Артековец сегодня-артековец всегда!
9 марта 1970 года я приехала в Артек! И прожила там 60 самых, наверное, замечательных дней своей жизни! Это было 54 года назад, страшно поверить, больше полувека. А я всё помню! И храню бережно свои воспоминания.
В дни моей артековской смены, я всегда открываю свой дневник и читаю его вновь и вновь. И в памяти всплывают картинки из моего чудесного, счастливого детства.
Я решила в этом году поделиться с моими друзьями этими воспоминаниями. Думается, что многим это будет интересно, особенно тем, кто родился и вырос в Советском Союзе, а может быть и молодым тоже. Я публикую страницы моего дневника – «артековского журнала», сохраняя стилистику, ничего не преувеличивая и не приукрашивая. Кроме перечня событий здесь ещё запечатлены размышления, чувства и эмоции пионерки, девочки-подростка 13 лет, какой я тогда была.
Сегодня 9 марта 2024 года, открываю свой дневник!
Читая эту страницу я вот что еще вспоминаю...
7 марта 1970 года вечером я вместе с мамой и с моей школьной подружкой приехала на Московский вокзал, где должна была собраться вся наша Ленинградская делегация. У памятника Ленину в центре вокзала уже стояла группа ребят с родителями. Все отметились, стояли тихо, я волновалась, кто то радостно беседовал друг с другом. Одна девочка из списка так и не пришла почему то, её немного подождали и пошли к поезду.
Было уже темно, мы попрощались с родителями и друзьями, педагоги-провожающие что то нам говорили в напутствие: типа "не забывайте, что вы лучшие пионеры, которым выпала честь...", - не помню точно... И вот я уже в вагоне, сижу у окна и смотрю на маму. Она улыбается, но я знаю, что она очень переживает, потому что я никогда не уезжала от неё надолго, и мне грустно.
Подружка тоже смотрит на меня. Я вижу, что ей что то говорит наша провожающая, мама тоже принимает участие в разговоре. Как оказалось потом, та девочка, которую ждали, так и не пришла, и моей подружке предложили занять её место. А она отказалась! Почему? Не знаю. Наверное она просто растерялась. А подружка другой девочки из нашей делегации согласилась и поехала с нами! Вот так, экспромтом, без вещей, без всего! Родителям обещали все объяснить.
Как же были счастливы эти подружки! А мне стало ещё грустнее...
Но недолго я грустила! Как только поезд тронулся - у нас началась активная деятельность! Мы все сразу перезнакомились, начали придумывать, как нам отметить завтрашний праздник 8 марта. И уже на другой день нам казалось, что мы давно знакомы. Мы устроили в вагоне концерт. Среди нас были певцы и чтецы, и даже танцоры. Пассажиры с интересом смотрели наш концерт, выглядывая в проход плацкартного вагона, смеялись и аплодировали. Мне тогда очень запомнился Яша, рыжий смешной и очень талантливый мальчишка, немного младше меня, который выступал с номером Аркадия Райкина, с его знаменитыми миниатюрами. Он потом и в Артеке тоже часто смешил всех, пародируя Райкина, принимал участие в концертах. Еще он здорово пел. Тогда, в поезде, 8 марта, он пел песню "Журавли", красивы тонким голосом...
Пассажиры приносили нам конфеты и печеньки, говорили спасибо.
Вот так мы и ехали, дружной веселой компанией, к которой на разных станциях присоединялись ребята из других городов и посёлков. Все мы держали путь в Артек! В страну наших мечтаний! Какой он? Что нас там ждёт? Как пройдёт смена? Мы едем туда впервые, знаем об Артеке понаслышке, по книгам, открыткам и от некоторых счастливчиков, которые уже там были.
В наше время получить путевку в Артек было почти невозможно, что уж говорить о второй поездке. Я получила путевку, совершенно бесплатную, в награду за победу в соревнованиях юных моряков и ещё потому, что была активисткой, хорошо училась. Какой отбор я прошла перед тем, как была утверждена моя кандидатура, я не хочу вспоминать, скажу только, что надо было получить добро от всех "вышестоящих органов", начиная с пионерского штаба и заканчивая комитетом коммунистической партии города, и это было мучительно для 13 летней девочки...
