Мелочи жизни
Солнце медленно пряталось за горизонт. Последние багряные лучи смазанно, прощаясь, скользнули по стене гостиной и пропали. Вадим облегченно выдохнул: теперь будет проще. Он щелкнул пультом и выключил телевизор, на экране которого бежали финальные титры какой-то мелодрамы. Он даже не запомнил ее названия, не то что сюжет. Все внимание было сосредоточено на другом. Нужно собраться и наконец сделать это.
– Иди ко мне, любимая, – произнес он негромко, беря в ладонь хрупкие женские пальчики. Собственная рука едва заметно дрожала. – Хочу тебя.
Катя, сидевшая рядом, удивленно посмотрела на своего мужчину и удивленно переспросила:
– Да, милая, уверен, – улыбнулся он и медленно, с нежностью погладил ее длинные волосы цвета спелой пшеницы. – Какая же ты красивая!
Это было неожиданно. То, что она красивая, Катя слышала уже не раз. Вадим не скупился на комплименты, дарил их радостно и искренне. Девушка постаралась ничем не выдать ликования, вспыхнувшего от услышанных слов. Только большие голубые глаза сверкнули особенно ярко. А может, это была лишь игра освещения. Катя медленно подалась навстречу широкой мужской ладони. Потерлась об нее щекой, довольно жмурясь, словно ластящаяся кошка.
Она уже и не надеялась, что Вадим решится сделать финальный шаг. Три месяца отношений. Три! В первый – красивые свидания, романтические ужины, походы в театр и в кино, долгие прогулки под луной. Поначалу робкие, осторожные поцелуи, которые скоро стали куда более страстными и долгими, – во второй. И вот заканчивался уже третий месяц с момента их знакомства, а не происходило, ровным счетом, ничего нового. Свидания и поцелуи, поцелуи и свидания. Менялись антураж, время суток, продолжительность. Неизменным оставался только финал – поцелуй в щечку у подъезда и поспешное расставание. Нулевой прогресс.
Да сколько можно-то! Ладно, окажись на месте Вадима какой-нибудь безусый девственник, Катя бы еще поняла. Послала бы уже давно, но поняла. Так нет же! Шикарный взрослый мужчина, полный комплект. Работа отличная, доход стабильный, авто спортивное, коттедж в пригороде. Лицо с правильными, резкими чертами, как у актера из кино. Волосы густые, черные, как крыло ворона, – ни малейшего намека на седину или залысины. Белозубая улыбка – такая, что любоваться можно бесконечно. Тело спортсмена с рельефными мышцами, проступающими через одежду. Еще и характер идеальный: тактичный, внимательный и нежный. Ну не может такой экземпляр не знать, что делать в постели! Выходит, он ее не хотел как женщину? Тогда зачем продолжал встречаться?
– О том, какой ты классный – тихо сказала Катя, пересаживаясь к Вадиму на колени.
Она закинула руки ему на шею и сама, первая, впилась в приоткрытый рот долгим поцелуем. Вадим ответил жарко, нетерпеливо, словно измученный жаждой путник, обнаруживший долгожданный родник.
Вот! Он же хотел ее! Но все равно за три месяца даже не попытался перевести отношения на другой уровень. Ее собственные попытки пресекались мягко, но непоколебимо. А попыток было немало. В свои двадцать пять Катя знала, как доставить мужчине удовольствие, и умела это делать с фантазией. До Вадима мужчин в ее жизни было, может, и не так много, но все оставались довольны… Но с ним система дала сбой. Катя и рукой была готова ему помочь. И минет хотела сделать – интересно, какая получилась бы реакция. И секс устроить такой, чтобы искры из глаз посыпались… Но ей не давали! Поцелуи, романтика и держание за ручку. Но они же не школьники какие-нибудь! Обидно до слез.
Сегодня будет по-другому. У них все получится.
– Пойдем в спальню, – произнес Вадим между поцелуями. – Там удобнее.
