Что победа Трампа будет означать для НАТО, Украины, Израиля и Ирана
Перевод статьи из Foreign Policy. Мнение автора канала может не совпадать с мнением автора текста.
В конце концов, внешняя политика, возможно, и имела значение на выборах — но главным образом в Мичигане.
Авторы: Эмма Эшфорд, обозреватель Foreign Policy и старший научный сотрудник программы "Переосмысление большой стратегии США" в Центре Стимсона, и Мэтью Крениг, обозреватель Foreign Policy, вице-президент и старший директор Скоукрофтского центра стратегии и безопасности Атлантического совета.
Эмма Эшфорд: Доброе утро, Мэтт. Наконец-то у нас есть ответ на вопрос, который мир задает уже несколько месяцев. Следующим президентом будет Дональд Трамп — и, похоже, он одержал победу, если не с огромным перевесом, то со значительным отрывом почти во всех ключевых штатах. Это четкий мандат избирателей на следующий четырехлетний срок полномочий Трампа.
Я полагаю, вы открываете шампанское?
Мэтью Крениг: Сторонники Трампа пьют пиво.
Результаты внешней политики Трампа были объективно лучше, чем у Байдена (кому нравятся крупные войны в Европе и на Ближнем Востоке, конца которым не видно?), и я с оптимизмом смотрю на Трампа 2.0.
Результаты исследования подтверждают поговорку о том, что Вашингтон, округ Колумбия, окружен реальностью на 12 квадратных миль. Прогрессивные элиты в Вашингтоне и других столицах в ужасе от такого исхода, но американский народ явно не купился на то, что продавала Камала Харрис. Они с решающим перевесом отдают предпочтение Трампу.
ЭЭ: Харрис был слабым кандидатом, хотя у демократов не было особого выбора, учитывая позднюю смену президента Джо Байдена. Но, безусловно, интересно, что внешняя политика, похоже, сыграла свою роль. Помните, мы задавали этот вопрос в прошлый раз: волнует ли избирателей внешняя политика? Ответ заключается в том, что обычно они этого не делают.
Но на этот раз я почти уверен, что, по крайней мере, часть проблем Харрис с молодыми избирателями, и, в частности, с американцами арабского происхождения, связана с ее решением удвоить поддержку непопулярной внешней политики Байдена и ее странным отношением к неоконсервативным архитекторам войны в Ираке. Она проиграла примерно на 80 000 голосов в Мичигане, более 100 000 проголосовали за третью партию, и некоторые явно остались дома — так легко проиграть.
МК: Я думаю, вы правы, что это повлияло на результат. Сообщения из Дирборна, штат Мичиган, наводят на мысль о протестном голосовании против Байдена.
ЭЭ: Да, Джилл Стайн, кандидат от партии зеленых, набрала 18 процентов голосов в Дирборне! Это несколько тысяч голосов, которые явно принадлежат протестующим американцам арабского происхождения. И Трамп победил в городе Дирборн в целом со счетом 42% против 36%. (В 2020 году Байден набрал там почти 69% голосов.) Для сравнения, представитель США Дж. Рашида Тлайб, американка палестинского происхождения, победила в своем округе в районе Дирборн, набрав около 70 процентов голосов с перевесом в 160 000 человек — вдвое больше, чем Трамп в этом штате!
А Элисса Слоткин, кандидат в Сенат от Демократической партии в Мичигане, с небольшим отрывом победила своего соперника—республиканца на 0,3 процента, опередив Харриса. Для ясности, это не объясняет всего хода выборов. Дональд Трамп не только победил в коллегии выборщиков, но и, похоже, будет претендовать на всенародное голосование, и он победил почти во всех колеблющихся штатах и лидирует в двух, которые еще не были объявлены. Однако мне будет очень интересно посмотреть, как будет выглядеть явка молодых избирателей на этих выборах, на которую также потенциально могли повлиять внешнеполитические проблемы.
МК: Оглядываясь назад, можно сказать, что исход выборов был предрешен заранее. Харрис был слабым кандидатом, который не вдавался в подробности. Американцы борются с высокими ценами из-за инфляции в экономике. Мир в огне. Избиратели были готовы к переменам, и у Трампа было больше возможностей, чем у действующего вице-президента, стать кандидатом на перемены.
