Долина с камнями.

Мы уже с Метёлкой пару раз встречались в городе, и она отметила, что я иду по метро с очень суровым выражением лица. Плохо — я-то думал, что шагаю с еле-уловимой лыбой либо с ничего не выражающим лицом.
Город. Вернулся я к своей мизантропии и разговорам про работу да деньги. И вода в чае ощутимо не та даже после всех там фильтров. И звуки вокруг другие. И кожа моя уже реагирует «по-городски». И спать хочется уже в десять вечера. И риальна нечего надеть.
А в Чулышманской долине я сидел после ужина и беседами коротал время до восхода первой звезды в огороженном горами, будто лодка — бортами, алтайском небе, чтобы заварить в чайном кане заранее собранный «чебрецологом» С. пучок чебреца. И потом ещё сидел до второго ночного часа, когда отчётливо проступает Млечный Путь, распивая на четверых душистый чаёк да болтая про книжки, про способы соления рыбы. Я вставал утром в седьмом часу, раздувал из углей костёр, готовил неторопливо завтрак на семерых и устраивал колокольную побудку из мисок.

current rule: ранний подъём — хорошо. За утренние часы, когда ложишься «на крыло» ещё по холодку, можно проехать гораздо больше и гораздо легче, чем в жару после полудня. Бутылка с водой на раме или «поилка» в заплечном рюкзаке нужны как раз для похода.