CHUGUNPUNK: КИБЕРСАНТЕХНИК. ГЛАВА 14.
ВРЕМЯ: 14:00
————————————————————
— Ну вот и участок. На парковку заезжать не буду, уж прости. Знаешь, куда идти? Проводить?
Евпатий резким движением закрыл переднюю дверь автомобиля. Нахмурившись по этому поводу, Опрятный снял передачу и поехал обратно в Сосняк. Юноша посмотрел ему вслед и оттёр заскорузлые от пролитых слёз веки. Всю дорогу он провёл, уткнувшись в окно: иногда машина наезжала на ухаб, и голова отскакивала от холодной поверхности, тут же о неё ударяясь. Казалось, будто это воспоминания стучатся в черепушку.
"Теперь точно никогда с ним не заговорю. Ни за что. Ты меня разочаровал, Леонид Джонсон. Продался корпоратам, как дешёвая шлюха. Дал им вживить в себя эту железную дрянь. Как можно столько лет отдать борьбе с врагом, а затем спокойно протянуть руки, дабы их заковали в кандалы? Не отец ты мне. Не соратник. Уёбок старый, вот ты кто. Столько натерпелся из-за тебя, а теперь ты совсем всё обломал. Сам свою жизнь построю."
Евпатий одёрнул задравшиеся рукава тренча, закурил и медленно двинулся к полицейскому участку – тому самому. Именно с него началось расследование.
"И что это теперь за расследование такое? Цирк с конями. Галсанов, Монгол, Володя. Мутные они все. И, вроде как, враги. А я, вроде как, Детектив. И как я должен понять, что произошло в канализации? Что они там делали? Кажется, будто им вообще нечего ловить в ЖКУ. А они всё же ловили. Нужно возле Галсанова держаться. Удачно, что Монгол отправил меня обратно к нему."
Шлёпая заметно поизносившимся туфлями по широким лужам, Евпатий наткнулся на того самого копа, который отвёл его в прошлый раз. Завидев юношу, коп приветственно кивнул:
— Ну привет, долговязый. К Баиру в гости, верно? Тебе в морг – у нас там медсанчасть в придачу.
Кивнув в ответ, Евпатий вальяжно отворил дверь в участок и уверенным шагом отправился к другой, ведущей во внутренние отделы. По пути через приёмную никто не задал ему никаких вопросов, только двое сотрудников удивлённо вскинули брови и принялись оглядываться по сторонам в поисках единомышленников.
"Должно быть, эти настоящие. Кстати, о настоящих... Витко наверняка здесь. Проведать бы его... Роман ведь говорил мне присмотреть за стариком. С другой стороны, что с ним может случиться?"
Диспетчер, сидящий в стеклянной клетке, молча нажал кнопку. Вторая дверь отворилась. Пахнуло затхлым, пыльным и пластиковым. Юноша двинулся вперёд по коридору с множеством дверей. Мимолётом заглядывая в маленькие окошки, Евпатий наблюдал в кабинетах тоскливое запустение: раньше здесь наверняка было больше персонала. И больше полиции. Коридор тянулся ещё секунд тридцать, и по их прошествии Детектив вышел к небольшой, сделанной по старинке бетонной лестнице. Сверху послышались шаги. Медленно переставляя отёчные ноги, прямиком к Евпатию спускался Милош Витко.
Тот, завидев Евпатия, сперва встал на месте и ошарашенно похлопал глазами, будто стараясь прогнать наваждение, затем его всего от нервов передёрнуло, а ноги сами по себе двинули тело дальше. Молчком, стараясь не подавать виду, коп взглядом указал Детективу на следующий пролёт, ведущий в подвал, и скрылся там.
"Вот так дела... и что, мне теперь за ним идти?"
Сообразив, что морг, должно быть, так же находится внизу, Евпатий со спокойным сердцем двинулся следом. Отсчитав десять ступеней, он оказался на минус первом этаже. Из темноты под лестницей слышалось тяжёлое дыхание. Через мгновение оттуда высунулось серое, заросшее сивой щетиной лицо. Витко хрипло прошептал:
— Я так рад тебя видеть! Как ты сюда попал?
