То было воскресенье 13 декабря 2015 года

То было воскресенье 13 декабря 2015 года, на улице 9 утра, а я уже бодрствовал. Таков был мой режим: каждый будний день я вставал в 5:00 или 5:30 утра и ложился в 22:00, посещал курсы в лицее БГУ, дополнительные по математике, по субботам ходил в бассейн, делал уроки на несколько дней вперед. Звучит как жёсткий график, который сделает из крепкого раздолбая продуктивную машину! Но нет, я всё ровно успевал пинать хуи. Единственное, что я усвоил за тот год, так это неодолимую нужду в здоровом отдыхе и сне. В общем, если твою голову насилуют мигрени 24 часа 5-6 дней в неделю, а к вечеру начинаешь терять связь с реальностью, то что-то нужно менять либо в себе, либо вокруг себя. Но обратно к утру. Зима за окном была живописная, тихая, снег ещё не тронула нога человека утреннего, а из-под серого неба падали хлопья снега. Красота пейзажного искусства.

Маман спокойно спала, и я решил сделать приятное – блинчики! Простое и вкусное блюдо, плюс, все нужные ингредиенты были. На столе быстро оказалось всё нужное и процесс готовки начался: сперва молоко, потом мука, пару куриных яиц, а потом начать мешать массу с помощью… венчика? Не-а, ведь на полке я увидел новый блендер! В кулинарных шоу постоянно что-то замешивают с помощью блендера и никаких тебе допотопных венчиков. Вряд-ли я буду хуже. Я достал аппарат и спешно его собрал. В принципе, можно было бы начать готовку, но нет! Оказывается, для готовки с блендером всё нужно смешивать в специальной таре для блендера, ибо в противном случае все составляющие завтрака/обеда/ужина в сыром виде окажутся на стенах и потолке кухни. Слегка разочарованный, я достал из розетки вилку устройства, сложил в коробку и поставил обратно на полку.

Можно было бы пустить шутку, мол, а как бы не так, но уже есть название и предисловие. Прежде чем разобрать технику, я нажал на кнопку пуска. Звук блендера показался мне до боли похожим на звуки бластеров из «Звёздных Войн». Сперва я пугал блендером кота, который просто хотел позавтракать, но в ужасе бежал от миски. А оставшись наедине с адским устройством, я начал его разглядывать. Потом я вспомнил пластиковый кулер компьютера: если поставить палец на середину и немного надавить, то кулер останавливается. Возможно, такой трюк можно повторить и с металлическим ножом блендера, скорость которого, при напряжении 230 вольт, чертовски высокая (а ещё, в инструкции и написано «следите за детьми вблизи работающего устройства»). Чувство самосохранения и здравое мышление отключились, а большой палец левой руки нашёл своё место на середине ножа устройства. Правой рукой я нажал кнопку…
ХУЯК! Кровь! Кишки! Оторванные конечности! Пулемётные очереди из MG-42, кто-то в толпе пехотинцев, кучах конечностей и трупов пытается найти свою оторванную гранатой руку. Крики агонии раненных и приказы офицеров вокруг не утихают. Медик тащит моё обмякшее тело, ищет укрытие среди ужасов Омахо бич. Увидев движение моих зрачков, он кинул: «Ты в Нормандии, сынок!». Но Спилберг не будет снимать кино о бытовом травматизме. Я вышел из транса. Схватил правой рукой палец и попытался оценить ущерб. Но я не увидел ничего, кроме крови, которая безостановочно текла из кулака. В это мгновение вспомнилась сцена в больнице, из Тарантиновского фильма «Убить Билла». В этом эпизоде героиня Умы Турман очнулась от комы и силой воли пыталась заставить двигаться свои атрофированные ноги. У неё получилось. А вот у меня заставить зажить без помощи хирурга палец — нет. Поэтому из аптечки я достал бинты и пластыри, попёрся в ванную комнату. К слову, у уборной появился новый дизайн: на стиральной машине, двери, плитке, раковине и коврике появились бордово-бурые пятна-узоры. Тогда меня мало заботили интерьерные изыски, поэтому я открыл кран и начал промывать порубленный палец водой и перекисью. А чтобы эффект был максимальным, я начал заливать месиво йодом. Ума мне не занимать, так что решил, что кровь нужно остановить. Но как? Да очень просто: обвязать кусок бинта вокруг руки, в районе вены, и зажать! Получилось ли у меня? Ну… также, как и промывание перекисью и лечение мантрами. Не получилось, в общем. Пока я проводил все эти манипуляции, в голове курсировал не страх остаться без пальца, а боязнь того, что проснётся маман и отругает за произошедшее. По закону Мёрфи маман проснулась, ибо кот этому поспособствовал. И это была сцена достойная фильма: маман открывает дверь и видит меня в пижамных штанах и майке залитых кровью, в не менее заляпанной кровью комнате, глаза мои по пять копеек, где-то на вене болтается мокрый кусок бинта, а из пальца ручейком льётся кровь. Но заспанное выражение лица маман никак не изменилось: она поставила лоток на унитаз, замотала недопалец бинтом и отправила на кухню завтракать.