Подхватил ее под ягодицы, легко, словно пушинку. Отнес вверх по лестнице, ногой толкнул дверь и бережно, словно сокровище, положил на кровать. Катя думала, что он сразу перейдет к более активным действиям, но Вадим отстранился и встал рядом, не сводя с нее пристального взгляда. Что? Опять?!
– Иди ко мне, – попросила она. – Чего ты ждешь?
– Любуюсь. – Вадим сказал это очень серьезно. Так, что не осталось никаких сомнений: действительно любуется. – У тебя сейчас глаза вспыхивают, словно звезды. Безумно красивые.
– У меня есть еще много других мест, которыми можно повосхищаться…
Катя откинулась на постели и, призывно глядя на Вадима, медленно потянула вверх край футболки, демонстрируя, что именно она имела в виду. Плоский животик, тяжелые полушария груди, маленькие соски, сжавшиеся от напряжения. Футболка полетела на пол. Спустя минуту, к ней присоединилась юбка. А следом и тонкие белые трусики.
На кровати, полностью обнаженная, лежала красивая до головокружения девушка. Катя поглаживала ладонями свое тело, демонстрируя возбужденному мужчине, насколько оно соблазнительное. Свет в спальне не горел, угасающие за окном сумерки сглаживали очертания ее фигуры, линии становились еще мягче, сексуальнее. Вадим поймал себя на том, что даже дышать перестал. Воздух в спальне внезапно потяжелел и сгустился. Он застревал в легких, и приходилось прикладывать усилия, чтобы вытолкнуть его. В повисшей тишине собственное дыхание показалось хриплым и рваным.
Катя согнула ноги в коленях и широко развела их. Маленькая ладонь скользнула вниз, тонкий пальчик погрузился во влагу.
– Теперь твоя очередь. Разденься, не тяни.
Вадим вздрогнул. Оглядел комнату ошалелым взглядом, словно вспоминая, где он находится. Он в своем доме, в своей спальне, а на его кровати лежит влюбленная в него девушка. И хочет его.
Гулко сглотнув, он подошел к окну и задернул плотные шторы. Комната погрузилась во мрак.
– Может, хотя бы ночник включим? – Кате очень хотелось полюбоваться на обнаженного мужчину. Не все ж ему получать удовольствие от красивых видов.
Какой стеснительный! Продолжая ласкать себя, Катя услышала шорох расстегиваемой рубашки. Звякнула пряжка ремня. Снова шорох – брюки. Обнаженное горячее тело легло на нее сверху. Осторожно, чтоб ей не было тяжело. Вадим прижался, опаляя своим жаром. Мягкие губы припали к шее. Ладонь накрыла грудь, сползла ниже. Погладила завитки волос, скользнула дальше. На смену женским пальчикам пришли мужские ласки, от которых наслаждение стало еще ярче. Поток возбуждения растекался по всему телу, путал мысли и кружил голову. А невозможность видеть происходящее только обостряло восприятие.
– Давай, любимый, войди в меня, – прошептала Катя прямо на ухо и нетерпеливо толкнулась бедрами.
Пальцы исчезли. Вадим переместил вес тела, собираясь выполнить то, что ему и самому уже давно хотелось. Катя протянула руку, чтобы помочь ему, направить. Обхватила горячий член.
«Ну началось, – пронеслось у него в голове. – А так хотелось в этот раз по-другому».
Щелчок выключателя прозвучал подобно револьверному выстрелу. Зажегся ночник, освещая спальню неярким желтым светом.
– Ты серьезно?! – Шок на лице у Кати мгновенно сменился злостью.
– Ты что, правда собрался трахаться вот этим?
Тонкий пальчик с ярким маникюром указал на член. Возбужденный, твердый… и очень маленький. Очень-очень маленький.
– А что не так? – спросил Вадим, уже заранее зная ответ.
– Ты дурак, что ли?! – завопила девушка. – Ты что, совсем идиот?! Сразу не мог сказать, что импотент?
– Я не импотент. – Он старался, чтобы голос звучал ровно. Нельзя показывать, насколько сейчас больно. – Все у меня нормально с эрекцией.
– А толку-то с нее, если при таком милиписечном размере я его даже не почувствую?!