Евпатий решил воспользоваться полуправдой:
— Так же, как и в прошлый раз.
— Точно, как же ещё... тебя подозревали? Ну, они смотрели на тебя с подозрением?
— Вроде как нет. Всё хорошо, Милош.
— Да какой хорошо... как движется дело? Что разузнал?
— Немного, но пока достаточно. Зацепки есть.
Витко выставил вперёд толстый указательный палец, призвав к тишине. Он как следует прислушался. Не обнаружив повода для чрезмерного беспокойства, аккуратно, но крепко ухватил Евпатия за полу тренча и подтянул к себе во тьму.
— Я могу тебе помочь. — Прошептал он. — Не знаю, как тебя снова впустили, но нам срочно нужно в морг.
"Какое совпадение... так, Джонсон, держи в уме – Витко ничего не знает о твоих похождениях с мафией. Не проболтайся." – Подумал Евпатий, а сам скептически нахмурился:
— Там кое-кто лежит. Живой и полезный... пока что.
Детектив промолчал, стараясь не думать, к какому из прилагательных относилась конструкция "пока что". Витко продолжил:
— Я всё не мог отважиться и спуститься туда. Ты как по волшебству появился, ей богу. Они все тут оборотни, Евпатий. Все! Я прямо чувствую, как они смотрят на меня. Знают, суки, что меня Галсанов прижал. Я даже увольняться боюсь... наверняка сразу убьют, а так возле себя держат, чтобы не дёргался...
Детектив почувствовал, что ситуацию нужно брать в свои руки.
— Так, давай к делу. Я должен пойти с тобой в морг. Он на этом этаже?
— Этажом ниже. Там никого нет – но я подслушал, что к лежащему там человеку уже направили какую-то охрану. Надо всё сделать быстро.
— Хорошо. — Сделав вид, что ничего не знает, Евпатий спросил: — А какой толк расследованию от этого человека?
— Там поймёшь. Давай, пойдём. Поверь, оно того стоит.
Испуганно озираясь по сторонам, Витко повёл Евпатия ещё глубже – к сырости и проводам, протянутым прямо вдоль стен. Этот этаж действительно оказался совершенно пустым, а дверей стало ещё меньше. Стараясь не шаркать, коп преодолел пару метров до ближайшей из них, с большими сетчатыми окнами, ухватился за рукоять и с силой поддал вбок. Дверь со скрипом сдвинулась, освободив проход в устланный потемневшей кафельной плиткой кабинет. Там, среди стеллажей для трупов и разнообразного медицинского оборудования, под яркой медицинской лампой лежало побитое, полуразобранное тело на системе жизнеобеспечения. Витко с кривой улыбкой повернулся к Детективу:
— Видал? Лежит, сука. Галсанов!
Коп вразвалку подошёл к операционному столу и принялся разглядывать Баира.
— Ты посмотри на его руки... когти себе, блять, вставил. Понты одни. Любит он пыль в глаза попускать... но бородку, на удивление, недавно сбрил. Я аж охуел, когда увидел. Он её всегда как зеницу ока берёг.
"Да, в своё время я тоже этому удивился."
Евпатий встал рядом с Витко. Тот, не сводя с Баира задумчивого взгляда, тихо бормотал:
— Мне дело дали на днях... видимо, потому что оно безнадёжное. Убили какого-то чинуша из муниципалитета, как его... Селезнёв. Собрал кое-какие материалы, досье, уже хотел было на допрос свидетеля поехать, а тут ты...
"К чему ты это говоришь?" – подумал Евпатий.
— К чему это я... — Продолжил Витко. — Ты к традам какое-то отношение имеешь?
— Я? Я... — Евпатий посмотрел на вниз, на своё тело, лишённое всяких вмешательств. Он ждал подобных вопросов с самого своего приезда в Читаго, но местные, видимо, не очень то любили вспоминать о традах. — Нет... они в Харбине вроде как воду мутили, но я в их дела никогда не ввязывался.