Но всё позади! Я утверждена, я еду! Я счастлива!
Первое, что я запомнила, когда мы вышли из поезда в Симферополе - это незнакомый запах южной природы и свет вокзальных фонарей, который проглядывал сквозь зелень деревьев. Сладкий и теплый запах перемешивался с запахом угля и шпал, где то на станции гудел поезд. Нас повели к автобусам, потом привезли к какому то маленькому дому из красного кирпича. "Неужели это Артек? ", - подумала я. В невзрачном домике эвакобазы мы очень долго чего то ждали, нам меряли температуру, проверяли документы. Я боялась, что меня оставят здесь и не пустят в Артек, потому что я охрипла в поезде. Я рассматривала фотографии на стенах, я их помню и сейчас: черно-белые состарившиеся снимки, какие то девочки сажают деревья… "Почему они не в форме, а в школьных платьях? Нам говорили, что в Артеке все в форме..."
Туда-сюда ходили какие -то взрослые люди, некоторые ребята из нашего поезда плакали, потому что их распределили по разным лагерям. Девочек подружек из нашей делегации тоже разлучили, сказали, что пока не пришлют недостающие документы для той, которая внепланово присоединилась к нам, она останется на эвакобазе. Помню, что мне было очень тревожно...
Однако, всё благополучно завершилось и мы, наконец то, сев в автобусы, отправились в Артек! Было уже светло. Сказали, что ехать нам долго. Этот путь я помню хорошо. Вернее, конечно не весь путь, но то, что я увидела тогда, навсегда осталось в памяти!
Я уезжала из снежного, ещё по зимнему холодного Ленинграда. Была поздняя весна, снег не таял, накануне мы с мамой катались на лыжах. А тут трава! И цветущие розовым цветом деревья! И весенний нежный запах! Я прилипла к окну и с удивлением смотрела на проплывающие перед взором деревья, склоны, потом горы и, наконец море! Я никогда раньше его не видела и никогда не была в этих краях. Именно в этот день я полюбила с первого взгляда Крым! Любовью, которая прошла через всю мою жизнь.
Мне хотелось ликовать, петь, слагать стихи! И главное, я старалась всё это запомнить, в подробностях, чтобы потом рассказать маме и друзьям.
Вот я и запомнила! И рассказываю теперь всем, уже 54 ый год. Разве можно такое забыть?
Первая страница моего дневника закончилась словами: «Этот день останется на всю жизнь в моей памяти, как день безграничного счастья!» Я не могла тогда написать о всех своих впечатлениях, потому что просто некогда было. Обычно я писала по вечерам, после отбоя, только о главных моментах, а остальное просто старалась запомнить.
Когда наш автобус свернул с трассы, вожатая, сопровождавшая нас, сказала что мы почти приехали. Я помню этот поворот, и, как ни странно, много лет спустя, я по памяти нашла дорогу к нашему лагерю поздно вечером, когда по трассе уже не ходил троллейбус.
Удивительным было тогда, что никакого забора я не увидела, только табличка -«Территория Всесоюзного пионерского лагеря Артек» и всё.
Сначала были какие то деревянные домишки, как в деревне, потом резкий поворот, и пред нашим взором возник огромный стеклянный дом! Потом еще один такой же, и еще.
Это были не дома, - дворцы!
Нас высадили на небольшой площадке около одного из таких и повели в приёмный корпус Горного лагеря Артека.
В автобусе нам рассказали, что Артек состоит из нескольких лагерей и что нас везут в Горный.
Вот он какой - Горный! Фантастика!
В приёмном корпусе нас также долго держали как и на эвакобазе. Но тут были какие то настольные игры, книги, журналы. Заняться было чем, но подошла к огромному окну и стала все рассматривать. На улице было солнечно, рядом с корпусом росли большие кактусы, вдали виднелись пальмы и кипарисы. В зале, где мы расположились, было много ребят, все с чемоданами и рюкзаками. Нас по очереди вызывали в медицинский кабинет, опять мерили температуру и проверяли документы. Я сильно нервничала по той же причине, что и утром - я была охрипшая, голоса почти не было, вдруг повернут назад?
