось пить, а вот открывать глаза не хотелось – Егор чувствовал, что не увидит ничего обнадёживающего. Это точно не похмелье – Егор уверен, что не употреблял спиртное. Последнее, что выдавала память: крыльцо фитнес-центра и жёлтое пятно. Что за пятно, Егор понять никак не мог и спустя несколько мгновений перестал даже пытаться – думать было больно.
– Очнулся касатик, – прохрипел голос откуда-то издалека.
Что ж, глаза придётся открыть. Когда туман перед глазами развеялся и формы обрели чёткость, Егор понял, что находится в старом деревянном домишке. Стены бревенчатые, потемневшие от времени, потолок низкий, местами затянутый паутиной, окошко узкое, грязное. На стенах висят пучки трав и какие-то высушенные тушки животных – не то мышей, не то лягушек, а, скорее всего, и то и то. Избушка бабы Яги, что ли? Егор бы посмеялся в другой ситуации, но вот прям сейчас не хотелось. Он лежал на чём-то, похожем на старую тахту, и тело уже прилично затекло, хотелось сесть и осмотреться. Не получилось. Руки и ноги парня, не будучи связанными, совершенно не желали его слушаться. Приплыли. Вот это уже реально страшно.
Егор покрутил головой – хоть это мог сделать! – в поисках говорившего, но никого не увидел.
– Отпустите меня немедленно, – стараясь придать голосу уверенность и твёрдость, потребовал Егор незнамо у кого.
– Да вы хоть представляете, с кем вы связались?
– Вы что себе позволяете? – в голосе появились истеричные нотки, а это не есть хорошо.
– Да, когда меня найдут, тебя на ветошь порвут, слышишь, нелюдь? – Егора понесло. Вообще-то, он обычно не тыкает незнакомым людям и не угрожает, но тут его можно понять.
Где-то за спиной раздалось мерзкое хихиканье, а потом перед Егором появилась старуха в длинном чёрном платье, стёганном жилете и повязанном на голову пёстром платке. На вид бабке было лет девяносто, и она могла бы без грима сыграть ведьму в кино. Хотя сейчас в книжках пишут, что ведьмы все красотками кажутся, но Егор их представляет именно так, как выглядит старуха перед ним.
– Ты слишком много говоришь, – прохрипела бабка, сверкнув на удивление яркими зелёными глазищами, – надо это исправить.
Она протянула руку к столу и занесла её над котелком, стоящим на маленькой горелке. Из котелка поднимался лёгкий пар. Старуха ещё несколько секунд смотрела в глаза Егора, потом кивнула сама себе, прошептала «Надо» и что-то кинула в кипящую жидкость. Буквально через секунду комнату стало заволакивать зеленоватым плотным туманом. Егор задержал дыхание, чтобы не вдохнуть его, но это помогло ровно на сорок семь секунд. Потом Егор отключился.
Гоша положил телефон и задумался. Последнее время звонки от Васи Голицына сопровождались приглашениями на всякие светские мероприятия, а тут такое. Можно сказать, Гоша словил дежавю – Вася позвонил «по делу». Правда, он просто предупредил, что придёт Макс и дело, собственно, у Макса, но всё же. Гоша хмыкнул, вспомнив общие дела с князем Голицыным, и понадеялся, что у Макса тоже ничего серьёзного не произошло.
– Что похитили? – Гоша взъерошил волосы на затылке и внимательно посмотрел в глаза сидящего напротив мужчины.
С Максом Гоша познакомился на вечеринке у того же Голицына и он, то есть Макс, показался Громову вполне адекватным и вменяемым мужиком. А теперь вот он сидит перед Гошей и опровергает это впечатление.
– Голос, – с усталой обречённостью повторил Макс, не отводя взгляда от Гоши.
– Дай воды, – обратился Макс к светловолосому парню, который пришёл с ним и сидел тихонько на диванчике.
Парень был довольно красивым, с ярко - синими глазами и нереально белыми зубами. Гоша вспомнил, что видел паренька по телевизору, но в качестве кого, понять никак не мог.
Достав из рюкзака бутылку воды и протянув её Максу, парень посмотрел на Гошу и немного виновато улыбнулся, разведя руки и пожимая плечами.
– Это, кстати, Егор, – закрывая бутылку и слизывая капли воды с губ, объявил Макс, – тот самый пострадавший.
– О, тёзка, значит? – улыбнулся Гоша.
– Ни фига, – помотал головой Макс, – ты, насколько я помню, Георгий, а он у нас и в паспорте Егор.
– Это сути не меняет, да и ладно. Давай ещё раз и с подробностями.
Гоша одним глотком допил холодный кофе, стоявший на столе с самого утра, и приготовился ловить признаки неадекватности собеседника.
– А к врачу вы ходили? – и это Гоша не про психиатра спрашивал, а про обычного лора-фониатра.
