FASTER!
К. аккуратно ткнула меня в бок и я только сейчас услышал как будильник разрывал стены спальни.
Не открывая глаз, я нащупал телефон и привычным движением ткнул на одну из клавиш регулировки громкости. Еще десять минут. Десять, но мои.
С улицы доносились звуки проезжающих байков, крики детей, лай собак и ритмичные удары кастрюли о стальную трубу — очередное балийское утро. Если живешь в Чангу, то пробуждение по собственному желанию редкое удовольствие. С таким пробуждением сравнится разве что утро в Стамбуле, где приятный покой нарушает схватка уличных котов.
Второй будильник. Почему бы не швырнуть телефон в бассейн? Тогда придется оторвать голову от подушки и идея потеряет смысл. Следствие не будет стыковаться с причиной. А ведь у всего есть причина. Значит и будильник звучит не просто так. В сознании появляются обрывки сегодняшних планов. Ради чего просыпаться в 8:30? Точно, сайкл.
Чтобы понять сайкл придется понять одухотворенных 40-летних мамашек, которые пересмотрев «Ешь, молись, люби», отправляются на Бали словно косяк перелетных птиц. Они пачками прибывают на остров, чтобы почувствовать себя моложе, надеть любимое зеленое платье и найти свою версию Хавьера Бардема.
Но на фоне залетных американских чирлидерш, чувствуешь, как молодость скрывается за горизонтом, зеленое платье с треском рвется у бедер, а вместо Хавьера Бардема в жизни появляются разочарование, ментальные проблемы и обратный билет.
И вот где-то между «Ешь, молись, люби» и обратным билетом находится сайкл.
В небольшом зале, который скорее напоминал ночной клуб из-за бесконечных светодиодных лент, стояло 30 велотренажеров, с которыми через несколько минут должны были происходить невероятные вещи. Несмотря на завтраки с пивом, вечера с вином и ночи с джином — спорт в моей жизни занимает не последнее место.
Я выиграл пару турниров по теннису, неплохо кидаю мяч в кольцо и в прохладную погоду пробегу 10 километров за добротное время. Словом, когда в неоновый зал начали заваливаться пышнозадые хранительницы тройных подбородков, я иронично взглянул на друга и почувствовал небывалую уверенность.
Мы заняли последний ряд сайкл-тренажеров. Черт знает почему, но я хотел посмотреть на что способны женщины, которые отчаянно пытаются отсрочить наступление климакса. Спереди села одна из таких. Моя необъятная партнерша по сайклу. Если бы она снималась в фильме «У холмов есть глаза», то исполняла бы роль холма. Смесь дезодоранта, кондиционера для белья и духов тщательно пыталась скрыть запах кислой капусты, который пробивался из-под ее складок, но первые признаки ароматной тренировки уже наполняли спортивный зал.
Меня поразило ее лицо. На нем не было эмоций. Не было переживания, эйфории или злости. Не было ничего. Пустое лицо. Нет, чистое. Кристально чистое. Готовое к тренировке. Она выполнит задачу и в награду получит смузи-боул, стакан апельсинового сока и пару Биг Тейсти.
Перед моим товарищем оказалась женщина другого типа. Сухая, подтянутая, со строгими чертами лица и взглядом полным ярости. Христоматийный пример женщины, каждая тренировка которой заканчивается слезами и ненавистью к мужчинам.
Выпусти пар, полюби себя, почувствуй свое тело, улыбнись себе, ты счастлива.
Молодец, ты все делаешь правильно, дай волю эмоциям. Ты женщина!
«Да, черт подери, я женщина!», слезы текут по щекам. «Интересно, это слезы счастья? Тренер говорит, что да. Значит я счастлива».
Я горжусь тобой, приходи послезавтра и не забудь продлить абонемент.
Все началось относительно неплохо. Мы крутили педали, постепенно ускоряясь, но не настолько чтобы легкие просили больше воздуха. Играла приятная музыка, глыба впереди меня обильно потела, но, благодаря кондиционерам, arôme de sueur уносился куда-то в сторону, а я укреплялся в уверенности, что ее сердце отъебнет через пару минут.
— Окей! Мы закончили разминку!
Заиграла более динамичная музыка. Ноги ускорились, легкие требовали воздуха, а кожа избавлялась от лишней влаги. Мы вставали и садились в ритм песни. Через несколько приседаний бедра сказали, что пора серьезнее относиться к этим дамочкам и их развлечениям. Мозг вспомнил о существовании айсберга в теле человека передо мной.
Грация, динамика, легкость. Не часто эти слова отправляются в адрес женщины, которая для прохода через дверной проем поворачивается на 90 градусов. Но это именно те слова, которыми можно было описать ее работу на сайкл-тренажере. Казалось будто она рождена, чтобы быстро крутить педали и приседать под реггетон.
— FASTER! - вдруг крикнула она.
Я засмеялся, но не понял почему. Мне не было смешно. Я взглянул на друга, он сосредоточенно выполнял упражнение.
Тогда я переключился на женщину, которая сидела перед ним. Та падала на сиденье велотренажера с невероятной силой. Между приседаниями проходила всего секунда, но она находила время чтобы встать в полный рост, приподняться на носках, тем самым достигнув максимальной возможной высоты, а следом со всей феминистической мощью рухнуть на несчастное сиденье.
Я восхищался. В ней было столько ярости.
Приседания закончились, нам дали возможность выпить немного воды и вытереть пот. Впереди финальный блок с песнями Лил Джона. И черт, как же я хотел, чтобы у Джона Леннона было такое прозвище. Крутить педали под Imagine гораздо приятнее, чем выстреливать крестообразными связками под треки из гоночных симуляторов.
Становилось тяжело. Друг бросил попытки угнаться за гепардами весом в центнер и смотрел в телефон. Но я не собирался сдаваться. Им меня не одолеть. Я мог уступить кому-то из зала, мог уступить ненавистнице велосипедных сидений, но я точно не мог позволить ездовой лошади спереди обставить меня.
Наивная иллюзия. У меня не было шансов с самого начала.
Когда заиграл Лил Джон силы начали уходить. И казалось ОНА высасывает их из меня. Во время Get Low мы еще приседали на равных, но когда стены зала сотряс Turn Down For What, мои колени окончательно отказали и я свалился на сиденье. Феминистка плакала, круизный лайнер впереди меня оставался непроницаемым, но обе методично уничтожали тренажер.
Музыка стала громче. Бит ускорялся. Впервые в жизни я не ждал припева. Я молился чтобы Лил Джон хотя бы в этот раз не кричал.
Но я знал, что он крикнет. И он крикнул.
FIRE UP THAT LOUD ANOTHER ROUND OF SHOTS!
Нет-нет, она ведь не может крутить педали еще быстрее.
Зал наполнил женский крик. Феминистка настолько амплитудно приседала, что ее нога сорвалась с педали и вместо того, чтобы по привычке упасть на сидение, она свалилась на руль. Женщина передо мной была стабильна. Нет, идеальна. Педали закрутились в два раза быстрее. В голове беспорядочный поток мыслей.
Она перешла на третью космическую.
«Как же она ебет этот тренажер».
Аккуратно сложенные на поясе складки ее тела, исполинские бедра и подбородок плавно покачивались в ритм песни. То, что когда-то было ногами стало продолжением велотренажера. Подобно дискам автомобилей, которые иллюзорно крутятся в обратном направлении на быстрой скорости, ноги самосвала передо мной тоже будто крутили педали назад.
Великая синергия жизни. Цикл завершен. Они теперь одно целое.