Но на мой голос не обратили внимания, на вопросы я отвечала очень тихо, почти шепотом, и доктор, помню, даже заметила: «Какая девочка тихая, скромная!» Ага,-«тихая, скромная», подумала я, -это она меня просто не знает!
А потом мы пошли в душ, он был здесь же в корпусе. Запомнились стены из толстого рифленого стекла, свет сквозь них проникал, но ничего видно не было. Свои вещи после душа мы уложили в чемоданы, и облачились в форму.
Нам выдали практически все из одежды, от трусов до свитера! И это конечно меня очень удивило.
Форма мне понравилась. Она состояла из голубой рубашки с погончиками, брюк черного цвета и синего полувера. Помню, что я была в своей меховой кепке и в зимних сапогах, а вот когда нам дали пальто не помню… А всю свою одежду и вообще все свое мы сдали в камеру хранения, взяв только письменные принадлежности и некоторые личные вещи, небольшой такой пакетик.
Пионерский галстук остался свой. Я, кстати сказать, храню его до сих пор. В этом году ему будет уже больше 55 лет!
Я так хорошо помню этот свой первый день, что кажется вижу всё, как в кино. Вижу себя, идущую по дорожке в горку к стеклянному корпусу, вижу автобусы, из которых выходят вновь прибывшие ребята, вижу распахнутые окна и ребят, машущих кому то руками.
Я была тогда как во сне, очарована окружающей природой, оглушена звуками ребячьего ора, немного уставшая от дороги и совершенно счастливая от ожидания будущего!
В руках записка, в ней номер отряда, этаж и комната. Вхожу, поднимаюсь по лестнице. Лестница красивая, тоже стеклянная, она как бы пристроена к корпусу с другой стороны. Вхожу в длиннющий коридор, ищу номер комнаты, останавливаюсь. Немного страшно, волнительно…Приоткрываю дверь и вхожу.
В комнате сидят уже ребята, их немного. Сидят на пустых кроватях, перед ними на стуле вожатая… Все смотрят на меня, я здороваюсь, вожатая, радостная такая, приглашает меня присесть и спрашивает, как меня зовут. Я говорю: «Елена», она - «Елена-прекрасная!». Все хлопают и улыбаются. Я сажусь рядом с девочками в первом ряду, тоже улыбаюсь, всё хорошо, все страхи позади, я пришла к своим!
Вожатую звали Наталья Викторовна, она рассказывала нам про свою работу, что любит работать на старших отрядах, что она из Ленинградской области , из Волосова. Вот больше про неё я ничего и не помню, даже фамилии ее не знаю. Она не долго у нас была, к сожалению, заболела и потом совсем ушла.
Во время ее рассказа дверь в комнату периодически открывалась, заходили новенькие, знакомились и садились рядом. Наш отряд собирался.
Я осматривалась, внимательно изучая лица девочек и мальчиков. Особенно мальчиков, конечно! Помню, как вошел высокий мальчик в очень коротеньком свитере и сказал, что его зовут Петя. Вожатая тут же прикрепила к нему прозвище Пётр первый! Мы так и звали его потом. А чуть позже вошел мальчик, который мне сразу как то запомнился, а вернее понравился, и звали его тоже Петя, и с легкой руки Натальи Викторовны мы стали звать его Пётр второй.
Когда все уже были в сборе, вожатая сказала, что она выйдет на минуту, а мы должны быстро все сесть вперемежку, рядом мальчики и девочки, и очень просила, чтобы мы всегда были все вместе, чтобы дружили.
Вот так и началась наша отрядная жизнь.
На развороте моего дневника 10 - 13 марта.
Меня поселили во вторую палату. Я заняла кровать у самой двери, у стенки. Хотелось поуютней пристроиться. Кроватей было десять, пять по одну сторону и пять по другую. В первой палате тоже жили девочки, а в третьей и четвертой мальчики. Стены между палатами были тонкими из древесностружечного полотна, красивые, но с..дырками) Мы потом эти дырочки все затыкали бумажками, чтоб мальчишки не подсматривали!
