hardtmuth @ 2007-03-16T23:48:00

Выйдя из театра, я направился через бульвар к Покровке, полагая выпить кофею и прийти в себя, после виденного спектакля. «Шинель» с Неёловой. Великий гоголевский персонаж, вглядываясь в который, я пронзительно ч у в с т в о в а л спаянные в нём понятия «презрения» и «призрения». Однокоренные слова, различие всего в одной букве в приставке, а означают диаметрально противоположные сути. Меня проняло. И ещё так эффектно сыграли искажённые мечущиеся тени на заднике сцены...
Нет, определённо надо было чуть развеяться, пролистывая страницы меню и ожидая свой кофей. В кафе, стилизованном под привокзальное, оказался свободный и некурящий столик, скрипач с гитаристом наигрывали разное как раз неподалёку, а меню было забавно оживлено комиксами Хэрлуфа Бидструпа. Я сел спиной к огромному экрану с Чаплиным и, сделав заказ, стал рассматривать посетителей – одно из моих невольно-любимых занятий. За соседним столиком сидела пара девушек, одна из которых весьма походила на Метёлку, другая же была похожа... на Надежду Константиновну Крупскую. Да, пожалуй, именно так могла выглядеть партийная жена Ленина в своей молодости – я буквально на днях видел в чьей-то газете её фотографию, такую запомнившуюся со школьных учебников. За столиком на антресоли сидел молодой мужчина с колоритными бакенбардами, как у Росомахи из «Людей-Икс». Подошедшая на его зов официантка вспыхнула своей рыжей причёской, когда вошла в свет лампы возле столика, и тоже показалась смутно знакомой, однако, я так и не вспомнил. К тому же мне принесли френч-пресс с бразильской арабикой...

Всю пятницу я слушал 5’nizzu.

На полях: Марина Неёлова о спектакле "Шинель"