Мне кажется, почти у всех есть странный друг по имени Колян.

Мне кажется, почти у всех есть странный друг по имени Колян. Это такой пацан, который уходит с девятого класса в шарагу, цепляет сифилис от общажной давалки, а проживает свою жизнь у заводской металлоплавительной печи. Умирает Колян в худшем случае от инсульта, в лучшем — благородно погибает в поножовщине с ингушами. Но это мы забрались как-то далеко: мой товарищ Колян еще находится в рассвете сил, поэтому люто доставляет всем окружающим. И последняя история с ним произошла на этот Новый год.

Все не заладилось с того момента, как Колян узнал, что выходит в первую смену первого января. Для тех, кто не знает: первая смена начинает в шесть утра, то есть ровно через шесть часов после того, как происходят первые погружения лиц в салаты после речи Путина. Сказать, что наш заводчанин расстроился, это ничего не сказать. Во-первых, Колян пропускал возможность нажраться в хламы и безнаказанно кидать в людей петарды, ибо в трезвую мораль не позволяла — всё-таки семья алкашей воспитала в парне скрепы. Во-вторых, все маршрутчики города послали мэрию в жопу и отказались выходить на линию с самого утра, поэтому на завод Коляну нужно было добираться на такси, которое 1 января гребет втридорога. По доброй советской традиции опасный для жизни людей завод был построен посередине города, а благодаря новой методике закидки угольной пыли в печи работники завода нередко теряли сознание. Вот в таких суровых условиях жил и работал Колян, а батя, разъезжавший по всем зонам области, воспитал в парне железный стержень.

Собрались мы с ребятами за пару часов до Нового года, и уже тогда недовольное лицо Коляна меня слегка напрягало. Подбуханные самки то и дело цеплялись на всех окружающих, но заводчанин не мог накатить сотку и настроиться с ними на одну волну. Поэтому он одиноко сидел на диване, запихивая за обе щеки оливье.

Признаюсь, нажрался я прилично, поэтому весь мой вечер можно условно поделить на две части: первая понеслась после стопки водки чистоганом, а вторая когда Колян в час ночи сказал: «Пацаны, а почему вы салюты не стреляете?». Надо ли говорить, что среди нас он был самый трезвый, поэтому на ехидный огонек в глазах парня обратил внимание только я.

Но тут на сцену вышел второй архетип отбитого человека — Вован. В отличие от Коляна, Владимира воспитала футбольная секция и узбеки, продающие ему насвай. У него не было ни драк с бухим батей, ни мастера-мудака на заводе, поэтому Вован по жизни шел более оптимистично и с жаждой новых ощущений. Воспользовавшись слабостью едва державшегося на ногах футболиста-экспериментатора, Колян что-то нашептал ему на ухо. Вова недовольно оттолкнул собеседника, но по лицу было ясно: зерно глупой мысли надежно посажено в извилинах парня — осталось только ждать.

Следующие 15 минут я наблюдал за Вовой, который задумчиво ходил из комнаты в комнату, навернув за это время 5 стопок. Новогоднее веселье проходило мимо него, но последняя порция алкоголя довершила начатое.

— Ребята, погнали салюты взрывать! — закричал Вова, стукнув по столу кулаком.

К сожалению, всем было хорошо и без ярких пукалок, поэтому от воодушевляющего вскрика лишь проснулся Иван (еще один архетип), но сразу упал под стол.

— Ой, ну вас нахрен, я щас устрою, — бурчал себе под нос Вова, выбегая из квартиры с коробкой салютов. — В окно хоть смотрите!

Как только юный подрывник перешагнул порог жилища, Колян подскочил от смеха и подошел к окну, вытирая слезы радости с глаз. Я стал рядом, с тревогой вглядываясь в темноту. Хоть мы и были на третьем этаже, тусклые фонари у подъезда позволяли разглядеть лишь желтую куртку Вовчика. Нечеткий образ установил коробку салютов метрах в двадцати от дома и зачем-то натаскал туда кирпичей. Дальнейшее происходило как в шутере от первого лица. Я на секунду почувствовал себя гуком, которого тупые американцы жгут напалмом прямо с джунглями. Два десятка огоньков салютов вылетели из коробки и накрыли пламенным огнем нашу хрущевку. На беду это были свистящие салюты, один из которых залетел в открытое окно, уничтожив стол с алкоголем и немного поджарив жопу хозяина квартиры. От звуков взрывов у меня сильно заложило уши, а все присутствующие моментально протрезвели.

Соседи офигели не меньше нас, поэтому меньше чем через десять минут всю нашу компанию паковали в полицейскую буханку. Остаток ночи мы провели в обезьяннике, а мне выпала честь разделить скамейку с бомжом и проституткой. Причем бездомный явно надеялся на праздничный перепихон от шлюхи, поэтому был готов убивать, когда в обезьянник завалилась целая орава малолеток. На утро нас отпустили, даже не выписав административку. От салюта обосрался полковник в отставке, живущий на втором этаже, поэтому Вовчик предсказуемо остался в отделении. Его судьба сейчас волновала нас меньше всего.

Мои собутыльники начали расходиться, и я остался один на один с Коляном. Из-за прогула работы ему выпишут второе предупреждение, а после третьего уже увольняют, поэтому заводчанин был максимально суров.

— Вот скажи, ты зачем ему сказал это сделать? — спросил я, шоркая по грязному снегу.

— Да ты чего, поехавший? Я ведь ему предложил из жопы салютом выстрелить, — явно с удовольствием ответил собеседник. — Ну, знаешь, как в смешных видосиках с Ютуба.

Я с недоумением смотрел на товарища, ведь только сейчас понял, что уровень развития обычных смертных он уже преодолел…