Макс кивнул, а Егор устало откинул голову на спинку дивана – очевидно этот глупый вопрос им задают не первый раз. Гоша уже знал, что парни обращались в разные инстанции, но их везде интеллигентно – никто не хочет скандалов со знаменитостями – послали лечиться к разным специалистам.
– Гош, давай не рассматривать факт пропажи голоса, хотя он налицо. Но факт похищения-то тоже присутствует! – разгорячённый Макс стукнул ладошкой по столу, после чего ойкнул и извинился.
– Вот то-то и оно, никаких свидетелей, требований и прочего. Даже угрозы, которые были, по словам Егора, происходили с глазу на глаз. Он отсутствовал менее двенадцати часов, никаких видимых повреждений на теле нет.
Гоша замолчал и внимательно посмотрел на Егора:
Парень помотал головой. Макс молчал.
– Очнулся в парке? Ничего не помнит? Сам понимаешь, чем это могут объяснить, – Гоша развёл руками.
– А то, что именно в момент нападения камеры фитнес-центра не работали, тебя не смущает?
– Смущает, более того, это прям подтверждает для меня всю историю Егора, – согласился Гоша, – хотя вероятность совпадения исключать тоже нельзя.
В этот момент в дверь постучали, а потом она приоткрылась и появилась загадочная физиономия Димки Журавлёва. Он таращил глаза на Громова, попеременно подмигивая ими и играя белобрысыми бровями. Гоша какое-то время лицезрел это мимическое представление, а потом попросил:
– Дим, словами через рот давай.
Журавлёв отчаянно помотал взлохмаченной башкой и прошипел:
– Ребята, извините, я сейчас, – бросил Громов Максу с Егором и, изобразив суровое выражение на лице, вышел в коридор, захлопнув за собой дверь.
– Ну что за детский сад, Журавль?
– Громов, миленький, скажи, у тебя там, правда, Койот сидит?
– Что? – суровая гримаса сменилась недоумением.
– Да парни в курилке шептались, что к тебе сам Койот пожаловал, – Димка смотрел на друга глазами кота из Шрека.
Гоша попробовал сложить два и два, после чего предположил:
Вряд ли тот синеглазый красавчик взял бы себе погоняло «Койот», а Макс вполне себе подходил: высокий, крепкий, с выбритым рисунком на затылке и татухами на руках. Да и по стилю одежды вполне себе Койот. Вот только Гоша не знал, что Макс тоже поёт, но тут ничего странного – Громов совсем немножко очень плохо разбирался в русской современной музыке.
– Какой Макс, Гош, ты чего? Ковальский Егор! Он же у тебя?
Гоша ненадолго завис: эта ванильная булочка – Койот? Громов слышал какие-то песни Егора, так там сплошные малиновые розы и розовая малина.
– Только не говори, что не слышал его панчи в батлах, – ловя недоумённый взгляд друга, возмутился Димка.
Громов отрицательно покачал головой и подумал, что поводов для похищения и мести может оказаться гораздо больше, чем он предполагал.
– Короче, – Димка махнул рукой, – возьми у него автограф, а? Не мне, – он махнул рукой в конец коридора, где Тоха стоял, уставившись в телефон, – вон фанат стоит.
Журавлёву никогда не удавалось обмануть Громова, и очередная попытка провалилась. Гоша усмехнулся и пошёл к Тохе, окликая его:
– С кем? – недоумённо уставился на друга парень.
– Ладно, ладно, – Димка дёрнул Громова за рукав, – мне надо, но мне стыдно чутка такое просить. Я же не малолетняя фанаточка. Но автограф хочу всё равно.
Подошедший Тоха заинтересовался происходящим и решил, что тоже хочет, потому как слышал Койота и уважает, как нормального пацана, хоть и не фанат. Гоша сжалился над друзьями и пригласил их зайти в кабинет, чтобы познакомиться с кумиром, поздно вспомнив, что это будет сложновато.
На следующее утро в кабинете Громова собиралась та же самая компания и внимательно смотрела видео, которое притащил Тоха.
Когда накануне они с Димкой услышали трагическую историю Койота, то, не сговариваясь, обвинили в случившемся Макара. Оказывается, уже в нескольких батлах Егор «размазывал» своего соперника, и тот явно мечтал отомстить. Вроде как на сцене не получалось, пришлось придумать что-то ещё. Громов призывал коллег не торопиться с выводами, но «профессионалами и коллегами» там уже и не пахло, а вот разгневанными фанатами, требующими справедливости, ещё как. Немного успокоившись и поразмыслив, Тоха вспомнил про автомойку, что была как раз напротив входа в фитнес-центр, и сказал, что узнает насчёт записей с камер, потому что хорошо знаком с хозяином.
И вот они рассматривали те самые записи, где всё как на ладони, ясно и понятно: вот Егор на крыльце, вопрос парня, удар, подъехавшая машина, бесчувственное тело в салоне.