Но это статья из журнала Foreign Policy, поэтому не стоит ли нам обратиться к тому, что означают результаты этих выборов для внешней политики?
ЭЭ: Что ж, пара лет обещает быть интересной, это точно. Большой вопрос в том, какую внешнюю политику будет проводить Трамп. В прошлый раз он колебался между крайне агрессивной и довольно сдержанной политикой, которую советники часто подталкивали в ту или иную сторону.
Как вы думаете, это повторится? Или мы увидим более дисциплинированную и последовательную внешнюю политику Трампа?
МК: Я думаю, что это будет более дисциплинированно. В 2016 году, я думаю, сам Трамп даже не рассчитывал на победу, а команда не была готова. Команда Трампа извлекла много уроков, и, судя по всему, в настоящее время осуществляется организованный переходный проект. В качестве еще одного показателя мы также отметили, что на этот раз кампания была более дисциплинированной.
Каков ваш ответ на этот вопрос? И, кроме того, если вы согласитесь с тем, что он будет более дисциплинированным, как вы думаете, он будет проводить международную политику или более сдержанную? (В качестве напоминания нашим читателям: вмешательство или сдерживание - это существенный разрыв между нами двумя, а не между правыми и левыми или чем-то еще).
ЭЭ: Это будет более дисциплинированно, потому что инсайдеры из Республиканской партии готовы рассмотреть возможность работы в администрации; в прошлый раз Трамп буквально вычерпывал воду из бочки в первые дни. Помните советника по национальной безопасности Майкла Флинна? Он продержался около 28 дней, прежде чем был свергнут.
Тем не менее, в некотором смысле это только усилит внутреннюю борьбу за то, является ли Трамп более традиционно республиканцем в своих внешнеполитических позициях - вы можете сказать, интернационалистом, но я думаю, что ястребиный или неоконсервативный подход был бы более уместен — или же он будет двигаться дальше в направлении формирующегося националистического, реалистического или сдержанного консенсуса среди молодых людей справа. Многое будет зависеть от персонала — кто будет нанят на какие должности в кабинете министров и, в частности, кто будет консультировать Трампа по вопросам внешней политики в Белом доме.
Конечно, если Джей Ди Вэнс собирается играть важную политическую роль в администрации — как предполагают некоторые, — то, скорее всего, это будет более реалистичный подход. Вэнс теперь является очевидным наследником Республиканской партии и на протяжении многих лет открыто заявлял о необходимости того, чтобы европейцы делали больше для своей собственной безопасности, и - как ветеран войны с терроризмом — он призывал Соединенные Штаты прекратить ведение глупых войн на Ближнем Востоке.
Если будущее Республиканской партии - это Джей Ди Вэнс, а не Никки Хейли, то в долгосрочной перспективе это будет означать изменение внешнеполитического курса, не так ли?
МК: В долгосрочной перспективе мы все умрем. Что это означает для января 2025 года? Лучший пример - это то, как Трамп правил во время первого президентского срока, и его заявления по основным политическим вопросам с тех пор. Я бы сказал, что эти данные показывают, что его инстинкты не являются изоляционистскими, как предполагают многие пугающие сообщения в СМИ.
Он занимался личной дипломатией с Ким Чен Ыном. Он использовал военную силу против Ирана и Сирии. Он увеличил расходы США на оборону и размещение войск в Европе. В ходе предвыборной кампании он обсуждал планы в отношении Европы, Китая и Ближнего Востока. Его инстинкт, похоже, направлен на активное участие во всем мире, а не на изоляцию.
ЭЭ: Вы знаете, как я отношусь к этому слову. Я никогда не встречал изоляциониста. В наши дни это не принято. Реальное разделение во внешней политике США - это одностороннее и многостороннее взаимодействие, и я думаю, что с Трампом мы движемся к первому варианту.
Возможно, нам следует поговорить о сферах, в которых произойдут наибольшие изменения во внешней политике? Мой краткий список включает Украину, европейскую безопасность и торговую политику. Что-нибудь еще?
МК: Я вижу больше преемственности в Европе, и я бы добавил Ближний Восток к списку самых больших изменений.
