Ранняя осень

Ранняя осень. Тёплый ветер слабо треплет макушки деревьев, небо чистое, без единого облачка не скрывает яркого солнца, которое греет землю-матушку, отдавая отголосками лета, пташки поют прощальные песни - скоро улетать в тёплые края. Среди этой лепоты затерялась лодка с двумя рыбаками. Один молодой - парень с неприметным лицом. Веснушки от уха до уха, рыжие волосы, зелёные глаза. Его сосед-коллега-рыбак мужчина постарше, в возрасте лет, проглядывает седина, брови заросшие, толстый нос, морщины режут лицо, как скальпель тело покойника. Тишина стоит на реке, хорошо.
Старый рыбак тянется за бутылкой.
- Ещё по одной? - удивляется молодой.
- А ты как думал, Валера.
- Мне уже хватит, Бориц Михалыч!
- Отказы не принимаются! Наливают - пей. Рыбак на трезвую голову рыбу не поймает.
Валера и Борис Михалыч - коллеги по работе, работают токарями на заводе. Так повезло, что Валеру определили к Борису Михалычу в ученики, а тут и нашлись общие интересы - рыбалка и алкоголизм.
- Девку тебе надо найти, Валера, - старый токарь опустошает пластиковый стаканчик и морщится, - рыбалка - это хорошо, но на кой хрен она тебе сдалась? В твоём возрасте за бабами бегать надо, пока они молодые, красивые, титьки не обвисли ещё, а пиздёнка вкусно пахнет. А ты всё свободное время только и делаешь, что бухаешь и рыбу ловишь со старым пердуном. Это мне уже поздно, хуй не стоит. Но я в своё время столько баб перетрахал, будь здоров. У меня там очередь была, одна с хуя встаёт, другая садится. И так целыми днями напролёт. Эх, было время!
- Не смотрят на меня девушки, Борис Михалыч, - Валера краснеет.
- А ты чо, памятник какой или картина в музее, чтоб на тебя смотреть? Тебе двадцать лет, а ты не знаешь до сих пор, как бабий мозг работает? Это ты на них взгляды должен бросать, прицениваться, так сказать. А девки любят наглых и уверенных в себе. Лицо их твоё не волнует. Тебе кто-нибудь с завода нравится?
- Ну, Танька Белобокова ничё так, - Валера ещё сильнее наливается краской.
Парень он стеснительный. Думал, что старый токарь научит его не только работать у станка, но и жизненному опыту. Так и случилось, но... все его советы были Валере не по нутру. Уж очень он не любил действовать самостоятельно. А девушку хотел. Даже очень.
- Так чего ты мнёшься? - Борис Михалыч принимается с азартом разливать водку в пластиковые стаканчики, - Смотри, подходишь, говоришь: Танюша, жопа, как груша. Разрешите вас на свидание позвать, и нежно в сральник отъебать. Только стихами говори, ебанарот, бабы это любят. Я поэт не признанный, знаешь ли!
- Не, я так не могу, - отмахивается Валера, а самого ржач пробивает.
Чтобы он такое, да Танюше сказал? Никогда в жизни! Таня Белобокова, девчонка, что надо. Молоденькая, работает контролёром. Валера только к ней и бегает детали показывать. На дню раз двадцать залетает.
- Клюёт, батюшки, и года не прошло! - радуется Борис Михалыч, - о, как леска-то натянулась, небось щука!
Удочка согнулась пополам, так, что оба рыбака знатно удивились.
- Зацепилась за что-нибудь? - предполагает Валера.
- Не думаю. Тянется, но с трудом. Эх, удочку бы не просрать.
Из глубины появляется что-то большое и тёмное. Волны растекаются, словно разлитое масло, которое неосторожная Аннушка не смогла уберечь.
- Барахтается что-то! - кричит Валера.
- Неужто царь-рыбу поймали, как у Астафьева! - Михалыч вытирает со лба проступивший пот.
Из воды появляется огромный рыбий хвост.
- Хватай её, тяни в лодку! - командует старый токарь.
С трудом, два рыбака вытаскивают из пучины речной жуткую тварь. Смотрят на свою добычу. Протирают глаза. И снова
смотрят.
Лежит перед ними русалка. Красоты дивной - глаз не отвести. Груди, как спелые персики, лицо наивное и очаровательное, зелёные волосы спутаны зарослями.
- Русалка! - подаёт голос Борис Михалыч, - Вот уж чего в жизни не увидишь! Валера, да мы с тобой разбогатеем, главное её определить, кому надо! - и хлопает молодняка по плечу.
А Валера молчит. Молчит и пялится на грудь русалки, и молится, лишь бы только не встал у него сейчас.
- Не надо, - жалобно просит русалка, голос у неё мелодичный, словно отдаётся эхом, - отпустите меня, а я за это исполню по одному желанию каждого.
- Вот дела! Она ещё и разговаривает! - Михалыч потирает подбородок, - Эх, красивая ты. Выебать бы тебя, да пизды у тебя нету. А в рот оформить не смогу - хуй не стоит. Точно, коль ты решила с нами договориться, будь по твоему.
Отпустим. Только сделай так, чтобы у меня хуй колом стоял!
Русалка ничего не сказала, лишь убрала пряди волос со своих грудей, взяла тяжёлые руки старого токаря и положила себе на соски.
Вдруг, у того в штанах что-то зашевелилось, появился маленький бугорок, который твёрдо и уверенно перерос в сторожевую башню.
- Стоит! Стоит родной! Десять лет не стоял, а тут от грудей русалки колом вздыбился! Ох, я теперь баб направо и налево ебать буду, как в старые добрые! - с этими словами Михалыч снимает штаны, видимо, чтобы удостовериться, что там действительно его хуй, а не подсунутый хитрой русалкой огурец.
- А тебе чего надобно? - обращается она к Валере.
Тот снова наливается краской. Он уже знает, что попросить, но стесняется.
- Не медли, парень, проси всё, что хочешь.
- Хочу... хочу найти... любовь всей своей жизни... - еле выдавливает из себя Валера, как не живой.
- Будет тебе любовь. Вот держи, - Русалка опрокидывает руку за голову и достаёт синий гребешок, - береги его. Когда придёт время, ты найдёшь свою любовь. Тогда избавься от гребешка. Приди на эту речку, и брось его в воду. Иначе, ждёт тебя большое несчастье!
Валера берёт в руки гребешок, а русалка тут же нырнула в воду и была такова.
- Борис Михалыч, кому рассказать, не поверит! Думаете, она меня не обманула?
Валера посмотрел на Бориса Михалыча. Тот посмотрел на Валеру, схватил его, повернул спиной и принялся драть его грязно в задницу, прихрюкивая от удовольствия.
Через секунду в воду упал заветный гребешок.