Paris Hope
Вспышка. Щелчок. Поворот. Строгие и властные слова возбуждённого фотографа, полностью охваченного музой. Пак Чимин двигался в его объективе, вытягивая изящные руки, прожигая надменным взглядом, полным порока и желания. Прыжок, падение тонкой спиной на мягкий матрас — рядом кружил видеограф, чётко следящий за контент-съёмкой бэкстейджа. Чимин откинулся на спинку заднего сидения автомобиля в новой локации, и от резкой смены позы тёмные пепельные волосы упали на лоб, оттеняя лицо, но он не обратил на это никакого внимания. Чертовская усталость, скрытая за профессионализмом.
Втягивая щёки, покусывая внутреннюю сторону слизистой, Чимин шагал в сторону гримёрной, наконец выходя из образа всеобщего желания, осознавая, что очередной тяжёлый рабочий день подошёл к концу. Открывая дверь, он уже слышал противный сигнал телефона, лежащего под зеркалом. Голова раскалывалась, писк лишь прибавлял желания швырнуть трубку об стену.
— Боже… Как я устал. — Чимин посмотрел на экран, не прикасаясь к смартфону, и громко вздохнул, принимая вызов.
— Чимин-щи, ты помнишь, что через три дня вылет? — елейно поинтересовался менеджер.
— Да, Тэхён. Я помню. Объявление завтра?
Не отвечая на вопрос, он нажал красную кнопку и откинул телефон на диван, падая рядом с ним.
Популярность. Кто-то днями и ночами мечтал обо всём, что было у него, но Чимин ужасно устал: камеры повсюду, вспышки, громкие крики фанатов и хейтеров. Всё это не стало привычным, лишь с каждым днём угнетало.
Сегодняшняя съёмка для W Korea стала катарсисом. Кадры, уже гуляющие по интернету, никого не натолкнули ни на мысль о том, почему он был одет исключительно в один бренд, ни на причины неожиданной полноценной съёмки в огромном развороте в целом. Все привыкли к простому спонсорству в качестве рекламы, но никто не думал глубже, не думал, что это часть презентации и «показа» нового статуса.
Наутро запестрят статьи и твиты о том, что Пак Чимин стал глобальным амбассадором Dior — с этого момента спусковой крючок дёрнется и больше не вернётся в своё положение. И он не был уверен, что точно готов к этому.
Карьера в fashion-индустрии выстроена буквально на крови, недомогании и тревожности — Чимин успел вкусить это всё, как только спесь ликования сошла на нет. Уже пять лет он колесил по миру: участвовал в шоу, приходил на показы, ленно посещал открытие новых бутиков или pop-up store в честь коллабораций различных домов моды. Пак — успешная модель в прошлом, выстрадавший себе имя и пожинавший плоды до сих пор: он был желанным, его приглашали на мероприятия, хотели получить двадцативосьмилетнего парня хотя бы для интервью, например, об отношении к массовости трендсеттерства в блоггинге, но он не соглашался. Менеджер Ким Тэхён слишком качественно выполнял свою работу, выбивая для своего клиента лишь самое лучшее, но будто не понимал, что светская жизнь могла претить.
Соглашаясь на огромную съёмку для W, Чимин уже знал, что пройдёт немного времени и Dior наконец объявит о заключении контракта, переговоры о котором велись внушительно долго. Через три дня он улетит на показ бренда в рамках Fashion Week FW 23/24, а потом сможет немного передохнуть, ведь в новом амплуа посетит лишь один показ, исходя из контракта, вместо огромного трипа по разным локациям.
Взрыв и неспадаемый инфоповод — вот что произошло после объявления нового глобального амбассадора — Пак Чимина, крепко стоящего на ногах в fashion-индустрии, с замечательным модельным прошлым, огромным портфолио сотрудничеств и отсутствием скандалов. Даже если он уже не ходил по подиуму, он всё ещё имел своё влияние, светился в глянце и на интервью.
Пока выпуск W Korea плотно отпечатывался в огромных типографиях издательства, Чимин уже ехал в аэропорт, скроля поток статей и поздравлений от преданных фанатов и отчасти дружелюбных коллег.
Ким Тэхён сидел по соседству на заднем сиденье мерседеса и наблюдал за Чимином, закрывшимся шапкой тонкого плетения, нацепившим очки, пусть и с почти прозрачным стеклом, и излишне правильно натянувшим маску на лицо ещё дома, и, судя по всему, снимать это всё он не собирался. Менеджер аккуратно положил руку на его колено и легонько сжал, привлекая внимание к себе.
— Ты же и так почти всегда ездишь сам. Прости, но я должен позаботиться обо всём тут, а там тебя встретят и… Хван будет с тобой всё время, — добавил тот почти шёпотом, кивая на переднее сиденье, занятое крупным охранником.
— Я буду в порядке, менеджер Ким, — не отвлекаясь от окна, ответил Чимин, задумчиво оперевшись на запястье, зафиксировав локоть на окне автомобиля. — Хван отлично справляется с моей безопасностью.
— Но, если я вылетаю в другую страну по такому важному контракту, было бы правильно, чтобы менеджер тоже присутствовал, не находишь?
— Так вот к чему этот официальный тон, господин Пак, — протянул Тэхён, делая акцент на своём обращении. — Я посажу вас в самолёт, полетите чартером, без лишних лиц, там пара съёмок и показ, потом домой и заслуженный отдых, в чём…
Чимин резко повернулся к Киму, слегка подпрыгивая на сиденье, когда машина резко вошла в поворот.
— Айщ… Тэхён, мой заслуженный отдых начался пять лет назад, когда я завершил карьеру, разве нет? Иногда кажется, что жёны миллиардеров, которые по приколу снимаются на обложках, чтобы потом раскрутить свои тряпки, выглядят весомее, чем то, что ты пытаешься из меня сделать. Так и зачем тогда это всё? Может, я уже пойду, а?
Он закипал каждый раз, когда на него сваливался перелёт, в особенности, если лететь предстояло одному. За эти года он так и не выучил английский, что вообще-то было нонсенсом, но вначале он работал только на территории Кореи, после чего его популярность обхватила азиатский рынок, и лишь к концу карьеры он застал эпоху путешествий в Европу и Америку. Но тогда с ним всегда был кто-то, представляющий его интересы, так что надобность отпала, как только контракт с модельным агентством был расторгнут: все переговоры вёл Тэхён, охрана отлично координировала движение, ему достаточно было просто быть.
— Чимин… — устало потирая веки, Тэхён проникновенно посмотрел ему в глаза. — Я же не насилую тебя, ну правда. Тебе же нравилось быть в окружении всего интересного. Этот контракт на год, до следующего сезона. Давай мы вернёмся к этому разговору позже? Ты же сам его сейчас подписал, что за противоречия?
— Тебя просто бесит вакханалия на улицах, когда ты становишься заметным, признай. А ещё бесишься от столкновений с такими же светскими личностями, да?
Потянувшись к Чимину, менеджер бережно заправил ему под шапку выпавшую прядь тёмных волос и щёлкнул по носу, скрытому под маской.
— Не от всех, — насупился Пак, — но с некоторыми я как будто снова там, готовлюсь к показу дефиле и презентации портфолио, а меня отчаянно хотят нагнуть, вместо того чтобы подписать.
Чимин не пробивал себе дорогу заветным для многих местом — он тяжело работал, убиваясь раз за разом на тренировках, посещал танцевальные студии для большей плавности движений и до ломоты в ногах шагал, имитируя проход по подиуму. Однако были мужчины, которые смогли получить его в свою постель, но не ради содействия карьере взбирающегося на вершину парня, а просто из взаимного интереса.
