Может ли БРИКС, наконец, взять верх над Западом?
Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.
Как несколько стран превратили себя в глобальных революционеров и почему это все еще может иметь значение для Запада.
Автор: Кит Джонсон, репортер Foreign Policy, освещающий вопросы геоэкономики и энергетики.
Одним из наиболее примечательных событий последних 25 лет стало то, что произвольное сокращение, данное инвестиционным банкиром для обозначения квартета стран с формирующимся рынком, стало названием журнала rebellion.
Страны БРИКС — или БРИКС+, поскольку первоначальная группировка, в которую входили Бразилия, Россия, Индия, Китай и позже Южная Африка, с тех пор расширилась и включила в себя еще четырех членов, — собираются на этой неделе на свой главный саммит в сверкающей Казани, Россия, на берегах Волги. В этом году на повестке дня первого полноценного саммита после официального присоединения Ирана, Египта, Эфиопии и Объединенных Арабских Эмиратов к блоку, как обычно, будут стоять вопросы создания по-настоящему многополярного мирового порядка, который бросит вызов гегемонии США и Запада. Большая часть этого, особенно для пострадавших от санкций стран-участниц, таких как Иран и Россия, будет заключаться в попытках найти жизнеспособные альтернативы глобальному доминированию доллара США.
В этом году, спустя 23 года после того, как банкир Goldman Sachs Джим О'Нил (ныне лорд О'Нил) изобрел термин “БРИКС” в качестве изящного обозначения того, что казалось экономиками будущего, главный вопрос заключается в том, сможет ли этот все более разрозненный клуб создать реальную альтернативу международной организации, возглавляемой Западом. порядок или же он станет просто бойцовским клубом для подражателей.
“Для России это важный момент, чтобы показать Западу, что она не изолирована, и будет действительно интересно посмотреть, как далеко другие страны готовы зайти в том, чего явно хочет Россия, — сделать БРИКС более явно антизападным, чем он есть в настоящее время”, - сказал Оливер Стенкель, эксперт по странам БРИКС в Фонде Жетулиу Варгаса, университете и аналитическом центре в Бразилии.
“Бразилия и Индия явно хотят воспротивиться этому, поэтому казанский саммит даст нам действительно интересное представление об истинной политической динамике на глобальном юге между странами БРИКС”, - сказал он.
Расширенный БРИКС действительно представляет собой разнородную группу. В нее входят марксистско-ленинская сверхдержава и реваншистское авторитарное государство. В нее входят крупнейшая в мире демократия, а также крупнейшая в Латинской Америке. В число новых членов входят страны, находящиеся под эгидой безопасности США, и страны, находящиеся под санкциями США. Потенциальными членами могут стать даже страны НАТО, такие как Турция, и мировые изгои, такие как Северная Корея и Сирия.
Запад, когда вообще обращает внимание на БРИКС, склонен отмахиваться от этой группировки как от бессвязного мешка с добычей. Но есть и общая нить, столь же прочная, как та, что лежала в основе Бандунгской конференции 1955 года, положившей начало усилиям глобального юга по созданию дивного нового мира.
За пределами Вашингтона, Большой семерки и Европейского союза трудно оценить, насколько велико возмущение по поводу западного лицемерия и гегемонии, которые, в свою очередь, способствуют сплочению разрозненных членов БРИКС. Это стало особенно очевидным в связи с такими проблемами, как конфликт на Ближнем Востоке, чрезмерная вооруженность санкций США и непомерные издержки для стран со средним уровнем дохода, связанные с непомерными привилегиями доллара.
“Это не сплоченный блок, но это сплоченное послание о стремлении к альтернативному мировому порядку, и оно исходит от крупных экономик”, - сказал Асли Эйдинтасбас из Института Брукингса.
Странам БРИКС потребовалось восемь лет, чтобы превратить свою произвольную аббревиатуру в правильную группировку, и еще шесть - чтобы начать закладывать основы альтернативного мирового порядка. К 2015 году в странах БРИКС появился банк под названием "Новый банк развития" (НБР), который должен был стать альтернативой кредиторам, в которых доминируют западные страны, таким как Всемирный банк. Это в некотором роде сработало: в прошлом году НБР ожидал предоставления кредитов на сумму от 8 до 10 миллиардов долларов, по сравнению с 73 миллиардами долларов, выделенными двумя финансовыми механизмами Всемирного банка. Но хотя “Банк БРИКС” стремится увеличить объем недолларовых кредитов, это все еще противоречит реальности.