Я до сих пор не знаю как объяснить следующий поступок. Выйдя из ванной, я решил не терять времени и спрятать блендер. Вместо одного кухонного аппарата, я достал кофемолку, мол, в неё палец пихал. А чтобы было достоверно, рассыпал рядом с кофемолкой зёрна, в миску с блинной смесью кинул венчик и поставил сковородку на плиту. Странно, что версия про кофемолку не вызвала вопросов, ведь там хорошая система защиты от идиота. Но, с другой стороны, какая разница как ты себя покалечил, если последствия случились? Несмотря на все мои потуги по утаиванию инструментов, как модно нынче говорить, «селфхарма», кровь из пальца медленнее течь не стала. Иными словами, мне не суждено косплеить Беатрикс Киддо.

Позавтракав блинами с эритроцитами, был взят курс на детскую больницу, в которой годом ранее из меня достали аппендикс. Достаточно необычный выбор, учитывая, что хирургия никак не связана с травматологией (хотя там и там трудятся выпускники медицинских университетов). Тем не менее, наблюдать смену интереса замешательством на лицах служащих было забавно, ибо сперва маман объяснила ситуацию, а потом три человека решили куда меня отравить. В итоге, коллективно было решено, что ехать нужно всё-таки в травматологию, а не торчать в хирургии. Как то обычно бывает, очевидные вещи не всегда являются явными.

Посещение травматологии в тот день стало в ряд по физической боли с его началом. Перво-наперво, это классические очереди, которые возникают, когда очень куда-то надо. Вообще, здесь может быть ехидное сравнение с этой вашей демократией. Ибо в очереди был я, напор крови из пальца которого ослаб, парень в коляске со сломанной рукой, мужик с разбитым носом и другие не менее травмированные граждане. Никто никуда не спешил, ибо в очереди все равны. Дойдя до условно операционного кабинета, я будто попал в допросную из фильмов про плохих копов. По крайней мере тусклый свет лампы, закрытые ставни и резкие вопросы от травматолога сделали своё дело. Я даже не лепетал про кофемолку, ибо казалось ещё чуть-чуть и для «прояснения памяти» меня приложат головой о столик. Бинт, который к тому моменту стал окровавленной ветошью, сняли и кисть крутили будто с целью открутить, а потом отправили делать рентгеновский снимок. На некоторое время снова угодил в мир равенства и братства, иными словами — в очередь. После посещения рентгеновского кабинета, я вернулся на орбиту травматолога, рядом с которым теперь присутствовали Деймос и Фобос (хотя пара практикантов вряд ли имела нечто общее с ужасом и страхом). Всё-таки, когда ещё придётся сшивать немного порубленный блендером палец с отбитым кусочком кости внутри? Науку движут странные люди и война! Ну и дать вразумительного объяснение появлению травмы я снова не смог, поэтому на Войну я не сильно походил.

Так бы и закончился этот неприятный день, но нет. После травматологии пришлось ехать с маман покупать ей планшет, потому что акция в магазине пождать уж точно не могла. Может быть и ладно, может и не такая уж и невзгода. Но одна половина беды состояла в том, что в магазине не работал терминал, а вторая — больничное обезболивающее переставало действовать. Маман отправилась к банкомату, а я остался бродить по магазину техники, наматывая круги вокруг стендов (кроме кухонной техники, по ясным причинам). Каждое движение левой рукой отзывалось зарядом бодрящей боли, поэтому было достаточно стрёмно ходить по магазину. Меня охватило смятение: с одной стороны, я мог бы пойти домой, потому что какого хрена я должен ждать, а с другой… наверное, другой стороны для меня тогда не было. Зато я ощутил сильное облегчение, когда наконец принял обезболивающие.

