zl_emma @ 2008-02-29T16:17:00

Я читаю, и иногда случается "полное попадание". В состояние, настроение, душу или желаемое - даже трудно сказать. Почему-то этот фрагмент показался мне концентратом всего, что "попало" таким образом в меня в творчестве Франсуазы Саган.

...
Дом им понравился. Это был большой дом, и там действительно гулял сильный ветер. И не слишком светский, что позволило всем присутствующим сесть на диван с ногами. В первый вечер было занятно. Мы, естественно, знакомились. Обменивались жестами и словами, привычными каждому из нас, а потому разговаривали учтиво, почти избегая говорить о себе. Алкоголь выполнил роль смазочного материала, музыка, как говорят, "создавала фон". Что касается собаки, ласкового увальня, глядевшего на нас во все глаза, - он никак не мог понять, почему эти три человека, которые должны давать ему команды, просто устало сидят на диване, и казался единственным из нас живым существом. Моя рана болела меньше, и я решила, что в этот вечер, погрязший во взаимной вежливости и предосторожности, я попытаюсь им помочь. "Завтра я им все покажу, - думала я, - траву, замечательную траву, безухую козу, которая наверняка вызовет у Элеоноры улыбку, я подарю им покой, научу их сердиться, отвергать и негодовать, передам им собственную способность сердиться, негодовать и отвергать, передам им все, чему научилась сама за тридцать семь лет, я даже подарю им, если получится, попытаюсь подарить, средство утешения с помощью самого себя, как пытаюсь утешиться сама". Но назавтра было завтра, и я подумала, что для каждого из нас ночь оказалась слишком длинной в этих комнатах, так удаленных друг от друга.
А потом, не переставая, шел дождь. Мы с Себастьяном, чувствуя себя таким образом более надежно, завели привычку спать вместе, по вполне естественной причине и без таковой. В общем, мы проводили дни в ногах у Элеоноры, как обычно погруженной в детективные романы и такой изысканной рядом с нами - гнусными, растерянными, грешными. Время от времени она запускала нам в волосы свои прекрасные длинные пальцы, сравнивая на ощупь их мягкость, и тогда мы, ее брат и я - незнакомка, наперебой смеялись и становились еще нежнее друг к другу. Мы слушали оперы: "Богему", "Тоску", "Травиату", и возвышенные голоса певцов в сочетании с простотой сентиментальных роблем героев надрывали нам сердце. Деревья так промокли от дождя, что собака предпочитала сидеть с нами в доме, чем играть с палкой на улице. Потрескивал огонь, располагая к откровенности, однако никто не торопился излить душу. Жизнь могла быть и такой, странной, конечно, но подлинной, потому что в ней не было никакого принуждения, и когда длинные пальцы Элеоноры гладили меня по щеке, а голова Себастьяна, напевавшего "Меня зовут Мими", лежала у меня на плече, в этом что-то было. Непритязательное, нежное, готовое исчезнуть. От чего можно было сохранить чистые сердца.
...
(с) Франсуаза Саган, "Синяки на душе"