Повисло недолгое молчание. Детектив хотел было продолжить сочинять нечто пространное и крайне обобщённое, но Витко, мрачно посмотрев на него, тут же пресёк эту попытку:
— Совсем врать не умеешь. Говори, как есть.
Поняв, что выдумки бесполезны, весь съежившийся под проницательным взглядом старого служаки Евпатий промямлил:
— Он был одним из главных традов в Харбине, планировал операции и учил меня революционному делу...
— Так ты сынок Леонида Джонсона, всё-таки не однофамилец... вот теперь правду говоришь. Так и продолжай.
— В общем, я не успел ничего сделать в Харбине. Отец всё говорил, что я не закончил обучение, что в нашем деле нужны качественные кадры, потому что нас мало. Со временем он отошёл от дел, а когда здесь устроили Чистку, отправил меня сюда. Сказал, мол, мне надо забыть об этой войне и жить, как человек. — Внутри Евпатия вновь закипела злость. — Растоптал всю мою жизнь...
— Вот оно как... — Витко задумался. — Знаешь... может быть, он и бедовый революционер, но отец очень хороший. Он дал тебе выбор.
Юноша, понурив голову, промолчал.
"Какой же это, блять, выбор? Всю жизнь учить ходьбе и в конце концов отнять ноги?"
Коп отошёл в сторону, к какому то устройству, расположенному у стеллажей для трупов, и принялся в нём ковыряться. Оттуда продолжил:
— Понимаю, почему не хочется рассказывать об этом в Читаго, тут люди от слова "трады" зубами скрепят. Если умудряются вспомнить о них, конечно. Запомни – ты не виноват, хотя, конечно, мог бы быть виноватым, повернись дела по другому. Но в действиях своего отца, в действиях местных и харбинских традов ты не виноват. Не тебе за них отвечать.
Евпатий предпочёл закрыть тему, вернувшись к детективным делам:
— Что за Селезнёв? И почему ты спросил меня о традах?
— Селезнёв... а, Селезнёв... он был спикером Департамента Читаго, навроде Эмирзиади из TONY. Комментарии давал, с журналистами языком чесал. На первый взгляд, человечек ни о чём...
— Он не всегда был спикером. До войны с традами заведовал силовым блоком, то есть, и полицией. Ровно до войны с традами.
— Ага. Именно он тогда принял решение о зачистке. Вот и думай теперь, просто так его завалили, али по заказу, али трады в городе ещё остались... да и знаешь, не очень-то хочется думать – наших тогда тоже немало полегло.
— Уверен, что это именно он принял решение? Ты ведь должен понимать, что муниципалитет чисто номинальный орган...
— Да? — Витко прыснул. — Орган местного самоуправления, с мэром, начальниками и департаментами? Номинальный орган? Типа британского монарха?
— Я имею в виду, что обычно им говорят, что делать...
"Нет, ну он просто непробиваемый."
— Скорее... сбоку. — Евпатий вздёрнул бровь. — Ты и правда не понимаешь, о чём я?
Витко оказался изрядно удивлён.
— О TONY? Да ни в жизнь! Этот город только на них и держится!
— Ну ты сам подумай – кому было выгодно уничтожить большую часть людей, не согласившихся на установку акселераторов?
— Всем. Они мало того что людям тут жить спокойно не давали, так ещё и все новости были забиты их рожами. Голова болела, чесслово. Да и какая корпорация решит перебить всех своих потенциальных клиентов?
"Так это TONY их крутили по новостям, дурак старый... и делали это именно для создания негативного имиджа..." – Подумал Евпатий, но сказал другое:
— То есть, корпораты – белые и пушистые?
— А трады, взрывающие торговые центры, что, белые и пушистые? Ой, ну тебя. Я закончил, давай покажу кое-чего.
Коп рукой подманил Евпатия к устройству, которое уже тонко запищало, сигнализируя о начале работы. Юноша, проглотивший назревающий в нём яростный выпад, нехотя подошёл.
— Эта машина – для считывания посмертного слепка данных акселератора. На живых её не проверяли, но насколько я знаю, любой акселератор делает так называемый бэкап перед отключением – чёрный ящик, если хочешь. Акселератор Баира, как понимаешь, сейчас не работает, хоть он и жив.