– Спасибо, что не в багажник кинули, – пересматривая в третий раз, буркнул Макс.
Номера машины видно не было, лиц нападавших тоже. Разве что жёлтая худи бросалась в глаза, остальные двое были во всём чёрном.
– И что нам это даёт? – задумчиво пробормотал Громов.
– Хотя бы возможность взяться за это дело, а, Гош? – замечает Макс.
– Это да, пиши заявление о нападении, про голос не упоминай.
Пока Громов с Максом составляли заявление, Димка, Егор и Тоха сидели, уткнувшись в свои телефоны – они создали чат на троих и там активно общались. Вдруг тишину кабинета порвал возмущённый Тохин голос:
Громов встрепенулся и посмотрел на троицу: Димка и Егор сидели на диване, а Тоха на стуле напротив. Вот только голова Егора в данный момент безвольно лежала на плече Журавлёва.
– Что случилось? – Гоше показалось, что Егор спит: глаза закрыты, дыхание ровное, губы чуть приоткрыты.
– Он спит, – виновато подтвердил Димка догадку Гоши, – вырубился за секунду.
– Отчего? – Громов не мог понять, что произошло. – Макс, с ним всё нормально?
Макс вопросительно посмотрел на парней.
– Да, короче, – Журавлёв расстроенно махнул рукой, потом аккуратно поправил сползающую с плеча голову Егора и уже тише продолжил: – Моя вина. Егор написал, что не может вспоминать события с этой бабкой, говорит, что сразу вырубается. А я не поверил. Как такое может быть? Он сказал, что только пытается вспомнить, как эта тётка выглядела, и всё, сознание отключается. Я попросил попробовать ещё раз, ну и вот результат.
– Журавль, ты дебил? – брови Громова подскочили от возмущения.
– Это правда, – кивнул Макс и быстро уточнил: – Не про Диму, про Егора. Он, когда первый раз рассказывал, раз пять отрубался, мы понять никак не могли почему. Помнит, что открыл глаза, что слышал голос, домик деревянный помнит, что двигаться не мог, а вот образ тётки, как в тумане, и что она говорила тоже.
– Трэшак, – выдохнул Тоха и осуждающе посмотрел на друга, – а надолго его выключает?
– По-разному, от сорока минут до двух часов бывало.
Громов осмотрел свою команду и поинтересовался:
Медицинский аспект решили не сбрасывать со счетов и отправили Егора с Максом к более узконаправленным специалистам.
Гоша с Димой занялись проверкой алиби у всех, с кем в последнее время батлился Койот. А Тоха, заявив, что у него есть идея, но он проверит её сам, пропал на два дня.
– Ничего утешительно не сказали, – заявил Макс, когда они все опять собрались в кабинете Громова, – все втирают, что физических повреждений нет и причина явно психосоматическая.
– Так это к психиатру надо идти? – спросил Димка.
– К психотерапевту, – поправил его Макс.
– Да какая к чёрту разница, – пробурчал Журавлёв.
– Значительная, – влез в диалог Тоха, явно собираясь просветить приятеля.
– Так, стоп, не будем сейчас углубляться. Незнание Журавлёвым азов психиатрии – не повод разводить дискуссии, – строго прервал парней Громов.
Димка возмущённо открыл рот, собираясь высказать Гоше своё фи, но тот махнул на него рукой, призывая помолчать, и Журавлёв послушно заткнулся.
– У нас тоже ничего утешительного, – продолжил Гоша, – опросили всех по вашему списку – все чисты, аки агнцы.
– Даже Макар? – нахмурился Макс. – Всё-таки я на него думаю, если честно.
– Макара в городе не было, он билет показал, – сказал Журавлёв.
– Билет? Прошло десять дней, а он хранит билеты? – Макс явно завёлся.
Гоша с Димкой переглянулись – им тоже этот факт показался странным, но всякое бывает.
– Гош, – подал голос Тоха, сидевший рядом с Егором и переписывающийся с ним, – но ведь не обязательно самому что-то делать…
– Ты ещё поучи батьку щи хлебать, – буркнул Громов.
Тоха замолчал, пожевал нижнюю губу, разглядывая пол под ногами. Все присутствующие в кабинете молча ждали продолжения.
– Короче, не считайте меня за идиота, что я верю во всякое такое…
– Не считаем, Вень, расслабься, – поддержал друга Димка.
– Вы же слышали про теорию шести рукопожатий? Ой, вот не надо глаза закатывать, это я так, в целом. Так вот, мой сосед – коллега лучшего друга Макара.
Димка с Максом хором фыркнули, а Громов попытался встроить нужную цепочку в голове: получилось даже меньше шести рукопожатий. Неплохо.