— Ну и позвони своему любовнику, чтобы снять стресс. Ты даже можешь ходить на приёмы с ним.
Чимин яростно столкнулся взглядом с Тэхёном, не желая придавать какой-то статус тому общению, и, схватив воду из подлокотника, безуспешно попытался открыть бутылку, почти сразу протянув её менеджеру.
— Мы не любовники. Намджун просто иногда гостит в моём доме, а я — в его, мы любим поболтать о книгах.
— Да знаю я, о каких книгах вы разговариваете. Ладно… — Тэхён с лёгкостью открутил крышку и вернул открытую бутылку обратно. — Friends with benefits, yeah, baby?
Чимин бы непременно поперхнулся, если бы успел глотнуть, а не примерялся к ритму движения, чтобы не облиться.
— Иди к чёрту! Думаешь, я настолько идиот в английском? — Раздражённо шлёпнув свободной рукой менеджера, он наконец отпил воду и удовлетворённо замычал.
— Ладно. Я понял тебя, но давай мы пока просто хорошо проведём время, отслеживая излишнее внимание к тебе?
— Я хорошо проведу время, ты ведь не летишь. Да, Хван? — финально улыбнулся Чимин, поймав собранное согласие охранника, и оглянулся на вид из окна, отметив, что они уже подъехали к аэропорту Инчхона.
Поправляя аккуратными пальцами шапку, слегка зацепившись кольцами за плетение, Чимин прошипел, но быстро взял себя в руки, готовясь выйти из автомобиля. Дверь открылась, и он выбрался из салона к уже стоящему на улице Тэхёну, крепко стискивающему ручку его чемодана. Молчаливо кивнув, вставая в окружение охраны во главе с Хваном, процессия двинулась внутрь аэропорта, уже слыша первые щелчки фотокамер.
Ни одной натянутой оградительной ленты, сплошной поток бегущих следом людей, крики поздравлений и признаний — всё то, что давно осточертело, хотя и грело душу в благодарность за преданность. Очередная вспышка одного из десятков телефонов почти у лица, и Хван безжалостно отпихнул молодого парня, так настойчиво вбивавшегося в их пространство. Чимин не мог даже под маской выдавить из себя улыбку, храня толику грусти и обречённости в глазах.
Спокойный перелёт, наполненный долгими часами сна, принёс расслабление. В очередной раз проснувшись, Чимин повернулся на разложенном скрипучем кресле и потянулся к полу, где лежала книга, которую советовал Намджун. Прочитав несколько глав, думая о нём же, Чимин вытащил телефон из подставки рядом и открыл непрочитанное сообщение, чтобы наконец ответить.
Не переживай. Я видел трансляции из аэропорта. Люди просто любят тебя.
Я не переживаю, Джун-хён. Просто это становится всё хуже.
Ты сам виноват, ты взорвал нас своей красотой.
Думаешь, я не подрочил пару раз на твою съёмку для W?
Отложив телефон, Чимин хихикнул, привлекая внимание Хвана, строго смотрящего сидя в одном из кресел поодаль. Слегка смутившись своей странной реакции, он поднялся и прошёл к туалету, кинув стюардессе, чтобы подготовила для него бокал шабли.
«Господи, ты чокнутый, если собрался снять напряжение в туалете самолета», — пронеслось в голове, но образ втрахивающего его в диван Намджуна перекрыл все здравые мысли. Включив воду, он тщательно помыл руки и, не закрывая кран, приспустил штаны. Чимин опёрся ладонью на тумбу с раковиной, подтягивая вторую ко рту, смачно проводя по ней языком, перед тем как обхватить почти вставший член. Выгибаясь, он заключил его в плотное кольцо из собственных пальцев и, тяжело выдохнув вперемешку со стоном, провел по всей длине несколько раз, задевая чувствительную головку.
Чимин думал о подкачанном теле — как мышцы Намджуна переливались от капель пота, пока крупная рука сминала его бедро, открывая доступ к заднице. Сердце зашлось в бешеном ритме: он представлял, как мужчина охотливо вбирал в рот венистый член, растягивая его в процессе. Вторя движениям своего партнёра, Чимин потянулся к пышным ягодицам, заводя руку за спину. Влажные от слюны и скопившегося предэякулята пальцы огладили сокращающееся кольцо мышц, почти сразу вторгаясь внутрь.
Он сдавленно простонал, вбиваясь пальцами в собственную задницу, задевая простату каждый раз, аккуратно скользя по ней, чтобы не причинить боль. В мыслях сзади был Намджун, который непременно шептал бы нечто среднее между милым и пошлым, распространяя «пожар» по всему телу.
Подняв взгляд, Чимин столкнулся с собственным отражением: на лбу выступила испарина, губа закусана до припухлости, пока он пытался сдержать рваный скулёж, чтобы не выдать себя, а истекающий предсеменем член дёргался в такт движений руки. Заглянув в свои же глаза, он в очередной раз коснулся заветной точки и, запрокинув голову, громко выдохнул, чувствуя, как по всему телу будто прокатился заряд тока, концентрируясь в пульсирующем паху, выдавливая горячую сперму из покрасневшей головки. Попадая на края раковины, он заходился в полукрике, шептал что-то несвязное, приправляя ругательствами, так и не вытащив из себя пальцы, прокручивая их внутри, насколько хватало сил.
Подрагивая всем телом, Чимин облокотился на раковину уже двумя руками и снова посмотрел в зеркало, наслаждаясь расслабленным видом.
— А ведь он переедет в Канаду через пару недель, и что ты будешь делать? — ухмыльнулся Пак, кликнув сгибом запястья на мыльный дозатор над протянутой рукой, и запустил ладони под воду.
Возвращаясь на своё место, где на столике уже стоял бокал вина, он игриво подмигнул суровому охраннику и погрузился в чтение.
Приземление в аэропорту Шарль-де-Голль прошло мягко, и всё казалось вполне нормальным, пока не пришлось шагнуть в зону прилёта, где уже ждали папарацци. Снова окружение людей, охраны, вспышек и вопросов — теперь уже на непонятном языке. Где-то поодаль Чимин заприметил пару человек с самодельными плакатами с признаниями в любви и слегка улыбнулся сквозь вновь натянутую на нос маску. У машины уже ждал менеджер-сопровождающий от Dior, заботливо приоткрывший дверь перед Чимином.
— Добрый день, господин Пак. Мы рады приветствовать Вас, — поздоровавшись с Чимином на почти чистом корейском, миниатюрная девушка села в машину следом, сразу захлопывая дверь. — Как ваш перелёт?
— Спасибо, мадам. Всё прошло хорошо. Каков план?
— Ах, да. Сегодня ничего, завтра съёмка промо, а послезавтра непосредственно показ. Так что я просто провожу вас и помогу с заселением в отель. Не стесняйтесь обратиться, если вам что-то будет нужно.
Следующие сутки обещали быть насыщенными, но, перед тем как провалиться в сон, Чимин долго бродил по номеру из гостиной зоны в спальню, разглядывая яркий интерьер, так несвойственный его культуре.
Даже долгий сон в мягкой постели не принёс желанного расслабления, но он не фокусировался на этом. Вечная собранность перед объективом камеры, будь то фото или видео, помогала полностью отключить голову и не думать о накопившемся застое мышц после перелёта.
Подоспевшие почти к рассвету операторы и менеджеры заполонили комнату, расставляя необходимое оборудование, визажисты тщательно трудились, устроившись в светлой гостинной, разбавленной розовыми тонами кресел и некоторых декораций, пока Чимин финально вычитывал сценарий ролика, который ему прислали достаточно давно, так что он знал всё до тошноты, но мандраж нового места неожиданно обуял его.