НБР был вынужден приостановить операции в России, государстве-члене БРИКС, из-за санкций США в отношении Москвы.
Однако в последующие годы страны-участницы также установили невидимые, но чрезвычайно важные связи посредством постоянных встреч на среднем уровне для углубления отношений в области торговли и инвестиций, дипломатии, права, финансов и многого другого. В основе лежит идея о том, что развивающиеся экономики не смогут возродиться, пока не вытеснят левиафана с солнца.
Вдохновляющие идеи, лежащие в основе БРИКС, — реформа глобального управления и укрепление политического и финансового суверенитета — сегодня все еще достаточно широки, чтобы охватить все расширяющееся членство. (Хотя и не всегда: Аргентина была готова вступить в этот клуб, пока новоизбранный президент Хавьер Милей, сторонник более глубокой долларизации, не отклонил заявку своей страны.)
Самые разные страны, особенно те из БРИКС, которые обладают большим экономическим весом, чем геополитическим влиянием, хотят реформ в управлении миром, что означает пересмотр принципов работы Организации Объединенных Наций, квот и лидерства в многосторонних финансовых институтах, таких как Всемирный банк и Международный валютный фонд (МВФ).), и ко многому другому.
Все они в большей или меньшей степени разделяют внутреннее убеждение в том, что суверенитет является организующим принципом международных отношений; они больше похожи на вестфальцев, чем на дортмундскую "Боруссию". Вмешательство Запада, особенно США, в такие области, как права человека, верховенство закона, внутренняя политика и дипломатия, вызывает раздражение как из-за нежелательности, так и из-за частого лицемерия.
Все они в большей или меньшей степени разделяют понятное желание избежать тирании доллара; даже верные союзники США за пределами БРИКС, такие как Франция и Германия, были недовольны оковами доллара.
И все они, в разной степени, предвидят мир, в котором Запад, находящийся в упадке, больше не будет единственной силой в городе, что делает необходимым подготовиться к тому, что последует, если не ускорить это. Это справедливо даже для таких потенциальных членов, как Турция, которая последние два десятилетия балансировала между Западом и остальными странами.
“БРИКС популярен потому, что страны делают ставку на постамериканский порядок”, - сказал Эйдинтасбас. “БРИКС - это страховой полис для многих из этих стран”.
Проблема — и она особенно остра для таких членов, как Бразилия и Индия, которые рассматривают БРИКС как проявление своего предпочтения внешней политике неприсоединения, — заключается в том, что блок в значительной степени движется в одном направлении. С ужесточением антиамериканских позиций России и Китая, к которым теперь присоединились такие страны, как Иран, блок становится все меньше клубом, поддерживающим постамериканский мир, и все больше группой, стремящейся ускорить его. Это, пожалуй, самая большая трещина в блоке, которую, возможно, будет трудно преодолеть.
В течение первого с лишним десятилетия своего существования БРИКС жил в мире, где не было открытой холодной войны. “Сейчас, в контексте геополитической напряженности, страны должны задуматься о том, сопряжено ли членство в БРИКС с определенными издержками, не вызовет ли это реальных трений в их отношениях с Западом”, - сказал Стенкель. “Россия вместе с Китаем намеренно пытается интегрировать БРИКС в китайско-российский мировой порядок, являющийся частью китайско-ориентированной глобальной структуры”.
С момента своего создания БРИКС гораздо больше говорила о создании нового мирового порядка, чем делала что-либо конкретное для его создания. Одна из областей, в которой группа, возглавляемая Китаем, проявляет особую активность, - это деньги. Свержение доллара было и останется главной целью БРИКС; прошлогодний саммит завершился четкой миссией по разработке плана, позволяющего воплотить это в жизнь.
Члены БРИКС по-разному относятся к центральной роли доллара, что на данный момент объединяет их, но также подчеркивает трещины, которые только и ждут, чтобы расшириться. Для некоторых стран, таких как Китай, Россия и Иран, альтернатива доллару означает возможность защитить свою экономику от санкций. Россия и Иран уже находятся в осаде, а Китай потратил последние несколько лет на укрепление своих финансовых бастионов.