По Украине будет изменен подход, который приведет к тому же результату быстрее и с меньшими затратами крови и средств. Нынешний план, по-видимому, заключается в поддержке Украины “столько, сколько потребуется”, чтобы Киев не зашел в военный тупик в противостоянии с Россией. Заявленная цель Трампа состоит в том, чтобы заставить переговоры зайти в тупик сейчас.
Что касается Европы, то мы продолжим просить европейские страны делать больше для своей собственной обороны, но Трамп не скажет “очень прошу” и будет просить НАТО повысить требование о распределении расходов с 2 до 3 процентов ВВП.
ЭЭ: Ну, я сомневаюсь, что политики в европейских столицах, проснувшись сегодня утром, так же, как и вы, будут в восторге от того, будет ли Трамп вести себя в НАТО как обычно. Он хотел выйти из североатлантического союза во время своего первого президентского срока, и в аналитических центрах, ориентированных на Трампа, таких как Центр обновления Америки, и бывших должностных лицах Трампа, таких как Элбридж Колби и Кит Келлог, открыто обсуждался вопрос о переходе к “пустому НАТО” или ослаблении приверженности США альянсу. Это может проявляться просто как требование увеличения расходов, но на данный момент европейские лидеры были бы глупцами, если бы не готовились к худшему.
В отношении Украины, безусловно, произойдут явные изменения. Трамп хочет выйти из войны и будет оказывать давление на Киев, чтобы это произошло. Вопрос в том, сможет ли Трамп на самом деле найти сделку, с которой Киев и Москва будут мириться, или же он просто выведет Соединенные Штаты из конфликта и предоставит Европе самой разбираться с ним.
МК: Что касается торговли, команда Трампа будет уделять приоритетное внимание справедливой и взаимовыгодной торговле и будет более охотно использовать тарифы и их угрозу в качестве инструмента воздействия на переговорах.
ЕА: На самом деле, не для того, чтобы снова тащить нас в Европу, но также вероятно, что Трамп захочет использовать тарифы против союзников в Европе, а также Китая. Европейский союз готовится к торговой войне в случае второго президентского срока Трампа, так что это реальная возможность.
Что касается Китая, то здесь есть широкий спектр возможностей; в окружении Трампа есть люди, которые очень хотят ввести драконовские тарифы, но стоит также помнить, что подход Байдена к тарифам в Китае был, по сути, просто продолжением подхода Трампа, так что существенных изменений здесь может и не произойти. Я действительно думаю, что вы правы насчет рычагов воздействия; в отличие от Байдена, Трамп также пытался заключить сделку с Китаем, хотя ему это так и не удалось.
Что я упускаю? Есть еще какие-нибудь важные области для перемен или преемственности?
МК: На Ближнем Востоке произойдут большие перемены. Вместо того, чтобы сосредоточить политику США на поиске компромисса с Ираном, неужели Вашингтон до сих пор не понял, что муллам мы просто не нравимся?— политика будет сосредоточена на поддержке Израиля и других традиционных партнеров в регионе в борьбе с Ираном и его террористическими ставленниками. Недавнее увольнение премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху министра обороны Йоава Галланта развязывает ему руки, и администрация Трампа вряд ли сможет его удержать. Напомним, что Трамп был жесток по отношению к Ирану во время своего первого президентского срока, и теперь он знает, что иранцы замышляли убить его и его бывших высокопоставленных помощников в течение последних нескольких лет. Потерянной любви не будет.
ЕА: Что касается Ирана, то вопрос будет заключаться в том, сможет ли вторая администрация Трампа на самом деле пройти ту тонкую грань, которую они предлагают. Они хотят ужесточить отношения с Ираном, вновь оказать максимальное давление и предотвратить распространение ядерного оружия. В то же время, совершенно очевидно, что сам Трамп не хочет войны, как и Вэнс. Могут ли они проявить жесткость, не скатываясь к конфликту? Я настроен скептически, но такая возможность всегда существует.
Может, закончим? Я еще почти не выпил кофеина после того, как не ложился спать, чтобы посмотреть результаты выборов.
МК: Да, мне тоже пора идти. Я уже договорился провести сегодня несколько публичных выступлений по всему городу о том, что конца света не будет, если в Белом доме будет республиканец.