Это были единственные приятные вспышки камер: в ограниченном помещении, с маленьким количеством людей, ведь все лишние покинули номер, приятной фоновой музыкой, атмосферой, красивыми вещами, но он мало что запомнил из процесса, уповая на конечный результат.
Заказав ужин в номер, отказавшись от такого желанного шампанского, Чимин насладился нежным мясом с овощами, которые редко ел в таком варианте приготовления, и почти был готов ко сну, двигаясь в ванную, чтобы нанести уходовый крем, перед тем как отправиться в постель. Укутавшись в тонкое одеяло, он кинул взгляд на окно — вдалеке переливалась Эйфелева башня, а его мысли были полны новых переживаний о том, комфортно ли всё пройдёт на самом показе, где он будет совершенно один среди иностранцев. Отвлекая от тревожащих рассуждений, на тумбочке засигналил телефон, и, потянувшись к нему, Чимин вчитался в пришедшее сообщение.
Ты молодец! Мне прислали часть пре-фото. Очень красиво. Ты видел, кто ещё прилетел из Кореи?
Кликая по записи закончившейся трансляции вылета, Чимин закусил губу, читая наименование ролика на ютубе. «Чон Хосок вылетел в Париж из аэропорта Инчхон». Вдогонку, перебивая ролик с улыбающимся и открытым парнем, пришло новое оповещение от Тэхёна.
Он будет завтра на показе. Скорее всего, вас посадят вместе, так что не переживай. Вы, кажется, общались?
Ага. Он присылал мне игрушки в подарок для моей коллекции.
О-о-о, так вот что за хён пополнил твою полку редкими фигурками.
Он просто умеет радоваться жизни в отличие от тебя. Могли бы поужинать.
Я не буду. Потом будет куча слухов.
Иногда он похож на сталкера. Я иду спать, пришли мне посмотреть фотки.
Заведя будильник на раннее утро, он погрузился в тикток, листая одно видео за другим, пытаясь отловить грань сна и бодрствования. Укладываясь щекой в подушку, утопая в ней, Чимин чувствовал, как слипались веки и он всё больше проваливался в сон.
Надоедливый сигнал разбил сладкую негу, заставляя натянуть одеяло повыше, зарыться в складки постельного белья. В дверь постучали, и, простонав от усталости, Чимин сел, отбрасывая последние мгновения сна. Поднимаясь с кровати, путаясь в пижамных свободных штанинах, он босыми ногами прошлёпал ко входу в номер, почесывая обнаженную грудь.
Потянувшись к ручке, он даже не задумался о том, что спросил по-корейски, а ответа не услышал.
— Господин Пак, это начальник охраны Хван.
Столкнувшись взглядами, стоя по разные стороны порога, они оба слегка поклонились друг другу. Потирая отекшую щёку со следом от подушки, Чимин улыбнулся, глядя на немного смущённого мужчину.
— Два с половиной часа. Через полчаса придут представители бренда, чтобы вас подготовить. Завтрак принесут через десять минут.
Благодарно кивнув, Чимин зевнул, думая, стоит ли завтракать.
Время за подготовкой к публичному выходу пролетело незаметно. Снующие из угла в угол стилисты, отпарившие костюм ещё вчера, сразу как завершились съёмки промо, визажисты, не прекращающие восхищённых возгласов об идеальности точёного лица с пухлыми губами.
Машина следовала по направлению к Лувру, избегая особо загруженных авеню, кружа неподалеку от выбранного для показа места, чтобы не столкнуться с фанатами в пробках. Начальник охраны привычно сидел спереди, пока Чимин то и дело поправлял серый костюм, расстёгивая и застёгивая пуговицу однобортного пиджака из тонкой ткани. Нервозность сказывалась с каждым метром, пока они приближались к площади дю Каррузель, где сегодня особенно людно даже сравнительно с туристическим сезоном. Услышав щелчок рации, он встрепенулся, понимая, что его охрана уже готовилась к тому, чтобы открыть дверь перед ним и окружить со всех сторон, не давая никому вторгнуться в личное пространство. Автомобиль остановился, и, оглядев толпу журналистов и зевак, Чимин напрягся.
— Пожалуйста, не отходите от меня столько, сколько это будет возможно.
— Конечно, господин. Вы готовы? Я сейчас выйду и открою вашу дверь.
Тяжёлый лязг открытия авто, и Чимин нырнул в бездну, спускаясь с небольшой ступени, сразу попав в вереницу камер, людей, иностранной речи и назойливых вспышек. Запихнув руку в карман, пальцами он нащупал ключ-карту своего номера и, едва заметно чертыхнувшись, постарался не касаться её, ругая себя за то, что забыл передать её Хвану.
Слишком быстрый поток людей, но Чимин плыл по нему, точно зная, что приковал взгляды всех на забитой площади перед пирамидой Лувра к себе — он профи, никто не стал бы спорить. Как бы он ни ненавидел это всё, в один момент, на самой верхушке, на пике он искренне наслаждался экстазом, который получал, вкушая всеобщее восхищение.
Отвлекшись, он на секунду замешкался. С другой стороны площади в его сторону двигался столь же большой поток репортёров, среди которого он едва смог различить того самого парня, о котором говорил Тэхён.
«Забавно, мы даже одеты в один тон», — подумал Чимин, снова набирая шаг, спеша внутрь.
Приехав с небольшим опозданием, Чон Хосок даже не надеялся, что столкнётся с Паком. Поправляя сбитую от сильного ветра имитацию юбки, застёгнутую на запах поверх серых брюк, он широко улыбнулся, встречаясь взглядом со всегда сияющими для него глазами. В действительности они слишком редко соприкасались не только в реальной жизни, но и в работе. Его карьера айдола почти полностью противоречила мероприятиям, которые посещал Чимин как модель в прошлом и светский деятель сейчас, но это не мешало восхищению.
Хосок получил доступ к показам, закрытым вечеринкам и выставкам, только когда стаж его карьеры перевалил за десять лет, а его собственный возраст отбил тридцать. С того самого момента менеджеры согласились, что было бы глупо отбрасывать в сторону интересные предложения, которые более не могли повредить имиджу, который полностью поменял вектор, выделяя интересного артиста, добавляя перчинки и сексуальности, а также не заметной ранее дерзости. Теперь он мог видеть Чимина чуть чаще, но всё же тот был достаточно отстранён, казался Хосоку уставшим, не заинтересованным в бытности fashion-сферы и выдохшимся напрочь.
Они общались. Немного, но всё же иногда он позволял себе написать Паку, поинтересоваться здоровьем или похвалить свежее интервью. Он был готов ловить каждый взгляд парня, но его собственное время было так ограничено, что всё, что он мог себе позволить, — редкие сообщения, беседа за бокалом брюта на вечере и посылки.
Абсолютно сумасшедшим образом Хосок узнал, что у Чимина целая коллекция диковинных героев его любимых фильмов, и не прекращал серчить нейвер, выискивая самых редких из них, чтобы после аккуратно упаковать своими руками и отправить Паку, надеясь получить радостное «спасибо» в kakao-talk.
Развернувшись, Хосок помахал двумя руками толпе, выкрикивающей его имя и дарящей ему невообразимое количество любви каждый день. Чимин прошёл внутрь подготовленной площадки слишком быстро, но он уже видел списки рассадки, поэтому не спешил за ним. Ему было известно, что они проведут весь вечер рядом и не будет ни одного другого человека, кроме него, кто смог бы поговорить с Паком на родном языке. Ехидно улыбаясь, он позировал для журналистов и представлял, прокручивая одну фразу за другой, что наконец скажет парню, возможно, пригласит того поужинать после показа, хотя бы узнает, сколько дней он проведёт в Париже.