– Как-то я сидел у соседа – Роман, если что, его зовут – а к нему пришёл тот самый коллега, Стасик. Сели пить чай, и за разговором Рома пожаловался, что у племянника проблемы с речью, заикается, мол, сильно. К кому уже только не водили паренька, всё без толку. И тут этот Стасик говорит, что есть у него друг, которого в детстве одна тётка вылечила буквально за день, тот, вроде как, тоже долго заикался, а потом как отрезало – говорит чисто, даже рэп теперь читает и показывает на телефоне выступление этого самого Макара. А спустя пару месяцев встречаю Романа, а он говорит, что тётка та и его племяннику помогла, крутая шибко, правда, страшная и живёт в глуши где-то.
Тоха замолчал, оглядел всех и, заметив недоумение в глазах, попытался объяснить:
– Я к чему? У Макара есть знакомая, которая что-то такое могла сделать, – Тоха немного смутился, но продолжил: – вы можете не верить, но Ромка сказал, что когда сестра с племянником вышли из леса на трассу, где он их ждал в машине, то взгляд у сестры был абсолютно пустой и она ничего не помнила, даже потом не понимала, о какой бабке её спрашиваем, и забыла, что сын когда-то заикался. А вот пацан спустя пару дней смог кое-что рассказать.
– Тёмная история, – прокомментировал Димка, чтобы разрушить повисшую тишину.
– Упс, – Тоха виновато поглядел на отключившегося Егора, – я что-то не то сказал? О, – Тоха заглянул в телефон, выпавший из рук парня, – он написал слово «дым», и всё. Видимо, случайно вспомнил.
Оставив Егора спать на диване, парни отправились в столовую. Обеденное время уже прошло, пик посетителей спал, так что они легко нашли свободный столик и, поедая пюре с гуляшом, обсуждали сложившуюся ситуацию.
– Макара надо колоть, – настаивал Димка, – он больше всех подозрений вызывает.
– А я бы ещё с соседом Егоркиным поговорил, – задумчиво сказал Макс, – очень неприятный мужчина.
– Он угрожал? – уточнил Громов.
– Не то чтобы, – Макс смутился, – но не любил, когда Егор репетировал… по ночам.
– Бля, Макс, – Гоша покачал головой, а Димка и Тоха заржали в голос.
– Ну, я хоть какие-то варианты предлагаю, – деланно надулся Макс.
– Арсений Андреевич, это наш коллега, – пояснил Гоша для Макса, – предложил гипноз.
Димка фыркнул, а Тоха добавил:
– И воскрешающее память зелье.
Макс пожевал нижнюю губу и, тяжело вздохнув, признался:
– Были мы уже у одного гипнотизёра.
– И? – парни с интересом уставились на него.
– Что и? Результат вы видите, а на сеансе Егор отключился на второй минуте и не приходил в себя почти сутки, мы даже скорую вызывали. Этот «светило, профессор, мозгоправ», – Макс пальцами изобразил кавычки, – так перепугался, что даже деньги за сеанс вернул, а потом ещё три дня курьера с апельсинами присылал.
Взрыв хохота напугал повариху на раздаче, и она отчитала расшумевшихся мужчин.
– Да ладно, Мань Сергеевна, мы же не в библиотеке, – Димка умильно улыбнулся ворчащей женщине.
– Кстати, а не сходить ли нам в библиотеку? – предложил Тоха.
– А что, в Гугле тебя забанили? – усмехнулся Макс.
– Ты не поверишь, но не всё есть в твоём угле-гугле.
– Так, парни, у нас с товарищем экспертом совещание у шефа, пропустить никак не можно, Тоха пусть идёт в библиотеку и роет там, а ты, Макс, иди к Егору, чтобы его никто не напугал. Встречаемся завтра в четырнадцать тридцать.
Если бы вы знали, как цветёт Акантокалициум, то вполне смогли понять, почему Макс притащился в такую жопу мира – это цветущее чудо ему пообещали отдать совершенно бесплатно. Порадовавшись, что решился поехать на машине, наплевав на вечерние пробки, Макс остановился возле арки, ведущей в нужный двор. С ужасом подумал, что от метро до сюда пришлось бы топать минут сорок, посочувствовал жильцам и достал телефон, чтобы связаться с пока ещё хозяйкой его будущего питомца. И в этот момент его взгляд зацепился за автомобиль, припаркованный у соседнего дома. Сердце пропустило удар, а во рту неожиданно пересохло. Посоветовав себе трезво мыслить – мало ли в Питере вишнёвых тойот – Макс передумал звонить и включил камеру, почувствовав себя частным детективом, ухмыльнулся. Всё-таки Тoyota Аvensis в таком оттенке вишнёвого не так уж часто встречается, чтобы вовсе проигнорировать такой факт. Сделав несколько снимков, Макс задумался: позвонить Гоше сейчас или уже завтра рассказать при встрече? А что, собственно, он может рассказать? Додумать эту мысль Макс не успел – зазвонил телефон: сам князь Голицын соизволил о себе напомнить и, как обычно, не вовремя.