Под флагом боли от движения рукой или пальцем, а также употребления различных не рецептурных обезболивающих у меня прошёл месяц. Ничего интересного в это время не происходило, если не считать периодическое посещение хирурга, который каждый раз как в первый причитал мед сестре, что дети несносны и постоянно во что-то вляпываются. Хотя, посетив хирурга в очередной раз, я решил наградить себя чашечкой эспрессо. Посещение врача было болезненным в обоих смыслах: во-первых, ощущалась весьма острая боль от прикосновений к повреждённому пальцу, во-вторых, наблюдать изуродованную самим собой часть тела было неприятно и больно, но уже морально. Добравшись до квартиры, я открыл дверь и обнаружил, что где-то между первым и пятым этажом у меня неплохо так схуёвилось зрение. Этот вывод я сделал исходя из того, что в квартире мне на глаза легла непонятная пелена. А пройдя на кухню я понял, что в мед на окулиста мне не стоит идти — я лишь забыл на плите рис. Таким образом, каша зажарилась и взяла на себя роль дым машины с эффектом запаха.

Апогеем же всех страданий, связанных с пальцем, в начале 2016 года стало заключительное посещение хирурга. Тезис Теодора Рузвельта о том, что дурак учится на своих ошибках снова был в ходу, потому что пережить снятие швов снова я хотел бы меньше всего. Третий акт моего увлекательного увечного рассказа начинался буднично: мне сняли гипс, протёрли палец, и хирург начал осмотр. Оглядев конечность со всех сторон, врач заключил, что пришло время снимать швы. Я очень сильно ошибся, когда решил, что это будет такая же непринуждённая процедура, как и снятие шва после аппендицита. Ага, хуй там! Мою руку зафиксировали, хирург вооружился пинцетами, мед сестра стала рядом, держа пузырёк нашатыря наготове. Сперва врач развязал маленький узелок, а после потянул первую нитку. И ёб твою мать, вот есть люди, которые обладают тяжёлой рукой и наливают больше водки чем сока, а есть сука хирург. И вот сука хирурга не парит, что швы он вытягивает из пальца, потому что делал он это также резко, как и… не знаю… как обычно людям вправляют конечности. И так с каждой сраной ниткой в моём треклятом пальце! Я, конечно, молчал, как шпион на допросе, но в какой-то момент глаза начала застилать красно-чёрная пелена. Видя, что я извиваюсь как раненная змея и затягиваю воздух носом с яростью бывалого кокаинщика, мед сестра отдала пузырёк мне. И гидроксид аммония я вдыхал так активно, что казалось, будто я сейчас не выдержу и вылью содержимое сосудика в себя. Но в какой-то момент наступила тишина и хирург перестал орудовать пинцетами. Я не смотрел на палец, а мед сестра и врач принялись инспектировать «обработанную» конечности. Они покрутили объект исследований, осмотрели палец, а потом заметили некий остаток, что-то всё ещё торчало, некая небольшая штопка. Я приготовился, врач взялся за пинцет и… БЛЯТЬ ААА! Агония, ебать! Все краски окружающего меня мира свелись к двум цветам — красному и чёрному. Грёбаный хирург дёрнул кутикулу! Увидев мою реакцию, он вполне спокойно констатировал этот факт. Я же изогнулся в 10 местах, издал жуткий сопящий звук и пролил немного нашатыря. Кутикула! Кутикула, блять! Вот бывает неприятно, когда срываешь лоскуток кожи у ногтя, а бывает охуение, когда тебе вырывают остаток раздробленного ко всем чертям блять ногтя. Это ебанистическое ощущение, когда тебе будто вырвали не всего-лишь-кутикулу, а целый палец. Да не просто палец, а вместе с ним вытянули всё твоё гнилое нутро! Провели сраную вивисекцию, вручив пузырёк никчёмного нашатыря. Ууу, сука… Зато я узнал, что такое болевой шок. Не то, чтобы я горел желанием познать и прочувствовать это явления, но был вынужден. Зато спал отёк, больше не приходилось таскать гипс, а движения и прикосновения перестали отзываться болью.

Именно эту кул-стори я рассказывал каждому встречному по причине «могу». А потом описал её и больше не донимаю людей рассказами об увечьях. Во-первых, это не повод для гордости и хвастовства, во-вторых, я всех заебал этой повестью.