Посылая воздушные поцелуи, Хосок поправил солнцезащитные очки, являющиеся частью образа, и вбежал по ступеням вверх, желая скорее очутиться на своём месте.
Две заветные карточки, наконец лежащие рядом друг с другом, — Monsieur Jimin Park и Monsieur J-hope.
Чимин уже был на месте, и Хосок соврал, если бы сказал, что не хотел ещё недолго понаблюдать издалека, как тот терялся на долю секунды, прежде чем принять позу абсолютно противоположную той, что просили фотографы на английском языке. Стоя в проходе совсем недалеко, он любовался парнем: волосы лежали мокрыми прядями, убранными со лба, высокий бадлон с имитацией отрезного ворота еле выглядывал из-под однобортного пиджака, нагло скрывая наверняка потрясающие ключицы, а зауженные брюки вряд ли оставляли пространства, чтобы вообразить, что аккуратные ляжки на самом деле больше, чем казались. Нервно сглотнув, Хосок подпрыгнул и ринулся к своему месту, неподражаемо улыбаясь репортёрам.
— Привет, Чимин-щи. Я присоединюсь? — он слегка поклонился, но больше издевательски — они оба не требовали в беседе такого тона по отношению друг к другу.
— О, Хосок, здравствуй! Пожалуйста, садись. Очень рад тебя видеть, — прощебетал Чимин, то и дело посматривая в сторону объективов, нацеленных на них.
Поистине прекрасный тандем в цветах Dior Grey.
Хосок наклонился к маленькому ушку, шепча. Несколько щелчков не смогли отвлечь их обоих, теперь находившихся в более комфортной для себя компании.
— Да, пожалуйста, Хосок-хён. Приятно, что ты рядом, — не думая, ляпнул Чимин, определенно имея в виду личные трудности с иностранной речью, но Хосок лишь ухмыльнулся, принимая это на свой счёт.
До начала показа оставалось пятнадцать минут. Где-то на периферии сновали сотрудники закулисья и помощники моделей, организаторы уже давно были внутри, координируя перемещения приглашённых на prêt-à-porter показ грядущего сезона, направляя их от фотозон к местам согласно планингу.
Чимин потерял счёт, сколько фото было сделано вместе с Хосоком. Они определённо приковали к себе внимание многих, распаляя интерес. Они смеялись, Чон переводил просьбы журналистов и помогал ему, бережно обняв за талию, впиваясь в неё пальцами, если требовалось повернуться не в ту сторону, куда стремился Чимин.
— Поправь загиб пиджака, — прошептал Хосок, едва задевая ухо губами, но вопреки своему совету сам потянулся к его телу, медленно одёргивая полы одежды, аккуратно расправляя заломы.
Мелкие мурашки растеклись по позвоночнику Чимина, пока мягкие пальцы Хосока заскользили по бедру, после того как он поправил его пиджак. Гулко сглотнув, дёрнув кадыком, Пак держал лицо, хотя в глазах плескался лёгкий испуг от своей реакции. Он не мог отрицать, что Хосок красив и обаятелен, но чужая карьера всегда была на первом месте. Если Чимину ничего не мешало, хотя он открыто и не говорил о своей ориентации, он всё же мог себе позволить посетить мероприятие в компании того же Намджуна, как говорил Тэхён, но Хосок другое. По большей части именно то, что мужчина был айдолом, не оставило тому шансов на успех ухаживаний — Чимин не слепой.
Основной свет погас, ненадолго погружая огромный зал в темноту, пока вспышка не озарила огромный подиум под раскатистые звуки классики в живом исполнении. Приятный голос читал стихи на французском, и хоть Пак не понимал ни слова, всё же заворожённо следил за вышагивающими молодыми людьми, представляющими коллекцию Кима Джонса для Dior Homme.
Пока Чимин не отрывал взгляда от происходящего шоу, Хосок не мог отвести глаз с него самого. То и дело поворачиваясь, он терялся в желании прикоснуться, накрыть едва дрожащие ладони, сжатые в кулачки, своими крупными руками, но держался. Достав телефон, он начал снимать проход, но всё равно возвращался своим объективом к лицу человека, сидящего справа от него. Тонкий, слегка вздёрнутый нос, пухлые губы, восхищённый взгляд — всё это пленило и плавило, заставляло сердце бешено биться. Он определённо хотел Чимина и, возможно, не только сегодня, возможно, сегодняшний вечер — это кульминация его желания.
Несколько раз Чимин замечал почти влюблённый взгляд слева. Чувствовал, как длинные пальцы сжимали его колено, пока Хосок маскировал незаурядный жест под восхищение от очередного прохода. Ухмыльнувшись, он повернулся к мужчине и, неотрывно глядя тому в глаза, прикусил край нижней губы, после проведя языком по зубам, отмечая реакцию, и столь же неожиданно отвернулся к подиуму.
Не выдерживая, Хосок ёрзал, ощущая, как пуговицы на спине неприятно щекотали кожу, пока он хотел взорваться прямо здесь. До конца шоу оставалось каких-то десять минут, всё пролетело слишком быстро, но он был готов позвать парня на ужин уже сейчас, и, возможно, проводить его после до номера. Может, тот пригласил бы его внутрь, может, Чону повезло, и он смог бы коснуться лоснящейся кожи, помогая снять прекрасный костюм, может, чуть больше — услышать призывное «хён», пытаясь отдышаться в секундах между поцелуями. Изводя самого себя, он не заметил, как света в зале стало больше — показ кончился, а рядом было пусто. Чимин улизнул на пару минут раньше, не желая сталкиваться с толпой.
Чертыхнувшись, Хосок сжал кулаки, понуро опуская голову, но с очередной вспышкой света заметил ключ-карту на опустевшем месте, которая вероятно выпала из кармана Пака.
Поднявшись к номеру, наконец сбежав от кучи папарацци, Чимин похлопал себя по карману и, шумно выдохнув, прижался лбом к холодной двери. «Чёрт, всё-таки потерял, и Хвана уже отпустил». Устало плетясь вниз к ресепшену, он прокручивал в голове фразы на ломаном английском, чтобы получить дубликат ключ-карты и наконец отдохнуть.
— Простите. Ключ. Комната, — активно жестикулируя, сбиваясь на корейскую речь, Чимин умолял, чтобы его поняли и дали доступ к кровати. — 8282.
Мадам приветливо улыбнулась, кивнув головой, и без слов протянула карту, лишь напоследок желая приятного отдыха на чистейшем корейском.
«Блять, она что, специально?!» — бурчал Чимин, пока поднимался в лифте обратно на свой этаж.
Почти небрежно сняв одежду, бросив её на спинку розового кресла, он прошёл в ванную, мечтая принять душ. Холодные жёсткие капли медленно набирали температуру, но он уже стоял под ними, расслабляясь. Смывая с себя остатки накопленной усталости, желая ощутить свежесть и бодрость, Чимин выдавил мыло из дозатора элитной отельной косметики какого-то французского бренда и мягко прошёлся пальцами по телу.
Намывшись, зачёсывая тёмные мокрые пряди назад, он укутался в махровый халат и с ногами устроился на диване в гостиной. Наконец взяв в руки телефон, он просмотрел непрочитанные сообщения, придирчиво выбирая, на что он готов сейчас ответить.
«Ты выглядел великолепно, мой пугливый зверёк, у тебя впереди два дня. Насладись как следует», — от Тэхёна.
Нескончаемый поток уведомлений и отметок в инстаграм, который парень пролистнул не глядя.
