В общем, анон, пилю тебе кулстори

В общем, анон, пилю тебе кулстори. Две недели назад заехал в городскую больницу своего мухосранска с пневмонией. Больница вполне цивильная, ремонт нормальный, кормят неплохо, даже вайфай халявный есть, с него и пишу, лол. Но на второй день моего лежания больница была дежурной, а это значит всех унтерменшей, поступивших по скорой везли именно сюда. Сначала завезли в соседнюю палату ёбнутую наглухо бабку, которая в первый же день подралась с другой бабкой, а затем зачем-то полезла под чужую кровать. Долго её терпеть не стали: привязали к кровати и въебали укол успокоительного. Оно нихуя не подействовало, и бабка всю ночь горланила песни, понятные только ей одной.
На следующий день одного хуя из нашей палаты выписали и его место заняла такая колоритная фигура как Толик. Он с 20 лет работал на севере, при этом безбожно бухая всё это время, а было ему где-то под полтинник. Из речи Толика были понятны только несколько слов, исключительно матерные. Остальное угадывалось с большим трудом. Как мы поняли из его мутных рассказов и рассказов пару раз появившихся его родственников, Толик недавно приехал со своих работ, с жесточайшей пневмонией и уже наглухо ебанутым. На то, что он постоянно забывал куда идет, в какой палате лежит и где находится туалет, мы быстро перестали обращать внимания. Всё веселье началось ночью.
Начиналось все вполне тихо: Толик проснулся где-то в час ночи и попросил у своего ближайшего соседа солярки. Вполне обычная просьба, не так ли? Получив ответ в роде: "Ебаный в рот, Толик, какая нахуй солярка, ложись спать бля", Толик, как ни странно, действительно успокоился и лег спать. Но ненадолго. Через пару часов он встал, подошел к окну и сказал что-то в роде: "Бля, надо воду с двигателя слить". Затем подошел к лежавшему рядом чурке и повторил свое высказывание. Чурка же понял только слово "вода", сунул в руки Толику полторашку, послал нахуй на своем языке, и лег спать дальше. Толик, в свою очередь вышел из палаты, выкинув по пути полторашку с водой в парашу. Наутро мы узнали, что во время этой прогулки он насрал в коридоре.
После этого пару дней было сравнительно спокойно. Буйная бабка пела песни, Толик круглосуточно спал, иногда выходя в туалет и забывая, куда он идет. Но потом выдалась еще одна веселая ночка.
Не успел я заснуть, как услышал какой-то шум. Это Толик боролся с вешалкой. Я отобрал у него вешалку и унес в другой угол палаты, а чувак, у которого Толик просил солярку, матом уговорил его лечь спать. Через 40 минут Толик стоял возле стены и пытался её открыть. На вопрос "Нахуя?" он ответил, что нужно запустить мужиков, а то они там мерзнут. В очередной раз он был покрыт матом и отправлен спать. Я предлагал сходить за медсестрой и попросить привязать его нахуй, но был проигнорен. В следующий раз Толик опять подрался с вешалкой с аналогичным результатом. Потом я проснулся от того, что кто-то сел на мою кровать. Кто это был, догадаться нетрудно. В очередной раз Толик был покрыт десятиэтажным матом и вытолкан с кровати нахуй. Потом он немного посидел на своей кровати, нассал возле двери и съеб в коридор. Привели Толика к нам из женской палаты. На этом ночь кончилась. Были еще пара штук, выкинутых Толиком, типа зайти в женский толчок, залезть с ногами в унитаз и тыкать ёрщиком в окно, или обоссаться, сидя на кровати у чурки. В конце концов его привязали.
После этого Толику становилось хуже и хуже. Сперва он разучился есть и пить, а потом стал хуево дышать, после чего его перевели в реанимацию. Насколько я знаю, он и сейчас там лежит овощем. Сколько он так протянет - неизвестно, но я не думаю, что долго. Знаю только одно - через 2 дня меня выпишут и дальнейшая судьба Толика так и останется загадкой. А бабку из соседней палаты отправили в дурку.