— То есть... ты предлагаешь мне подцепиться к Галсанову?
— Да. Определенно. Лично я не хочу – скажу честно, мне страшно. Страшно увидеть то, что там будет, и ещё более страшно хотя бы на мгновение лишиться собственных глаз и ушей в этом сраном участке.
— И как ты предлагаешь мне сделать это без железа в башке?
— А тебе оно и не надо. Своим акселератором к чужому цепляться опасно... так только спецы делают, и очень редко. — Витко протянул Евпатию старенький шлем виртуальной реальности. — Вот он позволит сканировать напрямую. Ты что-то навроде сна увидишь, только в цифровом формате.
— Понял. — Проронил Евпатий. — А что мне искать-то?
— Навряд ли тебе придется запариваться. В бэкапе не так много информации.
— Ну... тогда посмотрим, что за гадость этот ваш Адиград.
— О-о, сынок... во-первых, ты увидишь крохотный локальный подраздел, а во-вторых – только лишь увидишь. Не почувствуешь. Сразу говорю – объяснить, что значит "почувствовать" информацию, не смогу. Ладно, садись давай.
Евпатий сел на стул, Витко подключил шлем к аппарату. С другой стороны из аппарата выходили кабеля, протянутые к голове Галсанова. Нервно вздохнув, Детектив надел шлем на голову. Перед глазами, посреди кромешной пустоты, загорелась надпись:
-СИСТЕМА "КЕЙС" ГОТОВА К ИСПОЛЬЗОВАНИЮ.-
-ВЫБЕРИТЕ ПАКЕТ ПОСМЕРТНЫХ ДАННЫХ:-
-АНАЛИЗ МЕХАНИЧЕСКИХ ПОВРЕЖДЕНИЙ-
Евпатий, не разбирая, где находится реальность, а где виртуальность, громко прокричал:
Рядом, у самого уха юноши вдруг раздалось раздражённое шипение:
— Тихо, тихо, идиотина! Я тебя слышу.
Сконфуженный Евпатий пробормотал вполголоса:
— Тут на выбор четыре функции: анализ механических повреждений...
— Да, да, ещё гормоны, болезни и память. Выбирай память.
— Бровями. Нахмурь их, глядя на "Фрагменты памяти". Сканер считывает мимику.
Евпатий нахмурил брови... и вжался в сиденье. Внезапно картинка перед ним превратилась в трёхмерную, прокатившись по всему полю зрения, и тут же вывернулась наизнанку, отправив в полёт. Он летел сквозь длинный тоннель, чья поверхность сплошь состояла из множества тонких, светящихся нитей. Ни звука, ни дуновения ветра: казалось, что вокруг вакуум. Нити мельтешили, вибрировали, и ничего было не разобрать. Из наружи он почувствовал прикосновение. Кажется, Витко взял его за плечо.
— Спокойно, парень. Ты сейчас как бы в голове у Галсанова. Точнее, не ты, а небольшая камера, дающая картинку. Без акселератора внутри киберпространстве собственного тела ты не имеешь. Что видишь?
Дрожащим голосом Евпатий, как мог, объяснил свои видения. Витко ответил:
— Да, задачка. Сохраняй спокойствие, с тобой точно ничего не произойдёт. Ну, может быть, голова заболит. У тебя, понимаешь ли, не хватает объёмов оперативной памяти. Точнее, её аналога в человеческом головном мозге. Ориентироваться без акселератора сложнее. Попробуй сбавить ход. Для этого достаточно прищуриться.
Детектив прищурился, и действительно – его полёт сначала слегка замедлился, а потом и вовсе остановился. То, что казалось ему нитями, было лишь небольшими точками-каталогами, чей свет растянулся по пространству из-за высокой скорости. Точки медленно сгруппировались, а система "Кейс" тут же проанализировала их. Поочерёдно наводясь на каталоги, Евпатий читал выданные им названия.
Десять минут стычки с Романом глазами Баира.
Те же десять минут, но в звуках.
— А вот это уже интересно. — Прошептал Евпатий.
— Долго-то как... а, ты ведь без железа. Давай, поднажми – времени мало.
