Саботажники в Госдуме: каковы методы?

Человека которого мы вспоминали уже неоднократно вдруг вспомнил и «бывший» левак Кунгуров, уделив ему аж целую строчку про что что вот мол репрессивные законы разрабатывает видный единоросс Паша Крашенинников, бывший член фракции СПС. Про Пашу он говорит с точки зрения фактов все правильно, а вот верна ли подача? Ведь даже если не брать во внимание вопрос, который он рассматривает своем материале, надо, во-первых, к нему много вопросов поставить, а во-вторых не забыть, что при Ельцине этот самый «Паша» был ни кем-то, а самым молодым министром юстиции. Это позиция исполнительной власти, хищник инспектор Макс по соционике, если кто-то из наших читателей позволил себе подзабыть, ее фактический глава, генпрокурор, DoJ. Сегодня он депутат, то есть так же пишет законы, то есть управляет ключевой функцией во власти законодательной, которая тоже хищник, политик – Наполеон. При, например, «Паше» принимались самые либеральные кодексы. И много неплохих законов, заложивших фундамент той предельно либеральной правовой системы, которую мы видим, отлично понимаем и очень правильно оцениваем. И возникают вопросы: как он попал в СПС, кому он служил тогда. И во-вторых: законы они «по Кунгурову «репрессивные», или все же таки – недопустимые? Есть разница? На наш взгляд разница является колоссальной. Сегодня люди, менее ангажированные чем Кунгуров пишут в частности следующее: "Размытость" и "резиновость" формулировок позволит применять закон выборочно, подчеркивают представители научного сообщества и юристы. И эту «картинку» можно видеть по-разному. С одной стороны, разговорами про «резиновые законы» нас не удивить: мы их слышим давно, но если звезды зажигают… То есть поймите правильно – в том то и дело что разговоры такие идут не первый день и даже не первый год. Значит кто-то именно такие законы создает по определению. Это как будто бы системный подход. Или нет? На каком-то году большим чем десяток можно перестать ходить по кругу и от общих слов о том, что вот «законы резиновые» как-то хотя бы постепенно переходить не только к вопросу о том «какие нужны» (этот вопрос, строго говоря мы поставили еще в Глобальном Манифесте 2010 года), а о том, что с существующими законами «не так». А может быть это как раз-таки именно «так»? Как реально законы влияют на правоприменение? Кто и какие именно законы «заказывают» и что получают в результате? Если мы будем ходить по тому же кругу что мы ходим многие годы – будет ли понятно, что это такое и как оно реально работает?
Признаем, новый «закон» про так называемое «просвещение», наверное, был одним из тех, которые реально открывают глаза. Конечно надо еще раз отметить что многие законы почему-то создаются сразу с учетом возможности создания «новой отрасли права». Мы уже отмечали эту проблему. Но во многом тогда получается – что все что происходит с разрываем между законом и практикой его применения выглядит как будто бы случайностью. Только вот не вяжется у нас образ бородатого Паши, старого опытного прожженного ельцинского бойца с образом невинной девочки гимназистки – который нам пытаются нарисовать те кто рассказывает про «святость законов», противостоящую «лихим супостатам». Как исполняются законы мы представляем себе лучше многих. А происходит это с точностью хороших швейцарских часов. И вот давайте представим себе, что законы пишутся именно таким образом, как их и следует исполнять. И в этом случае мы видим механизм саботажа: закон невозможно применять! То есть все что нам рассказывают про «избирательное правоприменение» следствие уже заложенной в конструкцию системы особенности, а не «эксцесс исполнителя». Имеем ли мы право рассматривать эту работу с учетом возможной борьбы кланов как элемент и инструмент саботажа? А если воспринимать это как некую системную особенность подобной борьбы? Или такие «дела» воистину доверяют «абы кому»?
Подскажите.
Поддержать наш блог, imed3, вы можете в любое время переводом по актуальным динамически изменяемым реквизитам опубликованным в конце этого текста.