– Ну и где ты? – голос друга звучал рассерженно. – Я, вообще-то, сижу как дурак, один, жду тебя.
Макс подвис: где и почему его ждёт Вася, он не понимал.
– Почему? – Макс вложил в этот вопрос все свои сомнения.
Вася посопел в трубку, видимо, формулируя приличный ответ, выдохнул и выдал:
– Потому что мы договорились встретиться сегодня, и ты обещал…
Макс опять завис, не слушая объяснения Голицына, потом в голове что-то закантачило, и он вспомнил, что на прошлой неделе действительно договорился с Васей о встрече. Вот только встретиться они должны были в четверг, а сегодня, по ощущениям, всё-таки вторник, не мог же он два дня потерять? Макс уже собирался высказать всё это приятелю, но в этот момент в том самом соседнем доме открылась невзрачная дверь, на которую Макс и не обратил внимание, и оттуда вышли трое парней.
– В четверг, Вася, всё в четверг, – шепнул Макс и бросил трубку, забив на княжеские возмущения.
Троица уселась в вишнёвую машинку и укатила в закат, оставив Макса в абсолютной уверенности: это та самая тачка. Пусть в этот раз ни на ком не было цыплячьего худи, чёрную куртку с белым кантом на рукаве Макс всё же узнал. Слишком много совпадений для случайности. Ждать до завтра уже не хотелось, и Макс уверенно набрал номер Громова.
Гоша добрался до места в рекордные сроки, за которые Макс таки успел сходить, куда планировал, и забрать ящичек с тремя прекрасными кактусиками, да ещё и выслушать от добрейшей женщины сотню советов по уходу, чтобы цветочки цвели ежегодно.
– Рассказывай, – попросил Громов, усевшись рядом с Максом.
– Быстро ты, – удивился Макс, пожимая приятелю руку, – я только успел цветочки забрать, – Макс кивнул на заднее сидение, где стоял ящик с тремя горшочками.
Гоша угукнул, оценив красоту, и всем своим видом изобразил желание слушать дальше. Макс рассказал и подытожил вопросом:
– Для начала сходим посмотрим, что там за заведение, – решил Громов, – ты со мной?
Пошарпанная коричневая дверь вела в тёмное прохладное помещение, оказавшееся баром из разряда «только для своих». Даже вывески на улице не было! Тем не менее внутри было довольно уютно: мягкий приглушённый свет, четыре круглых столика, классическая барная стойка, тихая музыка. Невысокий лысый бармен традиционно натирал бокалы.
– Добрый вечер, – поприветствовал гостей бармен, – вы у нас впервые?
Гоша и Макс синхронно кивнули, пробормотав ответное приветствие. Громов решил не тянуть кота за хвост и сразу достал корочки. Бармен отреагировал вполне спокойно, явно не имея за спиной никаких провинностей:
– О, как же таких важных людей занесло в наше захолустье?
– Скажите, – Громов присмотрелся к бейджику бармену, – Михаил, а вы хорошо знаете всех своих посетителей?
– В целом, да. Ходят одни и те же, а мы тут уже восьмой год работаем, так что, хочешь не хочешь, познакомишься.
– Солидно, – заметил Макс, – восемь лет в таком… э, непроходном месте.
И замолк, поймав тяжёлый взгляд Громова.
– А вот часа полтора назад у вас трое парней были…
Миша кивнул, давая понять, что понимает, о ком речь, и Гоша продолжил:
– Так вот, они частые гости здесь?
– Не, раза три всего были, они из области, вроде как. Хотя я не в курсе, врать не буду.
Гоша открыл было рот, чтобы уточнить кое-что, но тут Миша добавил:
– Макар нас познакомил, привёл их сюда, попросил любить и жаловать. Ну а друзья Макара – мои друзья.
– Макара? – Громов переглянулся с Максом.
– Да, слышали, наверное, рэпер Макар Ильин?
– Слышали, слышали. А он часто здесь бывает?
– Вообще-то, не очень, последний раз забегал восемнадцатого числа. Точно помню, потому что у нас поставка была, и он полночи помогал мне.
Уже на улице Гоша повернулся к Максу и насмешливо заметил:
– Не иначе как у этого Макара маховик времени завёлся: успел и рыбку съесть, и на сосну залезть.
Макс недоумённо уставился на Громова, но тот махнул рукой, не вдаваясь в объяснения, спросил:
– Объяснишь про маховик – довезу до дома, – предложил Макс сделку.
Громов растерянно смотрел на погасший экран телефона и мысленно себя материл: вот сейчас он совсем зря сорвался на Димку, наорал, обозвал и послал. Теперь надо покупать пироженку и идти извиняться.
