Вау!!!
— А вот это мы Одиссеем на фоне троянской стены, — сказал Ахиллес.
Черепаха присмотрелась:
— Как интересно. Что это там на ней напи...
— А это, — поспешно перебил Ахиллес, показывая новую фотографию, — Та самая Елена Троянская.
— Да ну?!
Где-то с минуту Черепаха пристально всматривалась в фотографию. Потом подняла взгляд на Ахиллеса. Взгляд был очень выразительным.
— Знаешь, — сказал Ахиллес, — Не я начал троянскую войну. Нечего на меня так смотреть.
— Все в порядке, — сказала Черепаха, — Она действительно прекрасна. Сто тысяч греков не могут ошибаться.
Ахиллес недоверчиво хмыкнул, и продолжил:
— Ладно, а на этой я.... Ох.
— Удачная фотография, — оживилась Черепаха — Надо же было так момент поймать.
— Не может быть, — с отчаянием сказал Ахиллес, — Я думал, я ее выкинул.
— А ты ничего получился, — сказала Черепаха, — Эта стрела в пятке придает тебе очень серьезный вид.
— Мне не стоило знакомить Париса с Зеноном, — сказал Ахиллес, — Я стал жертвой их расхождения во взглядах.
— А на заднем плане что?
— Конь, — буркнул Ахиллес, — Троянский.
— Вот это? — спросила Черепаха.
— Что тебе на этот раз не нравится?
— Ничего. Ничего. У вас была веселая осада. И теперь становится понятно, откуда растут ноги у мифа про Годзиллу.
Черепаха пошарила на дне коробки с фотографиями и сувенирами.
— Ого. Что это такое?
— Ключ от города, — сказал Ахиллес.
— А зачем он?
— Победители после осады получают ключ от города. Это традиция.
— Нет, я спрашиваю, зачем нужен ключ от города?
— Ну, ты даешь, — изумился Ахиллес, — Ты, когда из дома выходишь, разве двери не запираешь? А тут — целый город. Еще влезет кто, натопчет. Когда все кончилось, мы его заперли, и разошлись по своим делам.
— Здорово, — сказала Черепаха, — Вот это, я понимаю, сувенир. А можно, я его себе оставлю?
— Да, пожалуйста, — пожал плечами Ахиллес, — Не отдавай только никому. Заглянем как-нибудь.
— Что ты, — изумилась Черепаха, — Никому-никому. Скорее со мной полено заговорит, чем я кому-нибудь его отдам.
Пока она бережно прятала изящный золотой ключ в карман, Ахиллес пытался понять, что же его так насторожило.