«Ты так быстро убежал, у меня есть кое-что твоё», — от айдола Чон Хосока, и Чимин уже готовился открыть его сообщение, как телефон завибрировал, оповещая о видеозвонке.
Симпатичные ямочки привлекли внимание в первую очередь, и Чимин невольно улыбнулся, глядя на них.
— Привет, Намджун-хён. Как твои дела?
— О-о-о. Всё прекрасно, смотрел на тебя на ютубе.
Устраиваясь на диване, он лёг на спину и выпрямил ноги. Всматриваясь в угол экрана, где можно было разглядеть себя, Чимин вытянул руку подальше и уложил голову на мягкой подушке, прислонённой к подлокотнику. Захватывая как можно больший угол обзора, он блуждал глазами между маленькой картинкой с самим собой и большой — с Намджуном.
— Да-а? И как тебе? Честно говоря, прошло лучше, чем я ожидал.
— Да, ты, как всегда, невероятно красивый. Поэтому я позвонил по видео. Вообще я хотел поговорить, но как ты смотришь на то, чтобы сначала заняться чем-то поинтереснее?
— Джун-хён! — Чимин рассмеялся. — Это так не работает. Думаешь, я что, машина? Захотел — включил, захотел — выключил?
— О, нет… что ты. И не думал. Просто ты такой красивый. И сейчас тоже. Твои мокрые волосы… Знаешь, — голос зазвучал вкрадчиво, — как будто мы так долго занимались сексом, что они намокли не от воды, а от пота, потому что всё продолжалось непозволительно долго.
Смутившись, Чимин отвернулся от фронтальной камеры, но лишь усугубил ситуацию — ворот халата отодвинулся, спадая с плеча и оголяя точёные ключицы.
— М-м-м, что такое, малыш? Ты вообще видел себя? Даже сейчас. Повернись, посмотри на экран — ещё чуть-чуть, и я увижу твой возбуждённый сосок, — Намджун звучал требовательно, но мягко. Его голос обволакивал, заставляя делать то, что хотел мужчина. Чимин всегда был слаб перед ним.
Повернувшись к телефону, Чимин блуждал по чужому лицу, наблюдая, как соблазнительно Ким закусил губу, обращая внимание, как похоть заволокла его взгляд. Намджун почти шептал, в его ухе виднелся наушник, и ему точно не приходилось говорить громче, чтобы Чимин услышал. Опомнившись, парень решил последовать его примеру.
— Подожди, хён. Позволь мне хотя бы наушники найти. Это слишком неудобно. — Он почти поднялся, засуетившись, но строгий голос остановил его, заставляя вернуться на место.
— Расскажи мне о показе, малыш. Что тебе понравилось? Я же не прошу тебя делать ничего неприличного.
— Мне… — прикусив губу, задумавшись, Чимин прокручивал в голове минуты показа одну за одной.
Почему-то тактильная память подбрасывала лишь неправильные воспоминания, неуместные для этого разговора. Он определённо точно не мог сказать о том, как будоражили точечные прикосновения другого мужчины, помогавшие справиться с волнением сегодня.
Чимин точно не должен был думать о длинных пальцах Хосока, сжимавших его колено, но не мог «не». Чужая лучезарная улыбка, до скрипа бесившая обычно, сегодня играла какими-то новыми красками, и это совершенно точно нравилось Паку.
Запрокинув голову на подлокотник, он всё ещё молчал, надеясь, что Намджун сочтёт это за раздумья. Удерживая телефон в вытянутой руке, Чимин подтянул полы халата выше, оголяя бёдра так, чтобы Ким этого не заметил — не сейчас.
Тёплая ладонь на его пояснице над тканью тонкого хлопка, что грела так органично и выдавала своего хозяина, слегка подрагивая от волнения. Хосок точно был заинтересован, и если коллекционные фигурки не могли доказать этого, то сегодняшние взгляды и касания — да.
Пробираясь рукой ниже, уже будучи взбудораженным тоном Намджуна, Чимин гладил «пояс Аполлона», не спускаясь дальше.
— Это было интригующе, хён, — он улыбался, а его глаза искрились, что фактически давало Намджуну зелёный свет.
— Хм, интересно. Кажется, тот парень рядом с тобой не отрывал от тебя глаз.
— Ты правда хочешь сейчас поговорить о Хосоке?
Чимин спрашивал, коря собеседника, но сам продолжал вспоминать влюблённый взгляд, не граничащий с пошлостью. Разве что совсем чуть-чуть, и да, он определённо хотел бы об этом поговорить, но не с Намджуном.
— Малыш, нет ничего, что ты не мог бы мне рассказать. Тем более ты знаешь — я уеду скоро, и мы уже обсуждали это.
— Мгм, — едва касаясь кожи кончиками пальцев, вслушиваясь в глубокий голос, Чимин заводился, его голос пока только слегка подрагивал, как и всегда, когда он начинал возбуждаться, — па-пару недель. Через пару недель.
— А ты завёлся. — отставив телефон на подставку, Намджун снял с себя рубашку, нарочито долго расстёгивая пуговицы, приковывая взгляд по ту сторону. — Это и была тема моего звонка.
— Я обнажён, — выпалил Чимин, облизываясь на подкаченный голый торс мужчины. Он точно знал, что эта кожа сейчас горела, и протяжно выдохнул, желая почувствовать, как на руках Намджуна перекатывались бы мышцы, когда тот сжал бы его в объятиях.
— Я уезжаю завтра, Минни. Но мы не будем сейчас об этом, не так ли?
Намджун определённо точно знал его. Пусть их связь растянулась на чуть больший срок, чем с многими другими, но Ким никогда не скрывал, что тот был не единственным его партнером, хоть и особенным. Чимин принимал это, найдя в мужчине не только большой член и деньги, до которых ему по большому счёту не было никакого дела, но правда заботливого и интересного друга. «Как там сказал Тэхён — friends with benefits», — улыбнувшись своей шальной мысли, Чимин потянулся и свободной рукой развязал пояс халата, раскрывая его.
— Мне можно себя трогать, не так ли?
— О, я определённо не против. Может, я бы даже посмотрел, как тот парень трогает тебя.
— Ох, блять. — Рисуя в голове эту картинку, Чимин спрятал лицо в собственном плече. Взглянув на экран, он почти выронил смартфон, не ожидая такую смену кадра.
На секунду прижав телефон к голой груди, он замешкался. По ту сторону камеры сидел почти полностью обнажённый Намджун, и его поистине огромный стояк заставлял слюну скапливаться во рту. Нестерпимо хотелось коснуться его, но он был один в пустом номере. Ничьего тепла рядом. Снова вытягивая руку, второй Чимин потянулся к основанию своего члена, на пробу проходясь пару раз, но сморщился от излишней сухости.
— Смазка. Мне нужна смазка. Подожди пару секунд.
Установив телефон на журнальном столике, облокотив его на импровизированный штатив из журналов и какой-то статуэтки, Чимин скрылся из кадра, убегая в спальню.
Путаясь в краях халата, вернувшись, он застал Намджуна лежащим на боку, опирающимся на согнутую руку, пока вторая медленно водила вдоль налитого возбуждением члена. Сглотнув слюну, Чимин забрался с ногами на диван, усаживаясь на колени лицом к камере.
— Ты красивый, хён. Впрочем, ты не раз слышал это. — Медленно выливая смазку на ладонь, он наслаждался восхищённым взглядом. Именно этот взгляд не бесил, в отличие от тысячи других. Правдивое вожделение. Опуская руку на свой толстый член, наконец наслаждаясь влажностью, Чимин улыбнулся: — Так, к-когда ты, говоришь, переезжаешь?