Вообще, Гоше не свойственно повышать голос, тем более на друзей, обычно он очень сдержанный и справедливый, но, когда с утра день не задался… Гоша проспал – со всеми бывает. Облился горячим кофе – нестрашно, но пришлось переодеваться. Застрял в лифте. Ладно бы один, но вместе с мамочкой и мелким шкетом – это перебор. Двадцати минут хватило, чтобы все нервы всколыхнулись. Собственно, на этом этапе уже надо было разворачиваться и идти домой, но нет, это путь для слабаков, а Гоша отправился на работу.
Там случился неприятный разговор с дежурным, потом звонок от шефа с долгим и нудным перечислением Громовских косяков и промахов – вероятно, тот тоже не в духе. И вот уже Гоша готов рвать и метать. Димкин звонок стал последней каплей. А ведь друг всего лишь передал ему информацию – Макар пропал.
Утром Журавлёв позвонил участковому, хотел попросить сходить на адрес, но оказалось, что участковый уже в «теме»: Ильина Макара третьи сутки не видят ни дома, ни на работе в студии, на звонки он тоже не отвечает, друзья беспокоятся.
Держа в руках коробку с эклерами, Громов без стука ввалился в кабинет к Димке. Тот усердно стучал по клавиатуре и, не отрывая взгляд от экрана, бросил:
– Мне ещё полстранички напечатать, садись жди, потом поговорим.
В коробке оставалось две пироженки, когда в дверь постучали:
– Можно? – в кабинете появилась вихрастая башка Макса. – Привет, мужики, нам сказали, что ты здесь, – Макс кивнул Громову и зашёл, следом появился улыбающийся Егор.
– Заходите, у нас тут как раз пара эклерчиков осталась, – заулыбался Димка.
– А мы со своим, – Макс обернулся к Егору и тот достал из рюкзака бумажный пакет из пекарни «Крендельки и пончики».
– О нет, в следующий раз встречаемся в спортзале.
– Сейчас Тоха подойдёт, – Журавлёв ткнул в звякнувший телефон, – сообщение прислал, спрашивает, где мы.
– Он, наконец-то, вылез из библиотеки? – усмехнулся Макс.
– Вот такие дела, – закончил Громов своё повествование, когда чай уже был допит, а голодному Тохе скормлены все крендельки и пончики.
– Получается, все ниточки ведут к Макару, – Макс посмотрел на Егора, но тот что-то быстро набирал в телефоне.
– Егор говорит, что ему плевать на Макара, главное, узнать, как вернуть голос, – прочитал написанное Макс.
– Бабку надо искать, – предложил Димка.
– Вень, ты что-то нашёл? – Громов посмотрел на Тоху.
– Да, пожалуй. Не знаю, насколько это нам поможет, – парень замялся и замолчал.
– Вень, не тяни кота, – поторопил друга Димка.
– Короче, я мелкий ещё был, и жили мы в коммуналке. Соседка – тётя Нина – хорошая женщина, но, так сказать, увлекающаяся потусторонними явлениями. Впрочем, это выражалось лишь в чтении газеты «Тайные тропы». Она её выписывала и два раза в месяц читала маме самые эпичные статейки. А ещё тёть Нина периодически уезжала в деревню к сестре и привозила оттуда всяких вкусняшек. И вот как-то раз она приезжает и её всю прям потряхивает. Я сам хоть и смутно, но помню: она вошла в квартиру и кулём на пол рухнула, мама её еле в чувство привела. Потом уже, спустя пару дней, тёть Нина рассказала, что её племяшки потерялись в лесу. Девчушки пяти и восьми лет. Их всей деревней сутки искали, а они потом сами к околице вышли. Ну как сами? Рассказали, что их тётенька проводила. Казалось бы, ничего страшного, да? Вот только младшая девочка немая была. Слышала, но не говорила. А тут бросается к матери на шею и шепчет: «Мамочка, я соскучилась». Пришлось уже мать откачивать. И тёть Нина в шоке была, еле до дому добралась.
Громов хотел что-то сказать, но Тоха прервал его лёгким жестом:
– Это ещё не всё. Спустя несколько месяцев соседка прибежала к нам с газетой в руках и показывала статью про тот самый случай с её племянницами. И – внимание – журналист нашёл-таки ту добрую женщину и даже встретился с ней.
– Интересненько, – пробормотал Димка.
– Ещё бы, – усмехнулся Тоха, – мне тоже стало очень интересно, что же там написал тот журналист. Вы же понимаете, что я подробностей просто не знал, мама, как оказалось, не помнит, а тёть Нину уже не спросишь. Пришлось идти в библиотеку и искать ту газету.
– А то! – Тоха гордо вытащил из-за пазухи отксерокопированный газетный лист.
В этот момент у Журавлёва зазвонил телефон. Извинившись, Димка ответил и полминуты слушал торопливую речь собеседника, после чего поблагодарил и убрал телефон в карман. Обведя взглядом присутствующих, тихо сообщил:
– Макар в аварию попал. Везут в семнадцатую, он в коме.
