О воскресном ремонте
В детстве по субботам и воскресениям меня укладывали спать после обеда, чтобы не нарушать режима, заданного пятью днями детского сада (К слову сказать, спорить с воспитательницами и выступать против всей остальной группы, послушно маршировавшей в спальню, едва будет допит компот, мне тогда в голову даже не приходило, зато поканючить дома и поупрашивать маму не укладывать меня спать – это я делал постоянно. Точно так же мама с отцом постоянно уговаривали меня каждый на свой давно придуманный лад: отец обещал заказать мультфильмы к моему просыпанию, а мама сулила напечь вкусностей к полднику. Впрочем, это только к слову вспомнилось и вообще в скобках). Спать посреди дня я не любил и доооолго не засыпал, присматриваясь к теням зашторенной комнаты и прислушиваясь к тому, что происходит за закрытой дверь спальни в остальной квартире. Мама мыла посуду, доставала швейную машинку (Veritas, между прочим. Особенно мне нравилась педаль, которой машинка включалась. Опять в скобках), а иногда перед самым моим засыпание я уже слышал сладкий запах какого-то домашнего печения. А отец шелестел газетами, выбирая из их листов вырезки, иногда принимался стучать на печатной машинке, а иногда затевал какой-либо домашний ремонт – ну, там, полки повесить, стул подколотить, в шкафу дверцу перевесить.
О, ремонт, будь ты трижды неладен со своими упрямыми стенами, крошащими закалённые жала свёрел! Чтоб ты сдох, ремонт, и подавился всеми вечно пропадающими инструментами, внезапно кончившимися гвоздями (нужно-то всего пять сапожных гвоздиков, так нет, полная жестянка какой-нибудь «пятидесятки»!), дюбелями и шурупами со свёрнутыми шлицами! Идея есть, готовность есть, есть даже подходящий инструмент, а, - ёкэлэмэнэ! - изоленты нет!.. Отец то и дело шёпотом выбранивал какую-нибудь «собаку растакую», прибавляя любимое его (и, признаться, моё) «ё-кэлэмэнэ» и иногда тогда мне ещё непонятное «три-госспода-бога-мать». А мама выбегала из кухни к нему и таким же шёпотом просила не шуметь, мол, ребёнка – сиречь меня – разбудишь. Но отец всё равно расходился и сверлил, и заколачивал, и громыхал гулкими мебельными щитами, а я умудрялся подо всё это засыпать крепко и безмятежно…
Просыпаясь и выходя в своей пижаме в большую комнату к родителям, я действительно видел накрытый к чаю журнальный столик с чайником и пирогом на тарелке, а по телевизору – прямо как раз! – уже начиналось «Ну, погоди!» со своим узнаваемым отовсюду «ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…» вначале. После мультфильма и чая я замечал повешенные ступенями книжные полки, уже заполненные битком книгами, или отец показывал мне новый порядок в хозяйственном шкафу – тут теперь инструменты, тут коробка «с мелочами», тут клеи, тут мой выжигательный аппарат.
Было какое-то известное чудо в том, что я заснул и ничего ещё нет, а проснулся – и всё прямо к моему просыпанию возникло. Особенно это отцовское «строительство».
Вот так же и сегодня. Метёлка утомилась, пока я воевал с обсидиановыми стенами в будущем гардеробе, и уснула под RadioIO Ambient и мой адский грохот и свист. А я всё-всё-всё понавысверлил-таки, все полки повесил, весь ремонтный мусор убрал, и так оно получилось, что Метёлка проснулась как раз к моменту, когда гардероб уже был готов принять все вещи! Чу-де-са!
Это заключительное волшебство потребовало зелья из одного пробойника, трёх победитовых свёрел и пригоршни бетонной пыли.