Двигая рукой вверх-вниз, не замедляя движений, а лишь набирая темп, Пак вовсе не ждал ответа — он провоцировал.
— Завтра, малыш. Поэтому и позвонил. Ты же точно не станешь заниматься со мной сексом по телефону всю оставшуюся жизнь, не так ли? Но я не мог упустить возможность ещё разок посмотреть на твоё прекрасное тело. Ты такой, — низкий стон донёсся из динамика, и Чимин отозвался на него, вторя Намджуну. — Расскажи мне, чего бы ты хотел? Сегодня хочу слушать тебя.
— Хён, если бы ты был рядом, я… я бы точно уже был на коленях перед тобой, — Чимин принял правила игры, — да… Да, абсолютно точно. — Смазка сочилась сквозь пальцы, пока он толкался в свой сжатый кулак, постанывая от едва заметного трения о кожу рук. — Я бы хотел взять твой член в рот, тебе всегда нравилось, как мои губы смыкаются вокруг него.
— Да. Твои пухлые губы — мне определённо нравится, как они отзываются на каждое движение моего члена. — Ким не останавливал движений, крепко обхватив стояк, фокусируя внимание на чувствительной головке. — Что ещё? Расскажи мне.
— О-о-х… — простонав от особо чувствительного толчка бёдрами, Чимин перевёл мутный взгляд на экран, подмечая, что Намджун полностью вытянулся на постели, его мышцы выглядели напряжённо, перекатываясь под загорелой кожей. — Я… Наверное…
— Увереннее, малыш. Я тут полностью раздет для тебя, я, как и ты, трогаю себя, наслаждаюсь нашими минутами вместе. Чего бы ты хотел?
— Мхм… Я бы хотел, чтобы ты вошёл в меня. Да, абсолютно точно.
— Развернись, обопрись на спинку дивана и покажи мне.
Тон, не терпящий препирательств, — но Чимин и не думал спорить, скорее не ожидал, что всё будет происходить так быстро. Следуя словам своего, уже, наверное, бывшего любовника, он развернулся, подтягивая халат выше, задирая его до поясницы, оголяя упругую задницу.
Обтерев ладони между собой, смешав на сухой коже второй руки смазку с уже выделившимся предэякулятом, он потянул ягодицы в разные стороны, выгибаясь в пояснице.
— Это божественно красиво, Чимин. Ты же в курсе?
Казалось, в динамике прибавилось хлюпающих звуков, но Пак уже не смотрел, рисуя собственную фантазию, просто вслушиваясь во властный тон.
— Я бы не хотел чувствовать пустоту, — не оборачиваясь, он облизал пухлые губы, расплываясь в улыбке, всё ещё удерживая руки на ягодицах. — Но ты бы вошёл в меня, возможно, сначала долго толкаясь пальцами, хорошенько растянув. Ведь твой член такой большой, да, Джун-хён? Ты такой заботливый, твои большие руки смяли бы мою талию, оглаживая бока, пока ты разместился бы у моих бёдер, двигаясь между ними.
— Чимин, малыш, вставь в себя пальцы. Покажи мне.
— Я же сказал, не хочу чувствовать пустоту. — Но в противовес своим словам приблизил кончик указательного пальца к сфинктеру, слегка надавливая на него, едва проникая внутрь. — Думаешь, переезжая, ты заслуживаешь видеть?
— Не играй, Чимин. Ты же знаешь, я всегда могу прилететь на какое-то время, этого будет достаточно.
— Мгм. Какое-то время… — Вводя палец внутрь, погружая до первой фаланги, он непроизвольно сжался и повернулся к камере. — Думаешь, достаточно?
Рука Намджуна не останавливалась, размазывая естественную смазку вдоль всей длины, мужчина видел, как среди отельного интерьера хрупкий парень вставлял в себя всего один палец, пока вторая ладонь переместилась вперёд, явно перехватывая колом стоящий член, принимаясь надрачивать. Ким почти рычал, желая большего.
— Да-а-а, — Пак простонал громче, как только рядом с указательным пальцем толкнулся средний, раздвигая мягкие стенки. Вторая ладонь ласкала головку, жадно сминая горячую кожу, двигаясь в такт.
— Блять. И как переезжать и оставлять тебя такого одного? Ты близко?
— Да-а, — рвано выдохнул Чимин, добавляя третий палец, смачно проезжаясь по простате. Голос Намджуна пульсировал в ушах, но перед глазами стоял другой мужчина, заполнивший мысли ещё в середине вечера. Погружая пальцы всё глубже, слыша сбитые стоны бывшего любовника в телефоне, Пак даже не думал о том, как выглядел сейчас большой член Намджуна, как подрагивал его стояк от умелого движения мускулистой руки, как набухли яйца мужчины, вот-вот готового кончить.
Не заботясь о чужом обзоре, Чимин сдвинулся, укладываясь боком к камере, погружаясь лицом в подушку дивана. Не прекращая оглаживать себя внутри, стараясь дотянуться глубже, заполнить пустоту как можно больше, он гулко простонал, топя звук в розовой ткани.
— Чёрт, я почти кончил, развернись обратно! — Намджун склонился к камере, дёргаясь, стараясь сдержаться, но парень не отвечал, лишь насаживался на собственные пальцы, не скрывая удовольствия от мастурбации. — Чимин!
— Счастливого переезда, Джун-хён, — прохрипел Пак в затапливающем удовольствии, перед тем как потянуться и нажать красную кнопку сброса вызова.
Вприпрыжку двигаясь вдоль коридора, Хосок постукивал длинными пальцами по чужой ключ-карте. Он понимал, что Чимин, вероятнее всего, уже получил дубликат, но не хотел отказывать себе в том, чтобы снова увидеть парня. На секунду замерев возле нужной двери, он задумался — стучать или сразу открыть, но решительно потянулся к маленькому магниту картой.
— Чимин-щи, это Хосок, — проходя вглубь номера, он пытался оповестить о себе. — У меня твой кл… Боже…
На диване, упираясь коленями в сидушку, на четвереньках стоял Чимин, жадно вводивший в себя несколько пальцев, прикусив зубами подушку. Поворачиваясь к незваному гостю, он закатил глаза, выпуская обслюнявленную ткань изо рта, и простонал, пачкая розовую обивку горячей спермой.
— Хё-ё-ён… — падая животом на диван, протянул Чимин. — Ты либо сейчас же подойдёшь ко мне, либо захлопни дверь с той стороны и больше не приближайся.
«Боже… Я что, сплю?», — пронеслось в голове Хосока, но он решительно двинулся к парню.
Чимин перевернулся на спину, сгибая ноги, будто смущённо пряча опадающий член. Полы халата растрепались в разные стороны, открывая доступ к телу. Он жеманно приблизил ко рту указательный палец, касавшийся головки пару минут назад, и провёл по нему языком, не сводя взгляда с Чона.
Хосок упёрся коленями в диван, подойдя так близко, как это было возможно, но всё ещё не решался. Тот, о ком он думал так часто в последние несколько лет, лежал почти обнажённый прямо здесь, лишь скомканная ткань свисала с плеч, подбиваясь под поясницу. Парень не раскрывался, держал колени вместе, пряча пах.
— Я думал о тебе, Хосок-щи, — продолжая постанывать, прошептал Чимин, погружая средний и указательные пальцы в свой рот, и Хосок был бы чёртовым лжецом, если бы сказал, что не хотел пройтись по этим пальцам своим языком на пару с чужим.
— Это пиздец как непоследовательно. Я планировал позвать тебя на ужин.