Громов любил предрассветный Питер, когда дыхание города замирает, улицы пустынны, а светлеющее, но всё ещё фиолетовое небо раскрашивают алые всполохи.
Но зачем он сегодня сорвался в ночи, объяснить себе не может. Звонок от лечащего врача Макара перебил сон, и терпеть до утра Гоша не смог. Ильин вышел из комы. Ну что бы изменилось до утра, да? Нет. Гоше необходимо было увидеть парня немедленно. Потому что вот уже три дня Димка с Тохой ищут ту самую избушку, что описана в статье, и не могут найти. Они даже нашли автора статьи, но тот деталей уже не помнил и подсказать ничего не мог.
Была надежда на парней из вишнёвой тойоты, тем более вычислить их не составило никакого труда, но они покинули пределы Ленинградской области и бросили машину на стоянке. Их ищут. Потихоньку.
Поэтому Макар был последней надеждой. Громов надеялся, что парень не будет упрямиться. Он, собственно, и не упрямился. Он просто не мог говорить. Совсем. И дело даже не в проблемах, проявляющихся при выходе из комы, а в повреждении голосовых связок.
Макс появился в кабинете Громова с самого утра. Один.
– Где товарища потерял? – поинтересовался Гоша, подумав, что не видел Макса без Егора почти никогда.
– На дневной стационар отправили, – Макс вздохнул, – там витаминки всякие покапают, успокоительное, да и психотерапевты более тщательно понаблюдают.
Гоша сочувственно кивнул – парня было жалко, что уж тут.
Увидев округлившиеся глаза Макса, Гоша быстренько добавил:
– Да не в этом смысле, жив он, – Макс выдохнул и покачал головой, – даже из комы вышел…
– Ни чего и не о, он говорить не может, связки повреждены сильно.
– Бля-я, – выдохнул Макс, присел на корточки, обхватил голову руками и захохотал.
Гоша слегка опешил, но быстро понял, что смех у приятеля истерический, и пошёл к кулеру за водой.
– Спасибо, – Макс отдал Гоше пустой стаканчик, вытер влажные губы и сел на диван.
Парни какое-то время помолчали. Гоша что-то строчил в телефоне, Макс устало тёр виски и кусал губы.
– Они же главные претенденты на победу были, понимаешь? – неожиданно проговорил Макс. – Все ставки между ними поделены, остальные участники так, массовка. Что теперь делать, ума не приложу.
– А на победу в чём? – осторожно поинтересовался Громов.
– Турнир по рэп-батлу через две недели. Не Don't Flop, конечно, но тоже довольно крутой. У Егора все шансы были на победу, хотя Макар бы нервы помотал ему, факт, – глаза Макса загорелись, но тут же потухли, и весь он как-то поник.
Чем тут можно помочь, Громов просто не знал.
Сообщение с неизвестного номера на телефон Громова пришло через пару дней: «Пожалуйста, зайдите ко мне, это срочно. Ильин». Гоша, конечно, удивился, но откладывать визит не стал. Кто их знает, этих коматозников, сейчас что-то хочет сказать, потом забудет.
Лечащий врач Макара встретил Гошу на входе в отделение.
– Здравствуйте, Георгий Григорьевич, а я вроде вам не звонил ещё. Но пациенту реально стало лучше.
– Добрый день, – Гоша пожал протянутую руку, – мне ваш пациент сам написал и попросил зайти.
– Что ж, пойдёмте, я вас провожу.
По количеству намотанных бинтов Макар мог бы посоперничать с мумией, но горящий, пусть и немного болезненный, взгляд говорил, что он в реальном мире и всё прекрасно осознаёт.
– Привет, Макар, я Георгий Григорьевич. Ты попросил меня прийти.
Гоша не стал уточнять, что он следователь, потому что сейчас это не имело значения. Да и вполне вероятно, что Макар сам знал, кто такой Громов. Не стал Гоша и выяснять, откуда у парня его номер, хотя было интересно, но вариантов не так уж и много, потом разберётся.
Макар кивнул, хотя скорее моргнул, потому что двигать перебинтованной головой, да ещё и с фиксатором для шеи проблематично.
– Ты хочешь что-то рассказать?
Парень поднял лежавший на краю кровати планшет, свободной от бинтов левой рукой, зафиксировал на загипсованной правой, открыл вкладку и развернул его к Гоше.
– Карта? – удивился Громов. Он был уверен, что Макар, как и Егор, будет ему что-то писать.
Парень кивнул, потом увеличил разрешение и выделил участок пути.
– Это дорога к той самой бабке?
Макар кивнул и, развернув планшет к себе, стал что-то медленно набирать: левая рука у него явно не ведущая. Громов терпеливо ждал. Вскоре пришло сообщение всё с того же неопределённого номера. Макар уточнял детали дороги, как найти избушку, сообщил, что тётку зовут Маргарита Адамовна и телефона у неё нет, но она и так будет их ждать. Она всегда знает, если к ней кто-то идёт. На этом моменте Гоша усмехнулся, думая, что, если эта Маргарита не захочет, никто её и не найдёт.
