Интервьюер
Этот наголо стриженный парень в халате качает головой. Он говорит, что вчера сильно надрался и у него башка трещит от боли. Двадцать минут — это слишком много, говорит он. И захлопывает передо мной дверь.
Вы не хотите отвечать на социологические опросы.
Как правило, вы говорите, что у вас нет времени отвечать на всякие дурацкие вопросы. Или заявляете, что сильно больны и не в состоянии уделить интервьюеру несколько минут. Или просто посылаете интервьюера в то место, которое находится у мужчин между ног. Да-да, бывает и такое.
После моего звонка в соседнюю квартиру с той стороны двери доносится старушечий возмущенный голос:
— Чего тебе здесь надо? Ну-ка иди отсель, не стой около двери, а то милицию вызову!
В этом голосе чувствуется отвратительная смесь, состоящая из одной трети истерики и двух третей ненависти.
Вы терпеть не можете незнакомых людей, которые стоят около вашего порога и просят ответить на несколько вопросов. Терпеть не можете.
Следующая квартира. Звонок. Дверь открывается. Женщина смотрит на меня так, словно я — безобразное и загадочное существо, вызывающее ужас и отвращение.
— Вы не поверите, — говорит она, — но у меня нет времени отвечать на ваши вопросы.
Вы терпеть не можете интервьюеров за то, что они вторгаются в ваши личные дела, за то, что они заходят в вашу квартиру и видят вас в халате, накинутом на голое тело. Ваша жилплощадь — некая интимная зона, к которой вы не стремитесь подпускать чужаков. И еще. Вам плевать на опросы общественного мнения, вы не желаете оповещать кого бы то ни было о своей личной жизни. Поэтому каждый из вас, как правило, говорит, что у него нет времени.
Как правило, на самом деле вы ничем не заняты, никуда не торопитесь, впустую проводите время, сидя на диване перед телевизором, по которому идет какое-нибудь ток-шоу. Но вы отказываетесь потратить жалкие двадцать минут на худощавого студента-социолога, который стоит около двери в вашу квартиру и говорит:
— Добрый день. Меня зовут Игорь. Я представляю компанию «Омнибус». Наша компания проводит исследования общественного мнения. В настоящее время мы проводим исследование, посвященное спросу на некоторые товары и услуги, а также общественно-политическим проблемам нашей страны. Я попрошу вас уделить мне двадцать минут, чтобы ответить на наши вопросы.
Толстая тетка с рыбьими глазами кричит, обрызгивая меня слюной:
— Зарплаты не хватает ни на еду, ни на одежду! Вещи — ширпотреб! Ходим в обносках! Вынуждены жрать собственное дерьмо вместо нормальной еды! Что еще?! Какого еще хрена тебе от меня надо?! У меня маленький ребенок! Когда он вырастет, то станет алкашом и негодяем, как его отец! Ему не выбиться в люди! Какого хрена тебе надо?!
— Здравствуйте. Меня зовут Игорь. Я — социолог, работаю на центр аналитических исследований и разработок «Омнибус». Мы проводим исследование, посвященное спросу на некоторые товары и услуги, а также общественно-политическим проблемам нашей…
Старичок в очках с роговой оправой, живущий этажом выше, разражается гневной тирадой по поводу нынешнего правительства.
— Всех, от Медведева до Жириновского, расстрелять надо, я считаю!.. Напалмом сжечь, считаю!.. Ничего… доброго не делают, в могилу страну загоняют, считаю!.. Вредители!.. — чуть отдышавшись, старичок добавляет: — Просто совестно жить в это время, — и с этим замечанием закрывает дверь, оставляя меня одного на лестничной площадке.
Мужчина, живущий по соседству со старичком. Он говорит, его ждут неотложные дела. Он советует обратиться к бабульке, которая живет напротив.
Бабулька, увидев в дверной глазок рослого улыбающегося парня, решает — это бандит. Она шаркает к телефону с намерением набрать 02.
Алкоголик в другом подъезде не знает, что такое соцопрос. Он просит сгонять за бутылкой водки в магазин.
Вы — инженеры, секретари, кассиры, машинистки, продавцы, бухгалтеры, юристы, строители, грузчики, технички, подсобные рабочие, дальнобойщики, пенсионеры, вахтеры, домохозяйки и еще черт-те кто — на дух не переносите социологические опросы. Вы терпеть не можете, когда вас отрывают от ничегонеделанья ради того, чтобы вы ответили на пару гребаных вопросов. Все, что вам необходимо — телевизор, своевременная выплата заработной платы, послеобеденный сон и бульварное чтиво.