— Поэтому ты сжимал моё колено сегодня так сильно? Ради лукового супа?
Хитрый огонёк в тёмных глазах разгорался с космической скоростью. Чимин улыбнулся, почти выплюнув мокрые пальцы. Хосок продолжал стоять на месте: он лишь жадно наблюдал, впитывая каждый миллиметр чужого тела, каждое движение, запоминая, фиксируя, навсегда отпечатывая в памяти.
Заведённый, Чимин вряд ли собирался думать о том, что будет после. Он говорил с любовником по видео и ублажал себя, думая об этом самом человеке, ни капли не стесняясь своих мыслей. Выпрямив левую ногу, ту, что ближе к краю, он поднял её и упёрся в чужой пресс, медленно ведя ступнёй выше, раскрываясь.
— Блять… Ты такой горячий, я могу? — Хосок смотрел плотоядно.
Это мог быть кто угодно другой, и он бы бросился не думая, но многолетняя тихая влюблённость давала о себе знать, и он терпел. До боли в паху, отбрасывая в сторону тяжесть, скопившуюся в яйцах. Уловив разрешающий кивок, Хосок подхватил тонкую лодыжку, устраивая её на своём плече под почти мурчащее одобрение младшего.
— Я не верю, что это происходит. — Приблизившись, мазнул губами по тонкой коже, двигаясь ближе к колену по внутренней стороне, не отрывая рта.
— О-ох, я тоже не ждал тебя. По крайней мере, не так скоро, думал, твой имидж не позволит тебе.
Недовольно сморщившись, не намереваясь переубеждать его сейчас, Хосок склонился ниже, вытянув руку рядом с головой Чимина, почти приблизившись к маленькому лицу. Продолжая удерживать стройную ногу на своём плече, фиксируя её ладонью, он опирался коленом о край дивана, располагаясь между чужих бёдер. Он чувствовал жар. Было ли жарко в комнате или он сам горел от того, что мечта наконец стала явью и эта надежда не умерла в нём, — он не находил ответа.
— Да, пожалуйста, — выдохнул Чимин, хотя их лица уже были в непозволительной близости.
Сокращая последние сантиметры, поглаживая внешнюю сторону бедра, медленно пробираясь к ягодицам, Хосок коснулся пухлых губ и застыл.
— Я думал, сталкеры более смелые, — усмехнулся Чимин, отстраняясь.
— Я не сталкер, просто ты мне нравишься.
И всё. Ни капли стеснения, отрицания — голый факт над таким же голым Чимином.
Хосок требовательно смял чужие губы, сразу проникая в его рот своим языком, сталкиваясь с другим. Мокрые звуки от быстроты движений расползались по комнате, Чон слышал их так явно. Он почувствовал, как капля слюны медленно стекала с уголка рта Чимина, пока тот постанывал. Отодвинувшись буквально на миллиметр, слизал её, проходясь по подбородку, только размазав больше и опалив парня сбитым дыханием.
Руки Чимина двигались хаотично. Он пытался дотянуться до мелких пуговиц на крепкой спине, расстегнуть хотя бы парочку верхних, чтобы наконец почувствовать касания обнажённой кожи на своей. Он раскрыт донельзя, нога покоится на чужом плече, пока они жадно впитывают звуки страстного поцелуя, который не стремится заканчиваться. Справившись, Чимин слегка толкнул Хосока в грудь, чтобы тот дал немного пространства всего на секунду — только чтобы раздеть его. Схватившись за нижний шов, он потянул блузу вверх, наконец видя медовую кожу.
Стало чуть лучше. Теперь было не так жарко, и Чон не глядя пытался попасть носком одной полупары по пятке второй, чтобы разуться. Балансируя на краю дивана, он потянулся и укусил мягкую губу, ловя хриплый стон Чимина. Сердце заходилось в бешеном ритме, происходящее всё ещё казалось сном, но он не останавливался. Удовлетворённо промычав, Хосок справился с обувью и полностью залез на диван, накрывая парня своим телом. О живот тёрся влажный от смазки толстый член Пака, и под их общими движениями он становился твёрже. Выдохнув в длинную шею, Хосок мазнул языком, проходясь от кадыка к уху. Где-то выше раздался громкий стон.
— Да-а, пока ты мне тоже нравишься, хён.
Улыбаясь, Хосок подтянул колени под себя, не разгибая спины. Аккуратные руки крепко держались за его плечи, и он ухватился за упругие ягодицы парня, садясь и увлекая податливое тело вверх, усаживая на себя. Он почувствовал, как на пояснице переплелись стройные ноги, прижимая их ближе друг к другу. Жадно вторгаясь в мокрый рот, сплетаясь языком с другим, Чон снова простонал, сминая пальцами горячую кожу, но Чимин отодвинулся, уперевшись раскрытой ладонью в его грудь.
— И? — Хосок потянулся обратно, чтобы продолжить поцелуй, но тот всё ещё удерживал его рукой.
— Плевать, — сбито прошептал Хосок. Его бешеное дыхание, казалось, забрало весь воздух из комнаты.
— Это намёк, что их пора снять, хён.
Размыкая ноги, Чимин сполз с чужих колен на пол, заставляя Хосока развернуться к нему. Приподнявшись, он медленно вёл ладонями вверх, подбираясь к пряжке Rollercoaster. Щёлкнув застёжку, следом стягивая брюки, он припал к бедру мужчины, хаотично облизывая кожу.
— Блять, Мэттью Уильямс — чертов гений. Как можно было придумать настолько удобную пряжку… — Выводя языком незамысловатые узоры, Чимин двигался ближе к кромке чужого нижнего белья.
Откинувшись на спинку дивана, Хосок раздвинул шире уже обнажённые ноги, пропуская Пака ближе. Тот подполз, устраиваясь на коленях. Его голова почти лежала боком на бедре, а аккуратные пальцы водили по низу белья — он дразнил. Форсируя события, Чон уложил ладонь на точёную скулу парня, в противовес страстным касаниям ранее мягко поглаживая её.
Поскуливания в предвкушении большего давили на Чимина — он не любил спешку, но, несмотря на уже полученный оргазм, сейчас чувствовал пожар желания, растекающийся по венам. Уловив сигнал Хосока, не мешкая, он опустился ртом на его пах, покусывая стояк сквозь бельё. Он жадно вылизывал крупную выпуклость, оставляя сгустки слюны, которая пропитывала тёмную ткань. Правая рука постанывающего мужчины переместилась на затылок, оттягивая Пака, пока левой он сам потянул резинку ниже, наконец высвобождая возбуждённый член. Сочащаяся головка ударила по животу, и заворожённо следивший за этим Чимин потянулся вперёд, закусив губу, но Хосок всё ещё удерживал его за волосы.
— Хочется? — Он смотрел с издёвкой, крепко зафиксировав свою руку, не подпуская ближе.
— Хё… Хосок, нашёл время, — прошипел Чимин и потянулся к чужой руке, требовательно отцепляя её от себя.
Приблизившись, не отрывая глаз от Чона, он выпустил изо рта тонкую полоску слюны. Ощущая, как она скатилась вдоль языка, он наблюдал, как она тягуче стекла на ствол, прокатываясь по венкам, устремившись к тяжёлым яйцам. Чимин отстранился, чтобы поймать её у основания и пройтись мокрым языком вдоль всей длины вверх, размазывая жидкость.
Кровь бурлила в венах, и Хосок стонал, не стесняясь показывать, насколько ему хорошо от этих влажных касаний. Рот Пака накрыл его член, вбирая в себя всё больше. Задумавшись на секунду, но проскулив от очередного движения языка, мужчина вернул руку на тёмный затылок, властно сгребая волосы в кулак.