В голову прилетела брошенная подушка. Вадим не стал уворачиваться.
Катя смотрела на него с яростной обидой, вся красная, но уже не от возбуждения. Тяжелое дыхание, вздымающаяся грудь, но не от желания, от гнева. Вадим подумал, что сейчас она влепит ему пощечину – заслуженно. Или расцарапает лицо – тоже случалось. Но она сделала то, что не делала ни одна из девушек до нее. Внезапно она громко, истерично расхохоталась.
– Ха-ха-ха-ха! Ой, я ду-у-у-ура! Три месяца коту под хвост! С виду же такой классный мужик! Ждала, старалась, намекала, соблазняла… И все ради чего? Ради вот этих трех сантиметров?! Ха-ха-ха-ха!
– Шести, – поправил ее Вадим. Голос должен оставаться ровным. Нельзя показать, что его задевают подобные насмешки.
– И зачем ты столько ждал? Думал, за это время подрастет?! Ха-ха-ха-ха!
– Я хотел убедиться, что у нас чувства. Что тебе от меня не только секс нужен.
– А на хрена мне чувства без секса?! Стихи слушать под звуки рояля?
– Ты точно больной на голову! И на головку тоже! Ха-ха-ха-ха! – Смеясь, Катя вновь указала пальцами на быстро опадающий орган. – Смотрите, он уже не хочет! Стыдно стало?
Вадим молча встал, поднял с пола сброшенные трусы, натянул их на себя.
Катя продолжала заливисто хохотать. Даже руками за бока схватилась. Собственная нагота ее ничуть не смущала.
– Слушай, если он такой возбужденный, то в спокойном состоянии он какого размера? Такого? – Указательным и большим пальцами она изобразила небольшой промежуток. – Блин, ну это надо же, заполучить такую пипетку! А как ты его называешь? Точно не «мой дружок»! Вряд ли вы с ним дружите. «Смурфик»? «Сморчок»? «Щекотун?» «Убивец»? Он же реально до инфаркта может довести одним своим видом! О, придумала! «Пипка»! Вот это самое подходящее! Ха-ха-ха-ха!..
Все так же молча Вадим надел рубашку, брюки. Лучше бы она его ударила. Каждое брошенное слово кололо в сердце. Каждая насмешка тяжелее оплеухи. В тысячу раз больнее. Не потому, что он услышал что-то новое. Обидные клички прилетали еще со школы. Вадим ненавидел общие душевые и бассейн всем сердцем. Парни смеялись над ним, а потом рассказывали все одноклассницам. И те уже хихикали за его спиной, прикрывая ладошками едкие ухмылки. Думали, он не в курсе. Но по глазам, в которых плескались жалость и презрение, он понимал, что они все знали, все до единой. Стыдно, горько и одиноко – он жил с этими чувствами годами. Сначала надеялся, что еще изменится, это особенность развития. Может, вырастет еще, просто надо подождать. Потом понял: нет, не вырастет. Он ущербный. Все эти чувства были его старыми спутниками.
С Катей больно было потому, что Вадим действительно верил: его можно полюбить как мужчину. Не за кошелек. Не за размер того, что висело, а иногда и стояло, между ног. Вбил себе в голову, что его можно полюбить как нормального живого человека. Такого, какой есть. Он ведь искренне хотел сделать любимую женщину счастливой! Неужели на размерах свет клином сошелся? «Размер не имеет значения, – говорили его одноклассники, похотливо пялясь на выпирающие формы девчонок. – Главное, чтобы давала. Ну и чувства неплохо бы. Но это уже не обязательно». Вадим искренне считал наоборот.
Казалось, что у Кати вспыхнули чувства. Что он нравился ей. Как же он ошибался! Хватило одной крошечной детали, чтобы разрушить иллюзию.
– Уже уходишь? – спросила девушка, наблюдая, как Вадим взялся за ручку двери. – Что, даже не попробуешь? Смотри, у меня тут все еще мокро. Решишься войти? Можно без стука. Все равно молоточек так себе!
