zl_emma @ 2012-07-31T07:26:00

Если выйти из дома в начале шестого утра (то ли полнолуние, то ли жара - никому не спится), может оказаться, что последних пяти, двенадцати или пятнадцати лет не было.
Для этого нужно пойти и с большим трудом отыскать все в том же, много раз сменившем название магазине, стеклянную бутылку молока ("Можайское", брать самое жирное - оно вкуснее) и московскую плюшку. Много лет так начиналась весна. Я шла с ними либо вниз, к Чермянке, где противоестественно громко журчали самые первые ручьи, еще утром бывшие снегом, либо на высокий берег напротив дома, на огромный валун, впервые прогретый солнцем настолько, что можно было ненадолго присесть.
Этих мест уже нет - но находится почти невидимая сверху лестница в земле, ведущая к чьему-то почти настоящему огороду с кабачками, выстроенному детьми жилищу и тому, что я приняла бы за колодец и родник, если бы не знала точно, что их там быть не может. С любовью, не за один день обустроенное место, я большую часть жизни обустраивала похожие на даче.
Велосипед вытаскивать было лень, рисовать не хотелось, фотографировать не понравилось. Пора привыкнуть, что моя стихия - текст. А если просто смотреть, то чувствуешь себя сильно младше.
Рябина, никак не вписывающаяся в то место, на котором растет - неспелая, но уже вкусная горьковатая ягода наполняет рот вкусом и утоляет жажду.
Железная лестница во двор, по которой ходила иногда из школы; куски прежних маршрутов, перемешанные - некому меня видеть, поэтому я становлюсь выше и ниже ростом, иначе иду и иначе вижу.
Большая закрученная горка, каких много стало теперь, и детская зависть к кому-то, на краю чьего двора так удачно перестроили гаражи, что между ними очень удобно прятаться и ловить друг друга.
Гнездо с игрушечным аистом на задворках бассейна.
Звонкий лай чужой большой собаки, от когорого вздрагиваешь и сама себя берешь за руку; и думаешь внезапно, что охотно гуляла бы рано утром с огромной лохматой собакой, на которую можно сесть верхом и всласть поваляться с ней на траве, мутузя друг друга.
Пахнущая горохом травка, дающая белый сок на изломе; я вспоминаю, что мы считали его целебным, и привычно мажу укус на ноге.
Едва начатая стройка и нарытый в процессе холм, на который не ленишься залезть - и выныриваешь под первые, еще нежные лучи солнца, жмуришься, подставляя лицо.
И смотришь с верхней точки - на место и на время, словно есть какая-то настоящая, целая я - а та, которая живет сейчас, это ее кусочек, и только собрав вот так себя из разных возрастов, с забытыми чувствами, впечатлениями и эмоциями, можно по-настоящему посмотреть на происходящее. И резко меняются приоритеты; многое из того, что кажется значимым, вообще теряет всякий смысл.
И возвращаешься, словно нашла что-то, потерянное или забытое по дороге, целой и гораздо более настоящей.
Рассвет обещали в шесть - нет в Москве никакого рассвета, его неоткуда увидеть; с пяти уже совсем светло, а в половине седьмого становится жарко.