А я мило улыбаюсь, когда вы захлопываете передо мной дверь.
Когда вы поднимаете скулеж из-за дурной работы ЖЭКа, плохих условий жизни, высокой квартплаты и прочих бытовых вещей, а потом отказываетесь принимать участие в соцопросе, посвященному товарам и услугам — мне необходимо улыбаться.
Когда кто-то принимается жаловаться на президента, соседа по этажу или собственных детей, а потом заявляет, что у него есть дела поважнее, чем ответы на вопросы об общественно-политических проблемах страны, каждый раз, когда кто-то закрывает дверь — мне необходимо улыбаться.
Во всех вопросах анкеты, если не указано иное, код:
Этот вариант ответа никогда не зачитывается респонденту.
Когда респондент отказывается от ответа, мне приходится улыбаться, будто ничего не произошло.
Когда дамочка в бигуди и сорочке говорит, что торопится на работу — мне надо улыбаться и приносить извинения за беспокойство.
Когда мужик, не открывая дверь, посылает меня на три буквы — улыбаюсь и желаю удачного дня.
Когда кто-то соглашается-таки заполнить анкету, а потом оказывается, что он не проходит по квоте, потому что ему сорок четыре года, а мне нужно опрашивать людей в возрасте от сорока пяти до шестидесяти четырех — улыбаюсь и, попросив прощения, ухожу.
Когда муж с женой дружно причитают, какая же все-таки нынче грубая и невоспитанная молодежь, да как они себя ведут по отношению к старшим, да как они губят собственные жизни, употребляя наркотики и участвуя в случайных половых связях, да как раньше с такими поступали, да и не было раньше таких, а потом из их разговора выясняется, что эти муж с женой подают на развод, прожив вместе двадцать лет — улыбаюсь и оставляю их наедине.
Когда занудная старушка с ярко-оранжевыми волосами силится растолковать, что ни у кого среди нынешних певцов, кроме Николая Баскова, нет ни голоса, ни слуха, а у Колечки такой волшебный голосок, но он, к сожалению, гомосексуалист, это она прочитала в газете, а потом она хмурится, увидев серьгу в моем левом ухе, и спрашивает:
— А вы, молодой человек, случайно, не… гомосексуалист? — и когда я вижу, что эта высохшая селедка тянется к дверной ручке, чтобы запереться на своих сорока квадратных метрах, я должен улыбаться.
Когда я спрашиваю вас, где вы планируете провести свой очередной отпуск, а вы отвечаете, что в этом году не будет отпуска, а после говорите, что вам осточертела работа — сочувственно улыбнуться.
Когда я спрашиваю, какое у вас образование, и вы говорите — незаконченное среднее, а вслед за тем говорите с гневом:
— А ты, чего, парень, ожидал? Что у меня докторская степень?! — улыбнуться и промолчать.
Когда я спрашиваю, верующий ли вы человек, вы киваете. Когда я спрашиваю, какова основная причина, по которой вы соблюдаете посты, говорите, вам кажется, это хороший повод похудеть. Улыбнуться.
Когда я спрашиваю, смотрели ли вы телевизионный сериал «Апостол», вы говорите, смотрели полностью. Когда я прошу оценить этот сериал по пятибалльной шкале (5 — максимальная оценка, 1 — минимальная оценка), вы тотчас ставите единицу. Улыбнуться и удержаться от вопроса, за какой тогда, нахрен, надобностью вы смотрели все серии.
Когда я спрашиваю, как бы вы могли описать материальное положение вашей семьи за последний месяц, вы с грустью в голосе говорите, что вам хватает только на еду и товары первой необходимости. Улыбнуться и перейти к следующему вопросу, окинув взглядом стулья, обтянутые кожей, новый кухонный гарнитур, шикарную люстру и дорогущий с виду диван.
Но в один прекрасный момент, который наступает примерно после того, как передо мной пятьдесят раз захлопнули дверь, послали во всевозможные мыслимые и немыслимые места, утомили скулением о своей никчемной жизни, в которой все могло быть иначе, если б не обстоятельства, от вас не зависящие, я понимаю, что мой рабочий день на сегодня закончен.
В университете, на кафедре социологии, нас учили, что работа социолога — это возможность узнать нечто новое о мире, в котором мы живем, это попытка осмысления смысла человеческих действий.