Он так старался сам построить свою жизнь. Образование, карьера, спорт – с упорством барана он добивался успеха во всем. Он смог достичь всего, о чем мечтал. И лишь одна мелочь от него не зависела.
– Катюш, будь добра, выключи свет, когда будешь уходить. Дверь просто захлопни.
– Да пошел ты! – раздалось ему вслед.
Вадим пошел вдоль улицы. Хотелось закурить, но он не курил. Все. Это была последняя попытка. Еще один такой вечер он не переживет. Оставалось только принять, что ни одна женщина никогда не посмотрит в его сторону. Проституток он считал ниже своего достоинства. Платить деньги, чтобы тебя любили, очень унизительно для плательщика. А обычные женщины всегда будут лишь смеяться и уходить. Его личное проклятие. Круг, который невозможно разомкнуть.
Нет, хватит. Сегодня была последняя попытка…
– Ну же, любимый, войди в меня, – повторила Катя и еще раз подалась бедрами навстречу.
Вадим сглотнул слюну, неожиданно вязкую, с горьким привкусом. Пока что все произошедшее разыгралось лишь в его воображении. Но он знал, что дальше оно повторится в реальности. Всегда повторялось.
Вадим переместил вес тела, собираясь выполнить то, что ему и самому уже давно хотелось. Катя протянула руку, чтобы помочь ему, направить. Обхватила горячий член.
Щелчок выключателя. Ночник. Неяркий желтый свет.
– Ты серьезно? – Шок на лице у Кати сменился недоумением.
– Нет, погоди. – Она села на кровати и ладонью зажала ему рот. – Дай угадаю. То есть… Все это время… Ты морозил меня только потому… Что у тебя не очень большой размер? Верно?
Говорить Вадим не мог. Поэтому кивнул.
– Ой, ду-у-у-ура-а-а-а-ак! – простонала она, шлепая ладонью по лбу. – А сразу не мог сказать? Бли-и-и-ин! А я-то заморачивалась. Три! Три месяца отношений! Ждала, старалась, намекала, соблазняла… Такой классный мужик и не хочет заняться со мной любовью! Я уже начала думать, что со мной что-то не то!
– А «не то» оказалось со мной, – ровным голосом подтвердил Вадим.
Не показывать, насколько больно.
– Да при чем тут это вообще! – Катя досадливо махнула рукой. – Столько времени упущено!
– Упущено? Тебе было со мной плохо?
– Нет, глупый, – улыбнулась она. – Все было прекрасно. Но давно уже могло стать еще прекрасней!
– Не могло… – Вадим сел на кровати, набросил на бедра край одеяла. Досадливо провел рукой по волосам. – Не с моим...
– Да это же мелочь! Ой, прости. – Катя смущенно потупилась, поняв, что именно сказала. – Я не про тебя. Я про то, что это же такие пустяки! Мелочи жизни! Стоило из-за них так париться?
– Но как же… член? – Вадим не понимал ее реакции. Девушка должна была ругаться, кричать или насмехаться. Всегда же происходило именно так, стоило ему раздеться.
– А что с ним? – Катя нахмурилась. – Не понимаю тебя. На вид все вполне рабочее. Мне очень нравится.
– Ну… У мужчины же должен быть хотя бы такой. – Вадим показал ладонями примерное расстояние. – Я читал. Стыдно. Прости, я виноват.
– Чушь! – фыркнула Катя и решительно скинула с него покрывало. – Зачем прячешься? Ты таким родился, это не твой выбор и не твое решение. Да, природа-матушка не наградила. Ну и что! Ты и так замечательный мужчина!
– Послушай, дорогой мой. – Тонкий пальчик с ярким маникюром указал на источник всех бед. – Не он делает мужчину мужчиной, поверь. Веришь? По глазам вижу, что нет, а зря.
Поверить ей? Вот так легко? После мерзких сцен и скандалов, которые преследовали его всю жизнь? Не то чтобы он не мог. Он просто боялся.
Катя тяжело вздохнула и заговорила. В ее голосе сквозила грусть.