Предэякулят смешивался со слюной прямо во рту. Чимин не выпускал ни одного лишнего миллиметра горячей плоти, лишь дойдя до кончика головки, снова погружал всю длину, толкая её в своё раскрытое горло. Стоны становились громче, и он сам добавлял к этим звукам своё давящееся хлюпанье и поскуливание. Волосы уже окончательно высохли, но стремились намокнуть вновь, теперь уже точно от жаркого секса. Упираясь ладонями в чужие бёдра, Пак впивался ногтями в кожу каждый раз, когда член достигал задней стенки горла, вырывая сдавленный кашель. По подбородку текла жидкость, капая на пол, но он не отвлекался, стремясь доставить удовольствие. Собственный стояк мешал сосредоточиться. Подрагивая, он тоже истекал естественной смазкой, привлекая внимание, но Чимин игнорировал — сегодня он больше не хотел кончить от своих рук.
— Блять, — прохрипел Хосок, когда Пак отодвинулся, но, резко сплюнув на головку, снова вобрал всё до конца, — Остановись. — Они смотрели друг другу в глаза, и мужчина мог бы поклясться, что Чимин издевался. — Иди ко мне… пожалуйста.
Ехидно ухмыляясь, Чимин поднялся на ноги. Он прошипел, наконец осознавая, как сильно натёр нежную кожу, но взобрался на Хосока, снова протирая коленями грубую ткань дивана.
Руки Хосока легли на ягодицы, слегка раздвигая их в стороны, приминая податливые бёдра. Чимин откликнулся стоном, следом шепча его имя. Парень почти умолял войти в него, сделать хоть что-то.
— Н-нет, — с придыханием прошептал Чимин, проезжаясь по мокрой мошонке и основанию органа мужчины, — хочу, чтобы ты кончил в меня.
— Чимин… — Выдыхая куда-то на уровне ключиц, Хосок сдвинул Пака ниже, смещая со своего стояка, но тот вскарабкался обратно.
— Сделай, как я прошу, я помоюсь и вычищу всё сразу. Всё в порядке. — Заведя руку назад, он обхватил член Хосока и, выгнувшись, устроил его между своих бёдер, потираясь об него промежностью.
— Блять, Хосок! Если ты прямо сейчас не войдешь в меня, то плакал твой луковый суп!
Чертыхнувшись, мужчина перехватил руки чуть ниже, хватаясь за задницу, заставляя Чимина приподняться. Обхватив основание члена, он направил его к влажно смазанной изнутри дырочке и замер.
— Я, блять, делаю это не ради супа, а потому что ты нравишься мне.
Он видел, что Чимин хотел сказать что-то, но, не сдерживаясь, толкнулся в мягкое растянутое нутро, чувствуя, как стенки сразу обхватили его, обволакивая.
Стон в унисон — и Чимин обнял Хосока за шею, спускаясь линией поцелуев от скулы к подбородку, медленно двигаясь к распахнутым губам. Маленькими толчками Чон входил глубже, и он был так благодарен себе за то, что, не готовясь к такому, всё же был растянут заранее и не вымыл смазку.
Войдя полностью, Хосок застыл, ощущая пульсацию по всей длине. Короткие ногти впились в шею, и он прошипел, приближаясь к раскрытому в стоне рту, увлекая парня в поцелуй.
Набирая темп, удерживая Чимина слегка приподнятым, сминая кожу пальцами до белых вмятин, мужчина не прекращал стонать в его рот, наслаждаясь теплой узостью всегда желанного парня. Звуки становились громче: стоны, причмокивания губ, шлепки кожи о кожу с каждым новым толчком, заполняющие комнату. Оба тонули в удовольствии, накрывающем с головой. Член Чимина дёргался в такт, потираясь о их животы, создавая новое и новое трение.
Шёпот Хосока потерялся в новом поцелуе. Чимин почти вгрызался в него, подмахивая бёдрами, насаживаясь самостоятельно. Он чувствовал каждую венку тонкой слизистой, чувствовал, как мужчина скользит по его простате почти каждый раз, лишь изредка смещая угол, чтобы не делать больно.
— Хё-ё-ё-н! — Сомкнув зубы на нижней губе Хосока, он проскулил. Оргазм медленно накрывал его. — Не останавливайся! Ни в коем случае!
Колени горели, парень знал, что стёр кожу до красноты, слишком долго елозя по разным поверхностям, но ему было плевать. Вновь опускаясь задницей, сжимая в себе Чона, он закрыл глаза, откидывая голову назад, отдаваясь волне наслаждения. Чувствуя, как под собственным натиском Хосок сильнее смял ягодицы, вбиваясь всё быстрее, Чимин выплеснул рваную линию спермы, размазав её по животам, не прекратив подниматься и опускаться.
Наклонившись к открытой шее, Хосок впился в неё губами, вовремя отстранившись, чтобы не оставить видимых следов. Покусывая кадык парня, он стонал, пока горячая сперма Чимина катилась по его линии пресса. Толчок за толчком, он стремился нагнать Пака, сбиваясь на отчаянный темп. Хосок дрожал от удовольствия, проезжаясь по набухшей простате, — оргазм накрывал, перемешивая всё в голове, заставляя громко выкрикнуть полюбившееся имя. Горячие струи разливались внутри податливой мягкой задницы, но толчки не останавливались.
Обхватив Чимина за талию, он уложил его на спину и навис сверху, размеренно двигаясь опадающим членом. Нежно поцеловав того в подбородок, Хосок медленно вышел, пару раз снова потеревшись о раскрытый сфинктер, из которого тягуче вытекала его сперма. Парень, так и не открыв глаза, потянулся за поцелуем, слепо встречая нежные губы.
— Лежи. — Накрыв щёку ладонью, Чон ласково погладил её и поднялся с дивана, направляясь в ванную.
Хосока не было долго. Возможно, Чимин просто потерял счёт времени, желая провалиться в сон, но ноющие мышцы не давали этого сделать. Он хотел встать и хотя бы перелечь в спальню, но сил не хватало. Разнеженно кутаясь в так и не снятый халат, который всё это время болтался за спиной, Пак позвал хёна. Не услышав ответ, он надул губы, но открыл глаза как раз в тот момент, когда мужчина вернулся в гостиную.
— Иди сюда. — Сгребая обмякшее расслабленное тело в объятия, Хосок поднял Чимина на руки.
Он бережно нёс парня в ванную комнату, не найдя сопротивления своей идее. Вода с грохотом продолжала литься из крана, вспенивая ароматную бомбочку. Усадив Чимина в центр, сам пристроился за его спиной и потянулся к вентилю — ванна набралась, пена возвышалась над бортиками, и они могли наконец расслабиться.
— Хочешь, я помою тебе голову?
— Прости, — нежно касаясь губами хрупкого плеча, прошептал Чон.
Твёрдые нажатия рук Хосока заставляли Чимина стонать, но уже иначе. Окаменевшие мышцы постепенно расслаблялись под их натиском, и парень прикрыл глаза, утомлённо падая спиной на чужую грудь.
— Сколько ты ещё будешь в Париже?
Голос Чимина звучал устало. Он утопал в подаренном наслаждении, слабо реагируя на поглаживание пальцами по своей груди. Хосок выводил круги, то и дело касаясь сосков, вызывая у него табун мурашек.
— Я хотел пригласить тебя на ужин.
Не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть широкую улыбку мужчины, но Чимин повернулся, заглядывая в карие глаза, чувствуя, как собственные уголки губ поползли вверх. Он смутился, пряча внезапную радость, и, перед тем как снова поцеловать Хосока, прошептал: