Адвокат

— Выпускником какого юрфака вы являетесь? — Я заканчивал МГЮА.

— С первого раза сдали адвокатский экзамен? — Экзамен сдал с первого раза, готовился и сдавал сам. Помимо своего, знаю опыт моих друзей и знакомых — все сдавали сами. Это абсолютно реально.

— По каким делам практикуете? Уголовное или гражданское? — 80% — гражданские дела, остаток — уголовные и административные. Общеуголовные (разбои, убийства, изнасилования и т.д.) стараюсь не брать, в основном веду экономические и должностные уголовные дела.

— Чем занимались до адвокатской деятельности? — Следователем по экономическим делам 2,5 года.

— Согласны ли вы с утверждением, что процесс свелся к тому, что права та сторона, которая не доказала свою правоту, а та, которая убедила? — Относительно объективности процесса в нашем судопроизводстве нужно всё-таки разграничивать: есть уголовные дела, по которым состязательность, к сожалению, сильно хромает. По гражданским все же дела обстоят чуть лучше. А вообще, всё правильно.

Это старый принцип: право — для бодрствующих! Не будете реализовывать — ничего не получите. У нас так 100%.

— Как по вашему: лучше намерено проиграть дело, чтобы реально виновный клиент сел, или любыми способами спасать этого клиента, выполняя работу? — На самом деле, в реальной повседневной жизни у адвоката в нашей стране дилемма значительно более суровая. На стадии следствия или в суде по уголовному делу хоть как-то попытаемся помочь клиенту, потому что у нас состязательности с обвинением как такового нет.

— Любите ли своё дело? Бывало ли, что уставали от всего так, что жалели о выборе? — Раньше прямо фанатично любил и упивался, даже на праздниках находил таких же коллег и с ними говорил всё время о работе. Сейчас уже, конечно, рутина во многом поубавила энтузиазм, но свою работу я точно люблю и никакой другой заниматься бы не стал.

— Было ли вам сложно выдерживать психологическую нагрузку в начале вашего пути адвоката? Как справлялись? — Очень часто. Я по натуре темпераментный, эмоциональный человек. В процессе же нужно соблюдать корректность, не перебивать и т.п. Бывает тяжело сдерживаться, но дисциплинирую себя. Иначе никак.

— Законодательство массивно, подзаконные акты и законы меняются чуть ли не ежедневно. Как вы держите себя в тонусе? Успеваете ли в рутинной работе постоянно изучать теорию права, его отрасли и новеллы? — Каждый вечер стараюсь заходить на сайт консультанта (правовая справочная система), смотрю там обновления законодательства за день. Конечно, могу какие то дни пропустить, потом всё равно просматриваю.

— При помощи чего вы ориентируетесь в праве? Приходится ли вам вновь и вновь по узким направлениям читать теорию из учебников, днями искать нормы? — В основном, конечно, саму нормативку и практику смотришь, но и хороший учебник тоже в этом поможет, бывает нужно какие-то вопросы в памяти освежить. Мне раньше очень нравились монографии и учебники голландского издательства «Волтер Клюверс». Лучшую юр. литературу у нас издавали, по моему мнению, но сейчас они ушли от нас, увы.

— Справедливо ли утверждение что хороший адвокат — это брокер между клиентом и судьёй? — Есть в нашей профессии люди, которые работают почтальонами, это факт, и вы всегда можете с таким столкнуться. Для этого не нужны ни юридические знания, ни какие-то личностные качества, кроме связей. Я не считаю, что это юристы. Это такие «решалы», стряпчие. Не вижу смысла что-то учить и как-то расти, если заниматься этим. Отвечу на вопрос так: адвокат — это ваш юридический помощник и защитник, а не брокер.

— Отношения между адвокатом и подсудимым часто переходят в дружеские? Вы стали лучшим другом (крестным) у человека, которого когда-то спасли от правосудия, например? — Тут нужно понимать, что вообще-то панибратство с клиентом — это непрофессионализм. Понятно, что русскому человеку это дико, но я стараюсь разграничивать работу и личное. Отношения много с кем хорошие остались (особенно когда помог), но до настолько личных никогда не доходило.

— Какое самое сложное /громкое разбирательство было на вашей памяти? — Относительно «громкости» все судят обычно по уровню клиентов, а само дело может быть простое. Я защищал бывшего губернатора, работал с бывшим мужем Волочковой и какими-то другими медийными товарищами. Но для сложности дела известность клиента не важна.

— Юристов сейчас очень много. Какой процент по-настоящему талантливых профессионалов? — Вот это беда. Это сейчас, имхо, общий бич — непрофессионализм. Так во всех профессиях, у нас не исключение. Юристов действительно много, хотя сейчас количество юрфаков сильно сократили, но толковых действительно придется поискать.

— Ввиду того, что сейчас каждый второй занимается обналом, но и ужесточается законодательство (115ФЗ), стало ли больше работы в этой области? — Кто специализировался работать с клиентами в банковской сфере, в частности по делам об уклонении от уплаты налогов, тот так и будет по ним работать. Тема довольно узконаправленная и просто так в нее сбоку не вклинишься только потому, что спрос пошел на эти дела. Это надо и уголовную защиту вести, и в налогах разбираться. Таких не так много.

— Бывали ли у вас клиенты, которых вам не хотелось защищать, но вы уже взялись за дело? Что это был за случай? — Вы наверняка ждете, что это будет история про то, как я прозрел, защищая маньяка или убийцу, но всё обычно гораздо прозаичнее. Часто бывают по самым обычным делам склочные или тяжелые клиенты, которые своим поведением не помогают тебе, а наоборот вставляют палки в колеса. Вот иногда в таких случаях и жалеешь.

Я как-то защищал джентльмена, который создал ОПГ и производил амфетамин. При обыске в 2-х гаражах нашли тонну этой дряни. Так вот, спешу вас уверить, этот человек не вызывал ненависти при личном общении, даже осуждая то, чем он занимался. Трудяга, умница и так далее. Но вот занялся не тем.

— Сложно ли вам быть на волне и искать лазейки в законах ради спасения клиента? — Это на самом деле очень важно — ориентироваться в законодательстве или практике. Иногда, чтобы обоснование какой-то позиции найти, несколько дней можешь смотреть судебную практику, собирать консилиум мнений. Чем сложнее твои дела, тем чаще возникают нестандартные ситуации, над которыми ломаешь голову.

— Какой закон (лазейка) вас смешит больше всего? — Раньше очень смешила лазейка, когда была уже запрещена игорная деятельность вне игорных зон, но формально была разрешена игра в интернете (запрета не было прямого). Очень смешило, когда людей всё равно привлекали по тем же статьям, закрывая глаза, что на интернет она не распространяется. Сейчас это уже прикрыли.

— Остались места, где реально учат юристов? — Опять же — личный опыт. В коллегии, где я начинал, было два самых толковых парня: один закончил университет землеустройства, второй — юрфак авиационного института. Я не сумасшедший спорить, что хорошее образование и база очень важны. Но в конечном итоге всё определяется твоей заинтересованностью и желанием учиться. Самые сильные юр. школы исторически: МГЮА, МГУ и СПБГУ, но если учиться из-под палки, то без разницы где.

— Можете сравнить себя, следователя по экономическим делам, и нынешнего себя — адвоката? Сильно ли вы изменились психологически?— Очень. Я понимаю сколь скудным у меня был запас знаний и удивляюсь, как я при этом ещё умудрялся уверенно себя вести. А что касается психологии. Стал ли я мыслить как адвокат, а не как следователь? Неизбежно — да. Но я и следователем был всегда сомневающимся, не дуболомом. Сейчас я замечаю, что я больше спорщиком стал. Если серьезно, то привычка просчитывать и планировать помогает и в работе и в обычной жизни.

— Понятно, что бесплатный адвокат — это тот же мент, только он тебя не бьёт. А как быть, если приняли меня, хочу платного адвоката по одному звонку и по всей России? Номерок не подскажете нормальной конторы? — В Москве их больше 10 тысяч. Советую дойти до местной юр. консультации или адвокатской коллегии, пообщаться с несколькими адвокатами и заранее обзавестись номером того, который вам понравится. Заранее с ним проговорите, будет ли он работать ночью (не все так работают). А чтобы кого-то конкретно рекомендовать, нужно знать. Я знаю только себя и своих коллег.

— Российская правовая система глазами простого обывателя, правового нигилиста, выглядит крайне громоздкой и неповоротливой, не имеющей возможности защитить ни частную собственность, ни права и свободы человека и гражданина. По вашему мнению, декларативность многих положений в праве исправима? Если да, то в какой перспективе? — По-моему, Тацит сказал: «Чем более громоздки законы империи, тем ближе она к краху». Поверьте, то, о чем вы говорите, у нас регламентировано хорошо, а применяется плохо! Вы можете какой угодно закон хороший написать, но если кругом коррупция, то это все без толку. У нас есть «мусорные законы»: об иностранных агентах, например.

У нас проблема не в законах, а в «применителях».

— Вы против или за мораторий на смертную казнь? — Тяжелый вопрос. С одной стороны, чтобы идти в ногу с европейской цивилизацией, нельзя ее применять. С другой стороны, такие персонажи в криминальной хронике встречаются очень часто, что думаешь: «Ну а что еще с тобой делать?»

— Трава — наркотик? Целесообразно ли такое строгое наказание? — Нужно декриминализировать. Однозначно. Всё просто — смотрите на Португалию, где количество героиновых резко убавилось, ту же самую Голландию. Статистика чётко говорит, что это во благо. Но для многих это у нас кормушка. Так что не дадут.

— Насколько отлажено работают законы против хакеров и законы информационной безопасности в целом? — У нас всё печально в этой сфере. Это относится как к развитию самих высоких технологий, так и к борьбе с преступностью в ней. Чтобы выявлять и бороться с такими преступлениями, нужны специалисты, а государству их заинтересовать нечем.

— Приходилось ли вам защищать одного клиента дважды? — С основной массой своих клиентов я работаю много лет, и это очень здорово, к этому и стремишься. Организации, находящиеся на абонентском обслуживании у меня — обычная практика.

— Насколько, по вашему мнению, эффективно наше законодательство, судебная система и презумпция невиновности? от 1 до 10. — 2 из 10 — презумпция. Люди сильно удивляются, когда узнают, что % оправдательных приговоров по уголовным делам при Сталине был выше, чем сейчас. Это, конечно, общеуголовных дел. По политическим делам и при Сталине, естественно, не было никаких оправдательных приговоров.

Система обжалования работает из рук вон плохо. Мосгорсуд не случайно мосгорштампом прозвали. Штампуют отказы по жалобам. В штатах до верховного суда доходят единицы дел, т.к. система обжалования работает, и верховный суд не должен по каждому делу подчищать за нижестоящими судами.

— Сталкивались ли вы в работе с криминальными авторитетами? — Не вёл им дела, но к ним обращались и с ними работали люди, бывшие моими клиентами. Это объективная реальность, существующая независимо от того, хочу я или нет. Были случаи, когда это, увы, работало лучше, чем право.

— Бывало ли такое, что во время заседания вам хотелось вывести представителя обвинения и надавать ему лещей? — Регулярно! На самом деле, часто хочется спросить: «Ну вы хоть чуть-чуть сами верите в ту дичь, которую говорите шаблонными фразами?». Но нельзя. А жаль.

— Какие статьи в кодексах вы считаете глупыми, неправильными, ненужными? — Тут надо об отдельных законах скорее говорить: закон «Димы Яковлева», об иностранных агентах. Та же самая уголовная ответственность за оскорбление чувств верующих — это законченная ахинея.

— Можете рассказать о самом бредовом разбирательстве в вашей карьере? — Было дело, когда два соседа пытались через суд обязать третьего (все жили на одном участке) принять участие в ремонте общего колодца, т.к. не могли договориться. Было дело, когда мать судилась с предпринимателем, который с банка фото взял фотографию её умершей от рака дочери и стал делать с ним брелки. Бреда хватало.

— Какой ваш рабочий стиль одежды? — На работе брюки, рубашка. Если не суды, могу себе позволить водолазку или свитер. Не люблю галстуки и не могу себя заставить их носить.

— Вы нарушаете закон в административном плане? То же курение в общественных местах. — Как и все обычные люди, я могу совершить какую-нибудь мелкую административку. То, что я адвокат, не делает меня святым.

— Как считаете, адвокатура больше для женщин или все же для мужчин? — Уголовная, имхо, для мужчин. Сама специфика дел, с кем и где работаешь (сизо, отделения полиции и т.д.), не для женщины. Но это мое мнение. В жизни их там немало и работают наравне.

— Сколько в среднем стоят ваши услуги? — По-разному. Если говорить о гражданском деле, сумма обычно от 50 тысяч рублей и выше. Уголовные дела обычно помесячно оплачиваются, в зависимости от сложности и объема работы.

— Бесплатные юридические консультации правда бесплатные или это обман, чтоб набрать денежки потом? — Вы же понимаете, что никто не хочет работать бесплатно. Когда адвокат вас бесплатно консультирует, он знает, что часто консультацией не ограничится дело и вам надо будет либо документ составить, либо дело провести. Так он нашел себе работу. Это тоже такой способ поиска клиентуры. Главное, чтобы при этом вам действительно дали толковую консультацию, если поймут, что ничего больше от вас в плане работы не выжать.

— Вы наверняка столкнулись с разными видами финансовых махинаций. Какие из них были самыми изощренными и запомнившимися? — Не чисто финансовая недавно была. Последнее дело было в этом плане интересным, когда сотрудники РЖД меняли категории отказа технических средств (сбой в автоматике путей, семафоров и т.д.), чтобы улучшить статистику работы. Чем больше из-за отказа стрелки или светофора простаивал поезд, тем выше категория. Им нужно было для получения премий показывать меньше 1-х и вторых категорий. В очередной раз убедился, что везде свои способы хищений.

— Какими делами вы бы хотели заниматься чаще? И какими реже? Почему? — Я совсем не хочу заниматься налоговыми, таможенными, которые я и так не беру. Последнее время занимался банкротными делами, было интересно для меня. Тут можно сказать, что дело не только в категории. В зависимости от обстоятельств любое дело может быть интересным.

— Говорят, у идеальных адвокатов нет моральных ценностей (по крайней мере, на работе). Относится ли это к вам? — К себе не отношу это никак, без морали человек — животное. Бывает, где-то хитришь, можешь даже по мелочи в чем-то нарушаешь, но любые средства ради цели — это не про меня.

А так, часто встречаю юристов, которые рейдерством занимались/занимаются, сожалеющих среди них особо не встречал. Как там Достоевский говорил? «Адвокат — обреченный на бессовестность человек»

— Обращались ли вы в своей практике с жалобами на должностных лиц, ведущих расследование, в службы собственной безопасности, иные надзорные и компетентные органы? — Было и не раз. Что еще остается, когда вымогают, угрожают? Это один из инструментов — глупо им не пользоваться.

— Чем вызвана такая дикость? Ведь судьи в своих решениях мотивируют их. Каковы истоки и причины такой репрессивной политики? Как, по вашему мнению, побороть палочную систему? — Мотивировка решений. Это когда оно не наполнено на 80% водой и штамповкой шаблонных фраз, а когда вам судья логически, оценивая доказательства объясняет, почему он пришел к выводу о виновности или невиновности человека. Читали ли приговоры реальные? Видели ли там что-то подобное? Поголовно переписывают обвинительные заключения, которые приносят им — и вся работа!

— Как хорошо в РФ развита система защиты свидетелей? Работает ли она вообще? — Вот недавно со знакомым опером общался об этом. Есть дорогой и дешевый вариант. Есть деньги? К вам и людей приставят и следить будут. Нет денег —можно в какой-нибудь подмосковной квартире сидеть безвылазно с такими же бедолагами — вот и вся защита.

— У вас на руках, как у защитника, есть доказательства и сведения, указывающие на причастность судьи к сговору, коррупции и преступлению. Неопровержимые. Ваши действия? — Как-то была история. Принес судье распечатку с фейсбука, где у них с адвокатом оппонента была переписка в стиле: «Мы одна волчья стая! Друг друга не бросим!» Заявил ей отвод. Судья красная, как рак, убежала в совещательную, и я смотрел, как моментально стали удаляться все эти сообщения.

— Многие практикующие юристы говорят о справедливости, что со временем понятие «справедливость» становится для них тождественным понятию «целесообразность». Вы так не считаете? — Тут надо исходить из того, что сам закон не требует от того же судебного решения справедливости. Есть требование законности, т.е. соответствие закону. А понятие справедливости оно менее конкретное и более субъективное.

— Назовите самый дорогой подарок, который вам дарили (предлагали) ваши клиенты? И наоборот, что самое серьезное делали вам те клиенты, которых спасти не удалось? — Клиент однажды предлагал машину, но я не вожу её, и это было не актуально. Обычно, когда себя работе отдаешь целиком, люди это видят и даже в случае негативного исхода дела понимают, что ты сделал всё, что мог. Но бывали случаи, когда предпочитал полностью оплату вернуть, чем что-либо выяснять со склочным человеком.

— Сколько длился самый долгий процесс разбирательства? — Одно дело (спор по земле с администрацией района) я принял в 2011 году, оно закончилось в конце 2015 г., а шло с 2009 г.

— Это же сколько лет нужно было вам платить. — Человек был учредителем организации — мусорного полигона. Я помогал ему бороться с рейдерским захватом бизнеса. Всё объяснимо.

— Как много ваших клиентов признаются в своей вине лично вам, но при этом остаются свободными? — Часто. Хуже, если человек тебе не рассказывает правды, и она становится для тебя сюрпризом. Тогда шансы помочь ему моментально снижаются.

— Какой у вас процент выигранных дел? — 70-85%.

— Много ли сейчас дел, где состав преступления тупой и грубый, как в 90? Или сейчас преступники/подозреваемые действуют более тонко и изящно? — Посмотрите все эти сообщения криминальной хроники из регионов: «зарубил топором собутыльника», «забил соседа». Ответ вам станет очевиден.