– Я никогда не рассказывала, потому что ты и не спрашивал. Но до тебя у меня в жизни было три партнера.
Она ненадолго замолчала, собираясь с духом. Потом продолжила, глядя вниз, на гладкую заправленную простыню.
– У моего первого была хорошая такая дубинка. Огромная, так что входила полностью с трудом. Когда он лишал меня девственности, было очень больно. Но я думала, что потом привыкну к такой громадине. Обладатель этого богатства очень любил секс. И еще он очень любил выпивку. И особенно любил секс после выпивки. Когда дышал в лицо перегаром, а сам качался на мне, сухой, вдавливая своим телом в кровать. Потому что пьяные мужчины очень часто не слышат слова «нет». Но у него был огромный, да.
Вадим слушал, не перебивая. Если до этого Катя открыла ему свое тело, то сейчас она открывала душу. Голос дрожал, но она все равно продолжала рассказ.
– У второго моего партнера прибор оказался поскромнее. Но тоже большой. Мой второй называл меня красавицей, носил на руках первые дни. И говорил, что я должна принадлежать только ему. Поэтому он трепетно хранил меня от окружающих. Запирал дома на ключ, уходя на работу. А когда возвращался, тщательно проверял, не приходил ли кто. И все равно срывался. Ему казалось, что я тайком сделала дубликат ключа и, пока он работал, бегала к любовнику. Может даже к любовникам. Ведь я шлюха по природе – он так и говорил. Значит, меня надо воспитывать. Вот он и воспитывал. Ремнем, почти каждый вечер. А потом использовал свой прибор – большой, хочу тебе напомнить, – по прямому назначению. И снова воспитывал. Ремень тоже был большим, широким, с тяжелой стальной пряжкой.
Катя медленно повернулась. Хрупкую девичью спину расчерчивали белесые узоры шрамов. Много, очень много. Вадим в ужасе протянул руку, провел подушечками пальцев по ним. Не он один жил с болью годами. У каждого она была своя.
– Моя попытка номер три обладала отличным членом. Идеальных размеров и пропорций. Он им так гордился! Говорил, что ни одна женщина не откажется от такого. Ни одна и не отказывалась. Ни его жена, ни одна из пяти его любовниц. Я была в этом списке четвертой…
Вадим бережно, со спины, обнял всхлипнувшую девушку. Прижался губами к выступавшему позвонку.
– Я понял Катя. Прости, я был идиотом.
– Нет, глупый. – Она нежно поцеловала обнимавшую ее руку. Потом другую. – Я могу представить, через что тебе пришлось пройти до того, как мы встретились. Не знаю, как у нас все сложится. Возможно, в твоей жизни будут другие женщины. Но здесь и сейчас пообещай мне… Пообещай, пожалуйста, что если хоть одна из них посмеет смеяться над тобой, подкалывать или еще что-нибудь в таком духе, то ты пошлешь ее на хер. В тот же момент, прямым текстом. Пообещай, что научишься ценить себя так, как научилась ценить себя я. У меня получилось не сразу, но я смогла. И у тебя получится полюбить себя. Обещаешь?
– Обещаю. – Вадим почувствовал, что рядом с ней он справится. Непременно справится. – А еще я хочу научиться любить тебя. То, что не делал ни один из тех уродов. Хочу, чтобы в твоей жизни наконец-то появился мужчина, который тебя любит.
– О, такое предложение мне нравится! – мурлыкнула Катя, посмотрела в его бездонные темные глаза и озорно улыбнулась. – Кстати, можешь уже начинать! А то время-то идет, а за тобой и так трехмесячный долг. Будешь натурой отдавать.
– Не возражаю… – Вадим потянул ее, укладывая на кровать.
Долгий поцелуй, тягучий, словно смола, и сладкий, как цветочный нектар.
– Эх, жаль, что завтра на работу! – вздохнула Катя.
– Возьму отгул, – бросил Вадим, возвращаясь к ласкам лучшей женщины на свете.
За окном стояла глубокая ночь. В спальне неярким желтым светом горел ночник. На разворошенной постели двое страстно занимались любовью.