Окна были огромными, на всю стену. Они раздвигались в стороны, и можно было облокотившись на заборчик смотреть на улицу, на другой корпус, который стоял ниже нашего, такой же дворец из стекла. Это была Янтарная дружина, а наша - Хрустальная. В Горном ещё один такой корпус был -Алмазная дружина, три брата-близнеца на большом возвышении над морем. А вокруг пальмы, кипарисы, крутые асфальтовые дорожки и цветники. Красота необыкновенная!
Буквально в первый же день нам показывали как надо застилать кровати, как должна выглядеть палата, в каком порядке должны находиться вещи и т.п. Стояли тумбочки у каждой кровати. Небольшая зона отделена от пространства занавеской, это была кладовочка для хранения личных вещей и праздничной формы. Порядок надо было поддерживать самим, дежурные подметали пол и делали по утрам влажную уборку. Конечно же, никаких уборщиц-нянечек у нас не было.
Много лет спустя, приехав в Артек на 90-летие, я пошла на экскурсию в наш корпус, правда уже сильно перестроенный, но все же узнаваемый. Я была радостно впечатлена современными интерьерами, удобствами, которые были в каждой палате, но…очень сильно расстроена тем, что увидела большой беспорядок: кровати не застелены, на них валяются в форме ребята, раскиданы вещи, на тумбочках шоколадки разные и печеньки, а на коридоре тётенька со шваброй подметает фантики! И никого не смущало даже то, что сегодня юбилей Артека и в корпус пришли гости. Видно было, что так заведено.
Вот честное слово, это стало для меня настолько неприятным фактом, что дальнейший вечер я провела в грустных раздумьях и даже не пошла на дискотеку. Почему сейчас так? Зачем?...
Мне в моем детстве даже в голову не могло прийти, что за мной уборщица будет подбирать мусор! Мы все делали сами, и это не было в тягость, не расценивалось как наказание.
В Артеке мы сами делали авральную приборку на цокольном этаже корпуса, сами выносили кровати из одиннадцатой комнаты, которую отдали нашему отряду для сборов.
Помню, как я тащила деревянные спинки, а Петя у меня выхватил одну и понес, взвалив ее на голову. А за ним побежала Оля и положила на неё книжки, они упали, все стали смеяться и собирать их…
Потом мы бегали с ведрами в туалет, набирать воду, чтоб помыть пол, в мужском туалете почему то не шла горячая вода, и мальчишки за ней робко заходили в наш, а мы стояли на стрёме у дверей…
На дверях в коридоре висело рукописное объявление с просьбой вытирать ноги, и ноги смешные кто то нарисовал…
У нас в дружине было два первых отряда: первый пионерский и первый комсомольский. Так получилось, потому что некоторые ребята в 14 лет уже были не пионерами, а комсомольцами. Я была в первом пионерском, мне 14 лет исполнилось только в самом конце смены, в мае.
Все отряды (или только старшие, этого я не помню точно) всегда по очереди дежурили по дружине, и нашему, вновь созданному отряду, сразу же представилась такая честь.
Об этом я пишу в своём дневнике, сидя в коридоре у окна. Пишу и смотрю в окно. На улице холодно, туда-сюда проходят небольшими группами ребята. Все тепло одеты, в одинаковых длинных пальто защитного цвета...
Эти пальто у нас висели на первом этаже в холле, все вперемежку. Часто ими менялись, кто первый пришёл, тот и надел. Не все пальто были красивыми, встречались выцветшие, с разводами и даже с автографами бывших владельцев. Конечно нас ругали за такие вещи, но все равно пальто подписывались, обычными шариковыми ручками, иногда встречались рисунки и буквы во всю спину, типа современных графити. Обычно все спокойно относились к таким украшениям и надевали то, что попадётся, но иногда случались казусы. У нас в отряде были очень высокие мальчишки, им частенько попадались коротенькие маленькие пальтишки, что вызывало всеобщий хохот. Но странно как то, не помню чтоб кто-то сильно обижался, обычно просто ржали и менялись с другими.
Форма тоже не у всех сидела с иголочки, у Петра-первого и у Вали были очень коротенькие свитерочки, и из-под них выглядывала рубашка. У кого то короткие брюки, у кого то слишком длинные… Потом мы просто обменивались одеждой друг с другом, и все стали более-менее нормально выглядеть.