Решив оставить выяснение остальных вопросов до лучших времён, Громов попрощался с явно слабеющим парнем – испарина и лихорадочный румянец очевидные показатели – и вышел из палаты, пообещав заглянуть попозже. Новое сообщение догнало его, когда он садился в машину. Макар просил прощения и просил передать извинения Егору, потому что тот заблокировал его во всех соцсетях, и сам Макар никак не может связаться с ним.
– С чего бы? Это не я боялся на поляну выходить.
– Зато не я всякие заговоры читал и крестик в потной ладошке сжимал.
– С чего ты взял, что она была потная?
– А чего ты её об штаны постоянно вытирал?
– А ты бабке даже здрасьте не смог сказать, так в роте пересохло.
Громов уже пятнадцать минут слушал отчёт этой парочки о поездке в ту самую избушку, но информации пока было не густо. Парни хоть и в шутку, но бесконечно собачились.
– Журавлёв! – Гоша чуть повысил голос.
– Захлопнись и вспомни, что ты старше. Чего с ребёнком сцепился?
Тоха собирался высказать, но Гоша жестом попросил его помолчать. Когда оба парня заткнулись и только косились друг на друга, Громов выдохнул и спросил:
– Сперва без подробностей. Только итог.
Тоха развёл руками, предлагая отчитываться старшему по званию.
– Маргарита Адамовна ничего-с не могут сделать. Это если вкратце, – сообщил Журавлёв и с придурковатой преданностью уставился на Громова.
– А она вас не… ну, не обманула?
– Блин, Гош, откуда мы знаем? – уже нормальным тоном высказался Димка. – Она нас даже на порог не пустила, сказала, что для нашей же безопасности, – Димка переглянулся с Тохой и усмехнулся.
– Ага, – Тоха кивнул, подтверждая слова друга, – сказала: «Защита только у вашего дружка есть, чего он сам не пришёл, а своих стежников прислал?» Короче, про тебя. Гоша, вся нечисть в курсе. Точнее, про твой Шу-Арс.
– Возможно, она тебя и ждала, когда нас за нос по лесу три дня водила, – добавил Димка.
– Неважно, стежников каких-то. Суть не в этом. Она сказала, что голос должен был пропасть часов на десять – двенадцать, ну и потом мог немного похрипеть. Макар, вроде как, и не просил такого кардинального результата, так, припугнуть чуть-чуть. Скорее всего, это он от страха сам не может говорить. Психологическая травма в чистом виде.
– Что ж, теперь нам поможет только время, – подытожил Громов.
Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Арсений Андреевич:
– Гош, там эту троицу задержали. Хочешь с ними поговорить?
Громов покачал головой. Уже неважно.
Громов позвонил Максу и сказал, что заберёт Егора из клиники сам. Ему надо поговорить и с парнем, и с его лечащим врачом. Врача на месте не оказалось и Гоше остался только разговор с Егором.
– Слушай, я сегодня не обедал, поехали в кафе, пожрём, – предложил Громов, когда они вышли на крыльцо. Егор кивнул, доставая звякнувший телефон, и остановился ответить. Гоша спустился и уже пошёл к парковке, когда у него тоже звякнул телефон. Гоша остановился и полез в карман, когда краем глаза увидел какое-то движение. Всё дальнейшее произошло словно в замедленной съёмке: Гоша видел вылетевший из-за поворота, явно потерявший управление, автомобиль, распахнутые от ужаса глаза парнишки за рулём, выпавший из его собственных рук телефон со светящимся экраном и над всем этим несущийся звонкий крик:
– Так себе методика, Громов, – Егор рассмеялся, – голос, может, и вернулся, но инфаркт я точно мог схватить.
– Ладно, не буду патентовать, – Гоша улыбнулся в ответ, – потому как я сам чуть инфаркт не словил, ну или по асфальту не размазался. Молодец пацан, успел как-то вырулить.
– Я бы всё-таки у него права отобрал пока, лет на десять, – буркнул Димка.
– Да ладно, всё же обошлось, – утешил друга Тоха.
Они сидели в кафе всей компанией и отмечали удачное завершение дела. Заявление на Макара Егор писать не стал, а вот на ту самую троицу написал, правда, дело обошлось штрафом. Макар потихоньку шёл на поправку, на вопрос, сможет ли он говорить, врачи разводят руками и пока никакой прогноз не дают. Егор его навещает и традиционно носит апельсины.
Ваш автор, Следователь Гоша 🔎
Любую обратную связь можно написать в комментариях под этим постом, от приятных пожеланий до адекватной критики, отвечаю лично. Благодарю каждого, кто поддерживает сообщество 🙌