Сомнения

Скромность и cомнения в себе — отличительные черты хорошего психотерапевта

«Проблема этого мира в том, что дураки и фанатики всегда так уверены в себе, а более мудрые люди так полны сомнений». Это явление, наблюдавшееся в 1930-х годах английским философом Бертраном Расселом, имеет техническое название — эффект Даннинга-Крюгера. Такой эффект относится к тенденции худших исполнителей переоценивать свои результаты, тогда как лучшие исполнители чаще всего недооценивают свои. Парадокс Даннинга-Крюгера был обнаружен в академической и деловой среде, но что насчет психотерапии? Лучше иметь уверенного терапевта или сомневающегося в себе?

К сожалению, самооценка психотерапевтов тоже необъективна. Когда терапевтов просят оценить свои собственные результаты в проведении психотерапии, терапевты склонны переоценивать себя. Более того, в одном исследовании чрезмерная самоуверенность была более характерна для тех терапевтов, которых независимые эксперты признали менее компетентными. Напротив, другие исследования показали, что именно терапевты, которые оценивают себя более негативно, обычно оказываются более компетентными с точки зрения независимых экспертов.

В недавнем немецком исследовании проводилось сравнение того, как терапевты оценивают прогресс их клиентом с фактическими улучшениями у клиентов в ходе терапии. Полученные данные являются наиболее убедительным доказательством, что на сегодняшний день смирение является терапевтической добродетелью. Чем скромнее или консервативнее терапевт оценивал прогресс своих клиентов (относительно фактического улучшения), тем больше уменьшались симптомы клиентов и повышалось качество их жизни.

Такие выводы помогают объяснить результаты серии психотерапевтических исследований, которые мы с коллегами недавно провели. В ходе исследований мы оценили вклад различных характеристик терапевта в результаты терапии. Особенно бросался в глаза один вывод: терапевты с более высокими баллами по профессиональной неуверенности в себе (например, им не хватало уверенности в том, что они могут оказать благотворное влияние на клиентов, и они не знали, как лучше всего эффективно работать с клиентом), как правило, получали более положительные оценки от своих клиентов с точки зрения терапевтического альянса (т. е. качества отношений между терапевтом и клиентом) и результатов терапии. Это открытие поначалу нас удивило. Мы считали, что меньшее, а не большее количество сомнений будет полезно для клиента. Тем не менее, результат вполне логичен в свете более раннего исследования, показывающего преимущества скромности терапевта.

Готовность слушать другого, вероятно, занимает центральное место в объяснении того, почему смирение полезно. Скромное отношение также может быть необходимым для терапевтов, чтобы быть открытыми для отзывов о фактическом прогрессе своего клиента, а не просто предполагать, что все идет хорошо, или обвинять клиента в отсутствии прогресса. Смирение может также дать терапевтам готовность исправлять себя, когда это необходимо, и мотивировать их к сознательной практике (тренинг, который предназначен для улучшения навыков на основе тщательного мониторинга производительности и предоставления обратной связи). Ссылаясь на свои собственные открытия, а также на исследования «мастер-терапевтов» (терапевтов, признанных своими коллегами особо компетентными), Майкл Хельге Рённестад из Университета Осло и Томас Сковхольт из Миннесотского университета — оба являются экспертами в области развитие психотерапевтов — резюмировали это в своей книге «Развивающийся практик: рост и стагнация терапевтов и консультантов» (2013): «Смирение, по-видимому, является характерной чертой экспертности терапевтов, что видно во многих исследованиях».

Еще одно свидетельство важности смирения получено из исследований «культурного смирения» терапевтов. Культурно смиренный подход означает стремление к любознательной, неосуждающей, чувствительной позиции к тому, что означает для клиента его культурная идентичность (например, его этническая принадлежность, религия, вера, сексуальная или гендерная ориентация), и вплетение этого в терапевтическую работу.

Появляется все больше свидетельств, связывающих скромность в отношении к культурным особенностям с терапевтической эффективностью: клиенты, считающие своих терапевтов более скромными в этом отношении, имеют тенденцию достигать лучших результатов.

Является ли смирение парадоксальным компонентом мастерства? Не совсем так: эксперт — это в первую очередь тот, кто продолжает учиться — и это, похоже, относится как к психотерапевтам, так и к другим профессиям. Как недавно выразились Джошуа Хук, психолог-консультант из Университета Северного Техаса и соавтор книги «Культурное смирение» (2017 г.), и его коллеги: «На первый взгляд скромность может показаться противоположностью компетентности, но мы утверждаем, что что скромность является основой для достижения клинического совершенства». В совокупности все больше свидетельств преимуществ смирения терапевта подтверждают раннее наблюдение датского философа Сёрена Кьеркегора, писавшего в 1859 году, что «настоящая помощь начинается со смирения».

Однако скромности терапевта самой по себе недостаточно для того, чтобы терапия была эффективной. В нашем последнем исследовании мы оценивали, насколько по-доброму и снисходительно терапевты относятся к себе в жизни вне работы (т. е. сообщают о большей «приверженности к себе») и их профессиональное восприятие себя. Мы ожидали, что уровень самосострадания терапевтов усилит влияние профессиональной неуверенности в себе на терапевтические изменения. Наша гипотеза подтвердилась: терапевты, которые сообщали о большей неуверенности в себе и в своей работе, облегчали дистресс клиента в большей степени, если они также сообщали о том, что были добры к себе вне работы (напротив, терапевты с низким уровнем неуверенности в себе и высоким уровнем самокритики способствовали наименьшим изменениям в терапии).

Мы интерпретировали это открытие как подразумевающее, что доброжелательная самокритичная позиция терапевта полезна, а самокритика без заботы — нет. Сочетание самосострадания и профессиональной неуверенности в себе, по-видимому, прокладывает путь к открытому, саморефлексивному отношению, которое позволяет психотерапевтам уважать сложность своей работы и, при необходимости, корректировать терапевтический курс, чтобы помочь клиентам более эффективно.

Что все это значит? В то время, когда люди склонны думать, что их ценность основана на том, насколько они уверены в себе, и что они должны «продать себя» в любой ситуации, открытие, что смирение терапевта является недооцененной добродетелью и парадоксальным компонентом опыта, может стать облегчением. Я обнаружила, что выводы о важности смирения находят отклик у терапевтов, многие из которых скептически относились к чрезмерно уверенным в себе практикующим специалистам в терапии и других областях. Предполагаю, что следует включить в обучение и супервизию терапевтов информацию, что смирение является важным и полезным качеством. Для этого потребуются некоторые культурные изменения, чтобы квалифицированные терапевты могли служить образцом смирения для клиентов и студентов, не опасаясь «потерять лицо» или авторитет.