Евпатий вошёл внутрь каталога. Звонки, сообщения, заметки. Кладезь информации... нет, скорее, пару расплывшихся надписей на мокрой туалетной бумаге. Юноша как можно быстрее отсмотрел всё оставшееся и ничего толком не обнаружил. Дежурные созвоны по полицейским делам, списки покупок, сохранённые картинки со снежными барсами и дорогими тачками. Складывалось ощущение, что он читает память офисного клерка. Наконец, Детектив добрался до сообщений. Осталось только одно. Все предыдущие – удалёны.
— Тут только одно сообщение, и дело не в акселераторе. Остальные отмечены, как удалённые.
— В других местах ничего? — Голос Витко послышался будто издалека.
— "Я сколько раз говорил, что СЮДА сообщения по делам присылать нельзя? Короче, как приведёшь преследователя ко мне, сразу же дуй к старику. Он всё знает."
Юноша снял шлем. Привыкая к бьющему прямо в глаза свету медицинской лампы, он не переставал размышлять.
"Судя по времени, это сообщение было отправлено прямо перед тем, как мы приехали вытаскивать Володю. Тут всё сходится. Но что за старик? И почему Галсанов удалил предыдущие сообщения?"
Милош молча сидел рядом, вперив взгляд в пустоту. Евпатий протянул:
— Готов поспорить, у тебя в голове те же самые вопросы.
Милош встал и подошёл вплотную к лежащему на койке Галсанову. Разглядывая вывернутые наружу импланты, заговорил:
— Итак. Первое – у Галсанова есть ещё один канал связи с сообщниками. Не знаю, какой, но он точно есть. Вряд ли он постоянно трёт свои данные, опасаясь, что его "прочитают". Второе – преследователь. Речь о Романе, так? Вы давно связывались?
И вновь вопрос застал Детектива врасплох.
— Я повторяю – ты не умеешь врать. Только умалчивать. Но пока я не подобрал нужного вопроса, умалчивание – это твоё дело. Если же я задал вопрос, говори, как есть – всё равно не увильнёшь.
— Хорошо... сразу после того, как я передал твои показания Роману, он меня "уволил". Выплатил денег и сказал, что больше не нуждается в моих услугах.
— И ты всё равно здесь, верно?
— Да. Я считаю, что это мой долг.
— Хорошо... Роман, значит, тоже хороший отец.
— Ну, я хотел сказать, был бы хорошим отцом. Будет. Как только он узнал, что в деле замешана мафия, сразу решил отвадить тебя – мальца – от опасности. А ты, как настоящий малец, не послушался из-за высоких идеалов. — Витко взял в скальпель, располагавшийся неподалёку, и принялся крутить его пальцами. — Так вот, к Роману. По Адиграду уже полдня гуляют видео с его участием. Он прямо-таки в Тренде. Ещё бы – так-то виртуозно рыла начищать – ещё и в реальном мире. Народ такое любит... значит, он преследовал того, кого должен был встретить Галсанов. Стало быть, Галсанов встретил и преследуемого, и преследователя.
— ...И теперь он лежит здесь. — Закончил Евпатий, умолчав, что был свидетелем этих событий. — Что дальше?
— Ну, я сказал "во-первых", "во-вторых"... теперь, в-третьих — Витко положил скальпель на место. — Старик, который всё знает. Галсанов направил преследуемого к какому-то старику. Это уже интересно. Но кто этот старик? Мафиози?
Сложилась забавная ситуация. Евпатий, зная чуть больше Витко, вёл в своей голове параллельные размышления.
"Монгол? Наверняка Монгол. Нет... тогда Баир не направил бы к нему меня – какой в этом толк? Володя пошёл к кому-то ещё – и этот кто-то важнее Монгола. Наверняка Баир доверял Володе больше, чем мне. К кому же пошёл взломщик? К Цэнпо? К тому самому загадочному Цэнпо?"
— Значит так. — Отчеканил Витко. — У нас есть следующие опции: узнать детали стычки у Романа, если он остался жив... далее, понять, какой канал связи использует Галсанов... и попытаться выяснить, что за старика он упоминает. Это самое сложное. А теперь...