А рубашки нам выдавали еженедельно после бани. Поэтому все старались поскорее помыться, чтобы первым выйти и выбрать себе получше. Они обычно были мятыми, мы гладили их сами, когда приходили в корпус. Именно поэтому на фотографии у Артековского знамени я стою в мятой рубашке - дело было сразу после бани, ещё не успела погладить. Но это было потом, уже в самом конце смены.
…На другой день после дежурства у нас прошёл вечер знакомств. Я, всё еще охрипшая, тихо сижу в сторонке, приглядываюсь к ребятам. В комнате выключен свет, посередине на полу стоит свеча, мы сидим вокруг. К нам пришла вторая вожатая Галина Ивановна. По кругу передается лавровая веточка. Тот, у кого она оказывается в руках, рассказывает о себе. И так по кругу. Все серьезные, говорят почти все очень интересно. Я обращаю внимание на мальчика из Литвы, Альфредеса. Он очень симпатичный, небольшого роста, говорит хорошо по-русски, рассказывает о том, какими делами занимается их школьный отряд. Я не вникаю в суть рассказа, только обращаю внимание на его интеллигентность и какую то внутреннюю подтянутость, красоту. Еще помню на этом вечере худенькую скромную девочку Аллу из Куйбышева, кудрявого высокого Алёшу, очень уж серьезного не по годам, Володю из Грозного с немного нахальными и хулиганскими глазами, как мне показалось тогда, молчаливую и улыбающуюся Дануту из Литвы, которая очень плохо говорила по-русски и поэтому мы ничего не поняли из ее рассказа…
На другой день знакомства продолжались. Теперь уже был оргсбор отряда, на котором мы выбирали актив. У нас в отряде оказалось одиннадцать национальностей! Хотя смена наша была не международной, это было здорово!
За прошедшие три дня мы уже немного подружились и каждый себя успел в чем то проявить. Поэтому сегодня можно было уже сделать какой то выбор. Мне не понравилось тогда, что командиром отряда была назначена девочка вожатой, а не выбрана нами. Теперь я наверное понимаю, почему так было. Наталья Викторовна заметила, что одна девочка ведет себя несколько вызывающе, старается иногда обидеть других, командует. Наверняка с ней будут проблемы, поэтому именно её и назначили командиром. Для этой девочки такое назначение было неожиданным, это было заметно, она растерялась. Но сказала, что будет стараться, «спасибо за доверие». Но я до самого конца смены относилась к ней неуважительно, потому что считала её недостойной быть командиром, да и в Артек бы я ее не послала. Такая я была принципиальная тогда.
А меня выбрали звеньевой пятого юнкоровского звена! И я этому была очень рада! Звенья у нас были по интересам. Были туристы, затейники, юнкоры, спортсмены и ещё одно какое-то звено, но не помню профиль. Я выбрала юнкоров! У меня был фотоаппарат, я в школе всегда делала стенгазеты, хорошо рисовала, писала стихи, - конечно же юнкоры! И вот я звеньевая, получила знак отличия - красную звезду на рукав, рулон ватмана и краски с кистями. И место для будущей работы - стол в коридоре около нашей палаты!
Первые пять дней в Артеке прошли оживленно и очень насыщенно. Все организаторские дела теперь позади.
Мы идем «неорганизованной толпой» после ужина из столовой по крутой дороге к корпусу. На улице очень темно. По краю дороги огромные кипарисы. С моря дует холодный ветер. Я нахлобучила на лоб свою меховую кепку. Все немного устали за день, негромко разговаривают друг с другом. Стало грустно, вспомнился Ленинград с его шумными вечерними улицами и мама… На минуту очень захотелось туда, домой!
Но тут же вспоминаю, что я не где-нибудь, а в Артеке! Завтра меня здесь ожидает что то новое и невероятно интересное! Подхватываю под руку Валю, мою соседку по палате, и дальше мы уже идем вместе, ускоряя шаг. Я смотрю вперёд и вижу огни нашей Хрустальной, я иду домой.