Замораживание Западом и потенциальный арест активов российского центрального банка за рубежом в начале 2022 года остаются тревожной и поучительной историей для стран, которые опасаются, что они могут стать следующими, даже если они не будут стремиться к вторжению в суверенный соседний регион.
Поскольку доллар остается наиболее часто используемой валютой для трансграничной торговли и основной валютой в хранилищах центральных банков, а также поскольку американские банки в конечном счете участвуют почти в каждой сделке в долларах, масштабы санкций США являются глобальными и сокрушительными. Россия и Китай потратили последние несколько лет на создание альтернатив западным платежным системам не из альтруизма. Они строят спасательные капсулы.
Другие члены БРИКС также недовольны доминированием доллара, но не потому, что они боятся санкций как таковых (хотя некоторые, например Эфиопия, опасаются того же). Их беспокоит то, что доллар доминирует в их экономической жизни, и они не имеют права голоса по этому поводу. Многие из них являются экспортерами сырья, и у них нет иного выбора, кроме как торговать в долларах, поскольку сырьевые рынки по-прежнему номинированы в долларах. Нехватка долларов может парализовать торговлю и подорвать государственные финансы. Все подвержены капризам американской экономики. Решения Федеральной резервной системы о процентных ставках, которые могут снизить стоимость их денег, повысить инфляцию, сократить остатки капитала и сделать их долг неприемлемым.
Реальность такова, что доллар по-прежнему доминирует. В последние годы он увеличил свою долю в международных транзакциях и остается основной валютой (хотя и снижающейся), которую выбирают центральные банки. Доля китайского юаня в трансграничной торговле немного увеличилась, но это в основном потому, что Китай является такой крупной торговой страной, и большая часть торговли этой валютой осуществляется китайскими контрагентами либо при покупке, либо при продаже; что делает устойчивую долю доллара замечательной, так это то, что он остается предпочтительной валютой для иностранных инвесторов. третьи страны полностью удалены от Соединенных Штатов. Хотя Россия и Китай предприняли шаги по расширению использования юаня в своей растущей трансграничной торговле, а Китай заключил несколько символических сделок по продаже нефти, которые будут оплачиваться в юанях, это вряд ли является предвестником появления глобальной валюты.
“Легко жаловаться на парадигму статус-кво, но сложнее представить, как могла бы выглядеть реально достижимая альтернатива”, - сказал Роберт Грин, эксперт Фонда Карнеги за международный мир и вице-президент финансовой консалтинговой компании Patomak Global Partners. “Существует разница между более широким использованием юаня для платежей и фактической дедолларизацией”.
Кроме того, существует взаимосвязь между расширением БРИКС и расширением его амбиций по замене доллара. Страны со средним уровнем экономики на самом деле в большей степени зависят от доллара США, чем страны с более крупными экономиками, такие как Китай. Для целого ряда стран практически невозможно даже торговать валютами, не говоря уже о расчетах, не используя доллар в качестве посредника. Чем больше становится БРИКС, тем более уязвимым становится доллар для ее членов.
Наконец, существует философская проблема, связанная с попытками группы создать альтернативу доллару, в то время как единственной серьезной альтернативой является юань.
Китай добился больших успехов в таких технических областях, как расширение двусторонних своп-линий, чтобы сделать китайскую валюту легкодоступной для стран-партнеров, и создал параллельную платежную систему, которая может обойти контролируемую Западом платформу SWIFT, осуществляющую надзор за транзакциями между банками. Китай даже финансировал когда-то перспективных членов БРИКС, таких как Аргентина, достаточным количеством юаней, чтобы они могли погасить свои долларовые долги перед такими организациями, как МВФ. Все это в некоторой степени способствует созданию альтернатив доллару в некоторых местах и в определенное время.
Но если единственный способ свергнуть доллар и, таким образом, нейтрализовать Вашингтон - это сделать Китай мировым финансовым лидером, это не приведет к созданию многополярной системы. Это просто замена одного хозяина другим.
“Думаем ли мы, что Индия захочет жить в мире, где юань будет доминирующей валютой в Азии?” Спросил Грин.