— Теперь нужно прикончить его.
Евпатий, не поверив своим ушам, только удивлённо смотрел на копа.
— Слышишь, Евпатий? Так, чтобы никто не понял, что случилось. Доломать батарею. Она и так на соплях держится.
"Ну нет. Этого я никак не могу допустить. Я был готов человека убить, лишь бы эта сука выжила."
— Я не думаю, что это хорошая затея. Ты же сам говорил, что в участке почти все из мафии. Они нас живыми не выпустят.
— Я не утверждал. Я только подозреваю их. Если сделаем всё грамотно, то даже если это и правда, они не докопаются.
Видно было, что он весь на взводе, что решение уже принято.
— Подожди, Милош! Мы ещё можем допросить его, если приведём в сознание.
— Не можем. Он ни за что и никогда не расколется. И как ты себе это представляешь? Скоро сюда придет некая охрана и я точно его не достану.
Витко, ничего не ответив, протянул руки к развороченной батарее, торчащей из груди Баира.
"Нельзя! Ни за что! Он всё ещё мой самый ценный актив!" – Молнией проскочило в голове у Детектива.
— Стой! Стой, мать твою! — Евпатий вскочил со стула, ухватил копа за погон и с силой потянул на себя. Полы тренча взмыли в воздух, отчего всё содержимое его обширных карманов перетряслось. Витко, чтобы не упасть, ухватился за стойку медицинской лампы, слегка её поворотив. Теперь он раздражённо смотрел на Детектива, раздувая ноздри.
— Ты не понимаешь, Евпатий? — Коп был в ярости. — Это уёбище тыкало в меня своим сраным пистолетом! Я весь извёлся уже! Эй, подожди-ка...
Свет сдвинутой с места лампы четким кругом падал на карман Евпатия: из него торчала массивная серая рукоять с изящной гравированной надписью "Лу". Витко сразу как-то осунулся. Посмотрев Детективу прямо в глаза, он пробормотал:
— Откуда... у тебя... этот пистолет?
Оба застыли. Захваченный врасплох, Евпатий не мог сказать ни слова. Глаза у обоих выпучились, как у кошек, изготовившихся к броску друг на друга. В который раз Детектив он оказался совершенно не готов к вопросу Витко. Его мимика, взгляд и язык тела уже показали Милошу всю правду: тот, однако, всё ещё не спешил в неё верить.
— Говори, Евпатий. Я задал вопрос.
Подчинённый взявшейся непонятно откуда безумной упёртости, Детектив только молчал. Ни слова не произнёс, только ждал неизвестно чего. Витко обречённо склонился над операционным столом.
— Какой пиздец... когда ты успел? Ты нашёл его где-то? Как ещё он мог оказаться у тебя? Подожди, подожди... нет...
Детектив затаил дыхание. В висках заколотило. Он понимал, о чём сейчас думает коп. Коп перебирает варианты, и не находит того закономерного стечения событий, которое объяснило бы, как этот чрезвычайно приметный пистолет оказался в кармане у простого частного детектива, единственный раз встречавшегося с Галсановым. Как в пределах многомиллионного мегаполиса можно было по чистой случайности отыскать потерянный бывалым рецидивистом пистолет, в котором этот рецидивист души не чаял, который он целыми днями начищал и смазывал оружейным маслом. Насколько этот рецидивист должен был доверять простому частному детективу, чтобы отдать его просто так, и в какой ситуации это могло произойти. Слишком много противоречий, а вывод только один, и он помножен на паранойю копа. Витко аккуратно, медленно, обошёл Детектива полукругом, приблизившись к выходу из морга, по пути тихо причитая:
— Евпатий... Евпатий! Евпатий!
Сквозь панические мысленные метания, перебив внутренний голос Евпатия, резано проступил рёв Детектива:
— Это твоя миссия, тупой пидор! Милош стоит на пути твоей миссии! Милош – враг! Вспоминай, сука! Далеко ты зайдёшь без Галсанова? Ты станешь палачом! Я стану палачом! Я доберусь до правды!
Не помня себя, Евпатий выхватил пистолет из кармана и навёл его на Витко. Юноша почувствовал резкий толчок в руке. Глухо, как сквозь плёнку, донёсся до его ушей непонятный грохот. Витко открыл было рот, но тут же пошатнулся, упёрся спиной в стену и медленно сполз по ней вниз. Повисла утробная тишина. Опустив оружие, Детектив безучастно рассматривал сложившуюся перед ним картину. Внезапно он понял, как важен этот момент. В отрыве от чувств, от переживаний. Разум, до которого ещё не добралось осознание содеянного, наивно блуждал в потёмках, позволяя себе неожиданно отвлечённые мысли. Из ствола медленно струился дымок. Гильза, прокатившись по полу, полностью остановилась. Ни света из окон, ни облаков, гонимых ветром – никаких помех для Вечности. Когда, как не сейчас, стоит задуматься о времени?
Время любит счёт. Пляшет по плечам, заглядывает под веки. Прыг-скок. Иронично ухмыляясь, барабанит по барабанным перепонкам. Тихо сочится из маленькой ранки во лбу напротив. Тихо, но раздражительно. Громоздкая, неповоротливая туша дрябло осела в грудную клетку, вываливаясь сальными складками жира через просветы ребер, не давая юноше ни вдохнуть, ни выдохнуть. В голове поселилась свербящая пустота. Только иногда кто-то внутри, мерзко хихикая, насвистывал невнятную мелодию, которая вместе со сквозняком тут же вылетала наружу, юрко проскакивая через щель дырявого чердака. Время очертилось, разбилось на тонкие мерные отрезки, погрузилось в шипящую черную графику. Города, машины. Столбики, показатели. А Евпатий был посреди всего этого не более, чем камешком в грязной подворотне. Прыг-скок.
Тусклые образы, витающие снаружи, оказалось непросто выхватить из омута, который поселился на чердаке. Образы скользкие, а вода – мутная. Из глубины он выхватил тёплую, яркую картинку. Воспоминания. Почему-то юноша снова увидел отца – уже в сединах, но ещё бодрого и деятельного, проводящего собрания единомышленников. Увидел, как он показывает украденные у TONY данные закрытого исследования по влиянию акселераторов на деятельность мозга, как учит маленького Евпатия обращаться с оружием в стрелковом клубе, как даёт отпор вездесущим корпоратам. Вдруг вспомнил, как отец горевал: кажется, это было несколько лет назад, когда в Читаго устроили чистку. Евпатий тогда не понял этого: не понял, потому что не знал. Блеск в глазах пропал, бодрость исчезла. Неужели он тогда сломался?
Здесь, в реальности, рука копа в предсмертных судорогах, ломая тонкие жёлтые ногти, скрежещет по бетонному полу, выжимает из теплой картинки ядовитую черную жижу. Жижа стекает по горлу, заставляя глотку сжиматься, и идёт далее – к лёгким. Дряблая туша, смазавшись противной субстанцией, начинает проваливаться под собственным весом. Из водосточных труб вот-вот хлынет вода. Глаза напротив больше не двигаются, не роняют слёз. Даже сивые усы поникли. Кожа будто прохудилась. А внутри Евпатия что-то поломалось.
Жутко ухнув, туша провалилась вниз, оставив после себя огромную дыру. Никакого трепета. Ни страха, ни гнева, ни печали, ни радости. Только то, с чем легко. Непривычно легко. Евпатий медленно положил пистолет на полку. Плечи его расправились, и впервые за долгое время он вдохнул воздуха так много, так глубоко, что голова закружилась. Лёгкая ухмылка с претензией на харизму осела на лице, и Детектив, посмотрев в пустые глаза Витко, тихо сказал:
Юноша помолчал ещё некоторое время, словно бы наивно ожидая ответа, и всё дышал. Дышал глубоко и ровно, закрыв глаза... наслаждаясь чем-то. Затем, наконец, задумчиво изрёк:
— Мне... мне нужно забрать книгу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ: https://teletype.in/@gtnkt/sL08eljvePh
Telegram-канал автора: https://t.me/getnekt